Отзывчивый магазин Wodolei.ru
Вставай, страна огромная! Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!И при этом мы знаем, что за линией фронта находятся центры агрессии, вражеские штабы, в которые сходятся все нити управления вражьей силой.Однако нынешние войны совершенно не соответствуют этому стереотипу. Представьте себе, что против вас выходит не закованный в сталь супостат, которого вы ждете с мечом (гранатой, автоматом) в руке, а какая-то стая насекомых. И вот она тучей налетает на вас, проникая во все щели доспехов, и жалит вас, и кусает, и вообще облепляет со всех сторон. От тысяч и тысяч укусов вы сходите с ума, истекаете кровью, кричите от боли… Каждое насекомое в отдельности в тысячи крат слабее вас, но атака целого их роя — это смерть.Вот это и есть сетевая война.
Основной феномен новой войны Аркилла и Ронфельдт видят в том, что раньше воспринималось как обычные партизанская война и мятежи, а теперь плавно переходит в форму социальной сетевой войны и становится глобальной войной — в пределе: мировой гражданской войной.Самые известные примеры такой социальной сетевой войны — это события в Сиэтле, а теперь еще и в Генуе, где совершенно неожиданно прошли массовые и чрезвычайно успешные выступления хитро организованных людей, которых для простоты назвали «антиглобалистами».Не менее известным (для тех, конечно, кто внимательно следит за происходящим в мире) является феномен движения имени Сапаты в Мексике, которое возглавляет таинственный субкоманданте Маркос. Он постоянно демонстрирует свою полную анонимность и разрыв с миром. Скажем, на вопрос корреспондентов уругвайского журнала «Эль Обсервадор»: «Вы поддерживаете отношения с родственниками или друзьями детства?» он дал типичный ответ: «Нет. Я полностью порвал с этим миром. Моя семья — это мои товарищи» («Партизан на асфальте», интервью субкоманданте Маркоса Матильде Камподонико и Эдуардо Бласине — корреспондентам уругвайского журнала «Эль Обсервадор» / перевод О. Ясинского (Чили) — http://www.tiwy.com/pais/mexico/entrevista=con=subcomandante=marcos/partizan.phtml).Мир узнал об этом движении 1 января 1994 года, в день, когда вступило в действие Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА) — региональный аналог Всемирной торговой организации (ВТО). В этот первый день нового года в мексиканском штате Чьяпас отряды Сапатистской армии национального освобождения (САНО) численностью, по разным сведениям, от 500 до 4000 человек вышли из тропического леса (сельвы) Лакандона и заняли города Окосинго, Лас-Маргаритас, Альтамирано и Сан-Кристобаль де Лас Касас. Муниципальные здания были конфискованы, заключенные выпущены из тюрем, государственные склады товаров открыты для людей. САНО выпустила Декларацию войны из джунглей и разорвала (денонсировала) НАФТА как «смертельный приговор» коренным жителям Мексики — индейцам.Разумеется, описания этой социальной сетевой войны кардинально разнятся. Описания делаются с разных позиций. Поэтому мы постараемся опереться на разнообразные источники, а в качестве фундаментального научного труда примем монографию корпорации «РЭНД» «Социальная сетевая война сапатистов в Мексике» (Ronfeldt David F., Arquilla John, Fuller Graham E., Fuller Melissa. The Zapatista «Social Netwar» in Mexico. RAND, 1998 — http://www.rand.org/publications/MR/MR994/). Кстати, одним из редакторов и автором этой монографии является все тот же Джон Аркилла.