Ошибка природы.
Хохоча, все принялись за еду. Похоже, он не очень и преувеличил, подумала Наташа, ковыряя вилкой в тарелке. Тушеное мясо под мучнистым соусом, тушеные же овощи, отварной картофель. Никаких специй. Доброкачественно и без всякого намека на фантазию.
Наташа взглянула на Тома. Он хитро подмигнул ей. Она поняла, почему он рассказал этот анекдот — именно сейчас. Сразу выбил почву из-под ног у всех возможных критиков. Блестящий ход! Она подмигнула ему в ответ.
Программа курса включала лекции и семинары по проблемам Общего рынка, занятия английским языком для желающих, посещение фондовой биржи и фирм — производителей и экспортеров промышленного оборудования и материалов, бизнес-игры и прочие необременительные развлечения. Наташа рассматривала происходящее именно так.
Единственное, что могло бы быть ей полезно с профессиональной точки зрения, это занятия английским. Тут Том Уилсон был еще более неподражаем, чем во всем остальном.
Объясняя какое-нибудь выражение или грамматическую конструкцию, он разыгрывал целые сценки, яркие и сочные настолько, что потом предмет его объяснений уже невозможно было забыть.
— Не стесняйтесь применять нестандартные приемы, — говорил он Наташе и Ольге после занятий. — Все годится, лишь бы добиться цели — запоминания. А это гораздо легче происходит, когда включается воображение. В каждом человеке дремлет артист, в каждом, только на разной глубине. Ваша задача — докопаться, вовлечь в игру, и дело пойдет. Привлекайте для этого все средства, если надо, и язык тела.
Он принял позу танцовщицы варьете и завращал бедрами. От этого сказанное им прозвучало двусмысленно и, как все в его устах, забавно.
Лекции по Общему рынку или, как его чаще называют, Европейскому сообществу, были не очень интересными. Явно рассчитанные на несведущих людей, они сильно отдавали ликбезом, где вопрос исследуется «по верхам», без особого анализа и обобщений. Поэтому Наташа и Ольга все чаще прогуливали, резонно полагая, что найдут более достойное применение своему времени. Все, что говорилось на лекциях, было так или иначе им уже знакомо по газетным и журнальным публикациям последних лет, а также по достославным временам учебы в институте.
— Вам не интересно? — спросил их Том еще в самом начале.
— Нет, — без обиняков ответила Ольга. — Вообще-то лекции толковые, но не для таких специалистов, как мы.
— Пройденный этап, — подхватила Наташа. — Вот лет этак двадцать назад…
— Двадцать лет назад вы еще пешком под стол ходили, — мрачно заявил Том.
— Том, вы обеспечили мне хорошее настроение на целый день, — рассмеялась она. — Напоминайте мне об этом почаще, ладно?
— Для этого надо вас почаще видеть, — заметил он.
— Вечерами мы совершенно свободны, правда, Ольга?
— Еще бы! Набор развлечений здесь так себе. Для людей с нашими доходами, разумеется. Одни пабы. Вот Наташа ходит, а я нет. Терпеть не могу пиво.
— Я тоже, — вставила Наташа. — Но надо же приобщаться к национальной культуре.
— Все это замечательно, но вам же придется писать итоговую работу. Иначе вы не получите свидетельство об окончании курса.
— Естественно. — Ольга, как всегда, излучала всепобеждающую уверенность в себе. — И будьте спокойны, у нас будет высший балл.
— Я вижу, вы сомневаетесь, — сказала Наташа. — Можете хоть сейчас проверить нас. Ну же, любой вопрос по Общему рынку.
— Любой?
— Любой.
— Извольте. Но прошу запомнить, я вас за язык не тянул. При торговле продуктами питания внутри Сообщества какой стандарт имеет приоритет, национальный или общеевропейский?
— Какой замечательный вопрос, а, Наташ? — Ольга аж закатила глаза, всем своим видом выражая восхищение.
— Мечта!
— Кто будет отвечать?
— Ты начни, а я продолжу.
— Поскольку при таком мощном ассортименте невозможно разработать общие стандарты по всем позициям, было принято соломоново решение, а именно: если тот или иной продукт соответствует национальному стандарту и разрешен к продаже в данной стране, он может продаваться в любой стране Сообщества.
— Иначе говоря, — подхватила Наташа, — что хорошо, например, для Франции, хорошо и для всех остальных. А началось все с «Дела Кассис де Дижон», французского ликера из смородины.
Том беспомощно поднял вверх обе руки.
— Значит ли это, маэстро, что вы удовлетворены? — осведомилась Ольга.
— Более чем. Сражен наповал вашей эрудицией.
— Следует это понимать так, что мы получаем индульгенцию за все прошлые и будущие прогулы? — Наташа решила ковать железо, пока горячо.
— Именно так. Кстати, вы пробовали «Кассис де Дижон»?
— Никогда.
— Очень рекомендую. Не в чистом виде, слишком сладкий, а в сочетании с шампанским. Это что-то особенное!
