Что бы ЭСТ ни делал, он, кажется, дает людям понять, что происходит и чего они хотят».
"Это верно, – говорит Тина, – мой муж этим летом едет в Афины. Он говорил об этом пятнадцать лет и вот неожиданно сделал. Когда я…»
– МЕНЯ ЗОВУТ РИЧАРД МЭРРИСОН. Я АССИСТИРУЮ ВАШЕМУ ТРЕНЕРУ, – разносится по залу голос.
Высокий стройный мужчина стоит на платформе и глядит на аудиторию. Наступает тишина. Все 254 участника рассажены в восемь рядов с двумя центральными секциями по одиннадцать мест и боковыми по пять или шесть, разделенными тремя проходами по пять футов шириной. Ученики внимательно смотрят на Ричарда.
Позади стульев стоят семь или восемь ассистентов, трое держат в руках микрофоны. Позади них еще двое ассистентов сидят за другими столами. В конце зала стоят столы с графинами воды и бумажными стаканчиками.
– СЕЙЧАС 8.36, – громко объявляет Ричард, – ВАШ ТРЕНИНГ НАЧАЛСЯ. Вернер разработал некоторые основные правила тренинга, которые вы согласились выполнять. Основные правила существуют по одной причине – потому что они работают. Их выполнение позволит вам получить максимум результатов. Мы хотим, чтобы вы решили выполнять эти основные правила. Вы уже заключили соглашение с ЭСТ. Вы согласились не приносить часы.
Если у вас есть часы, встаньте и пойдите в конец зала. Ассистент возьмет часы и даст вам билет. Есть у кого-нибудь часы?
Двое людей поднимают руки. Одна из них, стройная привлекательная женщина лет двадцати с лишним, говорит мягким голосом: «Часы у меня в сумке, но я обещаю не смотреть на них».
– ТЫ СОГЛАСИЛАСЬ НЕ ПРИНОСИТЬ ЧАСЫ В ЗАЛ.
ВОЗЬМИ СВОИ ЧАСЫ.
– Они в сумке, – говорит Линда, – это не то же самое, что на руке.
– СУМКА В ЗАЛЕ. ЧАСЫ В СУМКЕ. ТЫ СОГЛАСИЛАСЬ НЕ ПРИНОСИТЬ ЧАСЫ В ЗАЛ. ОТНЕСИ ЧАСЫ НАЗАД.
Вспыхнув, женщина отворачивается от Ричарда, поднимает свою сумку и быстро идет назад.
– ПОГЛЯДИТЕ НА СИДЯЩИХ С ОБЕИХ СТОРОН ОТ ВАС. ЕСЛИ ВЫ ВСТРЕЧАЛИСЬ С КЕМ-ЛИБО ДО СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ, ПОДНИМИТЕ РУКУ… ХОРОШО. ПУСТЬ ТОТ, КТО СИДИТ С ЭТОЙ СТОРОНЫ (Ричард показывает налево), ВСТАНЕТ И ОТОЙДЕТ НАЗАД.
После короткого замешательства трое или четверо отходят назад и их направляют на новые места.
– Вы все согласились оставаться в зале столько, сколько этого потребует тренер, никто НЕ БУДЕТ выходить в ТУАЛЕТ, пока тренер не разрешит, кроме тех, у кого есть медицинские противопоказания. Нельзя курить. Нельзя читать. Нельзя записывать и пользоваться магнитофоном. Нельзя жевать резинку. Нельзя разговаривать.
Если вы хотите поговорить с тренером или поделиться с остальными, поднимите руку. Когда тренер вас заметит, вы должны встать и ждать, пока ассистент не принесет вам микрофон. Вы берете микрофон, держите его на три дюйма ото рта и говорите всё, что хотите сказать. В других случаях говорить нельзя. Все ясно? Да, Давид.
Встань. Возьми микрофон.
– А… да, – говорит Дэвид, высокий представительный мужчина лет тридцати с лишним, – мы все слышали об этих соглашениях на претренинге и, честно говоря, я не за то заплатил двести пятьдесят долларов, чтобы мне полчаса напоминали, что я не могу курить. Нельзя ли начать тренинг?