Вот как описывается ситуация, вызвавшая восстание сапатистов, на сервере Международного Социально-Экологического Союза (МСоЭС) — международной общественной некоммерческой организации (подчеркнем, что именно подобного рода некоммерческие организации Джон Аркилла называет базовыми боевыми единицами социальной сетевой войны): «Североамериканское соглашение о свободной торговле — это соглашение между Соединенными Штатами, Канадой и Мексикой, успешно создающее единую североамериканскую экономику. Сапатистская армия национального освобождения, которую поддерживает огромное количество местных жителей, считала и считает, что воздействие НАФТА на социально-экономическую систему и экологию всех стран, участвующих в соглашении, поистине опустошающее.НАФТА — это не просто соглашение о свободной торговле товарами и услугами между странами. Его возможности гораздо шире. Оно дает компаниям, оперирующим под юрисдикцией НАФТА, определенные привилегии и всемерно способствует выполнению многих требований МВФ, таких как устранение государственного контроля за иностранными инвестициями. Договор явно отдает предпочтение корпорациям в ущерб интересам рабочих и окружающей среды. В приграничных городках Мексики жизнь превратилась в кошмар. Ядовитая грязь вытекает с фабрик, построенных недавно, после подписания НАФТА. Фабрики таких корпораций, как «Дженерал моторе» и AT amp;T, изрыгают всякую токсичную дрянь — расползающуюся повсюду багровую, оранжевую и зеленую слизь…»«Позвольте представиться. Мы — это Сапатистская армия национального освобождения. Десять лет мы жили в этих горах, готовясь к войне. В этих горах мы создали армию. Мы не могли жить внизу, в городах и на плантациях. Наши жизни ценились меньше, чем машины или животные. Мы были как камни, как сорная трава на дороге. Нас заставляли молчать. У нас не было лиц. У нас не было имен. Не было будущего. Мы не существовали для той силы, которая называется „неолиберализация“. Мы ничего не стоили, не производили, не покупали, не продавали. Мы были нулем в счетах большого капитала» (http://www.seu.ru/programs/localization/booklet/gll5.txt).Новизну этого нового типа борьбы лучше всего, пожалуй, характеризует описание самого субкоманданте Маркоса, которое он дал в 2001 году в интервью всемирно известному колумбийскому писателю, нобелевскому лауреату Габриэлю Гарсиа Маркесу (автора известных всему миру романов — «Сто лет одиночества» и «Осень патриарха»).
Г. Гарсия Маркес:Вы использовали выражение «как говорим мы, военные». Для нас, колумбийцев, которые привыкли слышать речи партизан, ваши слова мало похожи на военную лексику. Что от военных есть в вас и вашем движении и как вы можете описать войну, в которой участвовали?
Субкоманданте Маркос:Мы сформировались внутри армии, Сапатистской армии национального освобождения. Это военная структура. Субкоманданте Маркос — военный командир армии. Но в любом случае, наша армия — совершенно другая, потому что мы стремимся как раз к тому, чтобы перестать быть армией.
Военный — это абсурдная личность, потому что он должен прибегать к оружию для того, чтобы убедить другого, что его истина — единственная, которой нужно следовать, и в этом смысле, если будущее нашего движения — военное, у него нет будущего. Если САНО продолжит свое существование как вооруженная военная сила, это станет ее поражением. Поражением в смысле поражения ее идейных позиций, ее взгляда на мир. Кроме этого, еще худшим, чем это стало бы, если бы САНО пришла к власти и начала править, как революционная армия. Для нас это было бы поражением.