В 10.30 Магда вскочила и объявила:
– Надо идти! Джереми вернётся в одиннадцать!
– На кой чёрт ты пригласила Магду? – приступила ко мне Джуд, когда та отошла на безопасное расстояние.
– Ей было одиноко, – виновато пояснила я.
– Н-да, верно… Пришлось посидеть пару часов одной, без своего Джереми, – усмехнулась Шеззер.
– Нельзя сидеть на двух стульях – одновременно быть в рядах Самодовольных Женатиков и рыдать из-за того, что ты не Одиночка, – рассудила Джуд.
– Честное слово, кинуть её в жестокий мир современных отношений мужчины и женщины – съели бы заживо, – проворчала Шез.
– Тревога, тревога! Ребекка, тревога! – провыла Джуд, уподобившись сирене, предупреждающей о ядерной атаке.
Вслед за ней мы взглянули в окно: рядом припарковывался городской джип «мицубиси». В нём сидела Ребекка, одной рукой держась за руль, а другой прижимая к уху трубку мобильника. Непринужденно выбросила из машины длинные ноги, выкатила глаза на какого-то прохожего, имевшего наглость оказаться рядом, когда она говорила по телефону, перешла дорогу, не обращая ни малейшего внимания на машины – они с визгом тормозили, – сделала легкий пируэт, будто объявляя: «Идите все к чёрту, это мое личное пространство!», с треском впечаталась в одышливую леди с сумкой-тележкой и полностью её проигнорировала. Ворвалась в кафе, эффектным движением головы откинув с лица длинные волосы – они немедленно с шелестом легли обратно блестящей, волнистой завесой.
– О'кей, мне надо бежать! Целую! Пока-а-а! – пропела в мобильный Ребекка. – Привет, привет! – Перецеловала нас, уселась за столик и махнула официанту, чтобы принес стакан. – Как дела? Бридж, как у вас дела с Марком? Представляю, как ты рада, что у тебя наконец появился бойфренд.
«Наконец»… Грр! Первый укус медузы.
– Ты, наверно, на небесах от счастья, – воркующим голосом продолжала Ребекка. – Кажется, он берет тебя в пятницу на ужин в Юридическом обществе?
– Марк не говорил мне ни о каком ужине в Юридическом обществе.
– Ох, извини, я, видимо, влезла не в своё дело! – огорчилась Ребекка. – Уверена, он просто забыл. Или думает, это не совсем для тебя. Но я считаю – прекрасно справишься. Все наверняка решат, что ты очень мила.
Как потом уверяла Шеззер, Ребекка напоминала не столько медузу, сколько португальский военный корабль, который окружают рыбацкие лодочки, пытаясь оттащить обратно к берегу. Ребекка резко переходила от удара к удару, так что в результате мы втроем ретировались и поехали к Джуд.
– «Мужчина Неспособный к Действию не захочет принимать вас у себя в доме», – читала вслух Джуд, пока Шеззер возилась с кассетой – фильм «Гордость и предубеждение», – пытаясь найти то место, где Колин Фёрт ныряет в озеро.
– «Ему нравится приходить в вашу башню как странствующему рыцарю, без всяких обязательств, а потом он возвращается к себе в замок. Ему может позвонить кто угодно, и он может позвонить кому хочет не сообщая об этом вам. Он попадает в свой дом – где он может быть самим собой и только для себя».
– Слишком верно, – пробурчала Шез. – О'кей, идите сюда, сейчас нырнёт.
Тут мы все затихли, любуясь, как промокший насквозь Колин Фёрт, в прозрачной белой рубашке, вылезает из озера. Ммм, ммм…
– Во всяком случае, – придумала я в свою защиту, – Марк не мужчина неспособный к действию. Он уже был женат.
– Что ж, это может означать, что он считает тебя женщиной на время, – вставила Джуд.
– Сволочь! – заплетающимся языком выругалась Шерон. – Ч-чёртовы сволочи! Уа-а, ау-у, вы только посмотрите на это!
