https://wodolei.ru/catalog/mebel/tumby-dlya-vannoj/
Выждав еще мгновение, Дилан засмеялся:– Вы перепутали.– Что ты имеешь в виду?– Повторите-ка еще раз. Ной повторил.Дилан фыркнул:– Ну да, чушь полнейшая.При таком развитии событий Ной, чтобы произвести впечатление, обычно приводил пословицу по-французски. Это не помогло.– Ладно, – сказал он, – тогда давай разовьем тему на основе твоего несогласия.Дилан посмотрел на него настороженно.– Да пошло оно. Если что-то меняется, значит, становится другим.– Верно, но, изменяясь, это «что-то», по сути, остается тем же самым, так? – не очень уверенно произнес Ной. Внезапно пословица потеряла смысл и для него тоже, а в памяти всплыло предупреждение доктора Тейер, что затруднение состоит не в привычке его ученика «мыслить абстрактно».– Да черт с ним, – сказал Дилан, – плевать я на это хотел, мне бы только баллы набрать.Ной покровительственно хмыкнул и притворился, что понял иронию своего ученика, которой у того и в помине не было. Как же обстояла ситуация с тем, чтобы «набрать баллы»? Судя по пробному тесту, перспективы были не очень радужные: он не признавал прописных букв и писал «введение» с одной «в».Когда занятие окончилось, Ной воспользовался формулой «Пока, приятель» («Пока»: «Я спокоен, я не собираюсь тратить свою энергию на формальное прощание». «Приятель»: «Ты мне нравишься, но не вздумай понять это превратно») и спустился в холл. Было уже слишком поздно, и он не застал там никого из слуг. Но на пути к лестнице Ной миновал тусклую полосу света из приоткрытой двери в спальню доктора Тейер. Она уютно устроилась среди роскошного полумрака и, закутавшись в пышное пуховое покрывало, читала «Дом радости». Когда Ной проходил мимо ее двери, она скользнула по нему глазами и, подарив многозначительный взгляд из-под длинных ресниц, вернулась к своему занятию: он позволил себе уйти на шесть минут раньше, и это обойдется ему в сорок долларов.Ной надеялся, что благодаря новой работе его благосостояние резко возрастет и он будет в некотором роде на равной ноге с исконными обитателями Парк-авеню. 395 долларов в час: настоящее богатство для парня, чьи школьные товарищи зарабатывают жалкие гроши и вынуждены приторговывать талонами на продовольствие для малоимущих. Выдержав собеседование, он ехал домой на метро и подсчитывал в уме, что, получая 395 долларов в час и работая по сорок часов в неделю, он за год может заработать восемьсот двадцать тысяч.Он пропустил свою станцию, и ему пришлось полчаса идти до дома пешком.Во время этой пешей прогулки он осознал, что реальные его доходы не будут столь высоки. Прежде всего из этих 395 долларов он лично получит лишь одну четвертую – остальное отойдет агентству. Во-вторых, учеников у него пока что только шесть, а это значительно меньше, чем сорок часов в неделю. В-третьих, придется платить налоги. Вернувшись домой, он набросал на обратной стороне квитанции примерный бюджет.
Месячный бюджет (соблюдать!) Доходы: заработок – $3354 (в случае если будет только шестеро учеников: звонить в агентство дважды в неделю, спрашивать, нет ли желающих) процент от сбережений – $2.65 Всего: $3.356.65 Расходы: федеральный налог – $412.50 муниципальный налог – $68.75 налог штата Нью-Йорк – $137.50 социальное страхование – $275 льготное медицинское страхование – $61.30 аренда – $760 коммунальные услуги – $55 проезд на метро – $70 страхование здоровья – $375 стоматологическая страховка – $10 мобильный телефон – $45 (требует агентство – подумать о групповом тарифе) стаффордовский заем Заем на льготных условиях (под 5% годовых), предоставляемый непосредственно колледжем или университетом студентам или магистрантам в рамках федеральной программы. Также.