То, что считалось бы успехом для военно-политической организации 60-х и 70-х, когда возникли национально-освободительные движения, для нас стало бы поражением. Мы видели, как эти победы приводили к провалам или поражениям, скрытым за собственной маской. То, что оставалось всегда нерешенным, — это роль людей, роль гражданского общества, роль народа.И наконец, это всегда было борьбой между двумя гегемо-ниями. Репрессивная власть, которая сверху все решает за общество, и группа просветленных, которые хотят наставить страну на путь истинный, отстраняет первую группу от власти, берет власть в свои руки и тоже сверху начинает решать все за других. Для нас это — борьба гегемонии, и всегда в ней есть «плохие» и «хорошие»: те, кто побеждают — хорошие, те, кто терпит поражение — плохие.Но для остальной части общества в принципе ничего не меняется. Для САНО наступил момент, когда она оказалась превзойдена самим сапатизмом. Буква «А» (армия) в этой аббревиатуре уменьшается, ее руки оказываются связаны, причем настолько, что мобилизация без оружия не только не становится для нас трудностью, но мы даже испытываем от этого определенное облегчение. Да и патронташи становятся намного легче, чем раньше, и вес военной риторики, неизбежной со стороны любой вооруженной группировки во время диалога с гражданскими, становится куда меньше.Нельзя восстановить ни мир, ни общество, ни национальные государства, разрушенные сегодня, если исходить из вопроса, кто на этот раз навяжет свою гегемонию обществу. Мир, а в нашем случае Мексика, состоит из разных людей и групп, и отношения, которые нужно построить между этими разными группами и людьми, должны опираться на уважение и терпимость, т.е. элементы, которых нет в выступлениях военно-политических организаций периода 60-х и 70-х. Как это обычно происходит, реальность предъявила свой счет, и для вооруженных национально-освободительных движений цена этого счета оказалась очень высокой…» (интервью субкоманданте Маркоса Габриэлю Гарсии Маркесу колумбийскому журналу «Камбио», 25 марта 2001 / Перевод О. Ясинского (Чили) — http://www.tiwy.com/pais/mexico/entrer vista=con=subcomandante=marcos/; адрес оригинала статьи: http://www.cambio.com.co/web/interior.php?idp=21 amp;ids=l amp;ida=).Основной метод ведения борьбы сапатистов — навязывание многостороннего диалога между общинами индейцев, муниципалитетами и центральными властями Мексики. Отметим, что похожую форму «принудительного диалога» активно использовало в ходе местных и всероссийских выборов 1999 года общественно-политическое движение «Май», организованное в Екатеринбурге.Для адекватного описания форм ведения борьбы в социальных сетевых войнах Джон Аркилла применяет термин «роение» (swarming), проявляемое в множественных «микродействиях», «тычках» и «стычках»: в выступлениях в СМИ, в вооруженных и невооруженных физических столкновениях, в разного рода демонстрациях и презентациях, в навязываемых диалогах и переговорах с официальными лицами и пр.Для Аркиллы и для самих сапатистов такого рода противостояния, безусловно, являются войнами. ВОПРОС : так что это — своего рода вялотекущая война? ОТВЕТ : О да, это — определенно война, но не такая, где много людей становятся ее жертвами. Сейчас, когда мы даже не особенно слышим о сапатистах, их движение столь же сильно, как и раньше, даже перед лицом 70-тысячного мексиканского корпуса, окружившего мятежный район… (Интервью с человеком, вернувшимся из Чьяпаса — http://stop-wto.narod.ru/bib4.htm).
