Обращался в магазин Wodolei
Кто-то, кто читает по узорам Хаоса будущее, очень волнуется из-за того, что видит. Поэтому, прерывая причинно-следственные цепи, пробегая по ним вспять, он надеется найти возможность изменить прошлое, которое приведет к тому, что в будущем он спасется от несчастья.
– Каким образом этот кто-то может добраться до меня и до Ветки?
– Нет ничего проще. У вас землян есть поговорка: «Нет гвоздя – не будет подковы, нет подковы – не будет коня, нет коня – не будет всадника». Так вот гвоздь – первопричина всего. И сейчас очень важно знать, есть он или нет, понятно? Ты и эта девушка являетесь именно теми гвоздями, которые служат причиной, появится всадник или нет. И связь между вами и событием, каким является битва, уже зафиксирована в узорах Хаоса.
– Это правда, Ветка?
– Хотя это все и звучит наивно, но тем не менее, верно. Кто-то исследует вспять систему сходящихся осей, следуя от будущего результата к скрытой в прошлом причине. Мы с нашим противником стоим на противоположных концах цепи, возбуждая серию событий, которые грозят вселенной большим пожаром. Прибегая к сравнению Касдея, можно сказать, что недавняя ловушка была попыткой уничтожить подкову.
– В таком случае, что же будет дальше? – спросил Вилдхейт.
– Думаю, что следующая очередь за конем, – хмуро произнес Касдей. – Кажется мне, что я зря говорил Сарайя о правилах игры. Этот хитрый лис занялся своей собственной игрой, создав свои собственные правила. Мы должны убраться отсюда побыстрее, инспектор. Я хочу посоветоваться с командой, а потом мы кое-что предложим тебе.
– Мы обретем свободу?
– Не только. Вы получите нечто большее. Возьми оружие, инспектор, если это придаст тебе больше уверенности в себе. Я должен покинуть вас, предстоит много работы. Большой прыжок. После сирены вы должны лечь и крепко зажать зубами что-нибудь мягкое. Полет отсюда будет весьма неприятной штукой.
В то время как пять членов экипажа копались в пульте управления звездолетом, Вилдхейт и Ветка направились в ангар, где осталось их оружие. Снова его удивила необычная конструкция корабля. У Вилдхейта возникло впечатление, что все технические проблемы были здесь решены очень мудро и было это выполнено цивилизацией весьма чуждой человеческой. Было в этом корабле что-то чужое, хотя спроектирован и построен он был существами, похожими на человека. И постоянной была мысль о существовании в пространстве другой человеческой цивилизации, однако такую возможность отрицали все его чувства и знания. Он знал о существовании во вселенной совершенно чуждых человечеству культур. Однако, кроме Земли, не было других планет, которые родили бы человеческую расу.
Вилдхейт разыскал пояс с оружием и проверил запас патронов и ампул с газом. Не очень расчетливое применение оружия там, откуда он похитил ясновидящую Хаоса, немного опустошило его запасы. И пополнить их можно только на одной из стратегических баз, разбросанных по всей Галактике. Однако, он все же был достаточно вооружен, чтобы выдержать приличный бой, если будет необходимо. Они находились в ангаре, когда раздался вой сирены. Они кинулись на палубу. Ветка прикусила ткань своего рукава, а Вилдхейт засунул в рот перевязочный пакет. Начинался прыжок. Появилась вибрация, которая уже была им знакома. Затем она перешла в сотрясения, которые причиняли одновременно боль и страдания, и приятные ощущения, и все это на гребни выносливости человеческого организма. Над плечом Вилдхейта бесшумно затрепетал симбиот, впиваясь своими когтями прямо в сердце субинспектора.
Пока тело Вилдхейта подвергалось тяжелым испытаниям, его разум отчаянно анализировал характер явлений. При знакомых ему прыжках в подпространство корабль избегал ограничений скорости света, применяя туннельный эффект, который приводил звездолет через запретную зону скорости света в тахионное пространство. В этом состоянии ничто не движется со скоростью меньшей, чем скорость света. И все законы физики изменяются. Если в момент прыжка не происходили изменения скорости, то есть, в момент входа и выхода корабля из тахионного пространства, тогда отсутствовал временной эффект.
