— Ну, оживайте, мы вернули назад ваши сокровища, — потребовал Буратино.
— Базилио, миленький, оживи, — попросила Авелия и погладила неподвижного кота.
— Давай, превращайся обратно! — подступил к Дуремару Карабас Барабас. — Твои пиявки уже заждались тебя.
Серые истуканы вдруг пошли трещинами. С них посыпалась каменная крошка, как штукатурка со стен рушащегося дома, и сами они пришли в движение.
Все, кроме Авелии, отпрянули. Девушка же подбежала к коту и легко подхватила его на руки.
— Живой, живой!.. — с восторгом закричала она, тиская воскресшего Базилио. — Теплый и мягкий!..
— Мяу! Вы кто? — заорал кот, пытаясь вырваться и оставляя на руке Авелии красные царапины.
— Я графиня Риоли, твоя хозяйка! — она поцеловала Базилио в перекошенную морду. — Ах, ты же ничего не знаешь, бедняжка!.. Я лиса Алиса, с которой ты разделил столько невзгод!..
Испугавшись, что эта сумасшедшая девица задушит его, кот Базилио прекратил всякое сопротивление и изобразил обморок. Авелия принялась дуть ему в морду.
Буратино прыснул со смеху.
— Смотри, она любит его больше, чем тебя, — сказал он Артуру. Герцог шутливо щелкнул Буратино по голове.
В это время дядюшка Роу и Карабас приводили в чувство ожившего Дуремара.
— Что со мной? — стонал тот, лежа на земле и вяло дрыгая ногами, словно сонная муха. — У меня все тело как будто деревянное… или каменное…
— Ну нет, теперь твое тело как раз в порядке, — приговоривал Карабас. — Приставить к нему дюжину пиявок — и будешь здоров как бык… Вставай, пойдем домой, я угощу тебя красным вином! Я твой должник, Дуремар, это же ты вытащил меня из болота…
— Из какого болота, синьор Карабас? — хныкал продавец пиявок. — Я ничего не понимаю…
— В самом деле, нам нужно идти, солнце опускается, — сказал дядюшка Роу. — Еще полчаса, и в Долине привидений станет темно. Поспешим домой, а по дороге поговорим. Ты слышишь, Авелия?
— Мы слышим, мы с моей киской слышим!.. — прощебетала Авелия, повязывая на шею бедного Базилио пышный розовый бант.
Путники возвращаются и… переодеваются
К тому времени как на пути честной компании показалась харчевня «Трех пескарей», кот Базилио уже смирился с тем, что любвеобильная рыжеволосая красавица и есть бывшая лиса Алиса. Девушка не спускала его с рук, что-то ворковала в драное кошачье ухо и так заласкала Базилио, что он сделался как будто пьяный.
— Смотрите, наша харчевня, — сказала Авелия. — Киска, ты же, наверное, совсем голодная!..
— Сними с меня бант, Алиса! Он меня удавит! — придушенно мяукнул Базилио.
— Хорошо, хорошо, — засуетилась Авелия. — Так ты хочешь кушать?
— Еще чего, дома покушаете! — прикрикнул на них Карабас Барабас. — Я хочу поскорее домой!
— Домой! — с вызовом мяукнул Базилио. — А если у кого-то и дома-то нет…
— Киска моя! — всполошилась Авелия. — Я же говорила тебе, что теперь мой дом это театр «Буратино», и ты будешь жить там вместе со мной! Я правильно говорю? — обернулась она к остальным.
— Как ты хочешь, любимая, — ответил благородный Артур.
— Правильно, правильно, — сказал Буратино. — У нас для всех хватит места.
Войдя в родной городок, путники остановились на развилке дорог. Один путь отсюда вел к театру «Буратино», другой — к балагану Карабаса Барабаса. Путешественники стояли в некотором замешательстве.