Наташа лукаво посмотрела на него.
— А что бы вам нас не угостить, коли вам пришла в голову эта мысль? У нас еще во времена Советского Союза говорили «инициатива наказуема».
— Ничего не имею против. Всегда бы меня так наказывали! — галантно парировал Том.
После этого памятного разговора, закончившегося в ресторанчике «Трафальгар» на Йорк-стрит, жизнь у Наташи с Ольгой стала совсем привольной.
Они быстро облазили весь Манчестер, благо смотреть здесь было особенно нечего. Внушительный собор пятнадцатого века, ратуша со звонницей, выстроенная в псевдоготическом стиле, неизменный памятник принцу Альберту, обожаемому мужу королевы Виктории. По ее распоряжению их соорудили в свое время по всей Англии. Да еще, пожалуй, картинная галерея на Принсез-стрит с впечатляющей коллекцией английской живописи.
Совершили паломничество в Ливерпуль к битловским местам, съездили в Честер и Йорк соприкоснуться с седой стариной. Правда, о ней напоминали только мрачноватые своды соборов да древние камни крепостных стен. Все остальное было тщательно вылизано и отполировано и напоминало глянцевую картинку из журнала для туристов. Во всем чувствовался трепет и благоговение перед историей и еще огромные деньги, которые в это вкладывались.
Наташа вспомнила полуразрушенные церкви своего детства, с поросшими травой стенами и ободранными куполами. Слава Богу, что теперь лицо России постепенно меняется.
Загородные пейзажи были особенно пленительны. Пологие холмы, тут и там перечеркнутые оградами из светлого камня. Раскидистые рощи, зеленые луга, нежащиеся под скупыми лучами солнца. Ей все казалось, что вот сейчас раздастся резкий звук охотничьего рога и из-за деревьев вынесется свора гончих псов вслед за ополоумевшей от страха лисицей. А за ними и всадники в лосинах и красных курточках и дамы в развевающихся амазонках.
Вечера она чаще всего проводила со своими новыми знакомыми по группе. Они как-то сразу приняли ее в свою компанию, несмотря на разницу в возрасте. Да она и не чувствовалась. Никто, похоже, не верил, что ей уже исполнилось тридцать пять.
Их вечерние эскапады в точности соответствовали объему тощих студенческих кошельков. Прокуренные пабы с неизменным пивом да полутемные дансинги, содрогающиеся от оглушительной музыки.
Впрочем, им было весело. Молодость не обращает внимания на мелкие неудобства. Для Наташи это было забавным разнообразием. Когда она была студенткой, в Москве еще не было устойчивой традиции ходить в кафе или на дискотеку. Народ все больше оттягивался по квартирам. В московские пивные женщины, по вполне понятным причинам, не ходят. Поэтому ей было интересно наблюдать за новым для нее миром.
Впрочем, особого удовольствия ей это не доставило. Завсегдатаи пабов были малопривлекательны и как человеческие особи, и как собеседники. Вообще средние англичане, из тех, которых можно встретить на улице или в автобусе, разочаровали ее. Она и сама не могла бы себе объяснить, чего ждала. Те англичане, которых она знала, имели внутри прочный стержень, сгусток жизненной энергии, динамизм в сочетании с интеллектом и изысканностью. Древняя европейская культура наложила на них неповторимый отпечаток, который довольно редко можно встретить в американцах.
А тут, на улице или в пабе, ей все чаще приходили мысли о вырождении. Женщин это, похоже, пока не коснулось. Но мужчины, мужчины! Ранние лысины, пивные брюшки, длинные носы в красных прожилочках. Брр! Наташа поймала себя на мысли, что за все это время ей не попалось на улице ни одного мужского лица, на которое хотелось бы обернуться. Тревожный симптом.
Уж очень хотелось поскорее уехать в Лондон. Она знала даже, где остановится. Ее новая подружка Карен, студентка Университета штата Айова, как раз перед началом курса провела неделю в Лондоне.
— Студенческие общежития — просто кошмар, — рассказывала она. — По десять человек в комнате. Сама можешь себе представить, что там творится. Но за четыре фунта в день чего еще ждать.
Вместо этого она разыскала в газете объявление, гласящее, что Общество друзей девчонок предоставляет ночлег с завтраком особам женского пола в уютном домике недалеко от Гайд-парка всего за шесть фунтов за ночь. «Обществом» оказалась бойкая пятидесятилетняя вдова, миссис Валери Нэш. Ее муж оставил ей трехэтажный домик на тихой улочке в пяти минутах ходьбы от Гайд-парка, а поскольку энергии ей было не занимать, она живо переоборудовала его в скромный домашний пансион. Кроме нее, там постоянно обитали две приживалки, пожилые дамы весьма респектабельного вида, которые выполняли разные работы по дому.
— Там очень мило, чистенько и уютно. Комнаты на двоих. Только ты закажи себе место заранее. В сезон там всегда переполнено.