– $355.61 (если выплачивать в течение 20 лет) заем Перкинса" – $301.50 заем «Американ-банка» -$600.72 Всего расходов: $3527.88 Ежемесячные сбережения: $ 172.23 Подумать: к черту страховку по здоровью. Получается плюс двести в месяц. Ура! К черту стоматолога. Найти еще работу? Добавить в расходы: еда.
Когда Ной подписывал в Принстоне заемные бумаги, сумма его долгов представлялась до смешного маленькой, чуть ли не крохами в сравнении с тем, что жертвовал на его образование университет, так что учеба здесь выглядела чуть ли не бесплатной. Теперь уже эти цифры не казались ему незначительной частичкой огромного джек-пота. Это были его цифры, его долги. Перкинс, Стаффорд, «Американ-банк» – 25, 16 и 40 тысяч соответственно. Это были цифры из мира Тейеров, не из его мира. Ему пришлось немало потрудиться, чтобы компенсировать свое жалкое существование и пробить себе дорогу наверх.Пятнадцатого числа каждого месяца с его банковского счета автоматически снимались деньги. Это было все равно как если бы у него завелся паразит, этакий глист, пожирающий все, что успел припасти Ной. Каждый месяц все, что он зарабатывал, бесследно исчезало. Решив прикупить что-нибудь из мебели, он поехал в «Икею». Там, в атмосфере светлого дерева, охлажденного воздуха и высоченных потолков (он примерно так представлял себе Швецию), Ной судорожно сжимал свою кредитную карточку, словно силясь защитить ее от еще одного паразита. Он все же решился пробить брешь в своем бюджете и сделал выбор между круглым красным чайником и обтекаемой формы алюминиевой моделью, но возле самой кассы улыбнулся, распрощался с чайником и ушел без покупок, сожалея, что шопинг в этой сказочной стране неизбежно заканчивается возвращением – и не в уединенный уголок где-нибудь в сказочном лесу, а на шестой этаж, где он снимал комнату. В Нью-Йорке все стоило денег. Отовсюду выглядывали ценники, и надо было платить и платить – или убираться прочь. *** Ной мог себе представить, почему Дилану не понравилось в Филдстоне. Прежде всего, вероятно, потому, что, насколько он мог судить по своим ученикам, все учащиеся этой школы были сообразительны и артистичны. На следующий день у него было занятие со своей любимой ученицей из Филдстона, Кэмерон Лейнцлер. Кэмерон играла Одри в школьной постановке «Магазинчик ужасов», обожала поесть, обожала мальчиков и во время занятий то и дело смотрелась в зеркало. И хотя она на удивление хорошо сдала пробный экзамен, не было ничего странного в том, что ей взяли репетитора. Репетиторы были у большинства учеников из Верхнего Ист-Сайда и Вест-Сайда. Ной начал понимать, что для манхэттенских подростков репетитор был тем же, чем пони для десятилетних.– Дилан?! – взвизгнула Кэмерон. – Вы учите Дилана Тейера?Ной кивнул.– Он классненький, но по-олный придурок. У меня все подруги были в него влюблены, но мне он не нравился.– А почему он тебе не нравился?– Ну, он со всеми перетрахался, и буквально, знаете, так, походя. Днем одну, вечером другую.Тут они оставили опасный предмет и перешли к более невинному занятию – чтению. Посередине трактата Грегора Менделя Кэмерон вскинула голову.– Знаете, он ведь сидит на наркотиках, – сказала она.Ной и сам так подумал.– Он такой, какими люди считают всех нас.– То есть?– С тараканами. Совершенно ненормальный.– А почему ты его не любишь?– Я же говорила.– Ты говорила, почему его не любят твои подруги.– Ну да. Дилан считает, что я зануда. Он всегда был груб со мной. Наверное, поэтому. Ну… потому что «можно предугадать, какие особенности будут унаследованы последующими поколениями».– Молодец.