Аркилла, приводя многочисленные подтверждения из работ других исследователей, убедительно показывает, что такие социальные сетевые войны ведутся на транснациональной основе, огромная роль в них принадлежит правильному проектированию и использованию форм коммуникаций и информационных технологий, что, однако, не исключает, а, как правило, обязательно включает боевые отряды как небольшой по количеству, но важнейший элемент сетевых децентрализованных организаций, которые, собственно, и организуют эту войну (Ronfeldt David F., Arquilla John, Fuller Graham E., Fuller Melissa. The Zapatista «Social Netwar» in Mexico. RAND, 1998, стp. 113-132 — http://www.rand.org/publications/MR/MR994/).Вы скажете, что приведенный пример вас не убедил. Что мы показали сапатистов, которые воюют как раз против современных западных сил. Верно, против. Но только такими же приемами пользуется и главный агрессор Пятой мировой. Это раньше одно государство воевало против другого, и все было просто да ясно. Или же один союз стран шел против альянса других: Антанта против Тройственного союза, НАТО против Варшавского договора. Теперь картина намного сложнее.Страна сталкивается с тем, что ее противник — это какой-то рой вроде бы не связанных друг с другом фондов, комитетов в защиту того-то и того-то, преступных группировок, политических движений, телеканалов, Интернет-сайтов. Только действуют они невероятно согласованно.Что далеко ходить за примерами? По «Третьему проекту» вы прекрасно знаете о том, что и сообщества новых кочевников, метагруппы, организованы именно как эти рои, как сети. Одни части этой сети заняты финансами, другие — информационными операциями, третьи — безопасностью и т. д.Да вы вспомните, как России нанесли тяжелое поражение в Чеченской кампании 1995-1996 годов! Кто атаковал страну, добиваясь ее капитуляции перед сепаратизмом и бандитами? Да все те же роящиеся негосударственные структуры-насекомые. Всякие партии, газеты, телеканалы, комитеты солдатских и других матерей, правозащитные группы и исследовательские фонды, банки и фирмы по перекачке денег, Интернет-предприятия и пр. Противник получается каким-то неясным и рассредоточенным. И его удары очень трудно отражать. Сама война, которую он ведет, превращается в тотальную, сплошную. Нет уже фронтов, есть многомерное пространство войны, которая идет везде — в политике, культуре и экономике, в технологиях, на улицах городов и в идеологии. В этой войне в ход идут и убийства, и террористические акты, и вполне демократические дебаты, статьи в газетах и политические перевороты. И только иногда дело доходит до прямых авианалетов. Джон Аркилла и его коллеги говорят: основой такой сетевой войны сегодня становится бурно растущий третий социальный сектор. Это — огромное разнообразие самоуправляемых частных или неправительственных организаций (nongovernmental organization — NGO). Именно эти организации и превращаются в тех самых роящихся насекомых, связанных почти неуловимыми командами в одну сеть.Эти неправительственные организации не ставят перед собой задач распределения прибыли акционерам или директорам. Нет, они, помимо формального аппарата государства, преследуют общественные цели вовне. Все это начинает становиться «ассоциационной революцией» негосударственных действующих лиц и по своему значению вполне может быть сопоставлено с возникновением национального государства в Новое Время (Ronfeldt David F., Arquilla John, Fuller Graham E., Fuller Melissa. The Zapatista «Social Netwar» in Mexico. RAND, 1998, стp. 116: «to quote from Adrienne Goss (1995), it appears that a global „third sector“ is being created — „a massive array of self-governing private organizations, not dedicated to distributing profits shareholders or directors, pursuing public purposes outside the formal apparatus of the state“
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Основной феномен новой войны Аркилла и Ронфельдт видят в том, что раньше воспринималось как обычные партизанская война и мятежи, а теперь плавно переходит в форму социальной сетевой войны и становится глобальной войной — в пределе: мировой гражданской войной.Самые известные примеры такой социальной сетевой войны — это события в Сиэтле, а теперь еще и в Генуе, где совершенно неожиданно прошли массовые и чрезвычайно успешные выступления хитро организованных людей, которых для простоты назвали «антиглобалистами».