Управление делами, администрация Президента и премьер-министр должны быть их люди.– Мы знаем об этом. Выполняйте то, что обещали.– А как же я буду работать с этими? – Лукашенко указал на предложенный ему список. – Это же мои враги, как я буду ими управлять?– Мы поможем вам, не волнуйтесь. Вам уже известно, что любой человек может стать вашим самым надежным союзником, если вы используете три вещи: имеете на него компромат, покупаете его за деньги, либо держите его в страхе за свою жизнь. Ничего другого история для руководителя страны не придумала. Ознакомьтесь вот с этой папочкой.Эмиссар подал ему серую папку.– Вы тут прочтете про Мясниковича и его роль в афере с павловским обменом денег. Здесь же расписки Заметалина… В общем, ознакомьтесь – вам будет полезно.Кстати, о наших врагах. Поймите, сегодня они ваши, а завтра могут стать врагами, и наоборот. Мы это уже прошли. И вы пройдете. Не сомневайтесь. Весь мир прошел. Деньги вы сами знаете где и сколько. Сейчас можете ехать в штаб. Результаты появятся через несколько минут. Встретимся завтра… Сценарий прихода к власти уже отрабатывается.Он вышел из кабинета, сунулся в «Волгу», устало приказал:– Поехали…Боль клещами сцепила голову. Ноги и руки омертвели.– Вам плохо, Александр Григорьевич? – спросил охранник.Он усмехнулся:– Ты сегодня впервые назвал меня на «вы». Приятно…Охранник рассмеялся:– Президентов везде называют на вы… Этой ночью вы стали Президентом.«Каким Президентом?» – подумал он. Завтра придут и будут диктовать условия. А за него проголосовали живые люди… Живые… Проголосовали с надеждой. Да хрен с ними: будут работать и жить, как жили при царе Горохе, при коммунистах, и при нем также проживут».Его, ослабевшего, почти втолкнули в штаб… Навстречу бросился Лебедько:– Мы уж не знали, что и думать…Федута шаркнул ногой:– Приветствуем, господин Президент…– Вы, я смотрю, времена даром не теряли?! – он окинул глазами стол.– В эту ночь пьют не только победители, но и побежденные… Нам – сам бог велел, – сказал Синицын.– Не пить надо, а должности просить. Давайте, просите…Он рухнул в кресло. Все! Наконец-то сбылось. Сбылось! «В Белоруссии проблема решена…» Татьяна вошла в кабинет отца. Бориса Николаевича не было. Она поспешила в комнату отдыха. Тоже нет. Вернулась к секретарю.Спросила:– Где он?И тут же взглянула на телохранителя…– Вышел с Коржаковым…Она затрясла головой.– Все понятно… Вот примерно здесь, нет, не здесь, а в ЦК, Пельше заходил к Брежневу без тапок… Когда просыпался. Вы его доведете до такой кондиции…Она развалилась в кресле.– Чего желаете, Татьяна Борисовна? – наклоняясь вперед, спросила секретарша.– Не знаешь чего? Кофе и коньяк.Девушка выбежала и минут через десять явилась с греческим коньяком.– Иди отсюда…Татьяна разглядывала комнату Президента России. Потертая мебель, обшарпанные стены… Ладно Белый дом… Там три слоя краски на окнах, как в домах у быдла, все контролируется…А вот и папаня. Человека четыре сзади. Коржаков с красной распухшей рожей. Как она его ненавидит. Эта блевотина с зачесом набекрень продаст кого хочешь.– Танюшка! Давно ждешь? – спросил Борис Николаевич, проведя ладонью по ее голове и садясь в кресло с российским гербом.– Давно, давно… Поговорить, папа, надо. Но не здесь – дома…– Хорошо, поговорим… Всегда рад с дочерью встретиться.– Когда ты сможешь это сделать?– Вот сейчас побеседую с… – он запнулся. – А еще бы с Евгением Максимовичем… В Белоруссии проблема решена… И Виктор Степанович сейчас подъедет…– Но ты больше ни-ни…– Дочка, работа Президента сложна. Я на работе.