Поскольку никто на совещании не хотел стать пособником в случайном отравлении ребенка конфетами, все единогласно решили, что внезапный ракетный удар по районам массового проживания неизбежен — разве что премьер-министр изменит решение за время своего недельного отсутствия.
В кухне раздавался только скрежет молний и металлических пуговиц, которые вращались за стеклом стиральной машины. Все четверо смотрели на чайник и ждали, пока он закипит. Их угнетала музыка, рвущаяся из соседней комнаты; премьер-министру хотелось, чтобы кто-нибудь ее выключил.В воздухе висела вонь марихуаны и крэка. Питер стоял на полу в углу клетки и безостановочно и монотонно попискивал.Джек сказал:— У бедняги крыша совсем съехала.Джеймс загородил спиной кухонную дверь, и у Джека было неуютное чувство, что если его попросить отодвинуться, атмосфера насилия еще больше накалится, хотя в кухне все и так были напряжены до предела.Премьер-министр с интересом озирался по сторонам. Он решил, что находится в типичной кухне рабочего класса. На сушилке для посуды рядом с коробками полуфабрикатов громоздились банки из-под пива. В качестве домашнего любимца имелся довольно плюгавый попугайчик, клетка которого была выстлана страницей из таблоида «Сан», с заголовком: «Саддаму нравятся ириски „Куолити“». В пепельнице на кухонном столе возвышалась горка окурков, а рядом стоял трогательный ослик, впряженный в тележку с перечницей и солонкой. В кухне не было ни одной вещи со вкусом — Адель сочла бы все это забавным кичем.Мать Джека, старая перештукатуренная неряха, похоже, не особо обрадовалась появлению сына. Она пыталась перекричать музыку:— А я не понимаю, какого хрена ты возникаешь, Джек. Я же тебе велела не приезжать, сказала, что занята.Премьер-министр заметил, что тут Норма оглянулась на Джеймса, словно старалась снять с себя вину.Пока мать наливала кружкой кипяток в металлический заварной чайник, Джек непринужденно рассуждал о погоде, пытаясь разрядить обстановку.Премьер-министр сморщил нос. Он узнал едкий запах: некоторые из самых беспутных студентов в Кембридже покуривали травку. Сам он марихуану никогда не курил, инстинктивно догадываясь, что ему не понравится. Теперь он подумал, не баловались ли его мать и настоящий отец тем, что тогда, кажется, называли «джазовой скруткой».Норма сказала:— Значит, попьешь чаю, а потом уедешь, да? — Это был скорее приказ, чем вопрос.Джек посмотрел на Джеймса:— Ну, как колледж? Джеймс с презрением сказал:— Колледж для пигмеев. В колледж ходят только слабаки. Я исхожу из принципа необходимости знаний. Чего это ради забивать голову фактами, которые мне не пригодятся?Премьер-министр однажды слышал почти такое же высказывание из уст Майкла Хезелтайна Майкл Хезелтайн (р. 1933) — британский политик, консерватор, занимал ключевые позиции в британском правительстве при М. Тэтчер и Д. Мэйджорс.

.Норма сказала:— Джеймс и без образования обойдется. Умнее его я никого не знаю. Ему всего девятнадцать, а у него уже «мерседес» есть.Премьер-министр несмело пояснил:— Ну, миссис Шпрот, я вот как бы думаю, что образование, так сказать, не просто должно давать нам навыки для достижения материального благополучия. Хорошее образование также повышает качество жизни и помогает нам делать свой вклад в развитие общества.— А вы-то где учились? — спросил Джеймс.— В Кембридже, — ответил премьер-министр, скромно потупившись.— Ну и не больно-то вам на пользу пошло, верно? Да вы хоть на себя взгляните. Не то мужик, не то баба, причем непонятно, из какого слоя, что, не так?Премьер-министр поправил парик и провел рукой по щетинистому подбородку. Прежде чем войти в дом, он собирался побриться, но подходящей возможности не представилось.— Где-то я вас видел, — продолжал Джеймс. — Вы, случаем, не гардеробщик в клубе гомиков «Пудра»?В кухонную дверь яростно забарабанили с другой стороны. Джеймс заорал, точно на собаку:— Вернись в комнату и не вылазь!— Кто это? — спросил Джек.— Один из наших гостей, — ответила Норма, гремя чашками и чайными ложками на блюдцах. Потом посмотрела на Джеймса: — Может, я отнесу чаю гостям?Джеймс завопил еще громче:— Нет! Не ходи!Джек увидел испуганное лицо матери, встал и сказал:— А я пойду! Я должен выключить музыку.Он вежливо попросил Джеймса отодвинуться от двери, а когда Джеймс отказался и обозвал его фашистом, Джек поступил именно как фашист: схватил правую руку Джеймса и так свирепо вывернул ее за спину, что она чуть не сломалась. Джеймс завизжал от боли и осел на колени.— Не обижай его, Джек! — заголосила Норма. Джек поднял Джеймса на ноги и вытолкал через коридор в гостиную. Там было совершенно темно, но он учуял запах людей. Музыка, как живое существо, хлестала Джека по телу. Его рука потянулась к выключателю на стене у двери, но кто-то залепил его клейкой лентой.Джек сорвал ленту, щелкнул выключателем, люстра в центре потолка вспыхнула и высветила четырех мужчин и двух женщин, которые от внезапной вспышки закрыли лица руками. Это были: бывший заведующий магазином ковров, бывшая санитарка в больнице, бывший автомеханик по шинам, агент по продаже автомобилей, портье и девушка, проживающая в общежитии для условно осужденных. Они вымолили у кого-то денег, или украли их, или взяли банковские кредиты, которые никогда не вернут, чтобы заплатить Джеймсу по пятьсот фунтов за уик-энд в его доме на всем готовеньком. В нишах по обе стороны камина стояли колоссальные аудиоколонки. Когда Джек брал уроки бальных танцев в «Palais de Danse» Дворец танца (франц.)

