А вот теперь они же готовы — и даже, похоже, нетерпеливо жаждут — поскорее избавиться от нее.
Кармен намеренно пропустила поворот на трассу, по которой она должна была возвращаться в Шугабуш, а вместо этого направила машину вниз по Джакаранде, направляясь в административное «сердце» Долины Розы. Она свернула на бульвар Верде и остановила машину напротив входа в мэрию. Автомобиль Криса был там же. Кармен опустила боковое стекло и откинулась в кресле, не сводя глаз с небольшого приземистого здания, чувствуя себя свободной от пива в супермаркете, от снотворных таблеток на ночном столике и от душного забытья под одеялом. Она не собиралась войти внутрь офиса. В ее планы вовсе не входило хоть как-то дать понять Крису, что она все еще нуждается в нем. Сегодня она еще не смогла бы откровенно признаться в этом даже себе самой.
ГЛАВА 10
Когда зазвонил телефон, Миа печатала какое-то письмо на машинке. Она подняла трубку и, зажав ее плечом, не прерывая работы, отвечала:
— Приемная мэра.
— Солнышко?
— Глен! — От неожиданности она выронила из пальцев карандаш.
— Если хочешь знать, мне совершенно непонятно твое упрямство, Солнышко. Почему ты не дала Лауре свой домашний телефон?
— У меня нет телефона. И я не собираюсь им обзаводиться.
— Но ведь у тебя есть хотя бы адрес, не так ли? Я, конечно, могу понять твое нежелание делиться им со мной, но ведь Лаура — твоя сестра, Солнышко, и она — единственная твоя родственница на этом свете. А если что-нибудь случится? Если ей понадобится твоя помощь?
— Она никогда не нуждалась в моей помощи. И к тому же я дала ей тот номер, по которому ты сейчас звонишь.
Он на какое-то время умолк, а когда заговорил снова, его голос звучал уже не столь самоуверенно.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он. — Ты не пропускаешь визитов к врачу.
— Я чувствую себя очень хорошо, и я больше не намерена продолжать разговор.
— Нет, Солнышко, подожди. Я позвонил тебе не просто так. В следующем месяце мы с тобой приглашены участвовать в закрытом просмотре на выставке в галерее Лессера.
Миа молчала. Заниматься домыслами было не в обычае у Глена, и все же она с трудом могла бы поверить, что Лессер действительно приглашает их обоих. На его просмотрах она еще ни разу не видела работ, выполненных в стиле, подобном ее собственному.
— Похоже, ты в замешательстве, — засмеялся Глен. — Признаться, я поначалу был тоже. Видимо, они в этом году почему-то стали больше интересоваться реализмом. Так не будем упускать случая.
— Но послушай, я? Я еще могу поверить, что их заинтересовали твои работы, но…
— Дай же мне все объяснить. На прошлой неделе ко мне явились три типа из их оргкомитета и прямиком направились к твоим художествам, которые до сих пор стоят в заднем конце моей мастерской. Они так и завелись при виде скульптуры твоей матери и от ее истории. Они просто готовы были ее сожрать. Честно говоря, я уже стал опасаться, что они так и удовлетворятся тобой, и я останусь не у дел.
Она почувствовала невольно подкатившее чувство былой любви к Глену. С его стороны было весьма мило рассказать ей обо всем этом, независимо от тою, было ли это на самом деле правдой.
— Словом, они так и ходили вокруг этой скульптуры кругами. А на следующий день заявилась дама, которая сделала снимки для их рекламной брошюры.
Миа закрыла глаза. Как давно она не видела своих прежних работ. Все они по-прежнему оставались у Глена в студии. Она оставила свои работы там, где воздух золотится от солнечного света. Она оставила там и Глена.
— А что же они выбрали у тебя? — спросила она.
— Тебя, обнаженную, — с запинкой отвечал Глен.
— Глен, — она, внезапно ослабев, оперлась на стол, — пожалуйста, не выставляй ее.
— А кто узнает, что это именно ты? Ведь у тебя тогда были длинные волосы, и к тому же эта шляпа… — Он и словом не упомянул о главном различии между ее тогдашним телом и теперешним, но именно оно господствовало в ее сознании, так же как — несомненно — и в его.
— Я узнаю, — сказала она.
— Но они выбрали именно ее, Солнышко. Я должен ее выставить. А тебе, мой старый дружище, придется в июле приехать на несколько дней в Сан-Диего, чтобы представлять свои работы.
— Нет. — Она с трудом удержалась от непрошенных слез. — Я не смогу приехать туда. Я слишком занята здесь.
— Не будь идиоткой, Миа. Ты не имеешь права упускать такую возможность. Они собираются включить твою работу в их дурацкую брошюру, которую выпускают на Рождество.
— Ты бы не мог обойтись без меня? Я понимаю, что хочу слишком многого, но… — Она замялась, по привычке прикусив нижнюю губу. — Глен, я просто не хочу видеть тебя. И я также не хочу видеть Лауру. Мне правда хорошо здесь. Пожалуйста, Глен. Ты мог бы сделать это для меня?
