— Так вот. Получается, что претендент на роль использует чувства владельца киностудии, в корыстных интересах, так ведь?
Все кивнули.
— А тут ведь получается вот какая штука, господа, -продолжал Джон Бёрк— наш владелец киностудии весь исстрадался от одиночества, к примеру, или, может быть, он решил утвердиться на литературном поприще и пишет любовный роман, — вобщем, что угодно; и ему, бедняге, до смерти необходимо почувствовать эти самые чувства.
— Или он просто донжуан, -вставил Кэмели.
Раздался дружный хохот.
— Прошу вас, продолжайте, Джон, -попросил Кэмели, когда хохот поутих.-Меня всегда восхищала ваша способность ставить всё с ног на голову.
— Благодарю вас, Кэмели. Так вот -нашему киномагнату необходимы любовные переживания, и в результате мы имеем совершенно обратный процесс — получается, что это он использует корыстный интерес претендента на роль, чтобы получить чувства. Таким образом, Клиф, вопрос неоднозначен — и чувства используют, чтобы получить корысть, и корысть используют, чтобы получить чувства. И неизвестно даже, кого в данной ситуации эксплуатируют больше, выражаясь вашими словами.
— Ух ты, Джон!-Восхитился Кэмели.-Надо записать! Я просто фигею, господа -у этих финансовых магнатов так варят котелки!
— На то они и финансовые магнаты, -подытожил Рикки.
В этом вопросе все пришли к согласию. Я полагал, что тема исчерпана, но Сесилия, видимо изрядно набравшись, всё никак не мола слезть с любимого конька.
— Мистер С., -сказала она, -было чрезвычайно интересно ваше суждение о любви. Мы знаем вас как человека рассчётливого и…ммм… сдержанного. И вдруг -такие загадочные слова! От них прямо веет какой-то загробной романтикой. Это так на вас не похоже!
— Я, госпожа Лоувин, -ответил мистер С., -человек к тому же ещё очень умный, не так ли? Моя фраза -ничто другое, как продукт анализа и размышлений. Единственно возможный путь испытать любовь в чистом виде — это полюбить человека, уже умершего, — полюбить образ, мечту, облачённую в конкретную форму. Тогда вы имеете шанс на чувство постоянное, чистое, неосквернённое, не разочарующее вас. А стихи, которые останутся, как вещественное доказательство существования вашего кумира, будут играть роль катализатора, питая ваше чувство, обогащая его различными оттенками переживаний, не давая ему угаснуть. Это просто логично, господа, так что в моих словах нет ни грамма романтики, а только голый рассчёт.
— Браво, мистер С.!-Сказал Додди.-Вы, как всегда, гениальны во всём! Но позвольте — любить портрет на стене и книжку стихов — не есть ли это самая пустая трата времени на свете?
— Отнюдь нет, мой друг, -ответил мистер С., -как раз вся эта романтика не отбирает ни минуты вашего драгоценного времени. Мёртвый человек ничему не мешает и всё позволяет. Он просто смотрит на вас со стены и бередит вам душу лишь тогда, когда вы сами этого возжелаете.
— О, да, да, мистер С.!-Взволнованно воскликнула Сесилия, видимо, уже прокручивая в голове очередную любовную историю с только что придуманным сюжетом.-Вы потрясающе правы! Стихи, портрет на стене, и глаза, глаза…
— Глаза, глядящие с того света, -закончил за неё мистер С.
— Да, да, именно так, -повторила Сесилия, уставившись невидящим взглядом в пустоту, -глаза, глядящие с того света.
Натали подняла бокал и постучала пальцем по столу, привлекая внимание.
— Господа, -сказала она, -я бы хотела вернуть ваше внимание к виновнику торжества.
Все разом заулыбались и подняли бокалы.
— Я считаю, -продолжала она, -что Гэл -самый потрясающий молодой человек из всех, которых я когда-либо видела. Я считаю, господа, что человеческое обаяние — самая ценная вещь на свете, и, исходя из этого, Гэл — просто невообразимый богач.