– Знаете, – сказала Кэмерон и улыбнулась, избегая смотреть Ною в глаза: она сплетничала про своего школьного товарища. И очень гордилась, что все ему выложила. Ной обратил внимание, что ее щеки зарделись от удовольствия. Может быть, она в него влюблена. – Его выгнали за то, что сочинение за него писала мамочка. *** Чтобы добраться до дома, где жил Дилан, Ной ехал на метро от Гарлема до Семьдесят девятой улицы, а потом из помпезного Верхнего Вест-Сайда отправился на автобусе в предпочитающий не афишировать свою роскошь Верхний Ист-Сайд. Консьержи на этот раз встретили его с большей приязнью, тот, что открыл дверь, даже улыбнулся слегка. Возможно, теперь, когда Ной пришел во второй раз и снова не в качестве рассыльного из химчистки, он несколько прибавил в их глазах.Доктор Тейер открыла ему дверь в одеянии, которое могло быть и вечерним платьем, и банным халатом. Придерживавшая декольте загорелая рука сверкала золотом и серебром.– Здравствуйте, Ной, – вымолвила она, – ну, как первое занятие?По голосу доктора Тейер Ной уловил, что она жаждет разговора по душам, и решил ей подыграть.– Что ж, конечно, предстоит большая работа.– У вас остался месяц, чтобы набрать шестьсот пятьдесят баллов! – Она сказала это чересчур громко, словно специально, чтобы он не подумал, что это она так шутит. Впрочем, она тут же засмеялась – так, что ее руки-палочки затряслись. Вне всякого сомнения, она понимала, что 650 – это несбыточная мечта. 500 баллов будут уже большим достижением.– Постараемся! – многозначительно ответил Ной. Ха-ха, какая смешная шутка! И, добавив своей походке капельку развязности, стал подниматься наверх. Они с Диланом друзья, Ной так решил, и он станет для него классным репетитором – из тех, про кого детки шепчутся на вечеринках. Иерархия репетиторов как бы отражает иерархию школы – ранжир основывается на ученических предпочтениях, и чем привлекательнее и «круче» репетитор, тем больше он ценится. Может статься, они с Диланом думают об одном и том же: «Я крутой? », «Я классный? », «Я им нравлюсь? » Для Дилана, возможно, этим все и исчерпывалось, но для Ноя эти вопросы имели финансовую подоплеку.Да, пока я не забыла, – окликнула его доктор Тейер. Он не заметил, что все это время она шла за ним. – Возьмите эту карточку. Это чтобы консьерж пустил вас сюда на случай, если Дилан не подойдет к телефону, а меня не окажется дома.Ной взглянул на квадратик плотной бумаги. На нем было от руки написано его имя и стояло два значка: «гость» (изображение бокала мартини) и «обслуга» (изображение утюга). Он был помечен как «обслуга».– Я не знала, что выбрать! – засмеялась доктор Тейер. Ной тоже засмеялся.Доктор Тейер уплыла к себе в спальню, а Ной пошел в апартаменты Дилана. У двери в спальню он собрался и пригладил волосы.– Как дела? – спросил он, зайдя в комнату.Но Дилана там не оказалось.В растерянности Ной сел на его кровать и оглядел комнату. Пуховое одеяло, постельное белье из грубого белого льна. На полу рюкзак Дилана, на него брошены смятые трусы. Ной посмотрел на книжную полку. Там подобралась разношерстная компания – от журнала «Максим» до первого тома «Гарри Поттера». Дверца встроенного шкафа была открыта, внутри все было заставлено раздувшимися пакетами из химчистки. Ной представил себе, как его соседка-доминиканка утюжит Дилану нижнее белье.Тут он осознал, что, ничего не делая, заработал уже шестьдесят пять долларов. Надо было что-то делать. Но что?В комнату впорхнула беспризорного вида девочка-подросток.– Я Таскани, – шепнула она. – Вы из агентства?Из агентства. Как если бы он был моделью, мальчиком по вызову или клоуном. Впрочем, работа репетитора совмещает в себе все три возможности. Ее длинные пальцы схватили одеяло.– Дилан сейчас придет. Он сказал, чтоб я сказала вам, чтоб вы не говорили ей, что его здесь нет. Вообще, конечно, дело ваше.Она смутно глянула на Ноя и исчезла.