Татьяна вышла. Борис Николаевич глянул в окно. Уже подходила осень.Коржаков опять возник перед ним.– Все прибыли.– Да ладно… Одна где-то осталась. Но это на завтра. Ты меня не обманул. Молодец!Через несколько минут в кабинет вошли Сосковец и Черномырдин.– А вот и вы. И с пустыми руками…Коржаков появился из-за спины:– Проблем нет.– А тебя никто не звал.Сосковец приблизился к нему:– Борис Николаевич, в Беларуси все в порядке.Президент рассмеялся:– В порядке! Друг Витьки Кебич в жопу провалился. А парень нормальный, попили мы с ним в Пуще. Я даже один раз зубра в банкетном зале увидел. А Шушкевич этот… Сами знаете, кто… Подняли ребята, похмелили…– После этой Пущи и всего прочего есть одно, – сказал Черномырдин. – Россия должна стать страной… Не с татарами и другим говном. Беларусь есть Беларусь. Мужик пришел нормальный, все понимает. Правда, на уровне совхоза…Сосковец вставил слово:– Раскладка для нас очень благоприятная. Выход на Запад. Развитая промышленность, газопроводы и нефтепроводы, конкурентная продукция – все это должно стать нашим. Президент белорусский должен иметь свое, а мы – свое. Я надеюсь, что он поймет главное: кто привел его к власти и кому он обязан. * * * В один из вечеров августа 1994 года в кабинете директора ФСБ России Степашина раздался звонок; Степашин услышал голос Ельцина.– Я жду вас. Причем срочно.Через двадцать минут машина Степашина въезжала не территорию Кремля. В приемной уже были министр обороны Грачев, руководитель службы внешней разведки Зорин и Примаков. Вошел Президент. Все встали.– Садитесь, товарищи. Вопрос у нас один. Положение в связи с результатами выборов в Беларуси. Вы сами понимаете, руководство России поддерживает выбор белорусского народа. Победил человек, на которого мы делали ставку. Победа Лукашенко – это есть наша победа, победа наших геополитических интересов, Беларусь нам нужна, чтобы суметь достойно ответить в случае, если НАТО захочет поиграть мускулами или продвинуть свои силы на Восток. К тому же все мы помним: белорусы – это наши генетические союзники, наши братья. Мы обязательно поможем молодому Президенту. Я дал распоряжение Геращенко проработать вопрос о выделении кредитов. Я соберу кое-кого, понимаешь, кто имеет деньги и тоже поможет… А вы должны обеспечить стабильность на нашем восточном рубеже. Надеюсь, сил и возможностей у вас хватит. А вас, Евгений Максимович, я поздравляю особенно. Будем считать, что Лукашенко ваш крестник.– Все понятно, Борис Николаевич, – сказал Степашин – Есть одна проблема. Беларусь суверенна… Мы будем проводить какие-то оперативные действия. В случае утечки информации не будут ли такие действия расцениваться как наше вмешательство?Ельцин махнул рукой:– Действуйте спокойно. Еще в 1992 году я подписал с Кебичем соглашение о взаимодействии нашего ФСБ и белорусского КГБ. Пригласи ихнего председателя КГБ и детально обсудите ваше будущее сотрудничество. * * * Через несколько дней в Москву с «дружественным» визитом прибыл председатель КГБ Беларуси Владимир Егоров. Он предстал перед Степашиным.После часовой беседы Степашин подвел черту.– Итак, обо всем договорились. Связь с вашим Президентом осуществляет мой сотрудник Невзоров. Вместе с Грачевым я встречался с вашим генералом Максимчиком. И наши военные, и наши разведчики будут работать в тесном контакте. В отличие от политиков мы всегда были вместе. Я принимал вашего представителя, генерала Степаненко. Ему обеспечены условия для работы, выделена квартира на Можайском шоссе. Координировать всю работу будем через Латыпова и его людей. Любые перемещения, назначения, касающиеся Урала Рамдраковича, согласовывать с нами. Нам тут в Москве виднее, где и на каком участке он будет полезнее всего. Все понятно?