экран для ванной 150 см раздвижной купить
Паста высохла и сковала мои виски. Я уже собирался нанести на них еще пасты, когда понял, что сижу по-японски, на пятках. Я сидел, скрестив ноги, и не мог припомнить, чтобы я менял положение. Потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что я сижу на полу в, своего рода, келье с высокими арками. Я думал, что это кирпичные арки, но осмотрев их, увидел, что это камень.
Этот переход был очень труден. Он пришел так внезапно, что я не готов был уследить за ним. Мое восприятие элементов сиденья было рассеянным, как если бы я спал. Однако, компоненты не изменились. Они оставались постоянными, и я мог остановиться рядом с любым из них и, фактически, обследовать его. Виденье не было столь ясным, какое дает пейот. Оно имело мистический характер чрезвычайно приятного пастельного качества.
Я подумал, могу ли я встать или нет, и следующее, что я понял, так это то, что я двигаюсь. Я был наверху лестницы, а внизу была моя подруга Х. Ее глаза лихорадочно блестели. В них был отблеск безумия. Она громко смеялась с такой интенсивностью, что это пугало. Она стала подниматься по лестнице. Я хотел убежать или укрыться, потому что она побывала в мотоциклетной катастрофе недавно. Такова была мысль, появившаяся в моем мозгу. Я укрылся за колонной, и она прошла мимо, не заглянув. "Сейчас она отправится в длинное путешествие", подумал я. И, наконец, последняя мысль, которую я запомнил, была: "она смеется каждый раз, когда готовится надломиться".
Внезапно сцена стала очень ясной. Она более не была похожа на сон. Это была как бы реальная сцена, на которую я смотрел через оконное стекло... Я попытался тронуть колонну, но все, что я ощутил, так это, что не могу двигаться. Однако, я знал, что могу стоять, сколько хочу, наблюдая за сценой. Я был внутри этой сцены, но не был ее частью.
Я испытал наплыв рациональных мыслей и аргументов. Настолько, насколько я мог судить, я был в трезвом уме и в трезвом восприятии окружающего. Каждый элемент относился к моему обычному восприятию. И все же я знал, что это не обычное состояние.
Сцена резко изменилась. Была ночь. Я находился в холле какого-то здания. Темнота внутри здания дала мне понять, что предыдущая сцена была залита ярким солнечным светом. Однако, это было так на своем месте, что тогда я этого не заметил. Вновь заглянув в новое видение, я увидел молодого человека, выходящего из комнаты и несущего большой рюкзак за плечами. Я не знал, кто он такой, хотя раз или два видел его. Он прошел мимо меня и стал опускаться по лестнице.
К тому времени я забыл свое предубеждение и свои рациональные дилеммы. "Кто этот парень? - подумал я. - Зачем я его вижу?"
Сцена вновь изменилась, и я увидел, как молодой человек выкладывает книги. Он склеивал некоторые страницы вместе, удалял надписи и т.д... Затем я увидел, как он аккуратно расставляет книги в шкафу. Там было много полок и шкафов. Они были не в его комнате, но в хранилище. Другие картины приходили мне в голову, но они не были ясны. Сцена стала туманной. Я ощутил вращение.
Дон Хуан потряс меня за плечи, и я проснулся. Он помог мне встать, и мы пошли к дому.
С момента, когда я начал растирать пасту на висках, прошло три с половиной часа, но зрительные сцены не могли длиться более десяти минут. Я совсем не имел болезненных ощущений. Я просто был голоден и хотел спать.
18 апреля 1963 года.
Прошлой ночью дон Хуан просил рассказать ему мои последние впечатления, но я был слишком сонным, чтобы говорить об этом. Я не мог сконцентрироваться. Сегодня, как только я проснулся, он снова спросил меня:
- Кто сказал тебе, что девушка Х. упала с мотоцикла? - спросил он, когда я закончил рассказ.
- Никто. Это просто была одна из мыслей, которая пришла мне в голову.
- Ты думаешь, что это были твои мысли?
Я сказал ему, что это были мои мысли, хотя у меня не было повода думать, что она больна. Это были странные мысли. Они, казалось, падали в мой мозг из ниоткуда. Он взглянул на меня инквизиторски. Я спросил его, верит ли он мне. Он рассмеялся и сказал, что это моя привычка быть неосторожным со своими поступками.
