https://wodolei.ru/catalog/mebel/rakoviny_s_tumboy/60/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Губами алыми выдает: "Наглец!
Подглядываете!" Я ей говорю: «Нечего такие скважины бурить, даже ребенок на цыпочках может вас в голом виде застать!» А она мне в ответ чуть ли не матом!
Ну дочего сексуальная баба! Орет, а у самой грудь под платьем так и барахтается! Но не возлежал!..
Кстати, к ней племянница из Ростова приехала на мою голову! Ну скажу вам, хоть я и ангел, но от Ростова не ожидал… Как молодежь одевается – знаете. Юбчонка едва талию прикрывает! И внаглую по лестнице вверх, а я снизу смотрю на это безобразие… Эх, таких надо ставить к стенке и… С трудом не возлежал. Ну ничего, ничего! Машину за муки свои получу, и уж там воздастся сторицей! И соседка, и племянница ее, и бухгалтерша Милочка… А иначе за что терплю?!
Боженька, разве не прав я?
И вот она, табличка долгожданная! Я даже не три, как обычно, один билет приобрел, чего тратиться, обязано сойтись и так! Шутка ли, человек в наше время по всем заповедям проживает, от святости светится, ну как такому машину не дать, верно, боженька? Жоре не откажи, сохрани веру в нем…
Проверяю: не поверите! Глаза тру – ни одна цифирка не сошлась! Никаким местом!
Не понял! Боженька, что ж это получается? И тут надувалово? Я, как дурак, три месяца пост блюду, а мне дуля! Сторицей?! Короче, боженька, делаю официальное заявление! Если в течение троих суток (сверим часы), в три сутки, если ни фига не воздашь, я за себя не ручаюсь! Воздам себе сам! Что не украл, не убил, не возлежал – да сторицей! Раз добродетели псу под хвост, возьму грех на душу!
Лучше на том свете пять лет отсижу в котле строгого режима, хоть будет что вспомнить! Господи, помилуй!

Ведро

Утром в субботу Руковяткин на старой «пятерке» рванул на юг к морю в отпуск.
Третьи сутки в пути давали о себе знать, нос тянуло к рулю, но нестерпимое желание нырнуть в Черное море сон отгоняло. Оставалось езды часа три. Воздух, пропитанный морем, стал малосольным, женщины за стеклом становились все шоколаднее, безумно хотелось всех съесть.
«Два миллиона не так уж много по сегодняшним меркам, но с умом и на такую сумму расслабишься до потери пульса!» Руковяткин, тиская руль, бормотал с нежной угрозой:
– Держись, бабоньки! Михаил Руковяткин устроит на две недели солнечное затмение!..
На крутом вираже «жигули» чуть не кувырнулись с обрыва. Руковяткин с трудом удержал взмыленный автомобиль.
– Спокойней, Михаил, не спеши! Доехать надо живым, а не мертвым. Ни одна не уйдет! Брать буду живыми!
Природа была полна сексуальных символов: гора волновала как женская грудь, кипарисы торчали с мужской откровенностью. Сквозь горы мерещился пляж, там лениво ворочались женские тела, как в кино стада морских котиков.
Руковяткин год по-черному вкалывал, копил на две недели заветных у моря. Там успеть нахапать впечатлений, намариновать их, насушить и потом, зимой, в голод и холод вприкуску с чаем по памяти лакомиться кусочками, и так протянуть год.
Куда еще честный человек может одеться прилично, кроме как летом на пляж?!
Михаил прикупил заграничные тапочки, плавки, очки с обалденными стеклами – и вот вам вылитый голый Рокфеллер, если кто понимает.
У моря под солнцем жарятся мысли у всех одинаковые. Желания совпадают, времени в обрез, оттого южные романы легки, торопливы. И проблемы эти вовсе не сексуальные, а наоборот: просто необходимо продуть охреневшие за год мозги. А для этого испокон веку способ один. Задача ясна?
– Ясна! – вслух ответил Руковяткин и отдал сам себе честь.