Этот прыжок терзал тела Вилдхейта и Ветки, и имел он совершенно другой эффект. Субинспектор пришел к выводу, что таким образом они являются испытателями пробы адаптации разумом во времени прироста уменьшающегося времени. Корабль каким-то образом не перескочил через границу скорости света, а протыкался через нее, как через сеть, пробиваясь через случайные дыры. Сила этого явления не была постоянной, она изменялась, накатываясь волнами.
Вилдхейт взглянул на Ветку. Он очень беспокоился о девушке, не будет ли это тяжелое испытание пределом ее выносливости? Он заметил в лице Ветки что-то, что тотчас же развеяло его тревоги. И это основательно потрясло его. Он увидел спокойствие, то же самое, что и на корабле рхакья, в каюте с теми двумя девушками, мертвыми лежащими у ее ног. Лицо девушки также излучало сейчас какую-то жуткую внутреннюю силу, значительно превышавшую ее собственную. Он вспомнил слова Пилона с Майо: «… отнесись к звездам внимательно, маленькая. Может быть, они тебе понравятся и ты оставишь некоторые из них…»
Просчитав приблизительное количество человеческих жертв, которые погибли с момента, когда было произнесено это предупреждение, субинспектор понял, что вселенная еще не готова к контакту с ясновидящими.
Внезапно толчок очередной фазы прыжка подбросил их в воздух с такой силой, что даже Ветка вскрикнула. Их тут же поглотила темнота, которая старалась как бы высосать из них жизнь. Вилдхейт начал бороться с этим, а потом сдался. Он ощущал, как его тело, лишенное жизненных сил, уже не может сопротивляться. Время потеряло для него всякий смысл. Когда после прошествии какого-то времени он приобрел сознание, то понял, что все связанные с прыжком ощущения прошли. Ветка производила впечатление человека невозмутимого, но с удивленной миной на лице. Вилдхейт встал и потрогал голову, проверяя ее целость. Коул, очень потрепанный и притихший, сидел на плече субинспектора.
– Ах! – изрек Вилдхейт, – когда те ребята говорили, что прыжок будет неприятный, то им нельзя отказать в проницательности.
– "Те ребята", как ты говоришь, имеют узоры, читая которые можно проследить прошлое от начала зарегистрированной истории Земли. – Ветка скривилась. – Где мы сейчас? – спросила она через секунду.
– После такого прыжка мы могли бы оказаться в любой точке Галактики.
– Я имею ввиду положение относительно звезд. Я хочу спросить, в какой вселенной?
– Гм! Мне кажется, что у нас будут проблемы с идентификацией. Для меня термин «вселенная» охватывает все. Все планеты, все Галактики, все пространство, попросту _в_с_е_! Существует только одна вселенная, поскольку с самого определения вытекает, что она охватывает все!
– Это не так! – девушка сделала несогласный жест. – Перед Большим Взрывом существовала еще одна вселенная.
– Я могу в это поверить. Однако, не убеждай меня, что мы попали в нее.
– Все может быть.
– Откуда такое предположение?
– Субинспектор Джим, я могу читать узоры Хаоса. Разве ты уже забыл об этом? В этой области, в которую мы попали, энтропия уменьшается вместе со временем.
– Это невозможно!
– Почему? Направление энтропии является единственным символом расширения или сжатия вселений. Наша вселенная началась с Большого Взрыва, а та – кончилась с ним!
– У тебя есть преимущество. Я не могу и не имею возможностей проверить это.
– Идем в рубку. Быть может, звезды расскажут нам свою историю.
Вилдхейт, полный сомнений, пошел следом. Когда они вошли в рубку, субинспектор был поражен открывшимся зрелищем. Свет, который он ошибочно принял за освещение, был ничем иным, как светом звезд во всем невообразимом их блеске.