- Что я сделал неправильно, дон Хуан?
- Тебе надо было слушать ящерицу.
- Так как я должен был ее слушать?
- Маленькая ящерица на твоем плече описывала тебе все, что видела ее сестра. Она говорила с тобой. Она все рассказывала тебе, но ты не обращал внимания. Вместо этого ты считал, что слова ящерицы - это твои собственные мысли.
- Но это были мои собственные мысли, дон Хуан.
- Нет, не были. В этом характерная черта этого колдовства. Фактически, видение должно скорее выслушиваться, чем просматриваться. Такая же вещь случилась со мной. Я собирался предупредить тебя, когда вспомнил, что мой благодетель не предупредил меня.
- Был твой опыт похож на мой, дон Хуан?
- Нет, у меня было адское путешествие. Я чуть не умер.
- Почему оно было адским?
- Может, потому, что "трава дьявола" не любила меня, или потому, что мне было самому ясно, что я хочу спросить. Как ты вчера. Ты, должно быть, думал о той девушке, когда спрашивал о книгах.
- Я не могу припомнить.
- Ящерицы никогда не ошибаются. Они каждую мысль воспринимают, как вопрос. Ящерица вернулась и рассказала тебе о Х. то, что никто никогда не поймет, потому что даже ты не знаешь, что ты спрашивал.
- Как насчет другого видения, которое было у меня?
- Должно быть, твои мысли были устойчивы, когда ты задавал этот вопрос, и именно так должно проводиться это колдовство, с ясностью.
- Ты имеешь в виду, что видение с девушкой не должно восприниматься серьезно?
- Как можно принимать его серьезно, если ты не знаешь, на какой вопрос отвечали маленькие ящерки?
- Будет ли для ящериц более ясно, если задавать только один вопрос?
- Да, так будет яснее. Если ты сможешь удержать устойчиво одну мысль.
- Но что случится, дон Хуан, если один вопрос будет не простой, а сложный?
- До тех пор, пока твоя мысль устойчива и не уходит в посторонние предметы, она ясна ящеркам и их ответ ясен тебе.
- Можно ли задать другие вопросы ящеркам по ходу видения?
- Нет. Видение состоит в том, чтобы смотреть на то, что ящерка рассказывает тебе. Вот почему я сказал, что скорее виденье для слуха, чем виденье для глаз. Вот почему я просил тебя не задавать личных вопросов. Обычно, когда вопрос о близких людях, то твое желание дотронуться до них или поговорить с ними слишком сильно, и ящерицы прекращают рассказывать, и колдовство рассеивается. Ты должен знать намного больше, чем знаешь сейчас, прежде, чем пытаться видеть вещи, которые касаются тебя лично. В следующий раз ты должен слушать внимательно. Я уверен, что ящерицы сказали тебе много-много вещей, но ты не слушал.
19 апреля 1963 года
- Что это было такое, что я перетер для пасты, дон Хуан?
- Семена "травы дьявола" и насекомых, которые живут в коробочках вместе с семенами. Мерка - по одной горсти того и другого, - он сделал ладонь лодочкой, показывая мне, сколько.
Я спросил его, что случится, если один элемент будет использован без другого. Он сказал, что такой эксперимент только оттолкнет "траву дьявола" и ящериц.
- Ты не должен отталкивать ящериц, - сказал он, - поэтому на следующий день, вечером, ты должен вернуться к месту, где растет твое растение. Говори со всеми ящерицами и проси тех двух, что помогли тебе в колдовстве, выйти снова. Ищи повсюду, пока совершенно не стемнеет. Если не сможешь найти тех, то ты должен попытаться найти их на следующий день. Если ты силен, то ты найдешь обеих и тогда ты должен будешь съесть их тут же на месте. И ты навсегда будешь наделен способностью видеть неизвестное. Тебе никогда не нужно будет вновь ловить ящериц, чтобы практиковать их колдовство. С тех пор они будут жить внутри тебя.
- А что мне делать, если я найду лишь одну из них?
- Если ты найдешь лишь одну из них, ты должен в конце концов отпустить ее. Если ты поймаешь ее в первый день, то не держи ее в надежде, что на следующий день поймаешь другую. Это лишь испортит твою дружбу с ними.
