- Да, дорогой Фухе! - продолжал щебетать полковник, хоть комиссару и
казалось, что он ржет. - У меня все молодцы, как на подбор! Вы смотрели
фильм про Наполеона? Так вот, это они там снимались!
- В роли лошадей? - не удержался Фухе, но Фаст пропустил его реплику
мимо ушей.
- Однако, что же вас привело к нам? - спросил наконец полковник. -
Какой счастливой случайности обязаны мы вашему визиту да еще с
полномочиями из контрразведки?
- Видите ли, господин полковник, - ответил Фухе, затягиваясь "Синей
птицей", - я бы хотел поговорить с ординарцем капитана Сорвиля, а затем с
самим капитаном.
- А что случилось? - полюбопытствовал Фаст.
- Государственная измена!
- Это вы о секретном пакете, пропавшем невесть куда? Так при чем
здесь Сорвиль?
- Его ординарец сообщил Конгу, что капитан переходил границу во время
марша. Вы знали об этом?
- Нет, но... Какая чушь! Мой офицер - государственный преступник?
Нет-нет, дорогой Фухе, этого не может быть!
- Вот я и приехал разобраться. Вы можете ручаться за любого офицера?
- Конечно! Не то, что с умыслом, а даже по халатности никто из них не
допустил бы пропажи секретных документов. Да они даже карты никогда не
теряют!
- Топографические?
- Игральные. Так что увольте... - и Фаст развел руками.
- Но как же вы объясните пропажу документов государственной важности?
- Да, наверное, одна из моих случайных любовниц похитила с целью
наживы. А может, она и шпионкой была.
- Ну вот! - обрадовался Фухе. - Значит, халатность в полку все-таки
имеется!
- Так ведь это же среди меня, а не среди моих офицеров!
- Хорош пример! Что ж, придется арестовать вас!
- Да вы что! Я ведь сам поднял тревогу по поводу этой пропажи!
Давайте уж лучше беседуйте с капитаном и его ординарцем. Эй, Грек, позови
Люсьена, ординарца господина капитана!

3. ЗЫБКИЕ ПОКАЗАНИЯ
Явился Люсьен, протирая пьяные от сна глаза. Он тупо уставился на
штатского господина в клетчатом пиджаке и вдруг все понял.
- Вы из контрразведки? - сразу спросил он, забыв отдать честь
полковнику. - По моему доносу?
Фухе моментально взял быка за рога.
- Ты сам видел, как капитан Сорвиль мотался на ту сторону? - начал он
допрос.
- Не сам, но...
- Вот видите, дорогой Фухе! - воскликнул Фаст. - Я же говорил, что
это клевета!
- Но, - продолжал Люсьен, - это видела его любовница Сюзи. А она и
моя любовница тоже. От нее-то я все и узнал об этом. А когда пропали
документы, я сразу понял, что это дело рук моего капитана...
- А как могла Сюзи это видеть?
- Да она ездила вместе с капитаном. Она днем его любовница, а ночью
моя. Она и рассказала мне все.
- Что-то очень зыбкие показания, - пробормотал Фухе. - Ладно, иди.
Послушаем теперь капитана Сорвиля.
Капитан категорически отрицал свою вину, поездку к вероятному
противнику, и комиссару не оставалось ничего более, как самостоятельно
взяться за выяснение этого дела.
- Вы не будете настолько любезны, чтобы дать мне машину на пару
часов? - попросил он полковника.
- Увы! - развел тот руками. - Мы ведь кавалерия...
- Но коня хоть дадите?
- Пожалуйста! Вам какого?
- А разве они чем-нибудь отличаются? - удивился Фухе.
- Конечно! Есть с норовом, а есть и покладистые...
- Вот-вот, - согласился Фухе. - Мне как раз этакого покладистого. Да,
и скажите Грегу, пусть он меня на него посадит и научит, как управлять,
где там какие педали...
Грег учил комиссара недолго, поскольку педалей было всего две: левое
и правое стремя.
- Возвращайтесь к вечеру! - крикнул ему Фаст. - Будет известен
результат президентских выборов!

