Темой его были египетские пирамиды. Я изучал исторический фон, а Эндрю занялся непосредственно пирамидами и гробницами внутри них.
— Оркестр паршивый, но все равно я умудрился обалденно провести время.
Эндрю поднял одну бровь.
— Странно. Я несколько раз слышал «Радиоволны», и мне кажется, они очень даже ничего.
— Каждому свое, — я пожал плечами. — Между прочим, Рейчел на вечере не было.
Как я и предполагал, это замечание отвлекло Эндрю от мыслей о Джеймсе Саттоне и его дурацком ансамбле. Он покосился на столик на контроле. В этот момент, как по сигналу, в библиотеку вошла Рейчел Холл и заняла свое место перед компьютером. Я заметил, что она бросила быстрый взгляд в нашу сторону и отвернулась.
Эндрю отодвинул стул.
— Я только что вспомнил, что забыл вернуть одну из библиотечных книг. Сейчас вернусь.
Я откинулся назад и принялся наблюдать, как Эндрю отправился на дело. Я желал ему пригласить Рейчел погулять и прекратить, наконец, свои страдания. Эндрю протянул девушке книгу, затем потоптался с минуту, не зная, куда девать руки. Обменявшись с Рейчел парой фраз, он, ссутулившись, вернулся к нашему столу.
— Ну, как все прошло? — спросил я, хлопнув его по спине.
— Ужасно. Я чувствовал себя рядом с ней полным идиотом.
Он положил голову на руки, но я видел, что он сквозь пальцы подглядывает за Рейчел.
Пусть он немного подуется, — решил я и вернулся к своему учебнику. Доклад нам сдавать через неделю, а мне еще нужно многое узнать о фараонах.
— Я еще не проучилась здесь и семестра, а уже подружилась со всеми нужными людьми, — сказала мне Ребекка в среду днем. Мы сидели в моей машине и целовались уже минут пятнадцать.
Мне опять стало не по себе, как всегда бывало, когда Ребекка заводила речь о том, насколько она в данный момент пользуется признанием. Сначала я думал, что она просто хочет познакомиться с народом. Но теперь мне кажется, что у нее это навязчивая идея. Иногда она даже довольно грубо обходилась с теми, кто не был в тусовке.
— Замечательно, — ответил я вяло. — Теперь тебе в жизни всего хватает.
Ребекка кивнула.
— И это все благодаря тебе, — она откинула длинные волосы за плечо и кокетливо посмотрела на меня. — Слава богу, я нашла тебя.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я беззаботным тоном, но внутри все как-то опустело.
— Ну, поскольку тебя все любят, то автоматически любят и меня. Ты мой ангел.
Последние несколько недель я убеждал себя в том, что Ребекка действительно меня любит, а я люблю ее. Но сомнения, которые я гнал от себя, начали меня одолевать.
Ребекка не выказывала ни малейшего желания познакомиться с моими друзьями — если им не посчастливилось быть капитанами команды болельщиков или спортсменами. И когда бы она ни говорила мне, как сильно я ей нравлюсь, слово «признание», казалось, было в каждом ее предложении. В сущности, она обращалась со мной больше как с трофеем, чем как с бойфрендом.
Внезапно меня словно громом поразило: я вдруг понял, что заставил себя влюбиться в Ребекку, потому что хотел выиграть у Делии пари. Надо признать, мои побуждения оказались ничуть не чище, чем у карьеристки Ребекки.
Ее бойкий голос ворвался в мои грезы:
— Я думаю, что мы самая красивая пара в школе. А ты как считаешь?
Я молча кивнул, чувствуя, что весь мир вокруг меня рушится.
В четверг вечером мы с Делией сидели в маленькой уютной комнате в доме Бирнов и смотрели один из наших любимых фильмов. В первый раз с тех пор как Ребекка стала относиться ко мне как к своему «ангелу», я почувствовал себя совершенно непринужденно.