– ТРЕНИНГ УЖЕ НАЧАЛСЯ. Я ЗДЕСЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ АССИСТИРОВАТЬ ТРЕНЕРУ И НАПОМИНАТЬ ВАМ О СОГЛАШЕНИЯХ. ЭТО ЗАЙМЕТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПОЛЧАСА.
– Мне это кажется глупым.
– Напоминание о соглашениях всегда кажется глупым тем людям, которые их не выполняют. Я понял, что это кажется тебе глупым. А ты понял, что то, что я сейчас говорю, – это часть тренинга?
– Кто-то сказал, что можно получить деньги назад. Это правда?
– Это правда. Тренер расскажет вам об отказе и возврате денег.
– Хорошо.
– Спасибо, – говорит Ричард. – Вы все время остаетесь на своих местах и встаете со стула только по моей или тренера инструкции, или когда говорите. После каждого перерыва вы занимаете новое место. Если вы чувствуете, что вас рвет, поднимите руку, и ассистент принесет вам пакет. Если вам нужен платок, поднимите руку, и ассистент принесет вам платок. Когда вас рвет, держите пакет близко к лицу и рвите. Когда вас вырвет, ассистент заберет пакет и принесет новый. Нельзя выходить в туалет, кроме специальных перерывов, объявленных тренером. Здесь нельзя курить. В течение тренинга, т. е. ближайших десяти дней, нельзя принимать алкоголь, наркотики, галлюциногены или другие искусственные стимуляторы и депрессанты, кроме тех случаев, когда есть медицинское предписание, и лекарство абсолютно необходимо для вашего здоровья. Мы рекомендуем в этот период не практиковать медитации. Да, Хэнк.
– На службе мне приходится выпивать с клиентами пиво, вино или виски. Могу ли я нарушить эту часть соглашения?
– ТВОИ КЛИЕНТЫ ПЕРЕЖИВУТ, ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЫПЬЕШЬ ПИВА. ВЫПОЛНЯЙ СОГЛАШЕНИЯ. Спасибо.
Некоторые из вас по медицинским причинам занесены в специальный список. Пусть.
Ассистент Ричард тратит пятнадцать минут на то, чтобы пересадить занесенных в специальный список (например, врач указывает, что они должны регулярно ходить в туалет или регулярно принимать лекарства) на последний ряд. Задается несколько вопросов на тему курения, алкоголя, рвотных пакетов, вязания, возможности снять пиджак, жевания резинки, закрывания глаз, расписания перерывов, продолжительности сессий, доставки домой, определения медитации и еще некоторых мелких уточнений условий соглашений.
Затем, так же внезапно, как и появился, Ричард спускается с платформы и уходит. Платформа пуста. Участники хранят почтительное, если не сказать испуганное, молчание.
Ничего не происходит. Сцена остается пустой. Некоторые вертятся, но большинство, устав от долгих напоминаний и тривиальных вопросов, сидит спокойно. Проходит четыре, пять, шесть минут. Нервное напряжение нарастает. Наступает глубокая тишина. Слышны только звуки машин с улицы. Наконец, какой-то другой человек быстро проходит по тому же центральному проходу, поднимается на сцену, подходит к маленькой подставке и открывает большой блокнот, который он принес с собой. Человеку лет тридцать с небольшим, он хорошо одет, смуглый, представительный. На его значке написано «Дон».
Он быстро, ни дружелюбно, ни враждебно, оглядывает аудиторию и начинает листать блокнот. Складками его брюк, кажется, можно резать бумагу; ботинки сияют, воротник рубашки не застегнут. Он не похож на Вернера Эрхарда.
Человек изучает свой блокнот еще минуту. Становится еще тише. Затем он снова смотрит на учеников. Наконец начинает говорить. Его голос, как и у ассистента Ричарда, звучит неестественно громко, твердо и драматично.
– МЕНЯ ЗОВУТ ДОН МЭЛЛОРИ. Я ВАШ ТРЕНЕР.
Человек делает паузу. Его абсолютная уверенность, необычная громкость голоса и слово «тренер» повергают некоторых присутствующих в трепет.