У него закружилась голова. И это внезапное головокружение вернуло ему сознание реальности массы звезд. Так прекрасно и точно расположенных в пространстве. Глаза охватывали мириады густо рассеянных звезд, создающих огненный барьер, который рассеивал черноту космоса. Хотя субинспектор знал, что каждая звезда отстоит от другой на много световых лет, трудно было поверить, что им не грозит столкновение. То, что было видно, составляло только часть огромной галактической системы. Эта Галактика была так плотно втиснута в пространство, что сгущение звезд было в миллионы раз сильнее, нежели когда-либо видимое Вилдхейтом в его вселенной.
Это было реальностью. Много миллионов Галактик – каждая со своими звездными системами, стекались в сокращающейся вселенной в одно место, чтобы потом послужить причиной Большого Взрыва. В этот момент материя всей вселенной в одно мгновение возвратилась к какому-то единству, которое будет началом их ВСЕЛЕННОЙ!
Касдей бесшумно возник за ними и отрегулировал напряжение поляризационных полей так, чтобы притушить свет звезд до уровня, который выносит человеческий глаз.
– Субинспектор Вилдхейт, – сказал он, – я обещал тебе кое-что интересное. И мои друзья единогласно согласились с тем, что я хочу тебе сейчас сказать.
Касдей подошел к пульту управления, что-то тронул там, потом повернулся к Вилдхейту и девушке. Яркие лучи звезд образовали на его лице тысячи морщинок. Субинспектору показалось, что этот мужчина невообразимо старый, такой, как утверждала Ветка. Стоя на палубе чужого корабля, в неправдоподобном звездном свете, в товариществе таких двух невероятных существ – Касдея и Ветки, он вдруг понял весь драматизм и нереальность ситуации. Это было мгновение вне времени, в которое могло произойти все, что угодно. И последовавшие за этим мгновением слова Касдея полностью подтвердили его опасения.
– Я не очень хорошо знаю, с чего начать, поскольку есть много дел, о которых ты не имеешь никакого понятия. Думаю, что эта девушка благодаря своим врожденным способностям наполовину уже угадала правду. Для тебя, инспектор, эта история поначалу покажется самой невероятной из всех, которые ты когда-либо слышал. Достаточно сказать, что если бы это было ложью, никто из нас не был бы сейчас в этом месте и времени.
– Твой рассказ имеет какое-либо отношение к Оружию Хаоса? – нетерпеливо спросил Вилдхейт.
– Существенное, и ты в этом сейчас убедишься. Я начну с того момента, который тебе знаком. Как уже говорила эта малышка, кто-то исследует систему сходящихся осей, идя от будущего до существующей в прошлом причины. Вы двое и стоите на одном конце этой причинной цепи.
– Я понимаю значение твоих слов, Касдей. Однако, не понимаю причины.
– Причину легко понять тогда, когда ты узнаешь, что существуют две вселенные – твоя и та, в которой сейчас находимся мы!
– И доказательством является то, что я вижу. Во вселенной, которую я знаю, нет такой концентрации звезд.
– Конечно! Это избавляет меня от объяснений. Существует однако еще одна вещь, о которой ты пока что не мог знать. Это то, что обитатели этой вселенной, которых мы будем называть, ну, скажем, Ра, уже давно знают о этой двойной природе Вселенной. Поскольку они понимают, что их вселенная обречена, а твоя – может обеспечить их дальнейшее существование, то… – Касдей помолчал, – … это они владеют Оружием Хаоса, – продолжал он через некоторое время своим обычным голосом. – Это часть их плана, согласно которому, они пытаются покончить с вами. Эти Ра сильно обеспокоены угрозой, которую создаете вы оба.
– Я не понимаю, в чем заключается зги угроза?
– Сейчас поймешь. В центре Хаоса, кроме Сарайя, авторитет имеешь только ты. Участие Сарайя в этом деле проявится немного позднее, пока он считается смертельным врагом Ра.