Делия молча смотрела на экран, машинально отправляя в рот попкорн. Даже если она, скорее всего, не преминет утереть мне нос из-за того, что я проигрываю пари, мне все-таки хотелось поговорить с ней о Ребекке. В конце концов, Делия — мой лучший друг и она знает о женщинах гораздо больше, чем я.
— Знаешь, Дэл, сдается мне, что Ребекка оказалась карьеристкой, — сказал я, взяв горсть попкорна.
— Да ладно тебе, — вздохнула Делия.
— Я начинаю подумывать, что, может быть, не так уж и влюблен в нее, как считал раньше.
— Хмм, — с отсутствующим видом протянула она.
— Дэл, ты меня слушаешь? — толкнул я ее.
— Как ты думаешь, может Джеймс быть все еще влюблен в Таню? — вместо ответа спросила она.
— Делия, я только что сказал тебе, что, кажется, больше не люблю Ребекку.
Она отложила пакетик с попкорном и посмотрела на меня:
— Дело в том, что мисс Хейнссон вызвала Джеймса прочитать стихи, которые он сочинил.
Делии явно было не интересно то, что я пытался до нее донести.
— Ну и что?
Она нахмурилась:
— Это было стихотворение о любви.
— Прошу тебя, давай без подробностей! — у меня не было настроения выслушивать всю эту лирику.
— Стихи были не обо мне.
— Почему ты так решила? — должен признаться, мне стало любопытно.
— Ну, там все время говорилось о потере и «безжалостном расстоянии», — Делия закусила губу и покачала головой.
— И что дальше? — у меня было такое ощущение, что она к чему-то клонит.
— Я думаю, он посвятил стихотворение Тане, а это значит, что на самом деле он меня не любит.
Я мог поклясться, что видел, как в ее глазах блеснули слезы.
— Не мужик, а тряпка. Ты бы лучше держалась от него подальше, раз он все еще не ровно дышит к этой Тане.
Внезапно мне в голову пришла одна мысль: если Делия порвет с Джеймсом, а я — с Ребеккой, значит, мы опять окажемся в равных условиях. Кто знает, может, до новогоднего бала я снова успею влюбиться. Все возможно.
— Джеймс не тряпка, — вдруг закричала Делия. — Если ты еще раз скажешь такое, я тебе башку оторву. Лучше заткнись!
Хватит! Я сыт по горло! Она только что сама говорила, что Джеймс никак не забудет про свою бывшую подружку. Если после этого он не тряпка, тогда кто же?
— Очень мило! А что же ты хотела, чтобы я сказал?
Делия бросилась на диван.
— Таня приедет домой на День Благодарения. Как же мне не волноваться?
— Ты же не хочешь, чтобы я называл Джеймса тряпкой. Тогда я лучше помолчу, — ответил я раздраженно.
Делия зарылась лицом в подушку.
— Кейн, будь другом, отвали, а? Я правда хочу побыть одна.
Она выключила телевизор и закрыла глаза.
Я ушел не попрощавшись. Хотел серьезно посоветоваться с Делией, а она только и думает, что о себе да об этом слизняке, которого зовет своим парнем.
По дороге домой я начал смотреть на Ребекку совершенно в новом свете. У нее есть, конечно, недостатки, но у кого их нет? Но крайней мере, она всегда рада меня видеть и никогда не выставляла из своего дома.
Я сделал разворот на 180 градусов. Может, на самом деле Ребекка была бы счастлива увидеться со мной прямо сейчас.

Глава 11
ДЕЛИЯ
Воскресенье, 19 ноября, середина нудного дня…
На улице стало страшно холодно. На душе — ненамного лучше. После того как Джеймс прочел на уроке свои отвратительные стихи, мы с Эллен снова и снова анализировали, что бы это могло означать. Теперь, когда надо мной нависла угроза возвращения Тани Рид, я все больше и больше веду себя с Джеймсом, как собственница. И ненавижу себя за это.
