Но как вы считаете, помогут ли эти аресты предотвратить следующее массовое убийство арабов арабами? Если у вас есть сомнения, то подумайте, почему ни одно из многочисленных успешных устранений арабских террористов Израилем не прекратило арабского терроризма против Израиля. Попробуйте вспомнить, сколько раз вы слышали, что солдаты израильской армии застрелили главу местной террористической организации в каком-нибудь арабском поселении на территории Израиля. Почему инфраструктура арабского террора в Израиле не рухнула в результате таких потерь?
Потому что каждый раз, когда Израиль отправляет очередного террориста к заждавшимся его райским гуриям, его товарищам по оружию открывается возможность продвижения по службе. Потому что ислам, идеология джихада, при этом никаких потерь не терпит. Потому что способность «арабской улицы» производить террористов от этого не страдает. Потому что людей, готовых умереть ради совершения убийства, ни тюрьма, ни смерть не пугают. Есть ли у этой проблемы решение? Конечно, есть, но только в теории.
Почему только в теории? Потому что решение может прийти либо от самих мусульман, либо с Запада, и нам не следует надеяться на то, что мусульмане в один прекрасный день сами по себе решат прекратить джихад, до тех пор пока Запад не оставит им выбора, используя свою превосходящую военную мощь для полного подавления противника. Способен ли Запад на такой подвиг?
Нет, потому что Запад сделал свой выбор несколько десятилетий назад, решив поддержать арабскую агрессию против Израиля. Запад решил, что ислам ему не враг, задолго до того, как президент Буш объявил об этом открыто. Ислам оказался просто такой религией. Врагом и источником смертельной опасности для всего мира оказался сионизм. И когда ислам отправил десятки миллионов своих последователей к берегам Европы и Америки, у гостеприимных хозяев не было никаких причин не принять оккупантов.
Я не в состоянии описать эту ситуацию лучше, чем это сделал испанский журналист Себастьян Виллар Родригес, чью короткую статью я воспроизвожу здесь полностью, хотя многие из вас прочли ее, когда она циркулировала по Интернету. Вот она.
«Европа погибла в Освенциме
Я гулял по бульвару Равал в Барселоне, когда до меня вдруг дошло, что Европа погибла в Освенциме. Мы убили 6 миллионов евреев, чтобы заменить их 20 миллионами мусульман. Мы сожгли в Освенциме культуру, ум и способность к творчеству. Мы сожгли избранный Богом народ. Потому что именно этот народ дал человечеству личностей, способных изменить историю (Христос, Маркс, Эйнштейн, Фрейд…), являясь источником прогресса и благополучия.
Мы должны признать, что Европа, под ложным предлогом терпимости к ценностям культурного релятивизма, открыла свои границы 20 миллионам мусульман, большинство которых являются неграмотными фанатиками, которых можно теперь встретить повсюду, от бульвара Равал до беднейших гетто, и которые, засев в предоставленных им социальным обеспечением квартирах, готовят нам страшное будущее, где 9/11 и бомбежки мадридских поездов станут повседневной реальностью.
Мы обменяли культуру на фанатизм, способность к созиданию — на страсть к разрушению, мудрость — на предрассудки. Мы обменяли еврея, стремившегося даже при самых страшных обстоятельствах к лучшей, более мирной жизни, на террориста-самоубийцу. Мы обменяли любовь к жизни на любовь к смерти. Смерти нашей и наших детей.
Какую непоправимую ошибку мы совершили!!!»
Тарик Рамадан, родившийся в Швейцарии знаток и активист ислама, уверенно объявил ислам европейской религией. К сожалению, он прав. Даже если Франция депортирует всех иностранцев, оставшиеся орды мусульман с французскими паспортами будут продолжать разрушать страну, и если настоящие французы хотят им помешать, им остается только опровергнуть президента Буша и объявить ислам врагом. Но мы ведь не станем ожидать от французов — или даже от самих себя — поступков, требующих мужества. Тот же процесс разложения, тот же ползучий джихад разворачивается сейчас по всей Европе. Следовательно, Европа больше не принадлежит христианам. Следовательно, Европа больше не является частью европейской цивилизации.
Может ли наша цивилизация выжить в одной, отдельно взятой стране, например, в Соединенных Штатах? Нет, даже при самых благоприятных обстоятельствах, потому что сущностью нашей цивилизации является постоянный обмен идей. Культура любой страны в изоляции неизбежно зачахнет.
