(3) разбивает скалу, в которой демоны "замуровали" источники жизни: воду и коров. Наши былинные богатыри, особенно змееборец Добрыня Никитич, ведут себя по той же самой схеме, которая великолепно описана Проппом в его "Исторических корнях волшебной сказки", - книге, известной любому студенту-филологу первого курса. Но углубляться сейчас не будем; констатируем лишь, что сюжет "героических" голливудских фильмов выстроен по принципу базисного мифа, с которого началось развитие человеческой цивилизации при переходе от матриархата к патриархату: мифа о Герое-змееборце, который с помощью сверх-усилия побеждает агрессивные силы Хаоса и творит (поддерживает в гармонии) Космос.
Герой. Наиболее ярким экранным воплощением образа мифологического героя голливудских блокбастеров можно смело считать персонажей, создаваемых Арнольдом Шварценеггером (персонажей, конечно, но не самого Арни лично). Вот основные его признаки:
А) гипертрофированная, не вполне уже человеческая, телесная мощь (античный Геракл, судя по известной скульптуре, был куда как скромнее);
Б) лицо, лишенное характерных индивидуальных и эмоциональных черт, служащее как бы квинтэссенцией физических способностей;
В) социально "правильное", маскулинное поведение; поступки без намека на двусмысленность; стойкость убеждений;
Г) практически полное отсутствие рефлексии по поводу совершаемых действий, нерушимая убежденность, что "так надо";
Д) исключительные физические данные, неуязвимость, способность прилагать сверхчеловеческие усилия - почти всемогущество;
Е) постоянно присутствующая функция защиты: герой всегда защищает то, что подвергается опасности, от источника опасности;
Ж) гарантированная успешность: герой всегда добивается поставленных целей.
Эти признаки голливудского киногероизма мы можем видеть не только в преобладающем большинстве одинаково скроенных боевиков, но даже в таких претендующих на серьезность фильмах, как "Изгой", где мифологическая компонента старательно очищена от слишком уж банальных элементов, но "путешествие за тридевять земель" и подвиг выживания героя-одиночки на необитаемом острове все же сохранены в неприкосновенности. То же самое - "Матрица".
С точки зрения психолога, герой Шварценеггера и ему подобные - ни что иное, как мифологизированный в сознании ребенка образ "всемогущего отца". В раннем детстве мы все обычно склонны воспринимать родителей как огромных размеров "волшебные существа", от которых мы зависим всецело и которые служат залогом нашего благополучного существования. Идеализация родителей, приписывание им тех или иных сугубо положительных качеств и игнорирование всех остальных, неспособность к адекватной оценке поведения и поступков родителей сохраняются также нередко и в зрелом возрасте, однако отнюдь не свидетельствуют о жизненной зрелости личности, о ее "взрослости". Склонность идеализировать отца проявляется у мальчиков особенно при переходе от детства к отрочеству и на ранних стадиях пубертата, когда "бесполый" ребенок начинает воспринимать себя как потенциального мужчину и активно применяет "мужские" модели поведения (желание стать космонавтом, летчиком или офицером, игры "в войну" или агрессивные компьютерные игры). Фигура отца символизирует силу, надежность, опору, спасение в трудную минуту, все "правильное" и "справедливое", что есть в жизни. Предпубертатными и пубертатными маскулинными символами американская культура полна, что называется, до краев. Это и сакраментальная фигура Дядюшки Сэма, и столь же сакраментальные ковбои/индейцы - "настоящие мужчины", и виски - "мужской напиток" (при почти полном игнорированни вина), и столь же "мужской" гамбургер (real man не имеет времени готовить себе пищу, он довольствуется случайным куском, чтобы снова приступить к подвигам), и кукла Барби - условная самка с ярко выраженными вторичными половыми признаками, характерный объект подросткового влечения (можно смело ставить рядом с Барби национальный секс-символ Мэрилин Монро), и культ успеха превыше всего вкупе с презрением к "неудачникам" (очень характерно для любой подростковой группы), и столь же подростковый максимализм, выраженный, например, в гигантомании небоскребов...