Джеймс не часто упоминает ее имя, и, конечно же, я не спрашивала его о стихотворении. Это было бы совсем унизительно. Должна сознаться, что именно такие ситуации, в какой я нахожусь сейчас, в первую очередь и удерживали меня от того, чтобы влюбиться. Но все будет хорошо. Надеюсь.
В среду, накануне Дня Благодарения, нас отпустили после обеденного перерыва, и до понедельника в школе занятий больше не будет. После уроков я нашла Джеймса рядом с его шкафчиком: он болтал с одним из членов своего оркестра. Когда я подошла, они оба замолчали.
— Насчет завтрашнего дня все в силе? — спросила я, обняв Джеймса за талию.
— Я такой возможности не упущу, — ответил он, быстро поцеловав меня в голову. В черных джинсах и яркой клетчатой рубашке он был неотразим.
— Встретимся в восемь часов.
Я спустилась в холл. Настроение было получше, чем после того, как я услышала идиотские стихи.
Если бы Джеймс собирался провести время с Таней, он не согласился бы прийти ко мне домой на День Благодарения. Как заметила Эллен, я становлюсь параноиком.
Наступил вечер четверга, и мы с мамой накрывали стол для традиционного обеда с индейкой.
— Значит, Кейн сегодня не придет? — спросила мама, передавая мне стопку парадной посуды.
Я помотала головой. Обычно Кейн приходит к нам на все главные праздники, но в этом году мы с ним очень кстати забыли об установившейся традиции. После той ссоры неделю назад, когда мы вместе смотрели телевизор, наша дружба уже не была прежней.
— Они с Джеймсом не ладят, — ответила я.
Я расставила тарелки на столе, оставив достаточно места для серебряных подсвечников, которые мама всегда достает по торжественным случаям.
— Плохо, — сказала мама. — Бабушка очень хотела увидеться с Кейном. Она говорит, что он всегда смешит ее, заставляя забыть о своих болячках.
Я пожала плечами.
— Она должна быть счастлива познакомиться с Джеймсом. Я имею в виду, что именно он мой парень.
— Ну, ну! Чего ты взъерошилась, детка? Уверена, что бабушка и дедушка будут в восторге от встречи с Джеймсом. Я просто говорю, что им было бы приятно увидеться и с Кейном.
— Ну, может, на Рождество.
Когда зазвонил телефон, сердце у меня оборвалось — наверно, сработала женская интуиция. Я схватила трубку в кухне на втором гудке. Руки слегка дрожали.
— Алло?
— Здорово, Делия, — услышала я голос Джеймса.
— Привет, Джеймс.
Я с трудом перевела дыхание. Может быть, он позвонил, чтобы узнать, не нужно ли чего принести?
— Послушай, я не смогу прийти сегодня.
Я постаралась скрыть разочарование.
— Жаль. Родители устроили тебе веселенькую жизнь или еще что-нибудь в этом духе?
Я оглянулась на маму, которая старательно делала вид, что не прислушивается к моему разговору.
— А, да. Ты знаешь, как это бывает. Бабушка с дедушкой заявились и все такое.
— Да, конечно. Мои тоже приехали.
Я, как могла, натянула провод, пытаясь отойти подальше, чтобы мама не слышала.
— Я позвоню тебе в выходные? — сказал он.
— Конечно.
Я повесила трубку и приготовилась к маминым комментариям. Думала, она уж точно не упустит случая отметить, что Кейн никогда не отказывался от моего приглашения в последнюю минуту.
Но мама распахнула дверь кухни и крикнула:
— Обед готов! Закругляйся.
Я села на место и взяла себе кусочек из внушительной груды порезанной на ломтики индейки, которая возвышалась на блюде рядом с папиной тарелкой. Эта бедняга индейка была в лучшей форме, чем я.
У меня вдруг пропал аппетит.