- Что случится, если я совсем не смогу найти их?
- Думаю, что для тебя это будет самым лучшим. Это будет значить, что ты должен будешь ловить ящериц каждый раз, когда тебе нужна их помощь, но это означает также, что ты свободен.
- Что ты имеешь в виду под этим?
- Свободен от того, чтобы быть рабом "травы дьявола". Если ящерицы будут жить внутри тебя, то "трава дьявола" никогда не отпустит тебя.
- Это плохо?
- Конечно, это плохо. Она отрежет тебя от всего остального. Ты будешь вынужден провести свою жизнь, обращаясь с ней, как со своим олли. Она собственница. Как только она станет доминировать над тобой, то для тебя останется лишь один путь - ее путь.
- Что, если я обнаружу, что ящерицы мертвы?
- Если ты обнаружишь одну или обеих ящериц мертвыми, то ты не должен будешь предпринимать попыток совершать это колдовство в течение некоторого времени. Отложи все это на время. Я думаю, что это все, что я должен был тебе сказать; то, что я сказал тебе - закон. Когда бы ты ни совершал это колдовство сам, ты должен следовать всем шагам, которые я описал тебе, когда ты сидел перед твоим растением. Еще одна вещь. Ты не должен ни есть, ни пить, пока колдовство не закончено.
Глава 6
Следующим шагом учения дона Хуана был новый аспект освоения второй порции корня дурмана. В тот период времени, который пролетел между двумя стадиями учения, дон Хуан расспрашивал только о развитии моего растения.
27 июня 1963 года.
- Будет неплохо испытать "траву дьявола" прежде, чем полностью ступить на ее путь, - сказал дон Хуан. - Ты должен испытать другое колдовство с другими ящерицами. У тебя есть все необходимые элементы, чтобы задать ящерицам еще один вопрос, на этот раз без моей помощи.
- Есть ли такая необходимость, чтобы я совершал это колдовство, дон Хуан?
- Это лучший способ испытать чувства "травы дьявола" по отношению к тебе. Она испытывает тебя все время, поэтому будет справедливо испытать ее тоже. И, если ты почувствуешь где-нибудь на ее пути, что по той или иной причине, тебе не следует идти дальше, ты должен будешь просто остановиться.
29 июня 1963 года.
Я задал вопрос о "траве дьявола". Я хотел, чтобы дон Хуан побольше рассказал мне о ней, в то же время я не хотел становиться соучастником.
- Вторая порция используется только для ясновидения, так, дон Хуан? спросил я, чтобы начать разговор.
- Не только для этого. С помощью второй порции учатся колдовству с ящерицами и в то же время испытывают "траву дьявола"; но в действительности, вторая порция используется для других целей. Колдовство с ящерицами - это только начало.
- Тогда для чего же она используется, дон Хуан?
Он не ответил. Он резко сменил тему разговора и спросил меня, какой величины достигло мое растение дурмана. Я руками показал размеры.
Дон Хуан сказал:
- Я научил тебя отличать мужское растение от женского. Теперь иди к своим растениям и принеси мне и то и другое. Иди сначала к своему старому растению и тщательно проследи след дождевой воды, сбегавшей по земле. К настоящему времени дождь, должно быть, далеко разнес семена. Проследи промоинки, сделанные дождевыми потоками, и по ним определи направление потока. Затем найди растение в самой отдаленной точке от твоего растения. Все растения дурмана, растущие между ними, будут твоими. Позднее, когда они ссыплют семена, ты сможешь расширить территорию, следуя по следам дождя, от одного растения к другому.
Он дал мне подробнейшие инструкции относительно всего того, как следует проводить обрезку корня. Прежде всего, я должен выбрать растение и расчистить землю вокруг того места, где корень соединяется со стеблем. Затем я должен повторить в точности тот танец, который я исполнял, когда пересаживал корневой саженец. В третьих, я должен отрезать стебель, оставив корень в земле. Последним шагом будет выкопать 15 дюймов (50.5 см) корня. Он заклинал меня не говорить и не выдавать своих чувств в течение этого акта.