Наконец я приползла домой, с надеждой бросилась к автоответчику – и остановилась в унынии: красная лампочка не горит, Марк не позвонил… О боже, уже 6.00, а мне надо ещё немного поспать.
8.30. Почему не позвонил? Почему? Хмм… я – уверенная в себе, способная, ответственная женщина, с чувством собственного достоинства. Моё самоуважение проистекает изнутри, а не… Подождите-ка, а может, телефон не работает?
8.32. Гудок вроде нормальный, но сейчас для проверки позвоню себе с мобильного. Если не работает – всё прекрасно.
8.35. Хмм… работает. Он ведь точно сказал вчера, что позвонит… Боже, телефон…
– О, привет, дорогая! Не разбудил?
Папа… Сразу почувствовала свою вину – ужасная, эгоистичная дочь, меня больше интересует собственный четырехнедельный роман, чем угроза тридцатилетнему браку родителей со стороны кенийских жиго-ло ростом выше пяти футов.
– Что случилось?
– Всё прекрасно! – Папа рассмеялся. – Сказал ей, что подслушал её разговор, и… оп-па-па – вот она сама.
– Честное слово, дорогая! – Мама выхватила трубку. – Не знаю, откуда у твоего папы возникают такие дурацкие мысли! Мы обсуждали кровати в номере!
Я улыбнулась – у нас с папой, ясное дело, мозгов не больше чем у дятла.
– В любом случае, – продолжала мама, – всё уже на мази. Улетаем восьмого февраля! Кения – вообрази! Кругом ниггеров как хвороста, и…
– Мама! – оборвала я её.
– Что, дорогая?
– Нельзя говорить «ниггеров как хвороста», это расизм.
– Мы не собираемся ни из кого делать хворост, глупышка. У нас с папой центральное отопление.
– Если ты допускаешь в свой словарь подобные выражения, это может испортить отношение к тебе и…
– Фрр! Иногда ты за деревьями не видишь леса. Ох, я тебе не говорила? Джули Эндерби снова беременна.
– Слушай, мне уже нужно идти, я…
Что такое происходит с мамами и телефонами, – как только вы говорите, что вам надо идти, они вспоминают девятнадцать совершенно неотложных вещей, которые должны сказать вам именно в данную минуту.
– Да это у неё уже третий, – укоризненно сообщила мама. – Да, и ещё мы с Юной решили, что будем плавать на досках.
– Кажется, это называется серфинг, но я…
– Доски, лыжи, серфинг – какая разница, дорогая! Мёрл и Пёрсиваль в этом мастера. Ты знаешь его – он заведует ожоговым отделением в нортгемптонширской больнице. Ладно, и вот ещё что – вы с Марком приедете к нам на Пасху?
– Мам, мне надо идти, я опаздываю на работу! – взмолилась я.
В конце концов, потратив ещё десять минут на беспредметный разговор, я умудрилась избавиться от неё и с облегчением рухнула на подушку. Всё же меня немного беспокоит, что у мамы есть режим «онлайн», а у меня нет. У меня он был, но компания под названием «GBH» послала мне по ошибке 677 одинаковых бессмысленных сообщений, и с тех пор мне так и не удалось извлечь из этого режима хоть какую-то пользу.

* * *
30 января, четверг
131 фунт (тревога: кружевные трусики начали оставлять на теле следы); примеренных предметов сексуального белья – 17; приобретенных предметов невообразимо огромного, уродливого белья – 1; бой-френдов – 1 (но всё зависит исключительно от того, удастся ли скрыть от него жуткое новое бельё).
9.00. «Койнз-кафе», с чашечкой кофе. Ура, всё чудесно! Только что позвонил! Оказывается, звонил вчера вечером и не оставил сообщения – собирался перезвонить позже, но потом заснул. Немного подозрительно; однако пригласил меня завтра на юридическое собрание. А ещё Джайлс из его офиса сказал, я была очень мила по телефону.
