– Оливер помог тебе разобраться, как могла произойти растрата?
Кэтрин кивнула.
– Правда, мне пока непонятно, как Гудвину удавалось вести двойную бухгалтерию. Если ты помнишь, именно Пруденс, племянница Лилиан, не только рекомендовала, а убедила членов правления взять на должность управляющего Билла Гудвина. У тебя нет на этот счет каких-нибудь предположений? – осторожно спросила Кэтрин.
– Предполагать можно что угодно, а нужно тщательно изучить всю документацию. Уверен, Оливер предусмотрел все варианты и сделал соответствующие запросы. Какое впечатление он произвел на тебя?
– По-моему, он страдает манией величия. Льюис поднял брови и скептически посмотрел на дочь.
– Странно, почему-то я не замечал за ним ничего похожего. У него репутация добросовестного и порядочного человека.
– Возможно, так оно и есть, – быстро согласилась Кэтрин, но не удержалась и выпалила: – Только от скромности он не умрет! Постоянно демонстрирует свое превосходство. От его высокомерия просто тошнит! – Кэтрин покраснела под внимательным взглядом отца.
– Успокойся, Кэтрин. Не стоит так болезненно переживать его превосходство в тех делах, в которых у тебя пока нет опыта. У Оливера есть чему поучиться. В своей области он считается в нашей стране, да и не только в нашей, чуть ли не лучшим специалистом.
– Если он такой первоклассный специалист, то почему тратит свое драгоценное время на нас? В журнале «Мир деловых людей» пишут, что он нарасхват. – Кэтрин понимала, что ведет себя неправильно, что ею движут эмоции, не имеющие отношения к делу. Но остановиться не могла.
– Я уже говорил тебе, что Оливер Уинстон согласился помочь нам, сделав мне личное одолжение, – медленно произнес Льюис.
По тону его голоса Кэтрин почувствовала: докапываться до причины, побудившей Оливера заняться их фирмой, не стоит. Здесь она вступала в мир чисто мужских отношений, в котором места ей не было по определению.
– Отнесись к его временному пребыванию в твоем кабинете спокойно, – мягко посоветовал ей отец, приступая к еде.
Легко давать советы, думала Кэтрин, последовав примеру отца, а вот как сохранить спокойствие, когда находишься в непосредственной близости от Оливера? Он из той категории людей, которых обычно или любят, или ненавидят, равнодушных вокруг таких, как он, не бывает. Когда они появляются в обществе, их замечают все; когда они уходят, их отсутствие тоже становится заметным. Вот и проблема: работать с ним бок о бок стало для Кэтрин мучением, а как пережить несколько дней его отсутствия? Мысль о том, что раньше вторника она не увидит Оливера, приводила Кэтрин в глубокое уныние. Странно, что с детских лет личность Оливера была в ее представлении окружена какой-то таинственностью. Она вспомнила, как закаменело его лицо, когда ему был задан вопрос, сохранился ли тот дом, в котором он родился и вырос. Почему Оливер так ревниво оберегает свое прошлое?
В конце ужина Кэтрин вспомнила, что хотела поговорить с отцом о сервизе из веджвудского фарфора.
– Папа, ты не будешь возражать, если я продам наш старинный английский сервиз и мраморного купидона, чтобы возместить растрату?
– «Купидон» принадлежит тебе. Ты вправе распорядиться им по своему усмотрению. Конечно, это память о твоей бабушке, моей матери… Впрочем, решай сама. Что касается сервиза, то после моей смерти он перейдет к тебе по наследству. – Льюис погрузился в задумчивость.
Слова отца о смерти так подействовали на Кэтрин, что ей пришлось прикусить губу, чтобы не заплакать. Она пожалела, что заговорила о сервизе.
– Я не буду возражать при одном условии, – сказал Льюис.
– Каком?
– Видишь ли, наполовину сервиз принадлежит тебе. Я готов выкупить у тебя эту половину. – Льюис нежно улыбнулся дочери.
– Иными словами, ты хочешь вложить недостающую часть денег после продажи «Купидона»?
– Ты меня правильно поняла.
– Спасибо тебе. – Чувство нежности к отцу наполнило сердце Кэтрин. – Не знаю, что бы я без тебя делала! – На глазах Кэтрин блеснули слезы.
– Ну-ну, успокойся, Кей. Не собираюсь я умирать в ближайшее время.
Мысли об отце, об Оливере долго не давали ей заснуть, но наутро Кэтрин, к своему удивлению, была полна энергии. На рабочем столе она обнаружила несколько телеграмм, которые пришли не только из Канады. Очевидно, Оливер Уинстон рассылал запросы и в банки других стран. Просмотр их ничего не прибавил к тем сведениям, которыми она располагала. Кэтрин решила оставить их до возвращения Оливера. Он все ей объяснит, подумала она и принялась обзванивать фирмы, которые занимаются перепродажей антиквариата. Остановив свой выбор на той, которая предложила ей самые выгодные условия, Кэтрин вызвала оценщика. В конце недели она сумела вернуть на счета фирмы ту сумму, которую украл Билл Гудвин, и на душе у нее стало легче. Правда, по вечерам опустевший угол в ее спальне навевал грусть и сожаление о принесенной жертве. Она так привыкла к своему крылатому мальчику! С ним ей было не так одиноко. Возможно, ее выбор был продиктован не осознанным до конца желанием отомстить за беспокойное томление плоти, пробудившееся в ней с появлением Оливера Уинстона в их поместье.