Он много лет исследовал Хаос, разыскивая скрытый фактор, который сдержал бы планы Ра или даже уничтожил бы их. Судя по судорожным попыткам Ра остановить его, Сарайя таки нашел этот фактор. Этот фактор – субинспектор Пространства и ясновидящий Хаоса, которые помогают пятерым врагам Ра.
– Помогают?
– Да, инспектор. Думаю, что Сарайя принял всех нас но внимание. Твой враг является и нашим врагом. У нас нет над ним преимущества и связи, а также возможностей двигаться между вселенными. Но у нас есть некоторое преимущество, связанное с Хаосом. Я предлагаю объединить наши силы.
– При условии, что ты ответишь мне на многие вопросы. Кем ты, собственно, являешься, Касдей?
Мужчина вздохнул.
– Я уже говорил, что это самая невероятная история, которую ты когда-либо слышал. Ну да ладно. Прохождение через пространство очень трудное, опасное и сложное. Еще совсем недавно строительство космических кораблей продолжалось несколько лет. Корабли могли вместить самое большее десять человек. Еще несколько лет тому назад массовые путешествия из старой вселенной в новую были невозможны. Пионеры прыжков понимали это и пытались попасть в новую вселенную с пылом колонизаторов. Неважно, что существовали минимальные шансы на выживание колонии. Пионеры стремились к основанию колоний, рискуя исчезнуть при переходе между вселенными навсегда. Когда-то один из таких кораблей, облетающих новую вселенную наткнулся на систему, где жили существа очень похожие на людей. И, проблема колонизации разрешилась. Пионеры, используя генетические приемы скрещивания рас, начали эффективные работы с этой еще нечеловеческой расой.
– Ты так и не ответил на мой вопрос!
– Ты не дослушал меня, субинспектор. Тот мир, который отыскали Ра, называется сейчас Земля, а люди были неандертальцами. В результате генетических экспериментов Ра и возник гомо сапиенс!
10
Вилдхейт сражался со своими мыслями.
– Ты считаешь, что гомо сапиенс не мог появиться сам?
– Я знаю только, что эволюция человеческой расы на Земле остановилась на уровне неандертальца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– Каким образом этот кто-то может добраться до меня и до Ветки?
– Нет ничего проще. У вас землян есть поговорка: «Нет гвоздя – не будет подковы, нет подковы – не будет коня, нет коня – не будет всадника». Так вот гвоздь – первопричина всего. И сейчас очень важно знать, есть он или нет, понятно? Ты и эта девушка являетесь именно теми гвоздями, которые служат причиной, появится всадник или нет. И связь между вами и событием, каким является битва, уже зафиксирована в узорах Хаоса.
– Это правда, Ветка?
– Хотя это все и звучит наивно, но тем не менее, верно. Кто-то исследует вспять систему сходящихся осей, следуя от будущего результата к скрытой в прошлом причине. Мы с нашим противником стоим на противоположных концах цепи, возбуждая серию событий, которые грозят вселенной большим пожаром. Прибегая к сравнению Касдея, можно сказать, что недавняя ловушка была попыткой уничтожить подкову.
– В таком случае, что же будет дальше? – спросил Вилдхейт.
– Думаю, что следующая очередь за конем, – хмуро произнес Касдей. – Кажется мне, что я зря говорил Сарайя о правилах игры. Этот хитрый лис занялся своей собственной игрой, создав свои собственные правила. Мы должны убраться отсюда побыстрее, инспектор. Я хочу посоветоваться с командой, а потом мы кое-что предложим тебе.
– Мы обретем свободу?
– Не только. Вы получите нечто большее. Возьми оружие, инспектор, если это придаст тебе больше уверенности в себе. Я должен покинуть вас, предстоит много работы. Большой прыжок. После сирены вы должны лечь и крепко зажать зубами что-нибудь мягкое. Полет отсюда будет весьма неприятной штукой.