- Ты должен нести два куска материи, - сказал он. - Расстели их на земле и положи на них растения. Затем разрежь растения на части и сложи их. Порядок выбирай сам. Но ты должен знать, какой порядок ты использовал, потому что так же ты должен будешь поступать всегда. Принеси растения ко мне, как только они у тебя будут.
6 июля 1963 года.
В понедельник, 1 июля, я срезал растения дурмана, которые просил дон Хуан. Я ждал, пока не стало довольно темно прежде, чем исполнить танцы вокруг растений, так как я не хотел, чтобы меня кто-нибудь случайно увидел. Я чувствовал себя очень стесненно. Я был уверен, что кто-нибудь подсмотрит мои странные действия. Я заранее выбрал растения, которые считал мужским и женским. Мне нужно было отрезать по 15 дюймов корня каждого из них, а копать на такую глубину палкой была нелегкая работа. Мне пришлось заканчивать работу в полной темноте, и когда я был готов отрезать корень, то мне понадобился фонарик. Мое первоначальное опасение, что кто-нибудь увидит меня, было ничтожным по сравнению со страхом, что кто-нибудь заметит в кустах свет фонарика.
Я принес растения в дом дона Хуана во вторник, 2-го июля. Он развязал узлы и рассмотрел куски. Он сказал, что все же вынужден дать мне семена от своих растений. Он поставил передо мной ступку, взял стеклянную кружку и высыпал ее содержимое - сухие семена, склеившиеся вместе - в ступку.
Я спросил, что это за семена, и он сказал, что это семена, погрызенные жучками. Среди них было несколько маленьких жучков-точильщиков. Он сказал, что они - особые жучки, и нам надо выбрать их и сложить в отдельную кружку. Он дал мне другую кружку, на одну треть полную такими же жучками. В кружку была заткнута комком бумага, чтобы не дать жучкам удрать.
- В следующий раз тебе надо будет использовать жучков из своих собственных растений, - сказал дон Хуан. - Тебе надо будет срезать семенные коробочки, имеющие маленькие дырочки - они полны жучков. Открывай коробочку и выскребывай из нее все содержимое в кружку. Отбери горсть жучков и положи их в другую посудину. Обращайся с ними грубо. Не будь с ними деликатным. Отмерь одну горсть семян, погрызенных жучками и одну горсть порошка из жучков, и закопай все остальное в направлении (тут он показал на юго-восток) от своего растения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Этот переход был очень труден. Он пришел так внезапно, что я не готов был уследить за ним. Мое восприятие элементов сиденья было рассеянным, как если бы я спал. Однако, компоненты не изменились. Они оставались постоянными, и я мог остановиться рядом с любым из них и, фактически, обследовать его. Виденье не было столь ясным, какое дает пейот. Оно имело мистический характер чрезвычайно приятного пастельного качества.
Я подумал, могу ли я встать или нет, и следующее, что я понял, так это то, что я двигаюсь. Я был наверху лестницы, а внизу была моя подруга Х. Ее глаза лихорадочно блестели. В них был отблеск безумия. Она громко смеялась с такой интенсивностью, что это пугало. Она стала подниматься по лестнице. Я хотел убежать или укрыться, потому что она побывала в мотоциклетной катастрофе недавно. Такова была мысль, появившаяся в моем мозгу. Я укрылся за колонной, и она прошла мимо, не заглянув. "Сейчас она отправится в длинное путешествие", подумал я. И, наконец, последняя мысль, которую я запомнил, была: "она смеется каждый раз, когда готовится надломиться".
Внезапно сцена стала очень ясной. Она более не была похожа на сон. Это была как бы реальная сцена, на которую я смотрел через оконное стекло... Я попытался тронуть колонну, но все, что я ощутил, так это, что не могу двигаться. Однако, я знал, что могу стоять, сколько хочу, наблюдая за сценой. Я был внутри этой сцены, но не был ее частью.
Я испытал наплыв рациональных мыслей и аргументов. Настолько, насколько я мог судить, я был в трезвом уме и в трезвом восприятии окружающего. Каждый элемент относился к моему обычному восприятию. И все же я знал, что это не обычное состояние.
