– Тогда я принесу шампанского и чего-нибудь съестного. Или, может, мы пойдем вместе?
Она кивнула, и они неторопливо пошли к столам.
– Вы сказали, шампанское… Я думала, вы не можете позволить себе это. Или…
– Мы с братом учились в школе-интернате в США, а потом продолжили учебу в университете на Восточном побережье. Ну, и бизнес держит нас здесь. Мы уже стали настоящими американцами и почти не следуем традициям. Не знаю, хорошо это или плохо, – он обезоруживающе улыбнулся и подумал, что впервые женщина заинтересовалась его жизнью. Не его деньгами, а обычаями его родины. Это было интригующе. – Мои родители соблюдают религиозные традиции, но нас с Рахманом не заставляют. Но хватит обо мне. Как вы себя чувствуете?
Энн чувствовала себя много лучше, особенно сейчас, когда слегка перекусила.
– Неплохо. Благодарю вас. Теперь вы можете оставить меня и идти танцевать. Вы ничем мне не обязаны.
– А вы уверены, что не станете снова плакать, как только я отойду?
– Говорю в последний раз – я не плакала. До свидания и спасибо.
– Не стоит благодарить. Вы – подруга Кэролайн, которая теперь моя родственница, а значит…
– Что – значит? Вы всегда заботитесь о друзьях своих родных? Еще раз спасибо за внимание. Я пойду, мне хочется пообщаться со своими знакомыми. – И с этими словами Энн медленно пошла по газону. Она была уверена, что если бы не отошла, то ее напряжение стало бы слишком заметно.
Она начала непринужденно болтать с подругами, все еще чувствуя чары его обаяния. Слава богу, они расстались, и теперь его мужской шарм направлен на других.
Рафик стоял около барной стойки и наблюдал за дамами, которые прогуливались по залу. Сколько красавиц! Но в ушах звучали слова Кэролайн: Энн умная женщина, но держись от нее подальше. Она не для тебя.
Да, Кэролайн права. Энн не в его вкусе. Робкая. Спокойная. Очаровательная. Скромная. Зачем он полез со своими утешениями?
Ну, плачет и плачет, ему-то какое дело? Ухаживать за женщиной, с которой он не собирается вступать ни в какие отношения! Что с ним случилось? Случилось то, что он попал под обаяние этой скромницы! В ней было что-то такое, что заставило дрогнуть его закаленное в любовных битвах сердце. Ее нежное лицо, обрамленное прекрасными темно-рыжими волосами, было таким пленительным, что у Рафика тревожно забилось сердце. Он опять напомнил себе, что Энн Шеридан не его тип. Кроме того, она была подругой его невестки, которую он уважал. Нет, флирт с Энн Шеридан невозможен.
– Привет! – подошел к нему брат-близнец Рахман. – Веселишься? Что это за дама в розовом, около которой ты увивался весь вечер?
– Одна из подружек невесты.
– Это видно, но как ее зовут? Кто она?
– Энн Шеридан, подруга Кэролайн. А тебе-то что?
– Не знаю, так спросил. Я не помню, чтобы она была на предсвадебном обеде. Вообще здесь много прелестных женщин, и она, бесспорно, одна из них. Познакомишь? Я мог бы, конечно, познакомиться и сам. Но может, ты хочешь…
– Исключено. Не мой тип… – успокоил его Рафик. – Но и не твой!
– Пожалуй, ты прав. Но что мы стоим? Вечеринка в разгаре, пойдем танцевать! – И братья растворились в толпе.
Рафик с головой окунулся в веселье, стараясь забыть рыжеволосую подругу невесты. Прочь из головы! Долой с глаз! Но ничего не выходило, более того, он вспоминал все больше подробностей. Какая она хрупкая, какая беззащитная! Ну должен же кто-то заботиться о ней! Хотя почему он? Разве у такой прелестной женщины нет защитника? Не может быть!