Теперь Ною предстояло решить непростую задачу. Он не был уверен, что имеет право в такой ситуации покрывать проступок своего ученика. Он уставился в штору и попытался придумать хоть какое-то оправдание. Он надеялся, что его не уволят.Затем внизу хлопнула дверь, послышался недовольный баритон Дилана, прерываемый тонкими взвизгами доктора Тейер. Топая как слон, Дилан взбежал по лестнице и повалился на кровать. От него пахло лакроссом.– Я в глубоком дерьме, – сказал он.– Я встретил твою девушку, – сказал Ной.– Это моя сестра! Ей всего четырнадцать. Ты облажался. – Дилан восторженно хлопнул кулаком по подушке. Ной попытался, как полагалось в такой ситуации классному парню, пошутить, но ничего не вышло. Ноль-один.– А что случилось? – спросил он.– Да надо было сгонять в центр, купить кое-что у одного приятеля. Я и не думал, что на это столько времени уйдет.– Могу представить, что ты там купил, – хмыкнул Ной. Он хотел сказать это, как свой в доску парень, но получилось досадное назидание сухаря-гувернера.– Да какая разница, она сама такая же. – «Она» – это Таскани? Или доктор Тейер? А «такая же» – такая же наркоманка? Ной достал свои книги.– Мы с Таскани раньше, бывало, залезали к мамаше в кабинет и в спальню и таскали ее дурь. – Дилан хитро улыбнулся. – У нее такая классная дурь.Дилану было только семнадцать, Таскани и того меньше, и от этого «раньше, бывало» Ною стало не по себе.– Она же типа психолог, – объяснил Дилан.В том-то и дело. Дилана Тейера воспитал психотерапевт. *** Ной возвращался домой, думая, что будет есть на ужин: консервированную чечевицу «Прогресс» или консервированный фасолевый суп «Кэмбелл». Под дверью он нашел рекламный листок: «Гарлем-Фитнес: качалка для своих парней», всего за пятнадцать долларов в месяц.Никто из родителей его учеников не подозревал, что он живет в Гарлеме. Жизнь за пределами Девяносто шестой улицы, как карточный долг или отец-алкоголик, считалась чем-то постыдным, что следовало скрывать. Прежде он жил ближе к Парк-авеню: когда он только окончил учебу, поселился у своей девушки, на Первой, всего в нескольких кварталах от апартаментов Тейеров. Тогда он еще не работал репетитором, и пока она была на занятиях, примостившись на краешке ее кровати, писал наброски к диссертации. Табита приходила после целого дня в библиотеке, а он сидел в трусах перед телевизором и ел ее кукурузные хлопья. После нескольких недель такой жизни она его турнула, но предварительно устроила на работу в агентство, где сама нанимала репетитора, чтобы подготовиться к вступительным экзаменам. Они остались друзьями, и каждый раз, навещая ее, Ной убеждался, что единственным следствием его переезда было меньшее количество крошек возле тостера и сократившийся вдвое расход туалетной бумаги.Вопрос был в том, куда переехать. Табита показала ему «чудную, полностью обустроенную квартирку» возле Грамерси-парка, которую нашел ей отец, агент по продаже недвижимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Месячный бюджет (соблюдать!) Доходы: заработок – $3354 (в случае если будет только шестеро учеников: звонить в агентство дважды в неделю, спрашивать, нет ли желающих) процент от сбережений – $2.65 Всего: $3.356.65 Расходы: федеральный налог – $412.50 муниципальный налог – $68.75 налог штата Нью-Йорк – $137.50 социальное страхование – $275 льготное медицинское страхование – $61.30 аренда – $760 коммунальные услуги – $55 проезд на метро – $70 страхование здоровья – $375 стоматологическая страховка – $10 мобильный телефон – $45 (требует агентство – подумать о групповом тарифе) стаффордовский заем Заем на льготных условиях (под 5% годовых), предоставляемый непосредственно колледжем или университетом студентам или магистрантам в рамках федеральной программы. Также.