— Ты просто режешь меня на куски, — вздохнут он.
— Ты переживешь. — отвечала Миа и повесила трубку прежде, чем он нашелся что ответить.
Она подъезжала к старому складу уже в седьмом часу вечера, и Рик с удивлением уставился на нее, когда она вошла в дверь.
— Я не могла приехать раньше, — пояснила она, — надеюсь, что не слишком обременю вас сейчас?
— Ну, что до меня, то вы никогда не будете мне в тягость, Миа. — Он поднял с пола Эврику и водрузил себе на шею, словно живое пушистое боа, пока следовал за ней в глубину здания.
Внутри склада было сейчас довольно прохладно, а Джефф колдовал во внутренностях вентилятора, взобравшись на стул, придвинутый к задней стене.
— Джефф так настраивает вентиляторы, чтобы они нагнетали ночью холодный воздух снаружи, а днем выдували горячий воздух изнутри, — пояснил Рик.
Джефф соскочил со стула и, взглянув на нее, уселся на край длинного стола.
— Уже соскучились по нас? — спросил он и тут же уткнулся в свои бумаги. Сейчас он был одет в голубую рубашку. Хотя не застегнутая, она тем не менее скрывала все, над чем Миа собиралась работать этим вечером, и она невольно расстроилась.
— Мне необходимо отснять еще пару пленок, — пояснила она Джеффу. — Одно дело, если бы я снимала вас в одной определенной позе, как это было с Генри Но вы все время в движении, и это затрудняет задачу. А кроме того, я поняла, что необходима пленка с большей чувствительностью. — Миа словно пыталась в чем-то оправдаться, но чувствовала, что слова ее падают в пустоту. Джефф лишь рассеянно кивнул ей и вновь углубился в содержание своих бумаг.
— Мы сейчас находимся как раз на полпути к решению, — пояснил Рик.
— Я бы не хотела отвлекать вас. — Миа уселась на один из столов и принялась менять объективы.
Джефф сидел, опустив глаза, как почти на всех сделанных еще днем снимках, но она так и не набралась смелости попросить его переменить позу. Она очень не хотела превратиться в незваную гостью.
— Так ничего не выходит, — сказал Джефф, обращаясь к Рику. — Эти номера не сработают с трансгидраторами такого размера. Нам надо либо удвоить их размер, либо удвоить их количество. Какую, ты говоришь, площадь занимают авокадо в овраге?
— Десять акров, — отвечал Рик. — Может быть, двенадцать.
Джефф подошел к карте, которая висела на задней стенке книжного шкафа. Задумчиво скребя подбородок, он что-то внимательно разглядывал на ней.
— Джефф? — отважилась она наконец.
— Хм-м-м? — Он даже не повернулся в ее сторону.
— Я прошу прощения за свою назойливость, но…
— Вы начинаете хотеть от меня слишком многого, Миа, вам не кажется? — спросил он, по-прежнему углубившись в карту. Его палец прочертил невидимую линию, отсекавшую часть Долины Розы.
— Я… нет, мне так не кажется. Я прошу про… я надеюсь, вас не очень затруднит, если вы снимете рубашку.
Рик удивленно поднял голову, тогда как Джефф так и не обернулся в ее сторону, хотя на губах у него заиграла улыбка.
— А я думал, что вы теперь работаете только с головами.
— Ну, в общем да, вы правы. Однако я изменила свои намерения. — Миа чувствовала, как ее заливает краска смущения.
— Ваша способность краснеть, должно быть, весьма досаждает вам временами, — заметил Джефф, уткнув в карту конец желтого фломастера.
Как он мог догадаться, что она покраснела?
— Я много лет работала с обнаженными моделями, — сказала Миа. — И в итоге мне показалось, что такой объем работы слишком велик для меня. А что касается вас, то вы в любой момент можете отказаться.
— Здесь довольно прохладно по вечерам, — он наконец обернулся к ней лицом, и в его опустошенных глазах Миа заметила теплые огоньки, — так что вам придется заглянуть сюда еще раз в дневное время, когда будет потеплее.
— Хорошо, — согласно кивнула она.
Джефф снова уселся на край стола и сделала большой глоток из бутылки светлого пива, а Миа занялась сменой отснятой пленки на свежую. Ее руки тряслись, а спина была вся мокрая от испарины. Когда же она научится держать свой дурацкий рот на замке?
Теперь она сфокусировала внимание на его руках, работая с телеобъективом. Миа не смела подходить слишком близко. У него были изящные смуглые кисти рук, покрытые легким золотистым пушком, с чистыми ногтями правильной формы. Это будет ее вторая скульптура, подумала она. А ведь прошло немало времени с того дня, когда она в последний раз лепила руки.
Внезапно он выпрямился, и она опустила камеру.
— Я вернусь через секунду, — предупредил он скорее Рика, чем ее, и скрылся за грудами мебели, сваленной в другой части склада. Миа вопросительно поглядела на Рика.
— Канистра, — сказал он, как будто она что-то понимала.