Постепенно темнело. Вдруг посреди дороги за поворотом выросли три мужика.
Тормоза завизжали. Руковяткин, матерясь, выскочил из машины:
– Идиоты! Жить надоело?!
– Кому? – весело спросил парень с забинтованной головой.
Руковяткин оглянулся. За спиной еще двое. Итого пятеро. Михаил, холодея, вспомнил рассказы о том, что творится на южных дорогах, где убивают, грабят, отбирают машины. Заросший детина прохрипел:
– Друг, купи ведро!
Руковяткин сначала не понял, хотя на всякий случай вспотел:
– А с чем, я извиняюсь, ведерочко будет? С вишней, с клубничкой?
– Ведро с дыркой! Держи!
Руковяткин брезгливо вертел в руках старую рухлядь, лихорадочно соображая: «Раз продают впятером, значит, недешево! Неужто все деньги придется вбухать в ведро?!» – Ведро-то не очень. Без дырочки нет?
– Извини, без дырочки кончились. Зато и просим за него не два, а один.
Стриженый поднес к носу Руковяткина указательный палец. Палец был размером с кулак Михаила.
– Сколько?! – прошептал Руковяткин, сожалея, что не глухонемой.
– Миллион, – сказал бородатый. – А дешевле не купишь. Бери, не пожалеешь.
Один торговался, так его ножиком в пузо! А у тебя пузо красивое, – он нежно провел ножом по животу Михаила.
– За дырявое можно бы скинуть! – отчаянно тянул время Руковяткин.
Забинтованный внимательно посмотрел сквозь ведро в небо:
– Зато через него звезды видать! А сквозь целое фиг звезды увидишь! Гони миллион!
Мимо промчалась машина, но Руковяткин даже рта открыть не успел. «Если не кутить, то и на миллион погулять можно, если при этом живой.» Михаил сунул руку в карман куртки и ужаснулся: там же два миллиона кучкой!
Вытащить все – отберут!
Он дрожащими пальцами наугад отсчитал половину и вытащил деньги. Стриженный пересчитал:
– Полтора! За полтора ведра, что ли?..
Бандиты заржали.
Руковяткин протянул руку:
– Извините, ошибся!
– Ерунда! Держи персик впридачу, и мы в расчете.
Парни скрылись в кустах.
Руковяткин проглотил персик с косточкой, изо всех сил пнул ведро, оно громыхая полетело с обрыва.
"Сволочи! Год всухомятку ради нескольких дней в Черном море! Нет, нашли, гады!
Пятьсот тысяч на юге – нырнуть в море и вынырнуть! Суки! Зато через дырку в ведре на звезды смогу пялиться! Ведь предлагали ребята в дорогу гранаты! Рванул бы в клочья! Пусть вместе с ними! Лучше умереть смертью храбрых, чем гнить жизнью нищих!
Руковяткин завел машину, мотор взвыл, «жигули» рванули вперед. "Брошусь с обрыва к чертовой матери! Нет. Высоко. Не дай бог разобьешься! Вернуться назад?
Море-то вот оно, рядом. Море без женщин все равно что бассейн без воды. А, может, кто влюбится?.. Разве сегодня на полмиллиона настоящую любовь встретишь?
Не те времена!.. А наплести, как все было? Мол, налетели, ограбили, еле всех раскидал!" – «А сколько их было?» – «Я не считал, но по трупам -двенадцать!» – «А сколько вас?» – «Нас – один»… И она в слезах восхищения.
Бабы любят отчаянных. Не забыть в кустах поваляться, мордуленцию в кровь разодрать. Ведь в каждой женщине дремлет мать. Она мне как мать, а я ее…
Точно! И накормит, и приласкает, и еще счастлива будет рядом с таким вот орлом! …А может, боженька ведром знаки мне делает? Взрослый мужик, а все кузнечиком прыг да прыг… «Женись, Михаил, подобру-поздорову, женись!..» Свет фар вынул из тьмы женскую фигуру, ослепила молодая нога. Руковяткин притормозил. Такая нога остановила бы бронепоезд.