– Так точно.– Ну, с богом… «Разберемся со всеми» Площадь бурлила. Море народа. Пускай себе погуляют. Рев голосов из мегафонов:– Победа, победа!Потом:– Гончарик, Гончарик!Значит, и у них полно кретинов, авторов всяких там сценариев. Ладно, у него есть такой, или, вернее уже был – Заметалин. Тот тоже страшный умник. Накануне выборов российские каналы приказал запретить. А еще кучерявый дебил по телевидению заявил:– Мы доказали, что можем продемонстрировать свою власть…Может, они его наняли для составления сценария этой вакханалии! Он победил с огромным отрывом, ладно там какие-то сорок процентов голосов по деревням подтасовали, но все равно победил, а тут – на тебе, победу празднуют. Жалкий профсоюзно-партийный взяточник Гончарик, так называемый единый кандидат от демсил, хотел пилюлю ему подсунуть. Да им-то и денег никто на кампанию не дал. Еще не победили, а давай портфели делить – Гончарик Президент, а Домаш – премьер… Цирк на дроте! Домаш давай на Москву нести… Мол, нам дорога на Запад. Он сам хорошо знает, куда должна вести дорога, он этой дорогой и пойдет. Но Домашу откуда знать. Из Москвы они кукиш и получили. Как хохотал он в тот вечер, даже страшный мрак ночью не давил, отступил.Спросил:– Ну, что там, на площади?– Все нормально, орут, празднуют…– Нехай празднуют, орут.– Два человека… В дымину пьяный поэт Некляев и главный редактор «Народной воли» Середич призывают идти на штурм резиденции. Никто не идет.Он усмехнулся:– Пускай бы пошли?!Вспомнил поэта Некляева, вечно пьяного, заискивающего. Старательно ему он жопу лизал, в самолетах стишки читал, а потом проворовался, борцом стал, в эмиграцию сбежал, но тут же явился. Победы ждал. Пришел бы лучше, так и так, Александр Григорьевич, проблядовался, пропился, денег чуток взял, да и писал бы себе песенки да стишки. А тут на захват резиденции зовет…В кабинет вошли Шейман и Коноплев.– Результаты отличные, – сказал Шейман.– А я будто бы без вас не знал, какие. Сейчас дело в другом. Думать надо, думать… Многое менять.Он глянул на Шеймана:– Тебя уже поменяли… В самое время, а так бы садить надо было. Доигрались со своими сценариями. Тоньше надо было убирать, тоньше…– Мы работали тонко. Другие сдрейфили, а теперь на дачах отсиживаются.– Разберемся со всеми. Иных далече, а иных… Время покажет.– Тут информация свежая и достоверная, – сказал Шейман и запустил руку в папку.– Информация типа той, что я на выборах победил?! – он захохотал.Шейман замолчал, слегка надулся.– Другая… Мясникович имел несколько тайных встреч с Мариничем. Искал, скотина, запасной вариант. И не только в Риге, о чем я докладывал вам. С ним встречался, с премьером Ермошиным. Договаривались.Он встал из кресла и стал ходить по кабинету.– Знаешь, куда засунь такую информацию?! Я это раньше тебя знал, службы работают. Вот, слава богу, забздели они и все провалилось. А если бы не забздели? Нас бы с тобой к эшафоту повели бы… Его вот, – он кивнул на Коноплева, – может бы, и пожалели… Политика дело такое. Убирать их надо, убирать… Сперва Мишку, но спокойно, все-таки в последний момент не подвел, а потом и Ермошина. Тоже спокойно. Время твоих решительных действий прошло, – он снова резко глянул на Шеймана. – Еще долго откручиваться и отговариваться.