В то время как пять членов экипажа копались в пульте управления звездолетом, Вилдхейт и Ветка направились в ангар, где осталось их оружие. Снова его удивила необычная конструкция корабля. У Вилдхейта возникло впечатление, что все технические проблемы были здесь решены очень мудро и было это выполнено цивилизацией весьма чуждой человеческой. Было в этом корабле что-то чужое, хотя спроектирован и построен он был существами, похожими на человека. И постоянной была мысль о существовании в пространстве другой человеческой цивилизации, однако такую возможность отрицали все его чувства и знания. Он знал о существовании во вселенной совершенно чуждых человечеству культур. Однако, кроме Земли, не было других планет, которые родили бы человеческую расу.
Вилдхейт разыскал пояс с оружием и проверил запас патронов и ампул с газом. Не очень расчетливое применение оружия там, откуда он похитил ясновидящую Хаоса, немного опустошило его запасы. И пополнить их можно только на одной из стратегических баз, разбросанных по всей Галактике. Однако, он все же был достаточно вооружен, чтобы выдержать приличный бой, если будет необходимо. Они находились в ангаре, когда раздался вой сирены. Они кинулись на палубу. Ветка прикусила ткань своего рукава, а Вилдхейт засунул в рот перевязочный пакет. Начинался прыжок. Появилась вибрация, которая уже была им знакома. Затем она перешла в сотрясения, которые причиняли одновременно боль и страдания, и приятные ощущения, и все это на гребни выносливости человеческого организма. Над плечом Вилдхейта бесшумно затрепетал симбиот, впиваясь своими когтями прямо в сердце субинспектора.
Пока тело Вилдхейта подвергалось тяжелым испытаниям, его разум отчаянно анализировал характер явлений. При знакомых ему прыжках в подпространство корабль избегал ограничений скорости света, применяя туннельный эффект, который приводил звездолет через запретную зону скорости света в тахионное пространство. В этом состоянии ничто не движется со скоростью меньшей, чем скорость света. И все законы физики изменяются. Если в момент прыжка не происходили изменения скорости, то есть, в момент входа и выхода корабля из тахионного пространства, тогда отсутствовал временной эффект.
Этот прыжок терзал тела Вилдхейта и Ветки, и имел он совершенно другой эффект. Субинспектор пришел к выводу, что таким образом они являются испытателями пробы адаптации разумом во времени прироста уменьшающегося времени. Корабль каким-то образом не перескочил через границу скорости света, а протыкался через нее, как через сеть, пробиваясь через случайные дыры. Сила этого явления не была постоянной, она изменялась, накатываясь волнами.
Вилдхейт взглянул на Ветку. Он очень беспокоился о девушке, не будет ли это тяжелое испытание пределом ее выносливости? Он заметил в лице Ветки что-то, что тотчас же развеяло его тревоги. И это основательно потрясло его. Он увидел спокойствие, то же самое, что и на корабле рхакья, в каюте с теми двумя девушками, мертвыми лежащими у ее ног. Лицо девушки также излучало сейчас какую-то жуткую внутреннюю силу, значительно превышавшую ее собственную. Он вспомнил слова Пилона с Майо: «… отнесись к звездам внимательно, маленькая. Может быть, они тебе понравятся и ты оставишь некоторые из них…»
Просчитав приблизительное количество человеческих жертв, которые погибли с момента, когда было произнесено это предупреждение, субинспектор понял, что вселенная еще не готова к контакту с ясновидящими.
Внезапно толчок очередной фазы прыжка подбросил их в воздух с такой силой, что даже Ветка вскрикнула. Их тут же поглотила темнота, которая старалась как бы высосать из них жизнь. Вилдхейт начал бороться с этим, а потом сдался. Он ощущал, как его тело, лишенное жизненных сил, уже не может сопротивляться. Время потеряло для него всякий смысл. Когда после прошествии какого-то времени он приобрел сознание, то понял, что все связанные с прыжком ощущения прошли. Ветка производила впечатление человека невозмутимого, но с удивленной миной на лице. Вилдхейт встал и потрогал голову, проверяя ее целость. Коул, очень потрепанный и притихший, сидел на плече субинспектора.