— Мы все видим, -подхватил Додди, -как прекрасно Гэл вписался в наше общество. Он, безусловно, достоин самого лучшего, как и все мы.
— Мы сделаем для него всё, что сможем, не так ли?-Спросила Натали.
Все дружно закивали головами.
— Я предлагаю, -продолжила Натали, -выпить наконец за то, что Гэл с нами.
Все дружно подхватили сказанное и завалили меня комплиментами.
— Ты видишь, Гэл, -сказал мистер Джек, -что сегодня никто из нас не дарит тебе подарков. Знаешь, почему? В этом просто нет необходимости. В принципе ведь у тебя всё есть, и в будущем будет всё, что ты пожелаешь. Нам нечего тебе подарить, мы просто дадим тебе всё.
— Вы уже дали мне очень много, Джек, -ответил я -Я более чем благодарен.
Все захлопали и дружно чокнулись бокалами. Началась новая мелодия, и Клиф встал, подошёл к Мерс и галантно поклонился. Все последовали их примеру, разобрали партнёров и направились танцевать. За столом остались мистер Джек, мистер С. и я. Алексу и Рикки не хватило пары, и они направились на террасу покурить, а Том как-то незаметно ретировался.
Мистер Джек пересел поближе ко мне.
— Не танцуешь?-просил он.
— Не хватило пары, -развёл руками я.
— Но ты, по-моему, не расстроен.
— Отнюдь, -я улыбнулся.-Такие моменты случайны и временны.
— Безусловно, да это ведь далеко не главное. Тебе хорошо с Мерс, а другие, видимо, тебя просто раздражают.
— Местами, -я снова улыбнулся.
— Ну да, понятно. А ты когда-нибудь летал на воздушном шаре, Гэл?
— К сожалению, нет, -ответил я.
— Пару лет назад в Аль-Торно был такой аттракцион, -продолжал мистер Джек, -и, могу тебя уверить, он дарил воистину незабываемые впечатления.
— Могу себе представить, -согласился я
— Знаешь, это потрясающее чувство взлёта -без привычного рёва, гула и запаха топлива. Ты садишься в корзину, к которой привязан огромный наполненный газом розовый шар. Толстые канаты напряжены — он готов, он рвётся в небо. Но твоя корзина крепко привязана прочными верёвками к железному шесту, вбитому в землю, чтобы раньше времени ты не взлетел. Ты это представляешь, Гэл?
— Да, конечно, Джек.
— И вот наступает момент, Гэл, -время отвязывать верёвки, время отрываться от земли. Впереди тебя ждёт полёт — удивительно лёгкий, приятный, ни с чем ранее не сравнимый.
— Представляю, Джек, -прошептал я.
— Всё возможно в этом полёте -и отрыв, и восторг, и страх, и падение. Но ты летишь, а остальные смотрят на тебя снизу. Ты летишь, и рядом — никого.
— Здорово, -произнёс я.
— И знаешь, что самое удивительное во всём этом, Гэл, что самое запоминающееся и самое волнующее? Момент, когда отвязывают верёвки, -единственное, что держит тебя на земле с того момента, как ты сел в корзину. Заметь, Гэл, — их не отрезают под корень, а отвязывают и забрасывают внутрь, чтобы в случае чего тебя можно было за них потянуть и вернуть обратно.
— Это интересно, Джек.
— О, да. И знаешь, к чему я это всё тебе рассказываю, Гэл?-Мистер Джек развернулся ко мне всем корпусом.-Просто не всем суждено это испытать. А тебе -суждено. Ты уже сел в корзину, и пришло время отвязывать твои верёвки.
— Мне самому?
— Конечно, нет. Сам ты их сможешь только отрезать, а это небезопасно. Гораздо умнее их отвязать, а это должен сделать кто-то другой.
— Вы?-Спросил я.
— Мы, -ответил мистер Джек.-Мы отвяжем твои верёвки, и ты полетишь.
— Куда?
— Куда захочешь.
— А если?…
— Тогда тебе придётся их отрезать. Вот ведь беда -выйти из корзины ты уже не сможешь.
