Естественно, в процессе «регистрации» большая часть денег исчезает. Но остаток вам вручают в закрытом конверте с печатью «компании», так что обнаружить пропажу удается в лучшем случае в автобусе.
К счастью, я вовремя сориентировался и по-русски предупредил Юльку, что все деньги у нас якобы в чеках American Express. («За чеки мы не отвечаем», — грустно сообщил «директор»). Поэтому мы отделались символической суммой, большую часть которой жуликам пришлось истратить на то, чтобы купить нам билеты. Но я успел пробежать глазами несколько строк в «журнале регистрации»: только за этот день десяток несчастных гринго «зарегистрировали» от 500 до 1000 долларов.
Позже, уже в Бразилии, я встретил американца по имени Билл, которого кинули в Кукуте на 2000$. Обнаружил он это в автобусе на Боготу. Прибыв в столицу, он пошел в МВД и предъявил выданную «квитанцию».
— А, это кукутская группировка, — сказали ему, — ее дело ведет полковник Гонсалес. Зайдите в 730-й кабинет.
— Да, да, мы в курсе, — обрадовался полковник. — Собираемся их брать со дня на день. Они вам вернули хотя бы часть денег? На них могут быть отпечатки пальцев преступников.
Билл протянул полковнику оставшиеся деньги и «расписку».
— К сожалению, деньги фальшивые, — ледяным тоном вдруг произнес полковник, опуская все это в карман. — Ваши документы!
Американец дал ему паспорт.
— А где виза?
— У нас сюда безвизовый въезд, — сказал Билл (кстати, у нас тоже).
— А где въездной штамп?
— Вот, — несчастный парень показал на маленький синий квадратик.
— Штамп поддельный! — рявкнул полковник, ставя в паспорт огромную красную печать. — Ты должен покинуть страну в 24 часа, или сядешь на десять лет. И учти, что с этой печатью ни в одну испаноязычную страну тебя не пустят, так что катись-ка в свои Штаты, шпион!
К счастью, у бедняги оставались деньги в чеках. Он вылетел в Летисию (единственный колумбийский порт на Амазонке) и оттуда уплыл в португалоязычную Бразилию, где и провел остаток отпуска.
Справедливости ради надо отметить, что больше нигде в Колумбии мы не попадали в хоть сколько-нибудь «нештатные» ситуации, а народ в целом относится к туристам так же тепло, как и в других странах.
В автобусах Колумбии, невероятно комфортабельных, реже крутят музыку. В основном тут показывают фильмы по видео (мы посмотрели первую серию «Войны и мира» с Одри Хэпберн, «Терминатора-2» и трижды — гнусную мексиканскую музкомедию). Проблема здесь в дорогах.
Большинство городов страны разбросано по пяти параллельным хребтам, разделенным глубокими долинами. Чтобы откуда-то куда-то доехать, нужно долгие часы петлять по бесконечным серпантинам, преодолевая многочисленные перевалы. Из-за постоянных аварий для автобусов установлены жесткие ограничения скорости, так что даже по хорошей дороге они ползут, как черепахи.
Поэтому выдержать многодневное пересечение Колумбии очень трудно, несмотря на красоту пейзажей и частые остановки для перекусывания. К тому же у нас резко обострилась реакция на местные песни из-за того, что мы понемногу начали понимать слова. Сначала обратила на себя внимание настойчиво повторяемая рифма «американа — марихуана» (стиль песен здесь несколько приблатненный). Потом мы заметили, что абсолютно в каждой песне встречается слово «corazon» (сердце), как будто вся страна населена людьми с сердечно-сосудистыми заболеваниями. И наконец нам стали понятны все тексты, которые оказались практически одинаковыми.
Вот так мы ехали вглубь ночной Колумбии, усталые, но предвкушающие новые приключения.
Dime, Por que tu no me queres?
(обобщенный перевод всех латиноамериканских песен).
Ты почему меня не любишь?
Зачем с другим гуляешь ты?
Скажи, когда моей ты будешь?
Лишь о тебе мои мечты.
Другой мне женщины не надо,
В моем ты сердце навсегда,
Ты даже слаще шоколада,
Желанней, чем в жару вода.
Возьму мешок марихуаны,
К богатым гринго поплыву,
Там серебром набью карманы —
Моей ты станешь наяву !
Глава третья. Праздник Нептуна
В холоде согреет, в голоде накормит, в горе утешит, в страхе успокоит, в любви окрылит, в тоску развеселит, в пути не бросит, в беде не предаст.
Загадка индейцев чибча
Отгадка
Следующие два дня мы провели в дороге, перебираясь из одного городка в другой.