Он наблюдал за гостями, которые ели, пили, танцевали, совершенно не волнуясь, что кто-то плачет, пусть даже аллергическими слезами. Но вот музыканты сложили инструменты, и Рафик поднял бокал с шампанским, чтобы произнести тост за кузена и его жену. И вдруг он увидел Энн. Она стояла среди девушек с бокалом шампанского и смотрела на него. Было заметно, что она слегка опьянела, но тем не менее выглядела грустной.
Рафик поймал ее взгляд, и опять его охватило странное чувство. Пожалуй, ей надо принести кусок кекса.
– Рафик, – услышал он свое имя. Кэролайн, сидевшая неподалеку, помахала ему рукой. – Энн не очень хорошо себя чувствует. Не мог бы ты отвезти ее домой?
– Разумеется. А где же она? Я только что ее видел…
– Она уже вышла. Решила поймать такси, но я не уверена, что она доберется без приключений.
– Тогда я пошел за ней.
Выйдя из дома, он подошел к своей машине и подъехал к парадной двери, где, слегка покачиваясь, стояла Энн. Она смущенно посмотрела на него.
– О, – только и смогла произнести она.
– Пошли! – Он обнял ее за талию и повел к машине.
Энн стала вырываться.
– Я жду такси.
– Я и есть такси, – ответил Рафик. – Отвезу вас домой. Приказ Кэролайн.
– В этом нет необходимости, – упорствовала Энн. – Вы не обязаны развозить по домам подвыпивших подружек невесты.
Ей страшно не хотелось быть обязанной этому человеку, считавшему себя благодетелем. С чего бы ему так заботиться о ней? Тем более сейчас, когда она далеко не в лучшем виде.
– Нет, я не поеду с вами. Со мной ничего не случится, если я возьму такси, – повторила Энн упрямо, но видно было, что она держится из последних сил. Ей надо немедленно лечь. У нее кружилась голова, все вокруг плыло.
Рафику надоела эта перебранка. Он легко поднял ее на руки и понес к машине. Какая же она легкая, он нес ее как куклу. И эта кукла еще пыталась вырваться!
Он осторожно посадил ее на сиденье, снял туфли и прикрыл ноги пледом. Энн облегченно вздохнула, уже не осознавая, где находится. Тесные туфли давно просились с ноги, и теперь она блаженно шевелила пальцами.
Подсознательно она отметила, как нежно касался ее этот большой, широкоплечий мужчина. Какие у него ласковые руки!
Он быстро пристегнул ее ремнем безопасности и чуть скользнул рукой по шелку ее корсажа. Энн взволнованно задышала и встретила его веселый взгляд.
– Надо же пристегнуться, – объяснил он. И невинно добавил: – Или вы хотите, чтобы нас оштрафовали?
– Я ничего не имею против.
Но на самом деле Энн внутренне ощетинилась: она не привыкла ни к такому обращению, ни к таким нежным прикосновениям, заставляющим ее трепетать. А может, она напрасно его обвиняет? Виновато шампанское и пилюли. Тогда зачем Рафик согласился отвезти ее, если она ему не нравится? Энн даже испугалась. Нравится? Он просто очень добрый и отзывчивый. Она должна быть ему благодарна.
– Где вы живете? – спросил Рафик.
– В Сансет. – Она неопределенно махнула рукой. – Только знаете… – И тут Энн потеряла связь с реальностью. Правда, где она живет? Такое красивое название, мелькнуло у нее в голове.
– Так где же? Может, Калифорния-стрит? Энн? – тормошил он ее. Но девушка смотрела вперед, не в силах произнести ни слова. Ей было так комфортно, что хотелось остаться здесь навсегда.
Рафик решил ехать в отель, где их семья снимала номера в ожидании, пока закончат благоустраивать их новый дом. Чтобы Энн не уснула, он стал развлекать ее беседой.