4. НЕВИНОВЕН
Фухе знал, что делает. Он был не менее известен в соседней
нейтральной, хоть и не великой державе, чем и у себя дома. Везде его знали
и кое-где любили. Он решил поступить просто: самому поехать за границу и
спросить у пограничников, передавал ли кто-нибудь им секретные документы,
а если передавал, то кто. Правда, ехать ему пришлось долго: конь хоть и
был покладистым, но почему-то все время путал правое направление с левым и
постоянно останавливался пощипать травку. Наконец, впереди показались
полосатые столбы.
- Стой, кто идет? - вдруг услышал комиссар.
Перед ним стоял молодчик с автоматом и собакой на поводке.
- Ты что, не видишь, что идет конь? - спросил Фухе.
- А ты? - не унимался пограничник.
- А я еду. И вообще, вот мои документы, я из контрразведки, и ты
обязан мне подчиняться.
Молодчик ознакомился с полномочиями комиссара, держа их вверх ногами,
и пропустил его на ту сторону.
На той стороне его встретили с восторгом, напоили местным вином,
сразу сообщили, кто, когда и при каких обстоятельствах передал их
нейтральной, хоть и не великой державе секретные документы великой, хоть и
нейтральной державы, а затем посадили на коня. Правда, это был не тот
красавец-жеребец, на котором он сюда приехал, а какая-то облезлая кляча,
но Фухе посмотрел на это сквозь пальцы, так как был пьян и окрылен
успехом.
"Ну, Сорвиль, держись у меня!", - думал Фухе.
Когда он только собирался дать коню пяток, его задержал начальник
заставы.
- Милый Фухе, а не хотели бы вы узнать, кто стал вашим президентом? -
спросил он. - Только что по радио сообщили.
- Интересно, интересно, - заплетающимся языком ответил Фухе, хотя
сейчас его интересовала только теплая постель.
- Избрали Сорвиля, - удовлетворил его любопытство начальник заставы.
- Ну да, ну да... - пробормотал Фухе. - Как так Сорвиля?
Кляча приволокла трезвеющего комиссара к полковнику Фасту только под
утро. Полковник встретил его и с явным нетерпением вопросил:
- Виновен?
Фухе замотал головой, категорически отрицая виновность президентского
сына.
- А кто же документы похитил? - не отставал полковник.
- Как - кто? - удивился Фухе. - Капитан Сорвиль!


НОВЕЛЛА ЧЕТВЕРТАЯ. ДИНАСТИЯ ФУХЕ

1. СЧАСТЛИВОЕ ПРИБЫТИЕ
Фухе обстоятельно доложил Конгу о выполненном щекотливом задании и
вытянулся в ожидании похвалы.
- Так, козлик, - произнес Конг задумчиво. - Значит, документы
государственной важности похитил капитан Сорвиль... Но в то же время он
невиновен, так как является родным сыном избранного вчера президента... Уж
не гнездится ли измена в самом президентском дворце?
Фухе поразился такому смелому образу мыслей и позволил себе спросить:
- Вы хотите сказать, господин Конг, что похищение документов было
инспирировано нашим нынешним президентом?
- Пока я еще ничего не хочу сказать, - раздраженно ответил Конг. - А
тебе вообще следует помолчать некоторое время... На-ка вот триста
гульденов и отправляйся в "Крот"!
Фухе зажал в кулаке гонорар и вприпрыжку бросился его пропивать.
А Конг еще некоторое время задумчиво разглядывал свою гантелю и
напряженно размышлял.
"А ведь разболтает, паршивец, - наконец решил он. - Знаю я его
скромность!... Не мешало бы заткнуть ему глотку по поводу этих
Сорвилей..."
Он позвонил. В кабинет вошел громила с огромной челюстью и
остановился в ожидании приказания.
- Вот что, Шпалера, - сказал Конг. - Иди сейчас в "Крот" и послушай,
что там будет провозглашать бывший комиссар Фухе. Придерись к любому его
скользкому высказыванию и арестуй. Мне нужно засадить этого кретина на
некоторое время. Только не рукоприкладствуй: он мне еще пригодится!
Шпалера низко поклонился, жуя бабл-гам, и, ощупывая в кармане
наручники, вышел.
Фухе пропивал уже вторую сотню, когда заметил за своим столиком
громилу с огромной челюстью, жадно поглощавшего пиво.
- Ты, наверное, из контрразведки? - спросил Фухе, чувствуя, что уже
едва ворочает языком.
Громила покрутил челюстями, подумал и отрицательно покачал головой.
- Не ври! - обиделся Фухе. - И не забывай: у меня интуиция. Думаешь,
я не понимаю, что Конгу нужно изолировать меня на пару недель? Уж он-то не
пройдет мимо, если унюхает какую-нибудь интригу!
Шпалера изумленно смотрел на великого Фухе и с тоской думал, что не
удастся выполнить задание шефа, а следовательно, получить очередной
отпуск.
А Фухе разошелся не на шутку. Опорожнив подряд две кружки виски, он
почувствовал себя всемогущим, вскарабкался на стол, опираясь на челюсть
громилы, и произнес речь к превеликому удовольствию публики:
- Уважаемые граждане нашей великой, но нейтральной державы! Несмотря
на происки наших врагов, мы поддерживаем единство и сплоченность! Перед
нами открыты широкие горизонты новых достижений! Возьмемся же дружно!
Шпалера с тоской слушал патриотическую речь комиссара. Придраться,
увы, было не к чему... Тогда он с остервенением вцепился своими мощными
вузами в лодыжку комиссара.
- Граждане! - взвыл тот. - Посмотрите на этого агента реакции! Он
желает, чтобы я высказался в политическом смысле и поэтому кусает меня
слоновьими челюстями! Отпусти! Отпусти, дурак! И Конг твой дурак! И
президент Сорвиль дурак! Не боюсь я вас... - шепотом закончил Фухе,
ужасаясь сказанному.
А Шпалера трясся от радости: неосторожные слова уже слетели с уст
комиссара при многочисленных свидетелях. Стащив челюстями комиссара со
стола, он щелкнул наручниками и поволок несчастного в контрразведку.
Конг уже давно поджидал своего агента с арестованным. Вызванные им
члены военного трибунала города, выпив все запасы начальника
контрразведки, затеяли преферанс и нетерпеливо посматривали на часы в
предвкушении веселого развлечения.
Шпалера втолкнул Фухе в кабинет и провозгласил, выплюнув жвачку:
- Вот. Говорил на президента дурак.
Конг потер руки, члены трибунала поспешили подвести итог преферанса и
расплатиться друг с другом, и началось судилище.
Против ожидания Фухе получил 15 суток не за нарушение общественного
порядка, а за оскорбление президента, да еще плюс 15 лет за разглашение
государственной тайны.
В городской тюрьме его встретил Дюмон, приятно улыбнулся и
проговорил:
- Значит, соседями будем? Правда, недолго: мне через два года на
пенсию, а ты, сокол, говорят, на пятнадцать лет к нам собрался? Ну,
милости просим, со счастливым прибытием! А тюремщиком я к тебе Алекса
приставлю, чтоб не скучал, а то, знаешь, радио у нас нет, книги газеты не
положены, девочек не держим...
- Безобразие... - возмутился Фухе. - Раньше все это позволялось...
- И сейчас позволено, - пояснил Дюмон. - Но только уголовным. А ты у
нас, гусь, политический, тебе никак нельзя.
И комиссара поместили в чистую и уютную одиночку.

