Я ходил в «Мемориал» (Татьяна Бахмина), встречался с Людмилой Алексеевой («Московская Хельсинкская группа»), звонил в Фонд Сороса (Покрасс: «А вот как раз издание таких книг, как Ваша, фонд Сороса и запрещает финансировать»), обращался в издательства «Ad Marginem» («Нет средств»), «Терра» (Ирина Опимах: «Мы коммерческое издание»), «Слово», «Академия-центр» (Антонина Аншукова: «Мы хотим Вас издать. Только дайте нам тысячу долларов»), «Вагриус», «Дело», «Русский путь» («Издаем только Солженицына и мемуары людей, которых он знал в годы эмиграции»), «Московский университет», журналы «Новый мир» (Юрий Кублановский: «По Чечне мы уже давали материал в декабре 95-го, второй статьи на ту же тему давать не будем») и «Знамя» (Юлия Рахаева: «Вы, наверное, считаете себя самым смелым? Ваша статья по Чечне устарела»), к предпринимателю Александру Паникину («Наши взгляды по некоторым линиям расходятся»), в «Фонд защиты гласности» (Олег Панфилов), «Общую газету» (Дмитрий Горбанев), «Новую газету» (Зоя Ерошок), в объединение «Яблоко» (Вячеслав Игрунов), в НТВ (Евгений Киселев), в МВД РФ, послал книгу (по его просьбе) и письмо Анатолию Щаранскому (не найдет ли фонда, который согласится финансировать издание). Ничего. Пока ничего.В 1998 году я обратился к министру по делам национальностей и информации Дагестана Гусаеву, к председателю правительства Дагестана Шихсаидову с требованием выделить деньги на издание моей книги «Другое небо». В выделении средств на книгу, готовящую дагестанцев, всю Россию и мировое общественное мнение к противостоянию расчеловеченным освободителям, мне было отказано («Нет средств»).И только МВД России хоть и сослалось на отсутствие средств, ответило правильно: «Уважаемый Вазиф Сиражутдинович! От имени Министра внутренних дел России выражаем Вам признательность и благодарность за вашу книгу «Другое небо». Уверены, что данный труд внесет значимый вклад в формирование у граждан России правового сознания».Поэтому – нет средств – из пятисот страниц книги «Другое небо», выпущенной в 1998 году, я сегодня перепечатываю только восемьдесят страниц – «Анализ чеченского кризиса».Первые 18 параграфов «Анализа» были сброшюрованы уже в начале 96-го и розданы, по их просьбе, некоторым депутатам Госдумы, в марте 1996-го я послал эти же первые 18 параграфов президенту Ельцину, получил ответ из канцелярии: «Ваше обращение к президенту передано для изучения в аналитический центр при администрации президента». Свое послание президенту я снабдил небольшим письмом, которое привожу без изменений в этой книжке.Дагестанцам сегодня, думаю, не очень хочется вспоминать свою позицию 91-99 годов по Чечне. Мне приходилось все эти годы воевать одному – и против идеи суверенитета Дагестана и против героизации чеченских уголовников-освободителей. Чем же кончилось дело? Расскажу историю. Один из моих хороших знакомых Али Магомедов, лакец, был ярым сторонником чеченцев. Наши начинавшиеся на улице дискуссии не раз заканчивались у меня на квартире. В последние два года он как-то пропал из виду. Во время Дагестанской войны с чеченцами моя жена пошла в военный комиссариат Махачкалы, чтобы выразить свое возмущение пассивностью пропагандистской машины российских военных, не дающей ответа на обвинение в том, почему же заранее, до нападения чеченцев, не была укреплена Дагестано-Чеченская граница. У комиссариата она встретила Али. Он оказывается уже несколько дней просится на фронт: «Не доверяют… я говорю им: я артиллерист, разрешите мне хоть вдали от линии фронта помогать армии, разрешите хоть подносить снаряды…».Прозрел…Почему границу не укрепляли российскими войсками? Я отвечу. Потому что вы, дагестанцы, гордились победой чеченцев в 1996 году, потому что ваши деятели: братья Хачилаевы, Гаджи Махачев, Деньга Халидов, Магомед-Расул Магомедов, Али Алиев, Фатхулла Джамалов, Адалло Алиев, Мамайхан Агаларов грозили России Второй Кавказской войной, устраивали митинги с записью добровольцев в чеченскую поработительную армию, требовали открытой границы с «братским чеченским народом». Не укрепляли границу, потому что не доверяли дагестанцам. А не доверяли потому, что дагестанцы позволили чеченцам взять на территории Дагестана, в Хасавюрте, в заложники российских солдат, потому что Магомедали Магомедов не поддержал ввода войск в Чечню в 1994 году и, ссылаясь на мнение народа, препятствовал вводу российских войск в Чечню с территории Дагестана.