– $355.61 (если выплачивать в течение 20 лет) заем Перкинса" – $301.50 заем «Американ-банка» -$600.72 Всего расходов: $3527.88 Ежемесячные сбережения: $ 172.23 Подумать: к черту страховку по здоровью. Получается плюс двести в месяц. Ура! К черту стоматолога. Найти еще работу? Добавить в расходы: еда.
Когда Ной подписывал в Принстоне заемные бумаги, сумма его долгов представлялась до смешного маленькой, чуть ли не крохами в сравнении с тем, что жертвовал на его образование университет, так что учеба здесь выглядела чуть ли не бесплатной. Теперь уже эти цифры не казались ему незначительной частичкой огромного джек-пота. Это были его цифры, его долги. Перкинс, Стаффорд, «Американ-банк» – 25, 16 и 40 тысяч соответственно. Это были цифры из мира Тейеров, не из его мира. Ему пришлось немало потрудиться, чтобы компенсировать свое жалкое существование и пробить себе дорогу наверх.Пятнадцатого числа каждого месяца с его банковского счета автоматически снимались деньги. Это было все равно как если бы у него завелся паразит, этакий глист, пожирающий все, что успел припасти Ной. Каждый месяц все, что он зарабатывал, бесследно исчезало. Решив прикупить что-нибудь из мебели, он поехал в «Икею». Там, в атмосфере светлого дерева, охлажденного воздуха и высоченных потолков (он примерно так представлял себе Швецию), Ной судорожно сжимал свою кредитную карточку, словно силясь защитить ее от еще одного паразита. Он все же решился пробить брешь в своем бюджете и сделал выбор между круглым красным чайником и обтекаемой формы алюминиевой моделью, но возле самой кассы улыбнулся, распрощался с чайником и ушел без покупок, сожалея, что шопинг в этой сказочной стране неизбежно заканчивается возвращением – и не в уединенный уголок где-нибудь в сказочном лесу, а на шестой этаж, где он снимал комнату. В Нью-Йорке все стоило денег. Отовсюду выглядывали ценники, и надо было платить и платить – или убираться прочь. *** Ной мог себе представить, почему Дилану не понравилось в Филдстоне. Прежде всего, вероятно, потому, что, насколько он мог судить по своим ученикам, все учащиеся этой школы были сообразительны и артистичны. На следующий день у него было занятие со своей любимой ученицей из Филдстона, Кэмерон Лейнцлер. Кэмерон играла Одри в школьной постановке «Магазинчик ужасов», обожала поесть, обожала мальчиков и во время занятий то и дело смотрелась в зеркало. И хотя она на удивление хорошо сдала пробный экзамен, не было ничего странного в том, что ей взяли репетитора. Репетиторы были у большинства учеников из Верхнего Ист-Сайда и Вест-Сайда. Ной начал понимать, что для манхэттенских подростков репетитор был тем же, чем пони для десятилетних.– Дилан?! – взвизгнула Кэмерон. – Вы учите Дилана Тейера?Ной кивнул.– Он классненький, но по-олный придурок. У меня все подруги были в него влюблены, но мне он не нравился.– А почему он тебе не нравился?– Ну, он со всеми перетрахался, и буквально, знаете, так, походя. Днем одну, вечером другую.Тут они оставили опасный предмет и перешли к более невинному занятию – чтению. Посередине трактата Грегора Менделя Кэмерон вскинула голову.– Знаете, он ведь сидит на наркотиках, – сказала она.Ной и сам так подумал.– Он такой, какими люди считают всех нас.– То есть?– С тараканами. Совершенно ненормальный.– А почему ты его не любишь?– Я же говорила.– Ты говорила, почему его не любят твои подруги.– Ну да. Дилан считает, что я зануда. Он всегда был груб со мной. Наверное, поэтому. Ну… потому что «можно предугадать, какие особенности будут унаследованы последующими поколениями».