Вернулась Мерс, села рядом и прижалась ко мне. Мерс больше всего любила возвращаться в свои двадцать и прикидываться девочкой. Иногда она могла себе это позволить, в особенности, когда напивалась.
— Гэл, -шепнула она, -видишь за соседним столом господина в очках, в белом костюме? Рядом с блондинкой? Это Рекс Гейран, мой бывший любовник. Я ему обязана очень многим.
— А почему ты с ним даже не здороваешься?
— Это сложно, -вздохнула Мерс.-Мы поссорились, и он обвинил меня в расчётливости. Мне, мол нужно было от него только одно-роль. Шляется теперь с этой толстой кикиморой.
— А кто он?-Спросил я с невинным видом.
— Всего-навсего магнат киноиндустрии. Хозяин «Эльдорадо».
— Владелец киностудии-донжуан?
— О, да, Кэмели всегда умел смотреть в корень.
— Что-то непохож он на донжуана -такой себе маленький скромный очкарик.
— Ты его ещё не знаешь -у него львиная хватка. Во всём — и в работе в том числе. Я бы сказала, что роль в первом фильме я получила благодаря ему. Но «Двое пред Богом» — моя собственная удача, клянусь!
Я внимательно рассмотрел Рекса Гейрана и решил, что с господином вроде него должно быть приятно двигаться к намеченной цели. Он был худощав, элегантен и обаятелен. Ничего от магната — скорее, школьный учитель по литературе.
— В последнее время он пишет сценарии, -продолжала Мерс. Я не смог удержаться от улыбки.-Скоро должна начаться постановка его новой картины.
— То есть, Мерс?-Заинтересовался я.
— Думай сам, -ответила Мерс, -потому, что я ещё не знаю сценария и того, кто ему потребуется. Но Рекс… он очень добрый и чуткий, он просто открыл мне дверь в новый мир, он…
— Отвязал твои верёвки, Мерс?
— Что ты сказал, Гэл?
— Да ничего, извини, что перебил.
— Да, так я хочу сказать, что он человек справедливый. Если кто-то будет действительно ему нужен, он его пригласит, не взирая ни на что.
— Ты про себя или про меня, Мерс?
— Посмотрим.
Спустя несколько минут мистер Гейран приблизился к нашему столу. Он вежливо всем поклонился, а затем обратился ко мне:
— Милый юноша, примите мои поздравления, и будьте уверены, что в моём лице вы найдёте человека, готового поддержать вас в самых смелых начинаниях.
Я поблагодарил.
— Сегодня, -продолжил господин Гейран, -у меня есть для вас подарок, но станет ли он дорогим, решит судьба. Это-пропуск на киностудию, -он протянул мне карточку. -В указанный здесь день назначена ваша проба на роль. Оденьтесь попроще и приходите к двенадцати.
Мистер Гейран поклонился снова и удалился.
— Желаю удачи, -шепнула мне Мерс.-Рекс знает, что делает.
Я тоже знал, что делает Рекс Гейран.
Затем в мою честь был салют. Все вышли в парк и созерцали яркие фейерверки в ночном небе.
— Гэл, -раздался у меня из-за плеча голос Натали. Тут же откуда-то сбоку вынырнул Додди.-Ты, кажется, ещё не был у моря. Хочешь, прогуляемся?
Я согласился. Мне хотелось бы взять Мерс, но она куда-то исчезла, и компанию нам составила Стрисси Кауч. Мы вошли в зелёный лабиринт, излучающий приглушённый свет, и я в очередной раз восхитился необычной подсветкой, используемой в Мириале — казалось, светились сами деревья.
— Вы очень симпатичны мне, Гэл, -Стрисси нагнала меня и взяла под руку, и мне пришлось подстроиться под её шаг.-Если бы я могла выбирать зятя, я выбрала бы вас.
— У Стрисси пятнадцатилетняя дочь, -сказала Натали, обернувшись к нам.-Очень милая.