Совет оказался очень полезным. Когда Наташа, прикинув по своим скромным финансам, что шесть дней в заведении миссис Нэш она вполне потянет, позвонила ей, та сказала, что как раз через неделю у нее освобождается одно место, да и то на пять дней, не больше.
— Вам еще крупно повезло, поверьте. Все знают, что лучше, чем у меня, за эти деньги ничего не найдешь. Заказывают за месяц вперед. Как, вы сказали, ваша фамилия? Преображенска? Вы из Польши?
— Из России.
— Русская! Как интересно! Вы будете первой русской у нас. С нетерпением буду ждать вашего приезда.
Теперь предстояло утрясти все с Томом. Она нашла его в уютном маленьком кабинетике под самой крышей языкового центра с чашкой дымящегося чая в руке.
— А-а, Наташа! Редкая гостья! Заходите, рад вас видеть, — приветствовал он ее, оторвавшись от внушительной кипы бумаг, разложенных на столе. — Как идут дела?
— Отменно, благодарю вас. У меня к вам просьба, Том, только, ради Бога, не говорите, что я и так достаточно испытывала ваше терпение.
— Обещаю, что не скажу. Что на этот раз?
— Хочу съездить в Лондон.
— Объяснимое желание. Я и сам хочу, но дела не пускают. Вот закончу с вами и заскочу туда по дороге во Францию. У меня на август запланированы лекции в Страсбурге.
— Поздравляю. А что бы вы сказали, если бы я уехала туда за неделю до окончания курса?
— На сколько дней?
— На всю неделю. И в Москву улетела бы прямо оттуда. Я уже узнавала в представительстве Аэрофлота. Они берутся перекинуть меня на лондонский рейс.
Том задумчиво почесал в затылке.
— Да, дела. В принципе я не возражаю, но как же итоговая работа?
— В этом-то все и дело. Как вы думаете, не могла бы я написать ее раньше?
— Когда?
— Завтра или послезавтра. А Ольга привезет мой сертификат.
— Значит, она остается. Так-так. Я вижу, вы уже все продумали.
— В общем, да. Слово за вами.
— Как же это так получается, не пойму, что я ни в чем не могу вам отказать?
— Значит, завтра?
— Часов в одиннадцать. Но учтите, я буду строг и беспристрастен.
— А как же иначе!
Ее провожали всей компанией. Когда они шумной гурьбой ввалились на автовокзал, полусонные механики и носильщики только глаза вылупили. Еще бы! Ведь было почти два часа ночи.
Наташа специально взяла билет на последний рейс, чтобы не тратить на дорогу светлую часть дня. Время слишком дорого. Впереди маячил Лондон, загадочный и притягательный, как шкатулка с сюрпризом. Она знала наизусть названия всех центральных улиц, столько раз восхищенно рассматривала фотографии с видами древней британской столицы, что, казалось, не заблудится там и с завязанными глазами.
Теперь лишь четыре часа пути отделяли ее от встречи лицом к лицу. Даже не верится!
Друзья основательно экипировали ее на дорогу, притащили сандвичи, печенье, кока-колу в банках, шоколадки и два большущих яблока. Это было очень кстати, потому что она в суматохе совершенно не подумала о еде. Хорошо, когда есть друзья.
— На каждой станции метро есть бесплатные карты Лондона для туристов, — напутствовала ее Карен. — Так что не вздумай на это деньги тратить. И передай от меня привет миссис Нэш.
— Обязательно зарули в Сохо. Там такие «ночные бабочки», закачаешься! — Это Флинн, студент из Южной Каролины.
Наташа не выдержала и расхохоталась. Несмотря на его баскетбольный рост, он был таким милым, домашним и неиспорченным мальчиком, что представить его в злачном месте было просто невозможно.
— Непременно. Я ведь именно за этим и еду.
Тут подали автобус. Все стали прощаться. Поцелуи, объятия, последние напутствия. В общей суматохе Наташа подошла к Ольге, они расцеловались.
— Увидимся в Москве.
— Будь умницей.
— Ты тоже.
Автобус тронулся. Наташа махала им из окна, пока вокзальная площадь не скрылась за поворотом.
Автобус прибыл на вокзал Виктория точно по расписанию. Было шесть часов утра. Улицы совершенно пусты. Утреннее солнце лениво отражается в сонных еще стеклах окон.
Наташа мысленно поздравила себя с тем, что послушалась Ольгу и оставила ей чемоданчик с вещами. У нее с собой была только небольшая дорожная сумка. Значит, можно не спускаться в метро и с удовольствием прогуляться налегке.
Воздух был жемчужно-розовый и по-утреннему свежий. Вокруг ни души. Волшебный спящий город без людей.
Наташа дошла до Гайд-парка и наугад побрела по извилистым дорожкам. Спешить было некуда. Миссис Нэш ждет ее не раньше девяти.
Из серебристой утренней дымки на широкую песчаную дорожку выехали два всадника на вороных лошадях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27