– Молодец.– Знаете, – сказала Кэмерон и улыбнулась, избегая смотреть Ною в глаза: она сплетничала про своего школьного товарища. И очень гордилась, что все ему выложила. Ной обратил внимание, что ее щеки зарделись от удовольствия. Может быть, она в него влюблена. – Его выгнали за то, что сочинение за него писала мамочка. *** Чтобы добраться до дома, где жил Дилан, Ной ехал на метро от Гарлема до Семьдесят девятой улицы, а потом из помпезного Верхнего Вест-Сайда отправился на автобусе в предпочитающий не афишировать свою роскошь Верхний Ист-Сайд. Консьержи на этот раз встретили его с большей приязнью, тот, что открыл дверь, даже улыбнулся слегка. Возможно, теперь, когда Ной пришел во второй раз и снова не в качестве рассыльного из химчистки, он несколько прибавил в их глазах.Доктор Тейер открыла ему дверь в одеянии, которое могло быть и вечерним платьем, и банным халатом. Придерживавшая декольте загорелая рука сверкала золотом и серебром.– Здравствуйте, Ной, – вымолвила она, – ну, как первое занятие?По голосу доктора Тейер Ной уловил, что она жаждет разговора по душам, и решил ей подыграть.– Что ж, конечно, предстоит большая работа.– У вас остался месяц, чтобы набрать шестьсот пятьдесят баллов! – Она сказала это чересчур громко, словно специально, чтобы он не подумал, что это она так шутит. Впрочем, она тут же засмеялась – так, что ее руки-палочки затряслись. Вне всякого сомнения, она понимала, что 650 – это несбыточная мечта. 500 баллов будут уже большим достижением.– Постараемся! – многозначительно ответил Ной. Ха-ха, какая смешная шутка! И, добавив своей походке капельку развязности, стал подниматься наверх. Они с Диланом друзья, Ной так решил, и он станет для него классным репетитором – из тех, про кого детки шепчутся на вечеринках. Иерархия репетиторов как бы отражает иерархию школы – ранжир основывается на ученических предпочтениях, и чем привлекательнее и «круче» репетитор, тем больше он ценится. Может статься, они с Диланом думают об одном и том же: «Я крутой? », «Я классный? », «Я им нравлюсь? » Для Дилана, возможно, этим все и исчерпывалось, но для Ноя эти вопросы имели финансовую подоплеку.Да, пока я не забыла, – окликнула его доктор Тейер. Он не заметил, что все это время она шла за ним. – Возьмите эту карточку. Это чтобы консьерж пустил вас сюда на случай, если Дилан не подойдет к телефону, а меня не окажется дома.Ной взглянул на квадратик плотной бумаги. На нем было от руки написано его имя и стояло два значка: «гость» (изображение бокала мартини) и «обслуга» (изображение утюга). Он был помечен как «обслуга».– Я не знала, что выбрать! – засмеялась доктор Тейер. Ной тоже засмеялся.Доктор Тейер уплыла к себе в спальню, а Ной пошел в апартаменты Дилана. У двери в спальню он собрался и пригладил волосы.– Как дела? – спросил он, зайдя в комнату.Но Дилана там не оказалось.В растерянности Ной сел на его кровать и оглядел комнату. Пуховое одеяло, постельное белье из грубого белого льна. На полу рюкзак Дилана, на него брошены смятые трусы. Ной посмотрел на книжную полку. Там подобралась разношерстная компания – от журнала «Максим» до первого тома «Гарри Поттера». Дверца встроенного шкафа была открыта, внутри все было заставлено раздувшимися пакетами из химчистки. Ной представил себе, как его соседка-доминиканка утюжит Дилану нижнее белье.Тут он осознал, что, ничего не делая, заработал уже шестьдесят пять долларов. Надо было что-то делать. Но что?