— Послушайте, друзья, — сказал дядюшка Роу, — я обращаюсь сейчас к вам, синьор Карабас Барабас, и к вам, достопочтенный Дуремар. Я думаю, что испытания, которые выпали на всех нас в последнее время, дают нам право называться друзьями. Так вот, мы от всей души приглашаем вас в гости…
— …на праздничный ужин! — закончил Буратино и лучезарно улыбнулся. — Как хорошо, что в нашем мире это не просто ритуал. Соглашайтесь, синьоры!
Карабас Барабас потеребил свою бороду.
— По правде говоря, меня в моем балагане никто не ждет… Поэтому я принимаю ваше приглашение, ну и… спасибо вам.
— Я тоже принимаю, — поспешно заявил Дуремар, кивая головой как китайский болванчик.
— А куклы не испугаются меня? — спросил вдруг Карабас Барабас и густо покраснел.
— Не испугаются! — убежденно сказал Буратино. — Вы стали совсем другим человеком, синьор, это каждый заметит.
— Ой, смотрите, афиша нашего театра! — воскликнула Авелия, указывая на приклеенный к стене большой лист бумаги.
— Ну-ка, ну-ка, — Буратино подошел к освещенной фонарем афише и прочитал: «Театр „Буратино“ 30 октября приглашает на премьеру спектакля „Приключения Буратино продолжаются“. Вас ждет новая встреча с любимым героем. Приходите на премьеру!»
— Это как же понимать? — не поверил своим глазам Буратино. — Это кто же у них теперь «любимый герой»?
— А какой сегодня день? — растерянно спросил дядюшка Роу.
— Эй, уважаемый, — обратилась Авелия к какому-то прохожему, — скажите, какое сегодня число… и месяц?
— А год вас не интересует? — хмуро спросил прохожий, подозрительно оглядывая девушку.
Она обворожительно улыбнулась:
— Откровенно говоря, очень интересует.
— С утра вроде как было тридцатое октября, — сказал прохожий и быстро пошел прочь. У поворота он обернулся и покрутил пальцем у виска.
— Тридцатое октября! — потерянно воскликнул Буратино. — Значит, сегодня спектакль!.. Что же нам делать?
— Как что делать? Идти на премьеру, — ответил дядюшка Роу, и вдруг глаза его заблестели. — А знаете что, я предлагаю явиться в театр инкогнито.
— Вот именно, — сказал Буратино. — Явимся и как спросим инкогнито: это что тут у вас за новый Буратино?!
— Нет, мой мальчик, инкогнито значит тайно. Нам нужно немного загримироваться и прийти в театр неузнаваемыми. Это, конечно, не касается Авелии и Артура… Ну, еще, может быть, Базилио. Синьор Карабас, в вашем балагане найдется грим и какие-нибудь костюмы для нас?
— Все найдется, — заверил Барабас. — До того как купить кукольный театр, я несколько лет работал в труппе бродячих артистов. За мной!
— А как быть с моим носом? — на ходу спросил Буратино. — Его ведь не загримируешь! Эх, нету у меня моей волшебной шляпы…
— Эврика! Я знаю, как спрятать твой нос! — закричал дядюшка Роу. — Для того чтобы тебя не узнали, мы сделаем из тебя… Буратино! Оденем тебя в театральный костюм, а на твой длинный нос наклеим бумажный: пусть думают, что это маска.
— Гениально! — восхитилась Авелия. — И в высшей степени изящно.
В балагане Карабаса Дуремара быстро переодели в ученого профессора и нацепили ему на нос пенсне. Дядюшка Роу преобразился в старую синьору, а для Буратино нашли бархатный зеленый костюм какой-то куклы и обклеили ему нос бумажкой. Сам Карабас вырядился в черную сутану монаха, спрятав бороду в просторных одеждах служителя церкви.
— Синьор, разве монахи предаются мирским развлечениям? — усомнился дядюшка Роу.
— Ничего, я буду веселым монахом, — хохотнул доктор кукольных наук.
Базилио гримировать не стали: таких котов кругом было хоть пруд пруди, а Авелию и Артура в городе не знала ни одна живая душа.