Лицо человека ни тепло, ни холодно. Замечательно, что на нем никогда не отразится никаких эмоций. Голос его, однако, в отличие от голоса ассистентов, будет меняться. Иногда он будет кричать, большую часть времени говорить нормально и громко, иногда драматически понижать голос. Человек будет играть голосом, но лицо его будет оставаться стоически индифферентным ко всему.
– Я ВАШ ТРЕНЕР, – продолжает он напряженным и пронизывающим голосом, – А ВЫ УЧЕНИКИ, я ЗДЕСЬ ПОТОМУ, ЧТО МОЯ ЖИЗНЬ РАБОТАЕТ. А ВЫ ЗДЕСЬ ПОТОМУ, ЧТО ВАША ЖИЗНЬ НЕ РАБОТАЕТ.
Дон медленно окидывает взглядом внимательных учеников.
– Ваша жизнь не работает. У вас есть великие теории о жизни, впечатляющие идеи, умные системы верований. Вы все очень рассудительно относитесь к своей жизни, и ваша жизнь не работает. Вы жопы *. Ни больше, не меньше.
(* При переводе была сохранена ненормативная лексика, которая является одним из методов ЭСТа и без которой невозможно достичь желаемого эффекта, приводящего к освобождающим переживаниям и трансформации человека. – (Прям. лерев.)
И мир жоп не работает. Мир не работает. Только вспомните сумасшедший город, через который вы прошли сегодня утром, и вы поймете, что мир не работает. Только взгляните на свою ебаную жизнь, и вы поймете, что она не работает. Вы заплатили двести пятьдесят долларов за этот тренинг, и ваша жизнь будет работать. Вы потратите ближайшие десять дней на то, чтобы сделать все, чтобы тренинг не сработал, и ваши жизни продолжали мирно не работать. Вы заплатили двести пятьдесят долларов, и вы получите от тренинга нулевой результат.
Темные глаза тренера внимательно глядят на учеников.
– Ричард напомнил вам о ваших соглашениях, и я могу сказать по своему опыту, что все вы, ВСЕ нарушите некоторые из них. Большинство уже это сделали. Мы просили вас не разговаривать в зале, и что случилось?
(Волна нервного смущенного смеха прокатывается через зал).
– Все очень просто. Все вы нарушаете соглашения. Это одна из причин, по которой ваша жизнь не работает. У вас у всех есть теория, что вы – что-то особенное, привилегированное, и вам можно обманывать. Подоходные налоги, стоп-сигналы, мужья, жены и, конечно, маленькие тривиальные соглашения с ЭСТ. «Почему бы мне не выпить стакан вина?», «ЭСТ очень суров, я не обязан играть в их игры». Нет смысла выполнять соглашения, если их нарушение не принесет никому вреда, а так как вы люди рассудительные, вы все нарушите соглашения.
Вы все нарушите соглашения. Вы не можете выполнить соглашения. Ваша жизнь настолько запуталась, что вы даже не знаете, что вы не можете выполнить соглашения. Вы врете себе. Друг – это тот, кто согласен принимать вашу ложь, если вы принимаете его. И ничья жизнь не работает.
Голос у тренера холодный и пронизывающий. Он обводит учеников взглядом, как будто видит их насквозь.
– Я расскажу, что будет происходить. Две части – я говорю, и вы говорите. Сейчас я говорю. Я говорю, а вы слушаете. Но хочу сказать сразу, что я не хочу, чтобы вы, жопы, верили хоть одному моему слову. Ясно! Не верьте мне. Просто слушайте.
– То, что вам придется пережить в течение ближайших десяти дней, – это то, что вы обычно изо всех сил стремитесь не переживать. Вам придется пережить злость, страх, тошноту, рвоту, слезы. Скрытые чувства, с которыми вы утратили связь десятилетия назад, выйдут наружу. Они выйдут наружу. Конечно, вы будете пытаться их избежать. Ох, как вы, жопы, будете пытаться избежать своих истинных чувств! Вам будет скучно и неинтересно, будет хотеться спать. Вы будете чувствовать страшное раздражение, даже злость, – на меня, на других учеников, на соглашения. Вам будет хотеться спать. Вам будет хотеться написать в штаны. Вы будете чувствовать, что если вы не выкурите сигарету или не съедите сладкого, то не выдержите тренинг. Вы будете плакать. Вам будет казаться, что этот тренинг – сплошное надувательство.