Кроме того, наши обстоятельства совсем не так уж благоприятны. Наше поражение началось задолго до 9/11. Помните, как вы плевали в раненых американских солдат, возвращающихся домой из Вьетнама? Ни одна страна не может этого пережить. Ни одна страна не может предать своих солдат и выжить. Америка просто слишком велика, чтобы тут же всплыть брюхом кверху. Европе понадобилось 60 дет, чтобы понять, что она мертва. Соединенные Штаты протянут свою манию величия еще какое-то время. Но мы все знаем, что наша страна уже перестала отвечать на вызовы своему статусу сверхдержавы.
Как это произошло? Очень просто. Злокачественный политический инфантилизм шестидесятых годов стал основанием для всесильного антиамериканского политического истэблишмента. Здоровое соревнование идей было задушено политической корректностью. Новаторская интерпретация американских законов судьями, преследующими свои разрушительные политические цели, вывернула страну наизнанку. Таблички с Десятью Заповедями и рождественские украшения объявлены вне закона. Белый дом тем временем публично, с помпой празднует Рамадан. И первое, что наш президент сообщает стране, только что потерпевшей самое страшное во всей своей истории поражение, это что ислам, нанесший нам это поражение, не является нашим врагом. Я не могу передать, как огромно мое презрение к Биллу Клинтону. Но вред, нанесенный нашей стране Клинтоном, блекнет по сравнению с наследием, которое оставит нам Буш.
В результате их объединенных усилий, Соединенные Штаты, способные существовать только как христианская сверхдержава, больше не являются ни тем и ни другим.
Когда я думаю, что антисемитизм во всех своих формах и проявлениях явился первопричиной гибели нашей цивилизации, я иногда вспоминаю Джозефа Геббельса, гитлеровского министра пропаганды. В начале своей карьеры он был обыкновенным юдофобом. В конце своей карьеры он убил своих шестерых детей, думая, что спасает их от судьбы, худшей, чем смерть. Подумайте о том, что даже такое чудовище, как Геббельс, все-таки было человеком. Понимание этого простого, чисто биологического факта позволяет нам вообразить себя на его месте и прикоснуться к тому ужасу, которым завершилась его ужасная жизнь. Как вы думаете, заслуживает он сочувствия? Прощения? Чего угодно, кроме самой глубокой ямы в самом страшном аду?
Как я уже сказала, моя способность к сочувствию ограничена. Я верю, что арабы заслуживают того неизбывного кошмара и убожества, в котором они живут в течение 14 веков. Я верю, что наша цивилизация должна сделать все, что в наших силах, чтобы ислам, как людоедство, навсегда остался частью варварского прошлого человечества. Эта простая задача была вполне нам по плечу, и теперь мы платим за то, что не захотели даже попытаться ее осуществить. Я верю, что мы заслужили то, что ожидает нас в скором будущем.
Проблема лишь в том, что нашим детям жить будет негде.
Отдельные недостатки
Девяносто лет назад Российская империя все глубже увязала в войне, известной нам сегодня как Первая Мировая. Ход войны не оправдывал ожиданий российской публики. Число убитых и раненых во много раз превосходило самые песcимистически\е прогнозы. Ошеломляющая бездарность правительства и генералитета становилась все более очевидной и своим и врагам. С каждым месяцем было все труднее ответить на вопрос «За что воюем?» Мнения публики разделились. Патриотически настроенная часть населения требовала войны до победного конца. Большевики, честно отрабатывая немецкие деньги, уверяли, что поражение России в войне было желательным исходом, поскольку оно явилось бы поражением царского правительства.
Антигерманская коалиция, состоявшая из Франции, Англии и России, победила. Большевики тоже победили. В результате Россия, где за войной последовала революция, перешедшая в кровавую гражданскую войну, была разрушена больше, чем даже потерпевшая поражение Германия. Полная решимости победить во что бы то ни стало, Антанта посеяла семена Второй Мировой войны и порабощения Восточной Европы коммунистами.
Пройдет какое-то время, прежде чем мы поймем, что мы сеем сегодня в Ираке и Афганистане. По всей вероятности, наше поражение в джихаде, хотя сегодня пока еще не поздно остановить наше неуклоное сползание в пропасть. Но давайте зададим простой, оптимистичный вопрос: Как мы узнаем, что мы победили?
Сначала нашей целью было свалить два мусульманских режима, которые выглядели бесчеловечными даже в сравнении с бесчеловечностью «нормальных» исламских режимов. Нам удалось заменить два исламских правительства, способных выжить без нашей помощи, двумя исламскими правительствами, для выживания которых необходимо наше военное присутствие. В обеих странах население разделилось на две группы: бессовестные оппортунисты, надеющиеся нажиться на сотрудничестве с оккупантами, и принципиальные джихадеры, считающие, что простое прикосновение к неверному оскверняет их, если, конечно, они не прикасаются к нему лезвием ножа.