Однако гиперболизированный образ отца имеет еще одну характерную особенность - это функция супер-эго мальчика, отрока и подростка, условно-идеальный образ себя в будущем или, чаще, в мире фантазий. Ребенок-аутсайдер, пережив очередное унижение со стороны сверстников (иногда - родителей), конструирует подробные красочные сцены "отмщения", в которых он, физически слабый или неспособный к борьбе, приобретает чудесным образом (ср. фильм "Маска") столь необходимые ему качества, а то и вовсе в форме волшебного существа ("Супермен", "Бэтмен") расправляется с обидчиками. Суперпопулярный Супермен из одноименного фильма (киновариант популярных детских комиксов) существо, словно бы напрямую перенесенное из мира фантазий маленького мальчика, которого одноклассники не принимают в футбольную команду, отнимают мелочь, дразнят и пинают. Этим же объясняется невероятная популярность Гарри Поттера: типичный аутсайдер в трогательных круглых очечках, живший под гнетом жестокого отчима, поступает в школу волшебников (!) и приобретает магические умения. Телевидение с умилением демонстрирует нам душещипательные сюжеты, в которых толпы реальных аутсайдеров в очечках штурмуют кинотеатры и книжные магазины по обе стороны Атлантики... чтобы получить психологическое подкрепление своему аутсайдерству - в том числе, за счет общественного мнения (хотя, например, хоббит Фродо Толкиена совершенно из другой оперы: хоббиты, как известно, хоть и не слишком дюжие, зато толковые, хитрые, терпеливые, трудолюбивые и добрые, потому и побеждают). Кстати, психологи отмечают, что в фантазиях подрастающих лидеров и "сильных личностей" фигурируют, в основном, более реальные персонажи, зачастую взятые из жизни, - спортсмены, например, или политические деятели прошлого и настоящего.
Не обладая достаточной волей для изменения себя, испытывая постоянное внешнее давление, будучи не в силах противопоставить агрессивной окружающей среде альтернативные личностные качества и не имея необходимой поддержки со стороны, ребенок бессознательно задействует для психической самозащиты более глубинные, архаичные, архетипичные схемы мировосприятия, на первом месте среди которых рассмотренный нами миф о Герое. Терминатор и Рэмбо настолько не имеют ничего общего с реальными людьми, настолько условны и абстрактны, что вполне могут играть роль мифологических фигур - "полубогов", с помощью которых сознание ребенка (независимо от биологического возраста) способно "подключаться" к базовым архетипам коллективного бессознательного, перемещаясь тем самым к моделям мировосприятия человека эпохи родового строя, окруженного со всех сторон опасностью. Невероятная популярность мифологически построенных кинобоевиков объясняется одним-единственным: печальной невзрослостью их зрителей, испытывающих характерный для "нежного возраста" комплекс неполноценности и стремящихся компенсировать этот комплекс за счет бессознательного отождествления себя с "энергетизирующими" архетипами древних (приблизительно, эпохи бронзы) Героев, попирающих несправедливость и воздвигающих гармоничный Космос на руинах поверженного Хаоса.
Здесь следует отметить еще два специфических момента.
Первое: навязчиво-фантазийная "маскулинизация" себя мифологически связана с переходом от матриархата к патриархату (женщина - темное начало, Хаос, мужчина - свтелое, Космос), а психологически - с набившим оскомину Эдиповым комплексом. Воспринимая себя Героеммужчиной, мальчик тем самым, с одной стороны, вступает в конкуренцию с отцом, бессознательно желая стать более, чем он, привлекательным в глазах матери, с другой - табу на инцест, вследствие чего женское начало представляется "низким", "темным", угрожающим. При нормальном развитии личности в пубертатном периоде этот конфликт окончательно теряет актуальность, переходя в глубинные слои бессознательного и являясь лишь перспективным источником дохода для хитрых психоаналитиков. Во всех остальных случаях его явные или остаточные проявления свидетельствуют о наличии достаточно серьезных проблем, требующих профессиональной корректировки. Именно поэтому Соединенные Штаты лидируют в мире по количеству психоаналитиков и психологов вообще (включая и психиатров) на душу населения, ведь живой человек это не условный "клиент" данной статьи, у него все наши измышления принимают конкретные болезненные формы...
И момент второй: согласно ряду психологических учений, мифогероическая метафорика связана с так называемой "второй перинатальной матрицей", т.е. состоянием ребенка, с мукой проходящего родовые пути при явлении на свет божий. Теснота, давление со всех сторон, боль, толчки, страх - все это ассоциируется с ситуацией борьбы и подвига, преодоления смертельно опасных препятствий. Человек, "застрявший" на второй перинатальной матрице, всегда болезненно озабочен борьбой и соперничеством, его терзает ощущение гиперболизированной угрозы, преодолеть которую можно лишь сверхчеловеческим усилием (мы рассмотрим ниже эту модель при анализе фильмов о чудовищах и фильмов-катастроф). В мире, по мнению такого человека, испокон веку царит "закон джунглей", согласно которому "выживает сильнейший". Экстравертированные личности с маниакальной настойчивостью делают карьеру, их можно видеть в мире бизнеса и средств массовой информации, которые так развиты в Соединенных Штатах, они истязают себя работой, превращаясь в "трудоголиков", но притом никогда не испытывают удовлетворения, подвергаясь постоянной фрустрации. Личности интровертированные с головой погружаются в невроз, способный перерасти в маниакальную или шизоидную формы: одни озабочены поисками "заговоров темных сил" или предсказаниями о конце света, другие испытывают манию преследования "спецслужбами", третьи спешат на демонстрацию по любому поводу, будь то защита прав сексуальных меньшинств или запрет на убийство китов, четвертые пополняют собой ряды всевозможных сект, занимаясь, с горящими глазами, миссионерством...