Выходные дни тянулись долго, несмотря на кипучую деятельность, которую развернула Кэтрин в эти дни. Ею были проверены все плантации, теплицы и оранжереи, был составлен перспективный проект линии духов с лечебными ароматами, а также смета строительства новой лаборатории. В понедельник утром Кэтрин неторопливо вышла из дома, на ходу составляя рабочий план дня. Мыслями она была далеко за пределами поместья, там, где, по ее предположениям, находился сейчас Оливер, в Лондоне.
Джанин Хантер на месте не оказалось. В другое время отсутствие секретарши вызвало бы у Кэтрин недовольство, но сегодня она едва обратила на это внимание. Открыв дверь кабинета, она застыла на месте. За ее столом сидел Оливер Уинстон собственной персоной и диктовал Джанин текст письма.
– Доброе утро, – растерянно сказала Кэтрин. – Что вы тут делаете?
– Доброе утро, Кэтрин, – скороговоркой ответил ей Оливер. – Присаживайтесь, я сейчас закончу диктовку и мы с вами поговорим.
Кэтрин ничего не оставалось, как молча сесть в кресло и ждать с бьющимся сердцем, когда этот супермен соизволит поговорить с ней в ее же кабинете. Радость, вспыхнувшая в ней при виде Оливера, который вернулся раньше обещанного срока, была омрачена его возмутительным тоном. Почему он позволяет себе так разговаривать с ней, да еще в присутствии секретарши?! Когда Оливер закончил диктовать, отпустил Джанин и повернулся к Кэтрин, в ней уже кипел гнев.
– Почему вы позволяете говорить со мной таким тоном? – спросила Кэтрин, стараясь произнести это холодно и спокойно.
– Почему вы позволяете себе так поздно приходить на работу? – Оливер посмотрел на массивные золотые часы у себя на руке.
Оба вопроса прозвучали одновременно, в одинаковой тональности. Отвечать никому не пришлось, комический эффект разрядил обстановку.
– Каким образом вы очутились здесь так рано? – спросила Кэтрин своим обычным голосом, почти не скрывая радости, что снова видит его.
– Прилетел вчера вечером из Лондона. Между прочим, мой рабочий день всегда начинается в семь часов утра. А сейчас уже десять. Долго спите, мисс Норман. Вот поэтому в вашей фирме может происходить что угодно.
Кэтрин была потрясена тем, что, прилетев из Англии накануне вечером, Оливер уже в семь утра оказался за ее рабочим столом. Сколько же он спал, если до них из Бостона ехать на машине больше двух часов? Неудивительно, что он осунулся.
– Я скажу Джанин, чтобы она сварила кофе.
– Не надо кофе. Лучше садитесь к столу, – предложил Оливер.
– Вы сидите за моим столом на моем месте, – заявила Кэтрин с долей раздражения.
– А мне вы приготовили кабинет? – спросил Оливер строгим голосом, прикрыв глаза ресницами.
– Н-нет, – ответила Кэтрин, заикаясь, как ученица, не приготовившая домашнего задания.
– У вас было достаточно времени, чтобы создать нормальные условия для моей работы на вашу фирму, – сухо заметил Оливер.
Выговор был неприятным, но справедливым.
– Я займусь этим прямо сейчас.
Кэтрин порывисто встала и направилась к двери.
– Не надо никуда ходить. Садитесь рядом, я объясню вам, что мы имеем на данный момент.
Оливер поставил для нее стул, не понимая, какой мучительной пытке подвергает Кэтрин. От запаха его лосьона, который запомнился ей с первого дня его появления в их доме, у нее кружилась голова. А самое ужасное, что из-за этого она не понимала и половины того, о чем он ей толковал все утро до перерыва на ланч.
– Теперь вам все понятно? – спросил Оливер через три часа.
Глубоко в его синих глазах таилась, как ей показалось, насмешка.
– Да, в общих чертах все понятно, – солгала Кэтрин, отводя взгляд, чтобы не утонуть в обольстительной синеве. – Но есть еще некоторые вопросы.
– Хорошо. Вопросами займемся после перерыва, – пообещал Оливер. – Не забудьте отдать распоряжение, чтобы мне приготовили кабинет с телефоном. А в четверг утром соберите всех членов правления в моем офисе в Бостоне. Я сделаю сообщение о проделанной работе. Так захотел ваш отец.