– Желаете подвезти? – гостеприимно произнесла незнакомка.
У Руковяткина перехватило дыхание, будто в зобу застрял персик. Нога тянула ведра на полтора валютой!
Михаил распахнул дверь машины, но тут же захлопнул: «Стоп! Ишь раскатал губу. А если снова ведро! То с дыркой, это с бабой!» Руковяткин зорко огляделся вокруг. Кроме сумасшедших ног да трех кустиков, никого! Значит, есть бог на свете!
Выйдя из машины, Руковяткин, облизнувшись, спросил:
– Неужели такую красавицу никто не подвез на край света? Мадам, прошу!
Незнакомка сделала полшага вперед и охнула, надломившись. Михаил подскочил, свел дрожащие руки на талии и тут, упершись глазами в асфальт, увидел шесть ног мужских, ориентировочно сорок шестого размера. Руковяткин с трудом поднял тяжелые как гири глаза. Рядом с девушкой стояли три парня. Двое с ножами, один с пистолетом.
– Дело пахнет ведром! – старея, подумал Михаил и почему-то спросил: -Скажите, вода в море есть?
– Утром была, – ответил пузатый, жонглируя ножиком.
– Слышь, друг, купи ведро! Последнее, по дешевке отдам! – сказал тот, что был с пистолетом.
Руковяткин взвыл:
– Братцы-сволочи! Где же вы раньше были! Уже покупал!
– Купил – предъяви! – приказал третий пропитым голосом.
Руковяткин в сердцах саданул кулаком по машине:
– Выбросил! Но, честное слово, купил! Простому человеку в один год два ведра не поднять!
– Твои проблемы. Без ведра на юге опасно. Два лимона – и все море твое!
– Товарищи! – Руковяткин чревовещал, потому что губы не шевелились, а звук шел. – Нету двух лимонов! Обыщите! Я за то отдал полтора! Я же не знал, что у вас антикварные ведра! Не иначе ведро работы самого Фаберже!
– Ведро – люкс! Из Эрмитажа! – пропитой достал из кошелки ведро. Сплющенное, без ручки, ведро сильно воняло.
– Видал-миндал! Складное! – Мужик играючи развел края ведра в стороны и так же легко сложил.
– А где ведровая ручка? Нет ручки! Нет! – скулил Михаил, вдыхая вонь из ведра, понимая, что нюхает это не в первый раз и, увы, не в последний!
– Вообще ведер нету, а они с ручкой требуют! Обнаглели к ночи совсем! -встряла бывшая хромая девица с отвратительными ногами.
– Гони два лимона и разойдемся живыми по-хорошему, – бандит с пистолетом прицелился.
– Все, что осталось! Пятьсот! – Руковяткин выхватил последние деньги.
Толстяк пересчитал и поморщился:
– Недостача в полтора лимона. Пахнет расстрелом. У тебя шорты есть?
– Вам нужны шорты! Господи! Что ж вы сразу-то не сказали?!
Руковяткин рванулся к машине, его крутанули обратно:
– Шорты есть – не замерзнешь! Снимай джинсы, куртку, кроссовки. И тело подышит, и, глядишь, недостачу покроешь! Совесть будет чиста!
– Звери! Раздели! Ограбили! – шептал Руковяткин, сдирая джинсы вместе с трусами.
– Постеснялись бы при даме! – сказала девица, с любопытством глядя на голого Руковяткина.
– Прикройся, бесстыдник! – пропитой швырнул Михаилу ведро, вещи запихал в сумку, и мерзкая четверка растворилась в ночи.
Руковяткин стоял голышом на дороге, прижимая к груди ведро. "Столько ведер одному человеку! Боженька, ты не прав! Вернусь на работу, спросят: «А что, Мишенька, привез с юга?» Я скажу: «Вот складное ведерко достал!» – Руковяткин диким голосом взвыл, изо всех сил метнул ведро в ночь и заплакал. Потом долго искал его в потемках, царапаясь о кусты, бормоча: «Мало ли в третий раз с ведром сунутся! Боженька, как сдуреет, говорят, любит троицу!» Михаил нашел ведро по запаху, бережно завернул в тряпочку, сунул в багажник, сел голым за руль, босой ногой выжал газ.