9.05. Хотя страшновато, юристы и всё такое, – чёрный галстук… Спросила Марка, чего от меня там ожидают; он ответил: «Да ничего, Бриджит, не волнуйся. Просто посидим за столом и поедим – это мои друзья, с моей работы. Ты обязательно им понравишься».
9.11. «Ты обязательно им понравишься»… Так что уже подразумевается – мне готовят испытание. Тем более важно произвести хорошее впечатление.
9.15. Так, собираюсь смотреть на вещи позитивно. Намерена быть очаровательной: элегантной, оживленной, красиво одетой. Хотя – ох! – у меня нет длинного платья. Может, Джуд или Магда одолжат. Итак, разработаем и подробно запишем боевой план действий.
План подготовки к этому самому ужину Юридического общества. День первый (сегодня) Программа приема пищи
1. Завтрак: фруктовый коктейль из апельсинов, бананов, груш, дыни или других сезонных фруктов (NB уже позавтракала капучино и шоколадным круассаном).
2. Легкая закуска: фрукты, но не слишком близко к ланчу, поскольку нужен час, чтобы ферменты переработались.
3. Ланч: салат с протеином.
4. Легкая закуска: сельдерей или брокколи. После работы иду в спортзал.
5. Легкая закуска после спортзала: сельдерей.
6. Ужин: курица «гриль» и овощи на пару.
18.00. Перед уходом из офиса. Сегодня вечером иду с Магдой покупать вечернее бельё, чтобы в короткий срок решить проблему фигуры. Магда обещала одолжить драгоценности и оч. элегантное длинное темно-синее платье. Чтобы хорошо в нём смотреться, по её словам, надо «кое-что подправить». Наверняка все кинозвёзды и т.п. надевают на премьеры корректирующее бельё. Правда, не смогу пойти в спортзал, но, учитывая недостаток времени, хорошее бельё гораздо эффективнее, чем занятия спортом. И ещё: в целом решила отказаться от нерегулярных посещений спортзала в пользу совершенно новой программы, которая начнется завтра с общей фитнесс-оценки. Ясное дело, нельзя ожидать, чтобы за время, оставшееся до ужина, моё тело изменилось значительным образом, – ведь всё зависит лишь от белья, но по крайней мере это меня подбодрит. Ох, телефон…
18.15. Звонила Шеззер. Быстро рассказала ей о программе подготовки к юридическому ужину (включая и провал с пиццей на ланч), но, когда дошла до фитнесс-оценки, Шез, кажется плюнула в телефонную трубку.
– Не делай этого! – предупредила она замогильным шепотом.
Выяснилось, что Шез недавно предприняла вот такую же фитнесс-оценку; осуществляла её огромная женщина гладиаторского стиля, с неистово-рыжими волосами, по прозвищу Карборундум. Поставила Шеззер перед зеркалом посреди зала и заорала: «Жир с вашего зада перетек вниз и вытеснил жир на бедрах к сторонам – вот вам вьючные мешки!»
Меня охватывает ужас при одной мысли о женщине-гладиаторе. Всегда подозревала, что в один прекрасный день передача «Гладиаторы» выйдет из-под контроля, гладиаторы начнут пожирать людей, а продюсеры – подбрасывать христиан на съедение этой Карборундум и ей подобным. Шез говорит, что мне надо отказаться от своей идеи, но я считаю так: если, это утверждает Карборундум, жир может вести себя ползающим образом, можно сжимать и переделывать существующий жир в более приятные формы, – может быть, даже разные, в зависимости от ситуации. Не могу ничего с собой поделать – меня мучает вопрос: если бы я могла свободно распределять свой жир по организму, захотелось бы мне уменьшить его количество? Пожалуй, устроила бы себе пышную грудь и бедра и тоненькую талию. Но не слишком ли много надо жира, чтобы расположить его таким образом? И куда девать излишки? Например, толстые ноги или уши, а остальное тело идеально?