Я неспроста привел отзыв Юлии Рахаевой. Кажущиеся нелепыми и не относящимися к делу слова «Вы, наверное, считаете себя самым смелым?» очень даже относятся к делу. И объясняют сопротивление мне Магомедали Магомедова, Салиха Гусаева, Хизри Шихсаидова, Ильяса Умаханова, фракции «Демократический выбор России», фракции «Яблоко», журналов «Новый мир» и «Знамя», Александра Паникина, «Новой газеты», канала НТВ – вся эта публика стремится не допустить выхода нового человека на идеологическое поле. Ведь трущимся у кормила власти надо укреплять «в народе» мнение, что это они «самые смелые», самые умные. А выйди этот новый, окажется, что они далеко не самые смелые, далеко не самые умные и уж совсем не самые честные.Корыстная заинтересованность людей власти в личном статусе, а не в общественном благе мешает обществу свободно дышать. Власть (особенно власть в Дагестане) работает не на общество, а на себя. Народ считает дагестанскую власть коррумпированной. Работа следственной группы В.И.Колесникова в Дагестане доказывает основательность народного мнения: людьми, назначенными председателем Госсовета Дагестана Магомедали Магомедовым и председателем правительства Дагестана Хизри Шихсаидовым, разворовывались не только бюджетные средства, но и природные ресурсы Дагестана.Чеченскими террористами, вторгшимися в Дагестан, ставка делалась на тихую ненависть народа к своей нынешней власти. В период войны народ Дагестана оказался между волком и собакой. Волк изуверствовал, косил всех подряд, лишал людей духовной свободы, не оставлял обществу видов на будущее. С волком вроде бы справились.Но вот с собакой коррупции, с собакой тотального обкрадывания народа властью, справляться еще не начинали, это война будет куда труднее первой.Почему я пишу « вроде бы справились»? Потому что с волком справимся окончательно, когда окончательно справимся с собакой.
* * * Жить именно в Дагестане было необходимым условием понимания ситуации. Необходимым, ибо дагестанцы по образу жизни, образу мыслей, системе ценностей всего ближе к чеченцам. Я живу в зоне действия теологии насилия, я взаимодействую с носителями этой теологии и населением, подверженным действию чеченского примера. «Живя в большом центре, в Москве, нельзя знать истинного положения страны. Нужно жить в провинции, в близком соприкосновении с повседневной жизнью, с ее нуждами и бедствиями, с голодающими – взрослыми и детьми[...], чтобы узнать правду о теперешних переживаниях» (П.А. Кропоткин в письме 1920 года Ленину. Цитирую по послесловию В.А. Твардовской в книге П.А.Кропоткина «Записки революционера», Москва, Мысль, 1990, стр. 480).Потому я, наверное, так нетерпим к недобросовестным авторам «точек зрения», берущимся решать задачу, не зная даже близко ее условий.Ответ г-же Ю. Рахаевой: мой анализ, если был верен в 95-м, уже устареть не может: истина, как вино, от времени не стареет, а крепнет. 3 октября 1999 года Предисловие к «Анализу чеченского кризиса» издания 2001 года В чеченском конфликте я считаю чеченцев, Чечню неправой стороной. Я указываю на повсемирную ошибку демократов: поддержку национально-освободительных движений (я доказываю, что они неизбежно национально-поработительные), национально-освободительной морали, разрушающей понятие человека и единство человеческого рода. На «смертельную опасность Чечни, чеченизма, чеченской морали и чеченского целеполагания для всего человечества».Чечня не одномерная и не локальная проблема, это проблема системная, всемирная.Сегодня я вспоминаю свой разговор с И.Р. Шафаревичем в 1977 году: в ответ на мою программу преодоления коммунизма свободой слова он заметил, что в этом случае диктатура компартии сменится диктатурой редакторов газет и телевидения. Его прогноз оказался верен. Правда, это не возражение против свободы слова: ведь диктатура редакторов не есть свобода слова. Это констатация необходимости трат энергии на обеспечение свободы слова. Он указал на фундаментальный пример с пол-потовской Камбоджей. Первые сообщения журналистов о массовых расстрелах пол-потовцами мирного населения Камбоджи просто не пропускались в печать: ни в печать стран коммунистического блока, ни в западную печать. Западные средства информации считали, что того, о чем свидетельствуют журналисты, не может быть. А если может быть, то об этом не следует писать: это помешает разрядке и обострит противостояние двух систем. Пол Поту пришлось истребить почти половину населения Камбоджи, чтобы заставить свободную печать Запада написать о происходящем. Мировое общественное мнение не сразу поверило: «мы же видим наших западных коммунистов, наших левых, Сартра, Маркузе, – нет, коммунисты такого сделать не могут».В 1919 году на 7-м Съезде Советов Ленин зачитал письмо, подписанное 70 европейскими интеллектуалами, включая Анатоля Франса, в котором опровергались сообщения западных газет о зверствах большевиков. Анатоли франсы писали, что такого не может быть: ведь большевики за свободу, за трудовой народ, за равноправие.