— О!
Рик снова занялся компьютером, и Миа тихонько сидела, прислушиваясь к приглушенному гудению вентиляторов и попискиванию компьютера.
— Ох, нет! — внезапно воскликнул Рик. — Тьфу, черт! — Он схватился за голову руками и в отчаянии взглянул на Миа. — Я хотел войти в сегодняшний файл и набрал неправильный ключ, — еле слышно пожаловался он. — И в итоге я стер все, что мы наработали за сегодня. Он меня убьет.
— Всего из-за одного ключа? — Миа подалась к нему и тоже понизила голос. — И ничего нельзя восстановить?
Он потряс головой и безнадежно уставился на дисплей.
— Нет, все пропало. Не могу поверить, что я на такое способен. Ох, черт! Наверное, мне лучше смыться на время, а ты ему про все расскажешь, — бормотал он, и Миа показалось, что Рик шутит.
Но тут раздались шаги возвращавшегося Джеффа, и в глазах у Рика отразилась такая паника, что Миа просто застыла на месте. Джефф снова уселся на край стола.
— Джефф, — Рик растерянно потряс головой, — мне очень жаль, парень, но я действительно все стер.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что произошла катастрофа. Я стер все суб-ареальные данные.
Глаза Джеффа широко раскрылись. Миа хотела бы иметь снимок именно с таким выражением его лица, но была настолько парализована, что не посмела щелкать камерой.
— Что, совсем все?
— Я просто… — Рик в отчаянии воздел руки. — Я ввел неправильный ключ.
Джефф подошел к Рику сзади и всмотрелся в дисплей, опираясь руками на плечи своего молодого коллеги.
— Это еще не катастрофа, — прищурившись, возразил он. — Катастрофа — это когда фермер теряет все, что нажил нелегким трудом, из-за отсутствия дождя, или когда маленькие дети гибнут в пламени, а их некому спасти.
Миа показалось, что глаза Рика предательски повлажнели, и она смущенно опустила взгляд на свою камеру.
— Дай-ка мне сесть, — потребовал Джефф.
Рик подвинулся, и Джефф мгновенно оказался на его месте, а его пальцы уверенно забегали по клавиатуре компьютера. Когда он, плотно сжав от напряжения губы, на секунду остановился, всматриваясь в экран. Миа подняла камеру и сняла крупным планом его глаза. Возможно, это был эффект от телеобъектива, но они показались Миа страшно усталыми.
— Тебе придется повторить всю сегодняшнюю работу, — посетовал Рик.
— Это не худшее из того, чем мне приходилось заниматься в жизни. — Джефф не сводил взгляда с экрана. Между его бровей залегла глубокая складка, а в уголках глаз четче выделились мелкие морщинки. Миа продолжала щелкать затвором. Боже, она так и не сможет остановиться на каком-то одном выражении его лица.
— Смотри. — Джефф набрал еще одно сочетание цифр и, довольно улыбаясь, откинулся на спинку стула. При взгляде на дисплей улыбка расцвела и на физиономии у Рика.
— Тебе удалось их вернуть! Невероятно. Что за чертовщину ты ухитрился с ним проделать?
— Данные еще не были стерты. До них надо было лишь докопаться. И я позаботился поставить свой шифр, чтобы у тебя, паче чаяния, снова не вышел подобный фокус.
— Гениально, парень. — Рик рухнул на второй стул. — А я уже начал подумывать, с какого моста мне лучше прыгнуть.
— Эй. — неожиданно Джефф развернулся и схватил Рика за плечо, — не болтай подобных глупостей. — Серьезность его тона поразила Рика. — Не вздумай даже шутить подобным образом, ладно? Нет ничего такого, ради чего стоило бы самовольно расстаться с жизнью.
Большая мастерская, где за один час обрабатывали фотопленки, находилась в тридцати милях, но Миа это не волновало. Сдав пленки в проявку, она на скорую руку пообедала в маленьком, семейного типа, ресторанчике, находившемся по соседству.
Миа на ощупь добралась до своей машины, в нетерпении срывая упаковку и вытаскивая из нее готовые отпечатки. Рассматривая их при тусклом свете лампочки в салоне автомобиля, она испытала гораздо более сильные чувства, чем просто восторг добросовестного художника. Но по крайней мере теперь она знала, в какой позе будет его лепить. Вот он стоит, его голубая рубашка распахнута на несколько дюймов, а в руках он держит пачку бумаг. Его глаза смотрят на висящую на стене карту, и лоб прорезан несколькими глубокими морщинами. Он выглядит утомленным. Встревоженным. Даже испуганным. Раньше она не обращала на это внимания, но сейчас была в этом уверена. Чего он боится? Что его работа не удастся? Она уберет у него из рук эти бумаги. Пошире распахнет рубашку. И она даст ему опору, основание. Основание подоконника. Он будет стоять, выглянув в окно, одной рукой опираясь на подоконник, беспокойно разглядывая что-то снаружи.
Снимки, которые она сделала, когда на Джеффе не было рубашки, оказались превосходными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55