– Мы занимаемся бизнесом – отец, мой брат Рахман и я. Я старший, Рахман моложе меня на три минуты. Отец настаивает, чтобы я женился и навсегда осел здесь. Но я не готов к этому, по крайней мере сейчас.
Энн слушала его и думала, что она не сможет ему так же просто рассказать о себе. Постепенно плавная езда, тонкий аромат дорогого парфюма убаюкали ее. Энн почти заснула и уже сквозь сон слышала, как он о чем-то спросил ее.
Рафик спрашивал, может ли она все-таки вспомнить название своей улицы. Но Энн спала, дыша ровно и глубоко. Она соскользнула ниже и вольготно раскинулась на сиденье.
Ясно, набралась! Он вздохнул. Обычно ему известно, где живет дама, с которой он проводит вечер, но это совсем другое дело! Может, вернуться назад и спросить у Кэролайн адрес ее пьяной подруги? Однако он смертельно устал, а перспектива возвращения ему не понравилась. Нет уж, решил ехать в отель, значит, надо ехать.
Он опять вздохнул. Как случилось, что он, любящий погулять и никогда не обременявший себя заботами, взвалил на плечи такой груз? Но осуждать девушку он не станет – со всяким может случиться. Придется взять ее с собой. У них огромные шикарные апартаменты, места хватит. Он предложит Энн кофе, может, она придет в себя, и он тогда отвезет ее домой.
К сожалению, когда они подъехали к отелю, Энн по-прежнему не подавала никаких признаков жизни. Она все так же мирно спала, как у себя дома.
– Приехали, дорогая! – громко сказал Рафик, еще на что-то надеясь. – Будь любезна, открой глазки!
Подождав минуту, он выключил мотор, вышел из машины, взял Энн на руки и пошел к двери.
– Заснула. Укачало в дороге, – объяснил он швейцару. – С ней так бывает. Вы не поставите машину на стоянку?
– Разумеется, сэр, – ответил швейцар, не глядя на них, как будто спящие женщины на руках их постояльцев – обычное явление.
Вестибюль был переполнен. Шикарно одетые мужчины и женщины прогуливались взад-вперед, курили и болтали: в банкетном зале был прием и многие вышли перекурить.
Головы удивленно повернулись, когда в холл вошел элегантный красавец араб, несший на руках рыжеволосую женщину в розовом платье. В холле воцарилась тишина.
– Кто это?
– Один из шейхов, живущих здесь. Он сидит каждый вечер в баре, ты что, не помнишь?
– А она? Я никогда не встречал ее здесь.
– Я тоже… Хотя подожди, не уверен, но кажется, это учительница моей Эмми, Энн Шеридан.
– Энн Шеридан, учительница из Пайнхерста?
– Да, но не уверен… хотя эти рыжие волосы… Нет, пожалуй, это не она. Учительница на руках у плейбоя шейха? Учителя Пайнхерста очень осторожны, они дорожат своей репутацией и… нет, нет, это не она! У них нет ничего общего!
Рафик, который никогда в жизни не делал ничего подобного, почувствовал, что у него горят уши. Есть общее или нет, но факт налицо – он несет Энн Шеридан на руках в свой номер. И попробуй доказать что-нибудь этим снобам! А ведь его помыслы чисты, как у новорожденного. Не оставлять же ее в машине?
Он вздохнул и стал ждать лифт. Ну а как он объяснит своей семье, почему на глазах у всего отеля таскает какую-то девицу?
Однако было слишком поздно что-либо переигрывать. Рафик поднял голову, прищурил глаза и с вызовом оглядел публику. Казалось, прошла вечность, прежде чем подошел лифт, к сожалению не пустой.
– Доброй ночи! – сказал с улыбкой мужчина в темном костюме.
Рафик тоже выдавил улыбку. Почему все так любопытны? Где же хваленая американская выдержка?
– С дамой все в порядке? – спросила элегантная спутница американца, с удивлением глядя на Энн.