Некоторые из них сохранились практически нетронутыми со времен Конкисты — в Памплоне и Тунхе можно увидеть дома, построенные самими конкистадорами. Горы здесь давным-давно освоены человеком, лишь на самых вершинах остались сырые альпийские луга-парамос и кусочки облачных лесов с великолепными раскидистыми древовидными папоротниками (Cyatea). Ниже все расчерчено квадратиками изумрудных полей и садов, а в глубоких сухих ущельях желтеют поросшие кактусами пастбища.
Хотя автобусы в Колумбии стоят очень дорого, остальные цены низкие, так что многие венесуэльцы приезжают сюда за покупками. Сейчас как раз были очередные праздники (в странах Латинской Америки их вообще очень много), и отели северо-восточной части страны были забиты «челноками». Но, несмотря на активную торговлю, поменять деньги здесь крайне сложно, не говоря уже о чеках.
Когда мы уезжали из Москвы, долларов разрешалось вывозить не более 500 на нос.
Поэтому, а также в целях безопасности, мы взяли почти все деньги в чеках American Express, которые тогда еще не контролировались. В большинстве стран их легко обменять, но кое-где много теряешь на комиссии. А в Колумбии даже наличные доллары считаются подозрительными, так как основной их источник — наркоторговля.
В общем, мы здорово намучились с обменом.
В последнем и самом симпатичном из городков, Бийя де Лейве (Villa de Leiva) мы отдохнули денек в райском отельчике. Узкие улочки были заполнены праздничной толпой, а обязанности регулировщиков исполняли маленькие детишки в полицейской форме. Народ здесь, как и в российской глубинке, очень любит уменьшительные суффиксы. Мы заходили в уютные кафе, и хозяева непременно спрашивали нас:
— Tecito o cafecito? Чайку или кофейку?
Я больше люблю кофе, а Юлька — чай. Плохо зная испанский, мы пытались заказать по чашечке того и другого и в результате однажды получили две порции чая, смешанного с кофе.
Близ Бийи находится маленький высокогорный заповедник Iguaque. Это почти единственное место в Центральной Колумбии, где еще можно отдохнуть «на природе», поэтому в выходные здесь полно туристов, приезжающих из самой Боготы. Хотя в отеле заповедника нет горячей воды, стоит он очень дорого. Мы попросили хозяйку отеля, чтобы нам разрешили спать на одной кровати и платить, как за одного человека.
— Я не могу брать на себя ответственность и самостоятельно решать такие важные вопросы, — ответила она. Связавшись по радио с управлением заповедника, она долго обсуждала возникшую проблему с каким-то доном Эрнандо (видимо, начальником), а мы еле сдерживались, чтоб не расхохотаться. Наконец согласие руководства было получено, и мы, оставив рюкзаки, устремились по тропе в гору.
Облачный лес здесь состоит в основном из мелколистных дубов и единственного в Колумбии местного хвойного дерева — Podocarpus, похожего на тис. Все ветки снизу доверху обросли густым мхом, поверх которого, словно корзины с цветами, торчали пышные бромелии. Я читал, что в основаниях листьев этих эпифитов, где всегда скапливается вода, обитают особые виды растений и животных. Теперь представилась возможность это проверить. Я сорвал несколько бромелий и ободрал их листок за листком, но улов был довольно скромен: один маленький серебряный лягушонок, сороконожки, мхи, нитчатые водоросли, пара улиток, палочники и множество кузнечиков. Позже выяснилось, что по-настоящему богатая фауна скрывается в бромелиях тропического леса, но там они растут в основном на большой высоте.
И вообще в этих лесах удивительно мало живности: только мелкие птицы (в основном колибри), крысовидные хомячки да гигантские жгутоногие пауки, живущие под корой.
Из хищников водится великолепный хохлатый орел Oroaetus isidori, черно-шоколадный с желтыми глазами, и (теоретически) очковый медведь.
После долгого тяжелого подъема мы выбрались из леса и оказались на просторе усыпанного цветами альпийского луга — парамо. То тут, то там торчали farallones — розеточные деревца из рода Espletia. Розеточные деревца — не деревья и не кустарники, а нечто особенное — шар торчащих во все стороны длинных листьев на коротком толстом стволе. Они широко распространены в высокогорьях тропиков, но в разных горах относятся к разным семействам, несмотря на внешнее сходство.
Эсплетии покрыты густым белым пухом и издали похожи на толпу странных седых гномов. Над лохматыми головами поднимаются большие, похожие на лилии мохнатые цветы.
Мы поднялись до лежащего в ледниковом цирке озера Игуаке, отдохнули среди столпившихся вокруг эсплетий, наслаждаясь горным воздухом и расстилавшимися вокруг пейзажами, и спустились вниз. Отдохнув еще денек в облачных лесах, мы отправились дальше на юг.
Теперь мы двигались по долинам, где до прихода испанцев существовала цивилизация — империя индейцев чибча. Они были земледельцами и прекрасными ювелирами.