– Вы будете хотеть уйти. Ох, как вы будете хотеть уйти!
Все, все, все, лишь бы избежать БЫТЬ ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС с вашим актуальным переживанием. Все, что угодно, лишь бы не избавиться от своих теорий, от прекрасной, структурированной, рассудительной неработающей мешанины, в которую вы превратили свою жизнь.
– Вам придется пережить целую гамму неприятных эмоций, пока вы не поймете, что вы делаете все, чтобы не быть здесь и сейчас. У вас также найдется целая куча рациональных доводов, что то, что я говорю, – глупо. А я буду продолжать стоять здесь и называть вас жопами, а вы будете продолжать оставаться жопами.
Тренер делает паузу. Хотя он и жестикулирует для усиления определенных мест, теперь руки свободно висят по бокам. Когда он жестикулирует – он жестикулирует, когда нет – руки в полном покое.
Тренер кажется чрезвычайно спокойным, без манерности и привычек.
– Если вы думаете, что не выдержите этого, я хочу, чтобы вы ушли. Отойдите назад, отстегните значок и уходите. Мы вернем деньги полностью. Но если вы выбираете остаться – вы выбираете выполнять соглашения и переживать злость, тошноту и скуку; которые я описал. И если вы выбираете остаться и быть здесь, следовать инструкциям и принимать, что придет, то я гарантирую, что в следующее воскресенье вы получите это.
– Вы можете проспать половину времени и прозлиться другую, но если вы будете находиться здесь и следовать инструкциям, вы получите это. Это взорвет ваши умы…
– Вы не станете лучше. Вы уйдете точно такими же, какими пришли. Вы только повернетесь на сто восемьдесят градусов. Одна из ваших проблем – согласитесь, что это может создать определенные трудности, – это то, что вы ведете автомобиль вашей жизни обеими ручонками, обоими глазенками прилипнув к зеркалу заднего вида.
Через десять дней некоторые из вас начнут говорить о чудесах, которые творит ЭСТ, а все, что мы делаем – показываем возможную полезность руля.
– Да, Кирстен? Встань. Возьми микрофон.
Кирстен –.стройная брюнетка. У нее легкий скандинавский акцент.
– Я телевизионная актриса. Я хочу поделиться тем – так вы говорите? – что я возбуждена и испугана. Моя подруга прошла ЭСТ, и это изменило ее жизнь, действительно изменило. Но я боюсь, что не получу этого.
– Кирстен, – говорит тренер, двигаясь к ней, – все, что нужно, чтобы получить это, – это находиться здесь и быть со своими переживаниями.
– Но я боюсь, мое сопротивление огромно. Я имею ввиду, что я попытаюсь…
– НЕ ПЫТАЙСЯ НИЧЕГО ДЕЛАТЬ, – громко прерывает ее тренер, – ты получишь это не потому, что будешь пытаться получить, и не потому, что ты умна и рассудительна, и не потому, что ты хороший человек. Ты получишь это по одной простой причине – Вернер так сделал тренинг, что ты это получишь.
– Спасибо, – говорит Кирстен и садится.
– Кстати, – говорит тренер, возвращаясь в центр платформы, – Кирстен показала, что надо делать, когда хочешь что-нибудь сказать. Я сейчас покажу, что надо делать, когда кто-нибудь закончил говорить. Вот это (он несколько раз хлопает в ладоши). Это называется аплодисменты. Вы будете приветствовать каждого ученика, который закончил говорить, аплодисментами. Все поняли? Хорошо.
– Я говорю вам всем, что вы это получите. Но не думайте, что это будет так просто. Вы, жопы, запутывали свою жизнь от пятнадцати до семидесяти лет, и можно быть совершенно уверенным, что вы сделаете все, чтобы запутать этот тренинг, как вы запутываете все на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32