Сцена резко изменилась. Была ночь. Я находился в холле какого-то здания. Темнота внутри здания дала мне понять, что предыдущая сцена была залита ярким солнечным светом. Однако, это было так на своем месте, что тогда я этого не заметил. Вновь заглянув в новое видение, я увидел молодого человека, выходящего из комнаты и несущего большой рюкзак за плечами. Я не знал, кто он такой, хотя раз или два видел его. Он прошел мимо меня и стал опускаться по лестнице.
К тому времени я забыл свое предубеждение и свои рациональные дилеммы. "Кто этот парень? - подумал я. - Зачем я его вижу?"
Сцена вновь изменилась, и я увидел, как молодой человек выкладывает книги. Он склеивал некоторые страницы вместе, удалял надписи и т.д... Затем я увидел, как он аккуратно расставляет книги в шкафу. Там было много полок и шкафов. Они были не в его комнате, но в хранилище. Другие картины приходили мне в голову, но они не были ясны. Сцена стала туманной. Я ощутил вращение.
Дон Хуан потряс меня за плечи, и я проснулся. Он помог мне встать, и мы пошли к дому.
С момента, когда я начал растирать пасту на висках, прошло три с половиной часа, но зрительные сцены не могли длиться более десяти минут. Я совсем не имел болезненных ощущений. Я просто был голоден и хотел спать.
18 апреля 1963 года.
Прошлой ночью дон Хуан просил рассказать ему мои последние впечатления, но я был слишком сонным, чтобы говорить об этом. Я не мог сконцентрироваться. Сегодня, как только я проснулся, он снова спросил меня:
- Кто сказал тебе, что девушка Х. упала с мотоцикла? - спросил он, когда я закончил рассказ.
- Никто. Это просто была одна из мыслей, которая пришла мне в голову.
- Ты думаешь, что это были твои мысли?
Я сказал ему, что это были мои мысли, хотя у меня не было повода думать, что она больна. Это были странные мысли. Они, казалось, падали в мой мозг из ниоткуда. Он взглянул на меня инквизиторски. Я спросил его, верит ли он мне. Он рассмеялся и сказал, что это моя привычка быть неосторожным со своими поступками.
- Что я сделал неправильно, дон Хуан?
- Тебе надо было слушать ящерицу.
- Так как я должен был ее слушать?
- Маленькая ящерица на твоем плече описывала тебе все, что видела ее сестра. Она говорила с тобой. Она все рассказывала тебе, но ты не обращал внимания. Вместо этого ты считал, что слова ящерицы - это твои собственные мысли.
- Но это были мои собственные мысли, дон Хуан.
- Нет, не были. В этом характерная черта этого колдовства. Фактически, видение должно скорее выслушиваться, чем просматриваться. Такая же вещь случилась со мной. Я собирался предупредить тебя, когда вспомнил, что мой благодетель не предупредил меня.
- Был твой опыт похож на мой, дон Хуан?
- Нет, у меня было адское путешествие. Я чуть не умер.
- Почему оно было адским?
- Может, потому, что "трава дьявола" не любила меня, или потому, что мне было самому ясно, что я хочу спросить. Как ты вчера. Ты, должно быть, думал о той девушке, когда спрашивал о книгах.
- Я не могу припомнить.
- Ящерицы никогда не ошибаются. Они каждую мысль воспринимают, как вопрос. Ящерица вернулась и рассказала тебе о Х. то, что никто никогда не поймет, потому что даже ты не знаешь, что ты спрашивал.
- Как насчет другого видения, которое было у меня?
- Должно быть, твои мысли были устойчивы, когда ты задавал этот вопрос, и именно так должно проводиться это колдовство, с ясностью.
- Ты имеешь в виду, что видение с девушкой не должно восприниматься серьезно?
- Как можно принимать его серьезно, если ты не знаешь, на какой вопрос отвечали маленькие ящерки?
- Будет ли для ящериц более ясно, если задавать только один вопрос?
- Да, так будет яснее. Если ты сможешь удержать устойчиво одну мысль.
- Но что случится, дон Хуан, если один вопрос будет не простой, а сложный?
- До тех пор, пока твоя мысль устойчива и не уходит в посторонние предметы, она ясна ящеркам и их ответ ясен тебе.
- Можно ли задать другие вопросы ящеркам по ходу видения?