– Ах! – изрек Вилдхейт, – когда те ребята говорили, что прыжок будет неприятный, то им нельзя отказать в проницательности.
– "Те ребята", как ты говоришь, имеют узоры, читая которые можно проследить прошлое от начала зарегистрированной истории Земли. – Ветка скривилась. – Где мы сейчас? – спросила она через секунду.
– После такого прыжка мы могли бы оказаться в любой точке Галактики.
– Я имею ввиду положение относительно звезд. Я хочу спросить, в какой вселенной?
– Гм! Мне кажется, что у нас будут проблемы с идентификацией. Для меня термин «вселенная» охватывает все. Все планеты, все Галактики, все пространство, попросту _в_с_е_! Существует только одна вселенная, поскольку с самого определения вытекает, что она охватывает все!
– Это не так! – девушка сделала несогласный жест. – Перед Большим Взрывом существовала еще одна вселенная.
– Я могу в это поверить. Однако, не убеждай меня, что мы попали в нее.
– Все может быть.
– Откуда такое предположение?
– Субинспектор Джим, я могу читать узоры Хаоса. Разве ты уже забыл об этом? В этой области, в которую мы попали, энтропия уменьшается вместе со временем.
– Это невозможно!
– Почему? Направление энтропии является единственным символом расширения или сжатия вселений. Наша вселенная началась с Большого Взрыва, а та – кончилась с ним!
– У тебя есть преимущество. Я не могу и не имею возможностей проверить это.
– Идем в рубку. Быть может, звезды расскажут нам свою историю.
Вилдхейт, полный сомнений, пошел следом. Когда они вошли в рубку, субинспектор был поражен открывшимся зрелищем. Свет, который он ошибочно принял за освещение, был ничем иным, как светом звезд во всем невообразимом их блеске.
У него закружилась голова. И это внезапное головокружение вернуло ему сознание реальности массы звезд. Так прекрасно и точно расположенных в пространстве. Глаза охватывали мириады густо рассеянных звезд, создающих огненный барьер, который рассеивал черноту космоса. Хотя субинспектор знал, что каждая звезда отстоит от другой на много световых лет, трудно было поверить, что им не грозит столкновение. То, что было видно, составляло только часть огромной галактической системы. Эта Галактика была так плотно втиснута в пространство, что сгущение звезд было в миллионы раз сильнее, нежели когда-либо видимое Вилдхейтом в его вселенной.
Это было реальностью. Много миллионов Галактик – каждая со своими звездными системами, стекались в сокращающейся вселенной в одно место, чтобы потом послужить причиной Большого Взрыва. В этот момент материя всей вселенной в одно мгновение возвратилась к какому-то единству, которое будет началом их ВСЕЛЕННОЙ!
Касдей бесшумно возник за ними и отрегулировал напряжение поляризационных полей так, чтобы притушить свет звезд до уровня, который выносит человеческий глаз.
– Субинспектор Вилдхейт, – сказал он, – я обещал тебе кое-что интересное. И мои друзья единогласно согласились с тем, что я хочу тебе сейчас сказать.
Касдей подошел к пульту управления, что-то тронул там, потом повернулся к Вилдхейту и девушке. Яркие лучи звезд образовали на его лице тысячи морщинок. Субинспектору показалось, что этот мужчина невообразимо старый, такой, как утверждала Ветка. Стоя на палубе чужого корабля, в неправдоподобном звездном свете, в товариществе таких двух невероятных существ – Касдея и Ветки, он вдруг понял весь драматизм и нереальность ситуации. Это было мгновение вне времени, в которое могло произойти все, что угодно. И последовавшие за этим мгновением слова Касдея полностью подтвердили его опасения.
– Я не очень хорошо знаю, с чего начать, поскольку есть много дел, о которых ты не имеешь никакого понятия. Думаю, что эта девушка благодаря своим врожденным способностям наполовину уже угадала правду. Для тебя, инспектор, эта история поначалу покажется самой невероятной из всех, которые ты когда-либо слышал. Достаточно сказать, что если бы это было ложью, никто из нас не был бы сейчас в этом месте и времени.