, там включали колонки поменьше этих. Единственное, о чем он мог думать, — прекратить этот жуткий грохот. Он поискал глазами его источник и увидел, что колонки подсоединены через усилитель к CD-проигрывателю, стоящему на его стареньком письменном столе, рядом с его справочниками и вазой-осликом, из которой торчал букетик увядших нарциссов. Он покрутил ручки. Наконец наступила тишина, и гости Нормы воззрились на пришельца, который вторгся в их сны.Джеймс стоял в центре комнаты и с презрением смотрел на Джека. Он жалел слабаков, которые боятся принимать крэк, — это пигмеи. Им никогда не узнать экстаза, который пережил он в первый прием. Джеймс принял позу мирового деятеля, величественную и снисходительную одновременно, и начал проповедовать:— Цель жизни — крэк! Вот для чего мы родились, вот для чего существуем. Только избранным дано познать чудо крэка, только мы — подлинная элита. Эти избранные, — здесь он простер руку в сторону автомеханика, — святые, и они должны иметь право собираться и поклоняться крэку. Во имя крэка разрешено все. А те, кто попытается помешать культу крэка, пусть боятся насилия, пыток и смерти. Если у любителя крэка нет денег, он должен иметь право украсть у таких пигмеев, как ты и твоя мать, Джек. Убить пигмея — не грех, изнасиловать пигмея — не грех, трахнуть пигмея — не грех, похитить и пытать пигмея — не грех. Любитель крэка познал истину, а истина столь прекрасна, что нужен новый язык, дабы выразить хотя бы малую долю радости, которую она несет. Вообрази бесконечность, неизмеримые пространства, уходящие в вечную нирвану, а потом предстань такую же громадную радость. Кто не захочет ощутить это чууууудо, этот кааааааайф, эту скаааааааазку… Бог — это крэк.Иисус — крэк.Аллах — крэк.Будда — крэк.Кришна — крэк.Авраам — крэк.Моисей — крэк.Мартин Лютер — крэк.Мапдела — крэк.Бэкхем — крэк.Пафф Дэдди Пафф Дэдди (р. 1970) — популярный американский рэп-певец, настоящее имя Шон Коумз.

— крэк.Крэк — это крэк. Тут Джеймс чуть запнулся, по тут же продолжил:— Вот что обещает крэк. И потому мы принимаем его снова и снова и снова и снова и снова и снова.Бывшая санитарка прохныкала:— Но это обещание невыполнимо, и мы не можем никогда никогда никогда никогда снова испытать ту же радость, неважно, сколько принимаешь и сколько тратишь.— Но мы должны пытаться снова и снова, — возразил Джеймс. — Надежда есть всегда, мы должны верить.Агент по продаже автомобилей сказал:— И мы должны быть готовы отбросить семью, жен, мужей и детей, работу, друзей, деньги, собственность, жилье, уважение к себе, гордость, себя самих.— О да! — вскричал Джеймс. — И пребудем мы в темном мире, где все нам враги, где тени желают нам смерти, где каждый звук угрожает нашей жизни, а солнце только напоминает нам, что скоро мы возжаждем, и все же нам нечего пить, и никто не оросит губ наших.Джеймс почувствовал, как энергия оставляет его тело, лег на коврик-полумесяц перед камином и мгновенно заснул.Джек выключил свет и тихо притворил за собой дверь, словно оставлял спящих детей. Он поднялся в спальню Нормы и снял со шкафа самый большой чемодан.Норма тем временем рассказывала премьер-министру, как сильно он похож на премьер-министра.— Вы же вылитый Эдвард Клэр, — говорила она. — И голос, и моргаете, и улыбка, даже зубы такие же кривые, ну все!Премьер-министр, слегка взвинченный тирадой Джеймса, донесшейся из гостиной, мучительно пытался припомнить, как надо беседовать с людьми из рабочего сословия. Что их волнует? Морские свинки? Бинго?Норма сообщила премьер-министру, что из него вышел бы премьер-министр в миллион раз лучше, чем из Рори Бремнера Рори Бремнер (р. 1961) — комедийный актер.