- Нет. Видение состоит в том, чтобы смотреть на то, что ящерка рассказывает тебе. Вот почему я сказал, что скорее виденье для слуха, чем виденье для глаз. Вот почему я просил тебя не задавать личных вопросов. Обычно, когда вопрос о близких людях, то твое желание дотронуться до них или поговорить с ними слишком сильно, и ящерицы прекращают рассказывать, и колдовство рассеивается. Ты должен знать намного больше, чем знаешь сейчас, прежде, чем пытаться видеть вещи, которые касаются тебя лично. В следующий раз ты должен слушать внимательно. Я уверен, что ящерицы сказали тебе много-много вещей, но ты не слушал.
19 апреля 1963 года
- Что это было такое, что я перетер для пасты, дон Хуан?
- Семена "травы дьявола" и насекомых, которые живут в коробочках вместе с семенами. Мерка - по одной горсти того и другого, - он сделал ладонь лодочкой, показывая мне, сколько.
Я спросил его, что случится, если один элемент будет использован без другого. Он сказал, что такой эксперимент только оттолкнет "траву дьявола" и ящериц.
- Ты не должен отталкивать ящериц, - сказал он, - поэтому на следующий день, вечером, ты должен вернуться к месту, где растет твое растение. Говори со всеми ящерицами и проси тех двух, что помогли тебе в колдовстве, выйти снова. Ищи повсюду, пока совершенно не стемнеет. Если не сможешь найти тех, то ты должен попытаться найти их на следующий день. Если ты силен, то ты найдешь обеих и тогда ты должен будешь съесть их тут же на месте. И ты навсегда будешь наделен способностью видеть неизвестное. Тебе никогда не нужно будет вновь ловить ящериц, чтобы практиковать их колдовство. С тех пор они будут жить внутри тебя.
- А что мне делать, если я найду лишь одну из них?
- Если ты найдешь лишь одну из них, ты должен в конце концов отпустить ее. Если ты поймаешь ее в первый день, то не держи ее в надежде, что на следующий день поймаешь другую. Это лишь испортит твою дружбу с ними.
- Что случится, если я совсем не смогу найти их?
- Думаю, что для тебя это будет самым лучшим. Это будет значить, что ты должен будешь ловить ящериц каждый раз, когда тебе нужна их помощь, но это означает также, что ты свободен.
- Что ты имеешь в виду под этим?
- Свободен от того, чтобы быть рабом "травы дьявола". Если ящерицы будут жить внутри тебя, то "трава дьявола" никогда не отпустит тебя.
- Это плохо?
- Конечно, это плохо. Она отрежет тебя от всего остального. Ты будешь вынужден провести свою жизнь, обращаясь с ней, как со своим олли. Она собственница. Как только она станет доминировать над тобой, то для тебя останется лишь один путь - ее путь.
- Что, если я обнаружу, что ящерицы мертвы?
- Если ты обнаружишь одну или обеих ящериц мертвыми, то ты не должен будешь предпринимать попыток совершать это колдовство в течение некоторого времени. Отложи все это на время. Я думаю, что это все, что я должен был тебе сказать; то, что я сказал тебе - закон. Когда бы ты ни совершал это колдовство сам, ты должен следовать всем шагам, которые я описал тебе, когда ты сидел перед твоим растением. Еще одна вещь. Ты не должен ни есть, ни пить, пока колдовство не закончено.
Глава 6
Следующим шагом учения дона Хуана был новый аспект освоения второй порции корня дурмана. В тот период времени, который пролетел между двумя стадиями учения, дон Хуан расспрашивал только о развитии моего растения.
27 июня 1963 года.
- Будет неплохо испытать "траву дьявола" прежде, чем полностью ступить на ее путь, - сказал дон Хуан. - Ты должен испытать другое колдовство с другими ящерицами. У тебя есть все необходимые элементы, чтобы задать ящерицам еще один вопрос, на этот раз без моей помощи.
- Есть ли такая необходимость, чтобы я совершал это колдовство, дон Хуан?
- Это лучший способ испытать чувства "травы дьявола" по отношению к тебе. Она испытывает тебя все время, поэтому будет справедливо испытать ее тоже. И, если ты почувствуешь где-нибудь на ее пути, что по той или иной причине, тебе не следует идти дальше, ты должен будешь просто остановиться.