— Синьор Карабас, мне, право, неловко, — замялся дядюшка Роу, — у вас не найдется сколько-нибудь денег на билеты в театр?
— О чем разговор? — ответил тот. — С большим удовольствием свожу вас… в ваш театр.
…Дальше все случилось так, как и предполагал дядюшка Роу, недаром же он был талантливым режиссером. Билетерша театра «Буратино», никого не узнав, спокойно пропустила в зал всю компанию. Она ничего не имела против монаха и лишь немного придралась к мальчику.
— Ты зачем приделал себе нос, как у нашего Буратино? — строго спросила она. — А ну не балуйся и сними.
— Ах, дорогая, вы не правы! — надтреснутым старческим голосом вступилась за мальчика пожилая синьора, пришедшая с ним. — Это же так прекрасно! Ваш театр должен гордиться, что мальчишки, и в том числе кукольные, мечтают походить на Буратино и приклеивают себе длинные носы!
— А ведь и верно, — согласилась билетерша и по-доброму улыбнулась. — Вот как прославился наш Буратино! Проходи, мальчик, ты очень, очень похож!..
В театре «Буратино» происходит волнующая встреча
Театр был переполнен, и друзьям пришлось довольствоваться местами на галерке. Впрочем, они не роптали и с огромным интересом принялись следить за театральным действом.
Трюк с «любимым героем» оказался очень простым: какой-то кукле приклеили длинный нос, одели колпачок — вот тебе и Буратино!
— Ишь чего придумали! — ревниво пробормотал на галерке настоящий Буратино. — Неужели все верят, что это я?
Но зрители, похоже, действительно считали, что перед ними Буратино собственной персоной, и бешено аплодировали при каждом выходе своего любимца.
— Свинство какое, — пожаловался Буратино сидевшей рядом Авелии.
— Не мешай смотреть, — отмахнулась та.
— Я говорю, какое свинство, — повторил Буратино теперь уже в адрес дядюшки Роу.
— Да что ты! Это просто замечательно, — не отрываясь от зрелища, сказал дядюшка Роу. — Какой сюжет, какие коллизии!.. Интересно, кто написал эту пьесу? А, вот и наш Пьеро…
Сзади Буратино хлопнул по спине Карабас Барабас:
— Да ведь они аплодируют тебе, деревянная твоя голова!
И в это время на сцене произошло непредвиденное: кукла-Буратино, как-то неловко повернувшись, задела длинным носом за декорацию, и приклеенный нос отвалился.
— А-ах! — пронеслось по залу. — Это не Буратино!..
— Это не Буратино! — раздались десятки голосов.
— Это обман! Нас дурачат! — возмущенно кричала публика.
— Что ж, — сказал дядюшка Роу, — мы появились как раз вовремя. Твой выход, Буратино.
Мальчик запрыгнул на свое кресло и крикнул так звонко, как только мог:
— Я здесь, здесь! Буратино — это я!!!
В наступившей тишине все зрители повернулись к галерке. Куклы на сцене замерли.
— Мы здесь! Мы вернулись!
Буратино содрал со своего носа бумагу, дядюшка Роу скинул шляпку и женский парик, а Карабас Барабас снял черный капюшон и выпростал из-под сутаны свою бороду.
— Это они, они вернулись! — не помня себя от радости, Пьеро спрыгнул со сцены и бросился к галерке.
Казалось, что в театре взорвалась бомба.
— Буратино!!! — загремел зрительный зал.
— Они вернулись! — загалдели куклы и как горох посыпались с подмостков.
Из-за кулис выскочил папа Карло и с трудом стал пробираться через зал, который напоминал бушующее море.
— Сынок, сынок!.. — повторял он, не замечая, что по его морщинистым щекам текут слезы.
— Папа! Папочка!.. — взвизгнул Буратино.
Дядюшка Роу поднял мальчика и передал его в руки папы Карло.
— Ваш дорогой путешественник…
Уткнувшись в щеку отца, Буратино беззвучно вздрагивал. Папа Карло, крепко прижимая к себе свое сокровище, вернулся на сцену.