– Толстые губы – в самый раз, – предложила Шеззер, – но только не… – и перешла на брезгливый шепот, – не те губы.
Уф, иногда Шеззер просто отвратительна. Ладно, надо идти. Встречаюсь с Магдой в «Маркс и Спаркс» в 18.30.
21.00. Дома. Поход по магазинам лучше всего определить словом «учебный». Магда настойчиво махала передо мной кошмарными огромными трусами.
– Смотри, Бриджит, «нью корсетри»! Семидесятые, поясок! – восхищалась она, протягивая мне наряд серийного убийцы: шорты с широким поясом и жесткий лифчик из черной лайкры.
– Я такое не ношу, – просипела я уголком губ, – положи на место.
– Почему?
– Что если кто-нибудь… ну, нащупает это?..
– Честное слово, Бриджит! Бельё должно делать своё дело. Если ты надеваешь обтягивающее короткое платье или брюки на работу, например, – тебе нужно создать плавный контур. Никто не станет щупать тебя на работе, правда?
– Почему, ещё как станут, – возразила я, вспомнив, что обычно происходило на работе в лифте, когда я «встречалась» (если так можно назвать это безобразие, этот кошмар) с Даниелом Кливером.
– А как тебе вот это? – с надеждой пролепетала я, выбрав просто великолепный комплект: трусики и лифчик – из того же материала, что обычные черные колготки.
– Нет, нет! Это типичные восьмидесятые! Вот что тебе надо! – отрезала Магда, предлагая мне нечто похожее на мамины панталоны с подвязками.
– А вдруг кто-нибудь положит мне руку на юбку?
– Бриджит, в это невозможно поверить! – громко заговорила Магда. – Неужели ты встаешь по утрам с мыслью, что какой-то мужчина в течение дня случайно положит тебе руку на юбку? Ты совсем не контролируешь свою сексуальную жизнь?
– Конечно же, контролирую! – вызывающе ответила я, направившись к примерочной с целым ворохом жёсткого белья.
Кончилось тем, что я долго пыталась втиснуть себя в черную резиновую оболочку, которая долезла мне только до груди и всё время пыталась завернуться по краям, как непослушный презерватив.
– Вдруг Марк увидит меня в этом или нащупает?..
– Ты же не собираешься обжиматься с ним в клубе. Ты идёшь на официальный ужин, Марк там должен произвести впечатление на коллег. Он будет думать об этом, а не о том, чтобы щупать тебя.
Не уверена, что Марк вообще когда-нибудь думает о том, чтобы произвести на кого-либо впечатление, – он так уверен в себе. Но насчёт белья Магда права. Быть гибкой и не зацикливаться на собственных узких взглядах на бельё!
Так, надо пораньше лечь спать. Спортзал назначен на восемь утра. Мне в самом деле кажется, что моя личность подвергается сейсмическим изменениям.

* * *
31 января, пятница
130 фунтов; порций алкоголя – 6 (2); сигарет – 12 (0); калорий – 4284 (1500); неправд, рассказанных фитнесс-тренеру – 14.
Числами в скобках обозначены данные, сообщенные фитнесс-тренеру.
9.30. Это так типично для новой культуры клубов здоровья – личные тренеры ведут себя как врачи, только без намека на клятву Гиппократа.
– Сколько порций алкоголя вы употребляете за неделю? – поинтересовался Ребел, молодой фитнесс-тренер, похожий на Бреда Питта.
В трусах и лифчике, я пыталась втянуть в себя живот.
– От четырнадцати до двадцати одной, – не задумываясь соврала я.
Он имел наглость вздрогнуть.
– Вы курите?
– Бросила, – промурлыкала я.
Тут Ребел многозначительно взглянул в мою сумку, где, ну конечно же, лежала пачка сигарет, так что же?
– Сегодня, – твердо уточнила я.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6