29 июня 1963 года.
Я задал вопрос о "траве дьявола". Я хотел, чтобы дон Хуан побольше рассказал мне о ней, в то же время я не хотел становиться соучастником.
- Вторая порция используется только для ясновидения, так, дон Хуан? спросил я, чтобы начать разговор.
- Не только для этого. С помощью второй порции учатся колдовству с ящерицами и в то же время испытывают "траву дьявола"; но в действительности, вторая порция используется для других целей. Колдовство с ящерицами - это только начало.
- Тогда для чего же она используется, дон Хуан?
Он не ответил. Он резко сменил тему разговора и спросил меня, какой величины достигло мое растение дурмана. Я руками показал размеры.
Дон Хуан сказал:
- Я научил тебя отличать мужское растение от женского. Теперь иди к своим растениям и принеси мне и то и другое. Иди сначала к своему старому растению и тщательно проследи след дождевой воды, сбегавшей по земле. К настоящему времени дождь, должно быть, далеко разнес семена. Проследи промоинки, сделанные дождевыми потоками, и по ним определи направление потока. Затем найди растение в самой отдаленной точке от твоего растения. Все растения дурмана, растущие между ними, будут твоими. Позднее, когда они ссыплют семена, ты сможешь расширить территорию, следуя по следам дождя, от одного растения к другому.
Он дал мне подробнейшие инструкции относительно всего того, как следует проводить обрезку корня. Прежде всего, я должен выбрать растение и расчистить землю вокруг того места, где корень соединяется со стеблем. Затем я должен повторить в точности тот танец, который я исполнял, когда пересаживал корневой саженец. В третьих, я должен отрезать стебель, оставив корень в земле. Последним шагом будет выкопать 15 дюймов (50.5 см) корня. Он заклинал меня не говорить и не выдавать своих чувств в течение этого акта.
- Ты должен нести два куска материи, - сказал он. - Расстели их на земле и положи на них растения. Затем разрежь растения на части и сложи их. Порядок выбирай сам. Но ты должен знать, какой порядок ты использовал, потому что так же ты должен будешь поступать всегда. Принеси растения ко мне, как только они у тебя будут.
6 июля 1963 года.
В понедельник, 1 июля, я срезал растения дурмана, которые просил дон Хуан. Я ждал, пока не стало довольно темно прежде, чем исполнить танцы вокруг растений, так как я не хотел, чтобы меня кто-нибудь случайно увидел. Я чувствовал себя очень стесненно. Я был уверен, что кто-нибудь подсмотрит мои странные действия. Я заранее выбрал растения, которые считал мужским и женским. Мне нужно было отрезать по 15 дюймов корня каждого из них, а копать на такую глубину палкой была нелегкая работа. Мне пришлось заканчивать работу в полной темноте, и когда я был готов отрезать корень, то мне понадобился фонарик. Мое первоначальное опасение, что кто-нибудь увидит меня, было ничтожным по сравнению со страхом, что кто-нибудь заметит в кустах свет фонарика.
Я принес растения в дом дона Хуана во вторник, 2-го июля. Он развязал узлы и рассмотрел куски. Он сказал, что все же вынужден дать мне семена от своих растений. Он поставил передо мной ступку, взял стеклянную кружку и высыпал ее содержимое - сухие семена, склеившиеся вместе - в ступку.
Я спросил, что это за семена, и он сказал, что это семена, погрызенные жучками. Среди них было несколько маленьких жучков-точильщиков. Он сказал, что они - особые жучки, и нам надо выбрать их и сложить в отдельную кружку. Он дал мне другую кружку, на одну треть полную такими же жучками. В кружку была заткнута комком бумага, чтобы не дать жучкам удрать.
- В следующий раз тебе надо будет использовать жучков из своих собственных растений, - сказал дон Хуан. - Тебе надо будет срезать семенные коробочки, имеющие маленькие дырочки - они полны жучков. Открывай коробочку и выскребывай из нее все содержимое в кружку. Отбери горсть жучков и положи их в другую посудину. Обращайся с ними грубо. Не будь с ними деликатным. Отмерь одну горсть семян, погрызенных жучками и одну горсть порошка из жучков, и закопай все остальное в направлении (тут он показал на юго-восток) от своего растения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30