— Дорогие зрители! — взволнованно сказал он. — Друзья! Я прошу у вас прощения за сорванный спектакль… и хочу, чтобы вы разделили с нами нашу радость!..
Дорогие зрители захлопали так, что стало ясно: лучшего спектакля для них и придумать было нельзя.
— Я должен кое-что объяснить вам, — продолжал папа Карло. — Наверняка многие из вас знали, что Буратино и его друзья отправились в далекое и опасное путешествие. Все в нашем театре очень беспокоились за их судьбу, а я просто не находил себе места… И вот, чтобы немного отвлечься, я решил попробовать… тоже написать пьесу. А поскольку все мои мысли были заняты вот этим сорванцом, то и пьеса, конечно, получилась о нем. Ну а потом мы решили показать ее вам… Простите за то, что наш Буратино был ненастоящий…
Буратино наконец отлепился от своего отца.
— Зато я настоящий, папочка! А ведь это самое главное, верно? — спросил он у зрительного зала.
Ответом ему были долгие овации.
— А если бы вы знали, какие приключения нам довелось пережить! Дядюшка Роу обязательно напишет об этом пьесу!
— Почтенная публика, — попросив тишины, сказал папа Карло, — я хочу сделать маленькое объявление. С вашего позволения, сегодняшний спектакль переносится на завтра…
— И завтра в главной роли буду я! — объявил его сын.
— Папочка, я успею выучить свою роль, честное слово! — пообещал он отцу, в то время как публика неутомимо аплодировала. — До завтра, друзья!
Зрители расходились очень неохотно. Перед тем как уйти, каждый старался протолкаться к сцене и хоть словечком перемолвиться с путешественниками, поздравить их с возвращением.
Буратино же старался отыскать глазами Пьеро и, когда это удалось, принялся изо все сил протискиваться к нему.
— Пьеро! — воскликнул он, обнимая друга. — Спасибо тебе, Пьеро! Спасибо за все!
— Но за что? — спросил тот, отвечая на объятия Буратино.
— Ты дважды спас меня от гибели!
Пьеро взмахнул длинными ресницами:
— Но когда?
— Пьеро, я знаю, что ты очень скромный, но если бы ты не помог мне бежать сначала из дворца, а потом из города, меня сейчас не было бы с вами!
— Ты шутишь, Буратино?
Буратино заглянул в широко распахнутые, преданные глаза друга, смотревшие на него с обожанием.
— Пьеро, неужели ты ничего не помнишь?!
— Нет, а что я должен помнить?
— Мудрый Ворон был прав, — пробормотал Буратино и еще раз крепко обнял Пьеро.
— Скоро ты все узнаешь, — сказал он.
Сказка всегда заканчивается хорошо!
…Была уже глубокая ночь. Давно почивали в своих кроватях и улыбались во сне зрители театра «Буратино», а в самом театре никто не спал. Сидя за длинным столом, люди и куклы вели нескончаемый разговор.
— Подумать только, наш Буратино, мой мальчик, которого я смастерил вот этими руками, — принц кукольного королевства!.. — вздыхал папа Карло. — И мы чуть было не потеряли его…
— Пьеро, ты так ничего и не вспомнил? — спросил у друга Буратино.
— Теперь, когда ты обо всем рассказал, я начинаю что-то припоминать, — отвечал Пьеро, — но как-то очень смутно… Я редко запоминаю свои сны.
— В том-то и вся загвоздка, — сказал дядюшка Роу. — Мир Снов так же реален, как и наш мир. Там мы проводим треть своей жизни, и, заметьте, проводим активно, совершаем поступки, которые изменяют действительность… Об этом нужно помнить всегда. Я говорю это и на тот случай, если кто-нибудь захочет повторить наше путешествие за зеленый туман.
— Ну уж нет, — поежилась Мальвина, — мне совсем не хочется попасть туда, где тебя в любой момент могут любезно отравить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14