Впрочем, одно можно сказать наверняка уже сейчас: наш "клиент", назовем его для простоты Анкл Сэм, несмотря на свою пугающую наружность и характерные манеры поведения, прочно увяз на пубертатной стадии развития личности; он внутренне слаб и беспомощен, пребывая психологически на грани аутсайдерства; он несамостоятелен, неспособен к принятию "взрослых" решений; он активно идеализирует себя в собственных глазах, пытаясь с помощью средств массовой информации (кино, в том числе) навязать всем остальным этот идеальный образ, подкрепленный лишь чрезмерно развитой мускулатурой. Мировоззрение клиента (мы увидим это еще подробнее) архаично и пребывает на стадии обществ родового строя, вследствие чего его коммуникационные способности в современном мире существенно ограничены.
ЧУДОВИЩА, НЕСУЩИЕ УГРОЗУ. Примеры, как и в случае с "героическим" кино, счету не поддаются. Достаточно вспомнить три "Парка Юрского Периода", четыре (кажется) "Чужих", несколько "Мух" плюс такие, например, фильмы как "Нечто", "Челюсти", "Спрут"... Сюда относится также и "Кинг-Конг", но с определенными существенными оговорками. Отдельной строкой стоят (1) фильмы о "мутантах" (вампиры, оживающие мумии и мертвецы, люди, одержимые дьяволом или злыми духами etc.) и (2) фильмы о маньяках (возглавляет которых, разумеется, Его Величество доктор Ганнибал Лектер). Фильмы о чудовищах необычайно популярны; они дают неисчерпаемый материал для компьютерных игр (начать следует, конечно, с "патриарха" по имени DOOM, ставшего прообразом десятков аналогичных игр, стоящих на трех "китах": это герой, монстры и лабиринт).
Начнем с чудовищ "классических", то бишь, нечеловекоподобных. Вот их основные признаки:
А) чудовище носит очевидный хтонический характер - оно обитает в мире, противоположном человеческому: на затерянном острове ("Парк...", "Кинг-Конг"), в космосе ("Чужой"), в океане ("Челюсти", "Спрут"), во льдах ("Нечто"). Характерно, что еще ни одна тварь не завелась в горах (как мы увидим, это в корне противоречит основному мифу);
Б) чудовище имеет, как правило, отвратительную, пугающую наружность, чаще всего рептильного характера;
В) чудовище невменяемо и агрессивно: понять его замыслы, вступить с ним в контакт, а уж, тем более, приручить - принципиально невозможно;
Г) чудовищее сеет повсюду катастрофических размеров разрушение, сравнимое с природной катастрофой;
Д) чудовище способно активно размножаться (этот процесс многократно и любовно выписан, например, в "Чужом");
Е) чудовище может победить только Герой; в противном случае от него можно еще и счастливо скрыться/избавиться ("Парк...", "Чужой").
Описанное выше вновь отсылает нас к основному мифу человечества: мифу о Герое и Драконе. Дракон (Змей-Горыныч, Вритра, Фафнир, Шеша и т.д.) олицетворяет собой "нижний", хтонический мир, противостоящий "среднему" - человеческому и "высшему" - миру богов и духов (поэтому нечисть ни в мифологии, ни в кино не заводится в горах и на деревьях, хотя способна летать по небу). Дракон связан также со стихией воды ("подземных вод") и "нечистого" - видимо, поэтому большинство голливудских чудовищ омерзительно-склизкие, сочатся ядовитой влагой, истекают слюной. (В терминах психоанализа речь идет о так называемой анальной стадии развития ребенка, когда он свободно играет со своими экскрементами и иными телесными выделениями, постоянно пребывает с выделениями в тесном контакте, пачкая пеленки, - но об этом позже). Многочисленные исследования ученых показывают, что змеевидная символика, образ змеи, дракона и вообще чудовища связаны с периодом матриархата, который в метафорике патриархального мифа (о победе Героя над Драконом) олицетворяет Хаос, сырую материю, кипящую неоформившуюся энергию, стихию Матери-Земли и плодородия вообще.
1 2 3 4