– Твой рассказ имеет какое-либо отношение к Оружию Хаоса? – нетерпеливо спросил Вилдхейт.
– Существенное, и ты в этом сейчас убедишься. Я начну с того момента, который тебе знаком. Как уже говорила эта малышка, кто-то исследует систему сходящихся осей, идя от будущего до существующей в прошлом причины. Вы двое и стоите на одном конце этой причинной цепи.
– Я понимаю значение твоих слов, Касдей. Однако, не понимаю причины.
– Причину легко понять тогда, когда ты узнаешь, что существуют две вселенные – твоя и та, в которой сейчас находимся мы!
– И доказательством является то, что я вижу. Во вселенной, которую я знаю, нет такой концентрации звезд.
– Конечно! Это избавляет меня от объяснений. Существует однако еще одна вещь, о которой ты пока что не мог знать. Это то, что обитатели этой вселенной, которых мы будем называть, ну, скажем, Ра, уже давно знают о этой двойной природе Вселенной. Поскольку они понимают, что их вселенная обречена, а твоя – может обеспечить их дальнейшее существование, то… – Касдей помолчал, – … это они владеют Оружием Хаоса, – продолжал он через некоторое время своим обычным голосом. – Это часть их плана, согласно которому, они пытаются покончить с вами. Эти Ра сильно обеспокоены угрозой, которую создаете вы оба.
– Я не понимаю, в чем заключается зги угроза?
– Сейчас поймешь. В центре Хаоса, кроме Сарайя, авторитет имеешь только ты. Участие Сарайя в этом деле проявится немного позднее, пока он считается смертельным врагом Ра.
Он много лет исследовал Хаос, разыскивая скрытый фактор, который сдержал бы планы Ра или даже уничтожил бы их. Судя по судорожным попыткам Ра остановить его, Сарайя таки нашел этот фактор. Этот фактор – субинспектор Пространства и ясновидящий Хаоса, которые помогают пятерым врагам Ра.
– Помогают?
– Да, инспектор. Думаю, что Сарайя принял всех нас но внимание. Твой враг является и нашим врагом. У нас нет над ним преимущества и связи, а также возможностей двигаться между вселенными. Но у нас есть некоторое преимущество, связанное с Хаосом. Я предлагаю объединить наши силы.
– При условии, что ты ответишь мне на многие вопросы. Кем ты, собственно, являешься, Касдей?
Мужчина вздохнул.
– Я уже говорил, что это самая невероятная история, которую ты когда-либо слышал. Ну да ладно. Прохождение через пространство очень трудное, опасное и сложное. Еще совсем недавно строительство космических кораблей продолжалось несколько лет. Корабли могли вместить самое большее десять человек. Еще несколько лет тому назад массовые путешествия из старой вселенной в новую были невозможны. Пионеры прыжков понимали это и пытались попасть в новую вселенную с пылом колонизаторов. Неважно, что существовали минимальные шансы на выживание колонии. Пионеры стремились к основанию колоний, рискуя исчезнуть при переходе между вселенными навсегда. Когда-то один из таких кораблей, облетающих новую вселенную наткнулся на систему, где жили существа очень похожие на людей. И, проблема колонизации разрешилась. Пионеры, используя генетические приемы скрещивания рас, начали эффективные работы с этой еще нечеловеческой расой.
– Ты так и не ответил на мой вопрос!
– Ты не дослушал меня, субинспектор. Тот мир, который отыскали Ра, называется сейчас Земля, а люди были неандертальцами. В результате генетических экспериментов Ра и возник гомо сапиенс!
10
Вилдхейт сражался со своими мыслями.
– Ты считаешь, что гомо сапиенс не мог появиться сам?
– Я знаю только, что эволюция человеческой расы на Земле остановилась на уровне неандертальца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23