"Подведем итоги, подобьем бабки, которых нет, плюс одежды нет. Зато есть ведро, не простое, а, сволочь, складное! В итоге разврат вычеркиваем, юг отменяется. В задачке спрашивается, как вернуться домой, пока жив? А ведь там у окна, если отодвинуть шкаф, на полу образуется солнечное пятно метр на метр. Ползая по полу за солнцем, через час – черный! В тазик воду налил, бензина капнул -Черное море! Фиг кто отличит по загару, где отдыхал: на юге или за шкафом!
Кстати, в окошке напротив блондинка томится – глаз не оторвать! Через бинокль никакая болезнь не страшна! А у моря заразу подцепить, как найти ракушку!
Господи! Дома курорт, а я рванул к морю! Это боженька ведром знаки делает:
«Миша, дуй до дома, до хаты».
Руковяткин развернул машину и покатил назад к дому, подальше от Черного моря.
Свет фар выхватил на обочине ведро и рядом старуху.
Руковяткин затормозил:
– Ну не может совпасть, чтоб третий раз на ведре грабанули! Что им с голого взять? Скажут: «Купи ведро!» А я им свое в рыло р-раз!
Михаил не спеша вылез из «жигулей» и подумал: как легко на душе, когда за душой ничего нет. Ни ограбить тебя, ни убить! Что с голого взять? Не кастрируют же?
– Продаешь ведро, бабуля?
– Ага, сыночек, купи! – в темноте старуха не разглядела, что человек перед ней голый.
– А почем, милая?
– Да уж поздно, отдам за двадцать пять. Бери, клубничка сухая, три часа назад собирала.
Руковяткин кинул в рот ягоду.
Только тут старуха заметила, что на мужчине ничего нет. Она нацепила очки, наклонилась, всмотрелась в забытые очертания и, наконец, опознав, завопила:
– Караул, помогите!
Таская клубнику горстями, Михаил бормотал с полным ртом:
– Кричи громче, бабуля! Ни в чем себе не отказывай! Где эти сукины дети?! Ехал человек в отпуск к морю, и с чем приехал, с чем?! – Руковяткин, заводясь, наступал на старуху, которая, окаменев, смотрела на то, с чем голый Руковяткин приехал на море. Опомнившись, бабуля бросилась прочь.
Михаил, давясь, жрал клубнику: «Вкуснятина! А могли укокошить! Дважды остаться живым и всего за два миллиона! Да я на этом деле тысячу долларов считай, заработал! Да еще клубнички наелся задаром! Ай да Миша, ай да сукин сын! Всех уделал!» Наевшись, Руковяткин весело пнул ведро. Клубника бросилась в рассыпную. Михаил подскользнулся, чертыхаясь, встал с головы до пят окровавленный ягодой, сжимая в руках ненавистное ведро.
Белая «девятка», крутясь на клубнике, остановилась буквально в пяти сантиметрах. Из машины выскочил лысый дяденька и бухнулся на колени:
– Только без рук! Сам, все сам! Куплю ведро, не уговаривайте, куплю сам!
Руковяткин инстинктивно спрятал ведро за спину.
– Мое ведро!
– Тысяча долларов! Не губите! Жена, дети, любовница! Пересчитайте!
Михаил пересчитал. Ровно тысяча сто долларов.
Он протянул дядьке ведро.
Тот схватил и уже из машины крикнул:
– Запишите номер! 36-45 МН! Передайте своим! Ведро куплено!
Руковяткин листал новенькие купюры и его лицо в кровоподтеках клубники разглаживалось.
Наутро голый Михаил стоял в кустах у дороги. Мятые ведра лежали у ног, как снаряды. Ежась от холода, Руковяткин шептал:
– Пять ведер –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18


А-П

П-Я