— Если бы она меня слушалась, -вздохнула Стрисси.-Вы даже не представляете, какой глупой моя Эльза может быть иногда.
— Что она вытворила на этот раз, Стрисси?-Спросила Натали.
— Она…она, кажется, неравнодушна к Тому, -ответила Стрисси.-Раньше я считала, что они, может быть, дружат, а вчера она проплакала всю ночь напролёт, и не пожелала сказать, почему… Мне очень жаль, что я ничего не могу ей объяснить.
— Может быть, поговорить с Томом?-Предложил Додди.
— Я пыталась, -вздохнула Стрисси, -но он, вобщем-то, неплохой парень; уверяет, что у него на уме нет ничего дурного.
— Так в чём же беда, Стрисси?-Спросила Натали.
— Как в чём, как в чём?-Встрепенулась Стрисси.-Милочка, он же всего лишь дежурный по этажу!
От волнения я сбился с шага и выпустил руку Стрисси. Мне — вот уже в который раз — стало не по себе. Вот, оказывается, в ЧЁМ дело! Чтобы существовать в Мириале, Керту Хорблу надо было кем-то быть! И он был дежурным по этажу Томом! Том и был Кертом Хорблом!
— Ну да, да, Гэл, -раздражённо сказал мистер Джек.-Ты догадался, ты прав.
— Но как же, Господи…
— Ну что тебя удивляет?
— Но Керт -он же придуманный!
— Уже нет.-Мистер Джек подкурил сигарету и разогнал дым.-Алексу надо писать свои книги, и он пожелал себе реального Керта Хорбла. Это было одним из пунктов договора, и мы его выполнили.
— Но как же, Джек…
— Послушай, Гэл, -мистер Джек опять развернулся ко мне всем корпусом, и мне показалось, что в ночной темноте его глаза фосфорицируют, как у кошки. -Квартиры в Мириале стоят безумно дорого, так дорого, что ты пока даже не готов услышать такую цифру. Так вот -за эти деньги мои жильцы имеют право требовать ВСЁ, ЧТО УГОДНО. В этом весь смысл, понимаешь, Гэл? Ты теперь — один из нас, и я хочу, чтобы ты чётко себе это представлял. Мы сделали Алексу Керта — неважно, как, и ты даже не представляешь, что мы делаем для других.
— Вы что же, сатана, мистер Джек?!
— Гэл, Гэл, ну что ты, мальчик мой! Механизм моих действий до отвращения реален и приземлён. Никаких связей с тем светом, что ты! Ты даже не можешь себе вообразить, что при желании может сделать обычный человек. Выбрось раз и навсегда из головы всякую чертовщину! Никакой магии, только тонкий анализ, точный рассчёт, неограниченные возможности и огромные средства -и всё!
— Да вы просто гений…
— Ну, гений, хотя, конечно, не я один. Но ты-то, Гэл, ты ведь числишься моим помощником.
— Я восхищаюсь вами, Джек, это просто грандиозно, но… Как же Эльза?
Мистер Джек развёл руками.
— Стрисси ведь тоже заплатила огромные деньги за квартиру в Мириале, а здесь такое случается с её дочерью…
— Но ведь ты ещё не знаешь, Гэл, чего пожелала сама Стрисси, -многозначительно сказал мистер Джек…
— Боже милосердный!-Воскликнул я.-Как же они все так живут! Не знают, с какой стороны ждать удара! Это же какая-то тихая война!
— Какая там война, Гэл, -отмахнулся мистер Джек, -какая война — они ведь никогда не узнают врага в лицо. Ни за что не узнают. А я — могила. Каждый считает себя умнее других, и каждый считает, что его ничто не коснётся. Но этого никогда нельзя знать наверняка. Неизвестно, как могут повернуться события.
Глава 8.
Я ни о чём не рассуждал в этот период — я просто собирал информацию и её переваривал. У меня не было причин не верить мистеру Джеку, и я почитал за честь общение с ним. Мне была интересна психология людей, волею судьбы оказавшихся моими соседями, секрет их успеха и умения удержаться на вершине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36