Недалеко от Боготы есть озеро Гуатавита, где они приносили жертвы богам. Вождь, покрытый золотой краской, выплывал на плоту на середину озера и бросал в воду золотые украшения, потом нырял сам и выходил «очищенным». Один предприимчивый археолог извлек со дна озера огромное количество золотых изделий, составивших знаменитую коллекцию боготинского музея. Там, в частности, есть сделанная из золота модель плота для жертвоприношений.
Кроме этого музея, в Боготе нет ничего, заслуживающего внимания. Город застроен одно-двухэтажными домишками и при населении в 6 миллионов человек занимает громадное пространство. Широкая долина сплошь залита тонущим в смоге архитектурным убожеством, лишь в одном углу торчит пучок небоскребов. Мы постарались побыстрее уехать оттуда, но автобус еще долго поднимался на перевал, и мы то и дело видели эту чудовищную серую лужу то с одной, то с другой стороны.
Наконец перевал позади, и автобус пополз по глубокому каньону, спускаясь в синюю дымку, окутывающую предгорья.
Говорят, что на этой дороге бывают грабежи. По-моему, гораздо опасней частые оползни. Из-за них дорога постоянно ремонтируется, и возникают многокилометровые пробки. Лишь поздно ночью, выбравшись из каньона на равнину, мы оказались в городе Клевая Жизнь — Vistahermosa.
Юлька хотела обязательно найти отель с горячей водой, но нам пришлось обойти полгорода, пока мы нашли один с хотя бы холодной. Когда мы уже заползли в номер, оказалось, что вода — в ведрах. Всегда проверяйте работу водопровода, прежде чем остановиться в местном отеле.
За Вистаэрмосой асфальт кончился, и мы еще целый день тряслись по щебенке до Villavicensio — последнего на юг большого поселка. В Южной Колумбии и Северном Эквадоре оба склона Анд влажные, и когда-то здесь росли роскошные тропические леса. На западной стороне они местами еще сохранились, но на востоке, как оказалось, вся земля расчищена под пастбища и теперь занята травянистыми йяносами, на которых пасутся стада зебу — белого скота, происходящего от азиатского быка-бантенга. Самый многочисленный обитатель этих скучных равнин — черный ани (Crotophaga ani) из семейства кукушек. Почему-то ани в огромном количестве появляются всюду, где пасется скот — может быть, они питаются жуками и личинками из навоза. У рек попадаются свистящие утки и паламедеи, которых местные жители часто держат дома.
Мы терпеливо тащились на юг, чтобы добраться до большого заповедника Sierra de Macarena, занимающего одноименный хребтик и предгорную равнину. Часть его рек течет в Ориноко, а часть — в Амазонку. Говорят, что здесь самая богатая флора в Колумбии.
На следующее утро, оставив Юльку отдыхать в отеле, я отправился на разведку к видневшемуся невдалеке хребтику. Эта гряда высотой 700-800 метров тянется параллельно Андам и со стороны кажется очень красивой — высокие водопады прорезают густой лес. Микроавтобус довез меня до реки, через которую сделанный из двух долбленок паром перевозит только легковые машины. Пришлось тащиться дальше пешком. Я все ждал, что вот-вот начнется лес. Но даже после того, как я углубился на 15 километров вглубь заповедника, ничего не изменилось — все те же пастбища, зебу, ани и маленькие хутора.
Тут меня догнал бородатый всадник в широкополой шляпе, с огромными шпорами, ножом за поясом, винтовкой за спиной и запасной лошадью в поводу. Я поднял большой палец, прося подвезти, и чуть не упал, когда он обратился ко мне на неплохом английском. Оказалось, что это учитель местной школы.
Мы быстро проскакали оставшийся путь к подножию гор и, привязав лошадей, пошли вверх по тропинке. Тут оказалось, что в лесу все, кроме больших деревьев, вырублено, и вместо подлеска растут огромные плантации коки.
Кока (Erythroxylum coca) — основа колумбийской экономики. Мой спутник, дон Хосе, оказался большим любителем этого растения. Он писал посвященные коке стихи и даже собирался открыть в школе музей коки. Он рассказал мне много интересного про этот кустарник, который с древнейших времен является такой же неотъемлемой частью андийской культуры, как опиум — индийской, марихуана — североамериканской или водка — русской.
Среди жителей Южной Америки привычка жевать листья коки настолько распространена, что кое-где (например, в Аргентине) это официально разрешено.
Колумбийская «наркомафия» (охватывающая, вероятно, значительную часть населения страны), недавно предложила правительству погасить государственный долг в обмен на легализацию. Под давлением США правительство отказалось, но многие здесь уверены, что тайная сделка все же была заключена и именно этим объясняются успехи экономики в последние три года.
В Колумбии настоящие знатоки употребляют более «крепкий» вид (E. novagranatense), но в Штаты его не вывозят, потому что он слишком быстро выводит из строя постоянных покупателей. Детям здесь, наоборот, дают «мягкую» коку (E.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39