– Кого на администрацию? Неужели Заметалина? – спросил Коноплев. Он спал и видел, когда горло мяснику перегрызет, как когда-то Синицыну.– Нет, только не его. Пользу принес. И принесет. Но одни скандалы, чумная личность. Отморозок.– А кого? – у Шеймана вытянулось горло.– Ну и не тебя. Хотя вариант был бы железный. Урал Рамдракович сядет в соседний кабинет.Тишина в кабинете.– Вроде как мусульманин… А практически третий человек в стране.– А ты кто? Такой фамилии, как Шейман, у белорусов не встречал, – жестко произнес Лукашенко. – А если серьезно… Человек он спокойный, честный, нескомпрометированный, в отличие от вас.– Ну я-то, Александр Григорьевич, в парламенте за вас ору, пинки получаю…Он глянул на Коноплева. Хлопнул рукой по столу:– Я сейчас список всех твоих фирм дал, банк один назову. Молчи уж. И еще одно… Кто Мясниковича на спину положил, кто переиграл его вчистую? Мишка вертикаль подбирал, расставлял, чтобы в нужный момент лишить его власти. А Латыпов его самого от власти увел, «под колпак» взял. Видели, как все получилось? Как раз накануне выборов. Тончайшая работа! Команду свою подобрал, в душу ко всем залез. Как говорил один герой фильма, «Восток дело тонкое»…– Восток дело тонкое, но и опасное. Как бы паренек не переиграл, – сказал Шейман. – Явная креатура Москвы. Полковник, гэбэшник, доктор наук… Бестия еще та! Дети в Америке учатся, жена в Москве живет…Лукашенко рассмеялся:– Так это ж креатура, как ты грамотно выразился, Москвы, а не Вашингтона. А моя жена не в Москве, а в Шклове живет. И ты свою отправь. Сам знаю с какими бабами барахтаешься. И детей в Америке учи. Только бы прок от всего был.– Пускай идет на администрацию, – сказал Коноплев. – Человек надежный, авторитет у него есть… А не пойдет – отправим.– Вот это другой разговор. Указ № 361 Он вошел в кабинет. Зеленый ковер… Зеленое покрытие стола. Когда-то, вернее, осенью 2001 года, Президент сам ему сказал:– В кабинете все меняй… Меняй как хочешь. В средствах не ограничиваю.Да, он любит зеленый цвет. Он мусульманин и не скрывает этого. Позвал начальника матснабжения Ткачева и сказал:– Сделаешь вот так! – даже сам нарисовал.Потом, когда привезли мебель, пришел Лукашенко, сказал – нормальный кабинет, но очень зеленый… Хотя и у нас во флаге много зеленого.Он знает, что в этом кабинете – пришелец, человек временный, собственно, как и все обитатели этого дома. Но он более временный, чем все остальные. Придется уезжать. Он не знает куда и когда. Недавно пришел к Президенту, сказал:– Я бы уехал…Лукашенко глянул на него, глаза его сузились.– Это в каком смысле?– Ну, скажем, послом…– Середич и так навалял, что в Америку чешешь. А мне куда уезжать… И что за причины у тебя?– Не получается многое. Состыковок мало. Делаем одно, а потом на ровном месте проваливаемся.– Ты Москву в виду имеешь?– И это тоже. Я помогаю как могу, а потом все превращается в пыль.Он вспомнил последнюю встречу с женой. Не на московской квартире. В городе. В кафе. Ребята подослали машину. Он едва оторвался от двоих человек, ехавших в соседнем «СВ», пролетел мимо машины посла в России Григорьева, вскочил в «мерседес», присланный ребятами из Ясенево.– Куда, Урал Рамдракович?Он назвал адрес. Набрал номер телефона.– Владимир Викторович?В ответ взволнованный голос посла:– Вы где, Урал Рамдракович?– Не заметил вашу машину… Москва знаете ли… Через часа два буду в посольстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21