В прошлый раз он говорил, что отчитываться будет только перед отцом, вспомнила Кэтрин. Интересно, что их связывает? Скорее всего, ответ на этот вопрос лежит в прошлом, о котором ей мало что известно. Отец никогда не упоминал имени Оливера. Впрочем, он никогда не вспоминал и о своей жене, вдруг сообразила Кэтрин. Нет ли здесь связи с тем эпизодом, свидетелем которого ей довелось стать в одиннадцать лет? Возможно, поэтому он явился по первому зову отца, словно рыцарь на белом коне.
– О чем вы так глубоко задумались, Кэтрин? – услышала она голос Оливера и посмотрела на него.
– Представила вас рыцарем в блестящих латах на белом коне, – честно призналась Кэтрин и улыбнулась.
Ей показалось, что в глазах Оливера на миг появилось выражение нежности.
– Ну и как я смотрелся в латах? – с нарочитым равнодушием спросил он и сразу стал похож на мальчишку, готового расхохотаться от удовольствия.
– Латы вам к лицу, – с усмешкой сказала Кэтрин.
Насмешливый тон Кэтрин вернул на его лицо привычное деловое выражение.
– Предлагаю ради экономии во времени ограничиться сегодня на ланч бутербродами и кофе. Возражений нет? – спросил Оливер.
Кэтрин пожала плечами.
– Тогда попросите Джанин принести нам все это сюда в кабинет.
Оливер вдруг закрыл глаза ладонями, и Кэтрин увидела, что он побледнел.
– Вам плохо? – взволнованно спросила она.
– Нет, все в порядке, – холодно отозвался он. – А что, если после кофе вы покажете мне свои цветочные плантации?
Предложение было неожиданным.
– С удовольствием выполню вашу просьбу. Быть вашим гидом для меня большая честь.
Кэтрин никак не удавалось найти нужного тона в разговоре с Оливером Уинстоном. Поэтому она то и дело сбивалась: начинала говорить с ним как подчиненная, потом насмешничала, а иногда переходила на такой же высокомерный, как у него, тон.
– Вот и хорошо, – просто сказал Оливер.
После кофе с бутербродами, которые Оливер поглощал с завидным аппетитом, его щеки обрели нормальный цвет. Он просто еще не ел сегодня, поняла Кэтрин, и не выспался. Сейчас он казался ей уже не закованным в латы рыцарем, а обычным мужчиной, поглощенным работой, которому не хватает женской заботы.
– А теперь на воздух! К вашим чудодейственным растениям! – воскликнул Оливер.
Выйдя с ним из административного здания, Кэтрин зажмурилась от яркого света полуденного солнца и остановилась. В этот момент Оливер взял ее за руку. Его прикосновение парализовало Кэтрин, она продолжала стоять с закрытыми глазами, не в силах сделать и шага.
– Кэтрин, вам плохо? – спросил Оливер с нескрываемым беспокойством.
– Нет-нет, – слабым голосом отозвалась Кэтрин. – Это солнце… Я забыла взять темные очки, – с ходу придумала она. – Сейчас все пройдет.
Сделав усилие над отяжелевшим от внезапного приступа желания телом, Кэтрин повела Оливера к плантациям лечебных растений. При первой возможности она мягко высвободила свою руку, после чего ей стало проще разговаривать с ним. С гордостью она рассказала Оливеру об основателе фирмы, своем прадеде Дориане Нормане, который построил первую оранжерею в глубине сада для экзотических растений.
– Он был неутомимым путешественником, побывал на всех континентах. Ботаника была его страстью. Уже позже он сконцентрировал свое внимание на лечебных свойствах растений.
– У вас здесь прямо райские кущи, – заметил Оливер, когда они вошли в главную оранжерею.
Кэтрин с удивлением посмотрела на него. Не мог же он все забыть! Ведь ему было восемнадцать лет, когда он работал в этой оранжерее. Внимательно посмотрев на Оливера, она не обнаружила на его лице и тени притворства.
– К сожалению, много растений погибло пять лет назад во время сильного града. Мы закупили новые образцы. Если приживутся, используем в будущем для производства духов с лечебными ароматами. Представляете? Вы, например, страдаете от головной боли, а врач прописывает вам не таблетки, а духи с ароматом, который избавит вас от боли.
– Фантастика? – с мягкой улыбкой спросил Оливер.
– Нет, не фантастика! – запальчиво возразила Кэтрин. – Это я как биохимик вам заявляю. Ароматерапия известна была еще в древние времена. Просто о ней забыли. Все новое, как известно, это хорошо забытое старое.
Оливер с интересом посмотрел на Кэтрин.
– У отца сохранились дневники его деда. В них я нашла выписки из древних трактатов о лечебных свойствах многих растений, включая их ароматы. Дориан Норман сам перевел их с латыни. Эти выписки и навели меня на мысль о создании новой лаборатории, в которой мы будем экспериментировать над созданием совершенно новых по назначению духов. К сожалению, это будет еще не скоро, – упавшим голосом добавила Кэтрин.
– А в чем проблема?
– Как всегда, в финансах.
– А медиков не пробовали заинтересовать? На что, на что, а на здоровье люди никогда не жалели денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19