. Потом она сменила тему:— Я рада, что наш Джек приехал, он все уладит. Премьер-министр автоматически среагировал:— Наша полиция замечательно справляется.Он спросил Норму, как, на ее взгляд, работает правительство. Та, похоже, не поняла вопроса.— Не знаю, — ответила она. — Я политикой не интересуюсь, разве вот Рон Филлпот — он мне понравился, когда задал взбучку тому дуралею.Безразличие Нормы странным образом успокоило премьер-министра. Какой смысл не спать ночей из-за Киотского соглашения Протокол, подписанный в Киото в 1997г.; предусматривает меры по предотвращению глобального изменения климата. В 2001 г. США (на чью долю приходится 55% всех выбросов вредных газов) в одностороннем порядке вышли из этого соглашения.

, когда подавляющее большинство людей спят по восемь часов в сутки, в счастливом неведении, не подозревая об опасностях атомной энергетики?Зазвонил телефон на стене. Норма с испугом уставилась на него — Джеймс отучил ее отвечать на звонки или звонить самой.Джек сверху услышал звонки и примчался на кухню. Звонила его сестра, Ивонна.— Ты где? — спросил Джек с искренним интересом — в конце концов, она могла быть в любом месте мира.— Мы только что приземлились в Лутонском аэропорту, я на шоссе, — кричала Ивонна. — Почему мама не берет трубку? Случилось что-то?— Вот она тут на кухне, травку курит, — ответил Джек.Ивонна завопила еще громче:— Скажи ей, я ей бабки везу. Джек спросил:— А Дерек с тобой?— Кто? — Ивонна, похоже, забыла, что двадцать шесть лет пробыла замужем за неким Дереком. — Не-а, я одна, — сказала она после паузы. — На своей машине.Джек не мог представить сестру за рулем, да еще собственной машины, да еще мчащейся из аэропорта Лутон. Когда он видел Ивонну в последний раз, она мыла окна в своем домике на двух хозяев, в переднике и пушистых шлепанцах, а Дерек держал стул, на котором она стояла.Норма чуть запаниковала, когда Джек ей сообщил, что примерно через час здесь будет Ивонна.— Вонни не понравятся мои посетители, Джек.Джека поразила способность матери к самообману. Назвать людей в гостиной «посетителями» — это как муравьев, забравшихся в варенье, поименовать «зваными гостями».— Где он хранит свою дрянь, мама? — спросил Джек.— Я не могу тебе сказать, — прошептала Норма. — Я пообещала не говорить. Он заставил меня поклясться жизнью Питера, сказал, что посадит его в микроволновку и съест с яичницей. Сказал, что украсит свои волосы перышками Питера. Я рада, что ты приехал, Джек.Джек шепнул:— А ты не говори, мама, просто покажи.Норма вытащила из стола ящик с ножами и вилками, вынула из дальнего конца банку из-под табака «Олд Холборн». Внутри, завернутые в кусок темно-синего бархата, лежали мелкие блестящие камушки.— Хрусталь? — удивился премьер-министр.— Крэк! — ответил Джек. Премьер-министр отпрянул, словно испугался,что один из крошечных камушков вопьется в его тело, сведет его с ума и выгонит на улицу бредить, корчить рожи и совершать немыслимые деяния против собратьев своих. У пего отлегло от сердца, когда Джек прикрыл камушки бархатом, закрыл крышку и сунул баночку во внутренний карман пиджака. Норма сказала:— Джек, нельзя это забирать, ведь посетители вперед заплатили.Джек посмотрел на мать.— Я достал твой чемодан со шкафа и положил на кровать. Ступай наверх и собери его, сегодня ты уезжаешь.— Куда ты меня везешь? — испугалась Норма.— Не знаю.— Я не брошу Пита, — сказала она.— Мы возьмем его с собой, — ответил Джек, хотя, по его мнению, Пит вряд ли мог пережить долгое путешествие.Джек остался караулить в коридоре, а Норма отправилась наверх собираться.— Джек, — заговорил премьер-министр, — я человек, в принципе, терпимый, но крэк для меня — это своего рода рубеж, и я себя чувствую прямо-таки неприятно. Я понимаю, что для вас тут нет ничего особенного, Джек, но должен признать, что я вроде как шокирован, так сказать. Джек, ваша обязанность немедленно увезти меня отсюда. Звоните Али, пускай сейчас же приедет. Джек злобно сказал:— В случившемся я обвиняю вас. Вы знаете о крэке уже десять лет, и вы на него хрен положили. Убежали и сунули свою умеренную башку под одеяло, притворились, что крэк — просто такая гадость, которая сама собой пройдет, если не дергаться и делать вид, что его нет. А он вот! — заорал Джек. — В доме моей матери!Из премьер-министра хлынула статистика. Он сослался на миллионы, потраченные на профилактику наркомании, сказал, что X процентов чего-то там потрачено на одно, и Y процентов чего-то еще выделено на другое, а в течение очередного финансового цикла планируется потратить Z процентов от X процентов.Джек заорал:— Ну да, а Иисуса предали восемь с половиной процентов его учеников! Проценты ничего не значат, статистика — просто херня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29