– Благодарю за беспокойство, она просто устала, – процедил сквозь зубы Рафик.
– Какие красивые волосы! А вы один из шейхов?
Рафик разозлился не на шутку. Стоило ему снять свой традиционный головной убор, как посыпались вопросы, как будто и без того не видно, что он не американец.
– Вы правы, я шейх Рафик Гарун.
Вот напасть! Ведь он мог солгать, что он доктор и ему поручено доставить заболевшую даму в ее номер или что-нибудь в этом роде. Какое счастье, что им не встретился ни братец, ни отец. Особенно отец, который только сегодня утром опять говорил с ним о женитьбе. И об осторожности. Следует быть осторожным ради их семейного бизнеса. А сегодняшняя история не прибавит ему популярности.
Наконец лифт остановился, и Рафик оказался в своем шикарном просторном и прохладном люксе. Он прошел в спальню и положил Энн на огромную, почти королевскую кровать. Она была спокойна и очень бледна, спала тихо, не шевелясь. Рафик приложил ухо к ее груди и послушал. Нет, дыхание ровное. Видимо, она нуждается именно во сне. Сон ее вылечит. Потом он даст ей кофе, сам выпьет томатного сока с лимоном и перцем, они попрощаются, он выведет ее из отеля и отвезет домой. Кэролайн ничего не узнает.
Он сидел на краю кровати, смотрел на спящую красивую женщину и не знал, что делать дальше. Дама в лифте права – у Энн очень красивые волосы редкого оттенка. Кое-где на ее белом лице были видны веснушки. Безусловно, она очень молода и, по-видимому, невинна…
Хотя вряд ли она так уж молода, если училась в школе вместе с Кэролайн, которой двадцать шесть! Не могла она быть и невинной. Слишком красивая.
Рафик вздохнул. Сколько красивых женщин он знал! Блондинок, брюнеток, рыжеволосых, титулованных и изысканных. На свадьбе у кузена было много красоток, но ни одна из них не могла сравниться с этой необычной девушкой.
Вот она лежит на его кровати: беспомощная, женственная, отданная в его власть, и он, общепризнанный ловелас, боится дотронуться до нее пальцем, как до редкой птицы! Опять вспомнились слова Кэролайн: Рафик, это не твоя женщина. Может, это предупреждение и нестандартность поведения и делают ее такой неотразимой?
Рафик ослабил галстук и судорожно вздохнул: им овладело острое желание прижать Энн к себе. Одного взгляда на кожу девушки было достаточно, чтобы оценить ее эластичность и нежность. Рафик отвернулся, боясь, что не совладает со своим желанием. Ну когда же она проснется? Когда избавит его от этой пытки?
И что же делать, раз она не просыпается? Надо раздеть ее, иначе ей не удастся отдохнуть. Он осторожно перекатил ее на бок, с усилием расстегнул молнию на платье, потом осторожно стянул его и бросил на кресло.
В трусиках-бикини и кружевном бюстгальтере она была еще лучше. Он видел много женских тел, одетых и раздетых, но при одном взгляде на Энн его сердце забилось с бешеной силой. Он не понял, что так подействовало на него – россыпь веснушек на плечах и груди, прекрасная упругая грудь или извилистая линия бедер. Но как бы то ни было, она была беззащитна и потому неприкосновенна. Табу. Но она же не в его вкусе, чуть не простонал он. Прекрасна, чувственна, но не его тип!
Эта ситуация, щекотливая и непривычная, выбивала Рафика из колеи, и тем не менее у него был свой кодекс чести: вести себя с беспомощной женщиной уважительно, заботиться о ней и оказывать помощь. А сейчас ее надо одеть… ну хотя бы в его рубашку. Натянув на нее рубашку, он осторожно расстегнул лифчик и вытащил его снизу, из-под рубашки, потом то же проделал и с трусиками. Она облегченно вздохнула и… не проснулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14