Это закон природы: недалекие гуманисты, нежелающие вникать в подробности (сиречь в условия задачи), неизбежно оказываются пособниками организаторов массовых убийств. Не избежали этого закона и наши, и не наши недалекие демократы – они оказались пособниками организаторов этнических чисток. Но главная ошибка российских, американских и европейских демократов была не в неверном понимании происходящего в Чечне. Главная ошибка была не содержательной, а процедурной – а потому не ошибкой, а моральным преступлением: демократы препятствовали ознакомлению мирового сообщества с иной, нежели у записных демократов, точкой зрения на происходящее в Чечне. Борцы за свободу слова обернулись злейшими врагами свободы слова и пособниками террористов. Механизм разрушения свободы слова был очень прост – деньги. Ведь российская (а пока и всякая иная) демократия финансируется Западом. А Запад финансирует только свою точку зрения.(Мне недавно принесли распечатку статьи Михаила Кордонского «Как получить грант?», помещенной в интернете (статья датирована 17 января 2003 года).В статье в частности утверждается: «Необходимо иметь мировоззрение и быт «среднего класса» и политические взгляды США или Европы: приличную квартиру, манеры поведения, одежду (как и в случае с офисом, важно не переборщить), быть против смертной казни и войны в Чечне, за бомбежки Югославии и Ирака, демократию и свободную рыночную экономику, против зависимости стран бывшего СССР от России, за снижение рождаемости, против ввоза ядерных отходов, вредных производств, загрязнения среды и т п.».В «необходимое мировоззрение» входит, в частности, такое определение понятия нарушения прав человека: «Нарушением прав человека по-грантовски считаются только античеловеческие действия со стороны государства. Как говорил главный правозащитник России Сергей Адамович Ковалев: «Если на улице кто-то ударил вас по лицу – это не нарушение прав человека». Если милиционер ударил, тогда – да, нарушение».И в том же абзаце перечень «акций протеста», оплачиваемых грантодателями: «Любые публичные (хотя бы несколько десятков человек) акции протеста, направленные на ослабление государства, имеют большие шансы на оплату. Неплохо еще проходят судебные процессы против органов власти, при условии, что процесс широко освещается средствами массовой информации». – Примечание 9 марта 2003 года)Теперь у меня есть свидетельские показания, подтверждающие мою формулу (1995 года) вычисления реакций российской демократии на внешние раздражители. Теперь очень понятны отказы финансировать издание моей книги «фондами гласности», «хельсингскими группами», «открытыми обществами» и т д. (Примечание 9 марта 2003 года). Эта точка зрения гласит: «Демократическая, но все равно страшно имперская Россия опять, как в былые времена, стремится грубой силой подавить, а пожалуй что и уничтожить, свободолюбивый чеченский народ, ведомый бескорыстными, благородными борцами за свободу».Вот выдержка из письма Татьяны Курбановой ко мне:«…В. прочитал Чечню и Заметки на полях… Про Чечню он сказал следующее: что он потрясён, абсолютно согласен, но издать это невозможно, потому что это противоречит всем московским взглядам и – ещё больше – тому, что хочет слышать от России Запад. То есть ни один западный фонд не даст денег на публикацию книги. Он постоянно связывается со всякими фондами и издаёт книги, так что мнение, в общем-то, компетентное, но, мне кажется, он несколько лукавит, говоря «все». Хочет с Вами познакомиться. До свиданья! Татьяна».Ко мне в этом году пришёл пишущий о Кавказе для западных газет журналист Наби Абдулаев, он сообщил мне, что за изложение в частном письме влиятельной американской журналистке, советнику госдепа США, Джоан Бичер-Эйркрохт моей точки зрения на происходящее в Чечне и вопрос можно ли ему предать её гласности, советник госдепа пригрозила ему диффамацией и лишением возможности публиковаться на Западе.После вторжения чеченских освободителей в Дагестан и атаки террористами Нью-Йорка мои прогнозы и оценки обрели статус сбывшихся предсказаний. Вот только одна цитата: «На мой взгляд, европейские государства не видят в Чечне – в этой пока ещё точке, горящей на карте мира, – источника возможного мирового конфликта, в котором, если он разразится, мне думается, России и Западу быть в одном стане».Я веду спор с российской демократией с 1988 года – начала моей якутской ссылки.Судить чьё понимание природы вещей оказалось глубже предоставляю читателю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10