2. КРЫША НАД ГОЛОВОЙ
Вечером на дежурство по политическому отделению городской тюрьмы
заступил Габриэль Алекс.
Фухе долго взывал к своему другу из-за железной двери, но безуспешно:
разговаривать с заключенными тоже не полагалось. Тогда Фухе решил объявить
голодовку. Он подпер дверь своей казенной железной кроватью, и когда Алекс
стал открывать ее, чтобы дать заключенному ужин, она не поддалась.
- И черт с тобой, - равнодушно произнес Алекс и сам слопал ужин.
Фухе с пустым желудком плюхнулся на кровать, но заснуть не смог: всю
ночь из центра города доносились какие-то взрывы, пулеметная стрельба и
скрежет гусениц. Впрочем, заключенного это мало интересовало. Под утро,
наконец, он заснул.
Разбудили его весьма грубо. Кровать, подпиравшая дверь, с визгом
отлетела к противоположной стене, а Фухе, грохоча вставными челюстями,
грюкнулся на пол.
В камеру вошли двое. При виде первого из них Фухе в ярости зачихал:
это был Конг. А вторым оказался старикашка Кальдер, преизвестнейший
генерал, который давно уже отметил свое девяностолетие.
- Вставай, гусь! - приказал Конг. - Хватит на полу валяться,
простудишься!
- Да-да, молодой человек, вставайте, - упрашивал Кальдер. -
Простудитесь, а вы нам, хе-хе, здоровеньким нужны.
Фухе встал и тупо уставился на гостей.
- Ну, вот и амнистия, - сказал Конг. - Можешь быть свободным, только
подпиши вот эту бумажку.
Конг протянул опешившему Фухе листок.
Фухе прочитал его и чуть не поперхнулся.
- Опять военный переворот? - наконец спросил он.
- Гражданский, молодой человек, гражданский, хе-хе! - возразил
Кальдер и показал на свой вполне штатский костюм, состоявший из
потрепанных джинсов и футболки.
- Быть не может! - не поверил Фухе. - Конг и Кальдер - и вдруг
гражданский переворот?
- А вы в окошечко свое, хе-хе, посмотрите, - предложил Кальдер. -
Сами убедитесь.
Фухе глянул через решетку. Действительно, все напоминало военный
переворот, но переворот все-таки был гражданский. Во дворе тюрьмы стоял
танк, на башне которого красовалась малая надпись: "Трактор"; по улице шли
молодчики с автоматами, но в шортах и кедах. Шли они строем и со знаменем
и с командиром впереди, но на знамени было написано: "Спортивная команда
имени Свободы", а командир, видимо, был тренером.
- Да, - согласился Фухе. - Но почему подписать манифест должен я?
- Когда мы свергли этого изменника Сорвиля, - объяснил Конг, - я
сразу предложил твою кандидатуру как самого популярного в народе человека.
Господин Кальдер уже стар, я чересчур жесток, а другие наши соратники
малоизвестны. Вот почему я и предложил тебя на пост главы временного
правительства вплоть до новых президентских выборов, которые мы проведем
через пару дней. Впрочем, президентом тоже будешь ты.
- Зачем же тогда нужно было сажать меня в тюрьму? - удивился Фухе.
- А это чтоб ты не отказался стать президентом, - ухмыльнулся Конг.
- А если я откажусь?
- Ну и будете сидеть здесь пятнадцать лет, хе-хе, и пятнадцать суток,
- вмешался Кальдер.
1 2 3 4 5 6