В комнату впорхнула беспризорного вида девочка-подросток.– Я Таскани, – шепнула она. – Вы из агентства?Из агентства. Как если бы он был моделью, мальчиком по вызову или клоуном. Впрочем, работа репетитора совмещает в себе все три возможности. Ее длинные пальцы схватили одеяло.– Дилан сейчас придет. Он сказал, чтоб я сказала вам, чтоб вы не говорили ей, что его здесь нет. Вообще, конечно, дело ваше.Она смутно глянула на Ноя и исчезла.Теперь Ною предстояло решить непростую задачу. Он не был уверен, что имеет право в такой ситуации покрывать проступок своего ученика. Он уставился в штору и попытался придумать хоть какое-то оправдание. Он надеялся, что его не уволят.Затем внизу хлопнула дверь, послышался недовольный баритон Дилана, прерываемый тонкими взвизгами доктора Тейер. Топая как слон, Дилан взбежал по лестнице и повалился на кровать. От него пахло лакроссом.– Я в глубоком дерьме, – сказал он.– Я встретил твою девушку, – сказал Ной.– Это моя сестра! Ей всего четырнадцать. Ты облажался. – Дилан восторженно хлопнул кулаком по подушке. Ной попытался, как полагалось в такой ситуации классному парню, пошутить, но ничего не вышло. Ноль-один.– А что случилось? – спросил он.– Да надо было сгонять в центр, купить кое-что у одного приятеля. Я и не думал, что на это столько времени уйдет.– Могу представить, что ты там купил, – хмыкнул Ной. Он хотел сказать это, как свой в доску парень, но получилось досадное назидание сухаря-гувернера.– Да какая разница, она сама такая же. – «Она» – это Таскани? Или доктор Тейер? А «такая же» – такая же наркоманка? Ной достал свои книги.– Мы с Таскани раньше, бывало, залезали к мамаше в кабинет и в спальню и таскали ее дурь. – Дилан хитро улыбнулся. – У нее такая классная дурь.Дилану было только семнадцать, Таскани и того меньше, и от этого «раньше, бывало» Ною стало не по себе.– Она же типа психолог, – объяснил Дилан.В том-то и дело. Дилана Тейера воспитал психотерапевт. *** Ной возвращался домой, думая, что будет есть на ужин: консервированную чечевицу «Прогресс» или консервированный фасолевый суп «Кэмбелл». Под дверью он нашел рекламный листок: «Гарлем-Фитнес: качалка для своих парней», всего за пятнадцать долларов в месяц.Никто из родителей его учеников не подозревал, что он живет в Гарлеме. Жизнь за пределами Девяносто шестой улицы, как карточный долг или отец-алкоголик, считалась чем-то постыдным, что следовало скрывать. Прежде он жил ближе к Парк-авеню: когда он только окончил учебу, поселился у своей девушки, на Первой, всего в нескольких кварталах от апартаментов Тейеров. Тогда он еще не работал репетитором, и пока она была на занятиях, примостившись на краешке ее кровати, писал наброски к диссертации. Табита приходила после целого дня в библиотеке, а он сидел в трусах перед телевизором и ел ее кукурузные хлопья. После нескольких недель такой жизни она его турнула, но предварительно устроила на работу в агентство, где сама нанимала репетитора, чтобы подготовиться к вступительным экзаменам. Они остались друзьями, и каждый раз, навещая ее, Ной убеждался, что единственным следствием его переезда было меньшее количество крошек возле тостера и сократившийся вдвое расход туалетной бумаги.Вопрос был в том, куда переехать. Табита показала ему «чудную, полностью обустроенную квартирку» возле Грамерси-парка, которую нашел ей отец, агент по продаже недвижимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41