Бoльшая часть западной публики так никогда и не поняла, что обе группы ненавидят нас одинаково, потому что они — мусульмане, а мы — нет. Бoльшая часть западной публики так никогда и не поняла, что афганец или иракец может принадлежать к обеим группам одновременно, не испытывая при этом ни малейшего дискомфорта.
Потом у нас появилась надежда, что нам в конце концов удастся подавить сопротивление, и тогда мы сможем объявить победу демократии в Ираке и Афганистане и вернуть домой наших солдат. Но по мере того, как лучики правды проникают под веки плотно зажмуренных глаз наших политиканов, выражение «небезупречная демократия» становится все более неотъемлемой частью вашингтонского лексикона. Новейшая теория гласит, что демократия с отдельными недостатками все-таки лучше, чем полное отсутствие демократии.
Я всем сердцем согласна с этой теорией. Например, американской демократии несомненно присущи отдельные недостатки. Тем не менее, она со всеми своими недостатками настолько лучше любой практически возможной альтернативы, что некоторые люди, включая и меня, считают, что мы должны защищать нашу небезупречную демократию даже ценою собственной жизни. Вопрос в том, при каком масштабе отдельных недостатков демократия теряет право называться таковой.
Отдельные недостатки присущи не только американской демократии. Советские геронтократы называли свою маразматическую тиранию «социалистической демократией». Когда президент Буш решил продвигать демократию на Ближнем Востоке, ливийский диктатор Муаммар Каддафи тут же объявил свое правление «прямой демократией». Диктатура аятолл в Иране официально именуется «исламской демократией».
Так что же является нашей целью в Ираке и Афганистане? Какой уровень отдельных недостатков является для нас приемлемым? Готовы ли мы закрыть глаза на мелкие нарушения несущественных правил? Готовы ли мы смотреть сквозь пальцы на всепоглощающую коррупцию, которая неизбежно является определяющей чертой любого мусульманского правления? Готовы ли мы игнорировать тот факт, что каждый, без единого исключения, исламский режим является тиранией, ограниченной только степенью, до которой он маскируется под цивилизованную страну?
Не следует забывать и о том, что ни образ мыслей, ни поведение мусульман не претерпели никаких существенных перемен за последние 14 веков. Неужели вы полагаете, что люди средневековья, будь они евреями, мусульманами, христианами или огнепоклонниками, способны, даже под нашим просвещенным руководством, перейти к демократическому правлению? Неужели вы думаете, что мы достаточно просвещены для такого грандиозного начинания?
Вы знаете не хуже меня, что демократия среди дикарей невозможна в принципе. Вы знаете не хуже меня, что человек, таранящий самолетом, в котором полно людей, небоскреб, в котором полно людей, является дикарем. Вы знаете не хуже меня, что люди, празднующие в толпе себе подобных массовое убийство, совершенное их единоверцами, являются дикарями. Вы знаете не хуже меня, что любой человек, верящий, что ему известна окончательная, универсальная правда о том, что такое хорошо и что такое плохо не только для него, но и для вас, является опасным, злобным дикарем, которого можно остановить только одним способом.
Но давайте допустим, что я неправа. Давайте допустим, что через несколько дней, недель или веков афганцы и иракцы обдемократятся до такой степени, какая странам Запада даже не снилась. Ну, и что? Какая Соединенным Штатам Америки польза от их демократии?
Я задаю совершенно законный вопрос. С каждым днем список американских солдат, погибших или изувеченных в Ираке и Афганистане, становится все длиннее. Это было бы трагедией, даже если бы наши солдаты жертвовали собой ради безопасности нашей страны. Если же они делают это ради чужих, ненавидящих нас народов, это — бессмысленная трагедия, и мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы вернуть их домой как можно скорее, даже если в результате Ирак и Афганистан так навсегда и останутся тем, чем они всегда были.
Существует молчаливое предположение, что как только в Ираке и Афганистане пустит корни демократия, они сразу же станут нашими союзниками. Но так ли это?
Франция даже сегодня, оккупированная мусульманами, является демократической страной в большей степени, чем любой мусульманский режим прошлого, настоящего и, уверяю вас, будущего. Если вы думаете, что Франция является союзницей Соединенных Штатов, то спросите себя, когда в последний раз Соединенные Штаты могли рассчитывать на поддержку Франции в чем угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31