Когда раздался звонок в дверь, я выскочила из-за стола и бросилась в прихожую. Я ожидала увидеть Джеймса, возможно, с букетом цветов в руках. Вместо него за дверью стоял Кейн, державший тыквенный пирог. Его куртка была слегка припорошена снегом.
— Специальная доставка для семьи Бирнов, — сказал он, проходя в дом.
Я невольно шагнула вперед и обняла его. Я и забыла, что всегда могу рассчитывать на Кейна, когда нужно улучшить настроение, — даже если я совершенно подавлена.
— А что это ты не отнес пирог, который испекла твоя мама, Ребекке? — спросила я.
Он расстегнул молнию на своей парке и разделся.
— Они всей семьей поехали в Нью-Йорк повидаться с друзьями. К тому же, ты ведь не думаешь, что я мог нарушить традицию?
Он дернул меня за хвост и направился в столовую.
— Кейн Парсон! — услышала я бабушкин возглас. — На улице снег?
Кейн подошел к ней и поцеловал в щеку.
— Только что начался, сию минуту, миссис Бирн. Матушка Природа, должно быть, прознала, что вы в городе.
Как я уже говорила, у Кейна была врожденная способность создавать непринужденную обстановку. И неважно, что это были за шутки, — бабушка всегда смеялась, как над Джонни Карсоном.
— Ах вы, дети, дети! — сказала она. — Я рада, что ты пришел. А то Делия ходила с таким видом, будто настает конец света.
Кейн непонимающим взглядом обвел всю мою семью. Я пожала плечами.
— Не стой ты со своим десертом в руках, — вступил папа. — Поди возьми себе тарелку и садись.
Кейн отправился на кухню, а я уселась за стол. Что ни говори, а тыквенный пирог в моем случае оказался отличным средством от хандры.
— Пойдем прогуляемся по снегу, — предложил Кейн через час.
Прикончив принесенный Кейном пирог, а также часть пирога, что испекла мама, мы все собрались у камина. Бабушка и дедушка дремали в своих креслах. Папа, казалось, был готов последовать их примеру.
На улице падал густой снег, и наша лужайка уже покрылась сверкающим белым покрывалом.
— Если хотите порезвиться в снегу, то идите сейчас, — согласилась мама. — К завтрашнему дню он может весь растаять.
— Мне определенно не помешает поупражняться после всей этой выпечки, — сказала я, отбросив чувство вины, которое сама себе придумала.
Кейн вышел вместе со мной в холл, и я достала обе наши парки. Пока я застегивала молнию, он порылся в стенном шкафу, где мы храним целую корзину всевозможных шапок, шарфов, варежек и перчаток. Он извлек оттуда фиолетово-зеленую полосатую шапку (с пушистым помпоном на макушке) и нахлобучил ее на мою голову.
— Эй! Я такой фасончик не ношу! — воскликнула я. — При виде меня в этом чепчике все движение остановится!
— Если ты наденешь это, — сказал Кейн, — тогда я надену вот это.
Он вынул руку из-за спины и показал ярко-оранжевую шапку, которую папа купил себе, когда один-единственный раз ходил на охоту. Шапка была с ушами и с надписью «Не подстрели меня!» на козырьке.
Я расхохоталась, заматывая шею старым шарфом.
— Не в силах отказаться от такого предложения! Пойдем перепугаем соседей.
Кейн толкнул входную дверь, и мы с топотом промчались по лужайке, на ходу подбивая снег ногами. Выскочив на улицу, свернули налево. В той стороне, в паре кварталов от моего дома, есть почти безлюдная дорога, и я поняла, что мы держим путь именно туда.
В течение нескольких минут ни один из нас не проронил ни слова. Падали тяжелые хлопья, но поскольку ветра не было, мне было тепло и уютно в своей куртке на гусином пуху. Поминутно я высовывала язык, чтобы попробовать на вкус снежинку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18