Не менее известным (для тех, конечно, кто внимательно следит за происходящим в мире) является феномен движения имени Сапаты в Мексике, которое возглавляет таинственный субкоманданте Маркос. Он постоянно демонстрирует свою полную анонимность и разрыв с миром. Скажем, на вопрос корреспондентов уругвайского журнала «Эль Обсервадор»: «Вы поддерживаете отношения с родственниками или друзьями детства?» он дал типичный ответ: «Нет. Я полностью порвал с этим миром. Моя семья — это мои товарищи» («Партизан на асфальте», интервью субкоманданте Маркоса Матильде Камподонико и Эдуардо Бласине — корреспондентам уругвайского журнала «Эль Обсервадор» / перевод О. Ясинского (Чили) — http://www.tiwy.com/pais/mexico/entrevista=con=subcomandante=marcos/partizan.phtml).Мир узнал об этом движении 1 января 1994 года, в день, когда вступило в действие Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА) — региональный аналог Всемирной торговой организации (ВТО). В этот первый день нового года в мексиканском штате Чьяпас отряды Сапатистской армии национального освобождения (САНО) численностью, по разным сведениям, от 500 до 4000 человек вышли из тропического леса (сельвы) Лакандона и заняли города Окосинго, Лас-Маргаритас, Альтамирано и Сан-Кристобаль де Лас Касас. Муниципальные здания были конфискованы, заключенные выпущены из тюрем, государственные склады товаров открыты для людей. САНО выпустила Декларацию войны из джунглей и разорвала (денонсировала) НАФТА как «смертельный приговор» коренным жителям Мексики — индейцам.Разумеется, описания этой социальной сетевой войны кардинально разнятся. Описания делаются с разных позиций. Поэтому мы постараемся опереться на разнообразные источники, а в качестве фундаментального научного труда примем монографию корпорации «РЭНД» «Социальная сетевая война сапатистов в Мексике» (Ronfeldt David F., Arquilla John, Fuller Graham E., Fuller Melissa. The Zapatista «Social Netwar» in Mexico. RAND, 1998 — http://www.rand.org/publications/MR/MR994/). Кстати, одним из редакторов и автором этой монографии является все тот же Джон Аркилла.Вот как описывается ситуация, вызвавшая восстание сапатистов, на сервере Международного Социально-Экологического Союза (МСоЭС) — международной общественной некоммерческой организации (подчеркнем, что именно подобного рода некоммерческие организации Джон Аркилла называет базовыми боевыми единицами социальной сетевой войны): «Североамериканское соглашение о свободной торговле — это соглашение между Соединенными Штатами, Канадой и Мексикой, успешно создающее единую североамериканскую экономику. Сапатистская армия национального освобождения, которую поддерживает огромное количество местных жителей, считала и считает, что воздействие НАФТА на социально-экономическую систему и экологию всех стран, участвующих в соглашении, поистине опустошающее.НАФТА — это не просто соглашение о свободной торговле товарами и услугами между странами. Его возможности гораздо шире. Оно дает компаниям, оперирующим под юрисдикцией НАФТА, определенные привилегии и всемерно способствует выполнению многих требований МВФ, таких как устранение государственного контроля за иностранными инвестициями. Договор явно отдает предпочтение корпорациям в ущерб интересам рабочих и окружающей среды. В приграничных городках Мексики жизнь превратилась в кошмар. Ядовитая грязь вытекает с фабрик, построенных недавно, после подписания НАФТА. Фабрики таких корпораций, как «Дженерал моторе» и AT amp;T, изрыгают всякую токсичную дрянь — расползающуюся повсюду багровую, оранжевую и зеленую слизь…»«Позвольте представиться. Мы — это Сапатистская армия национального освобождения. Десять лет мы жили в этих горах, готовясь к войне. В этих горах мы создали армию. Мы не могли жить внизу, в городах и на плантациях. Наши жизни ценились меньше, чем машины или животные. Мы были как камни, как сорная трава на дороге. Нас заставляли молчать. У нас не было лиц. У нас не было имен. Не было будущего. Мы не существовали для той силы, которая называется „неолиберализация“. Мы ничего не стоили, не производили, не покупали, не продавали. Мы были нулем в счетах большого капитала» (http://www.seu.ru/programs/localization/booklet/gll5.txt).Новизну этого нового типа борьбы лучше всего, пожалуй, характеризует описание самого субкоманданте Маркоса, которое он дал в 2001 году в интервью всемирно известному колумбийскому писателю, нобелевскому лауреату Габриэлю Гарсиа Маркесу (автора известных всему миру романов — «Сто лет одиночества» и «Осень патриарха»).
Г. Гарсия Маркес:Вы использовали выражение «как говорим мы, военные». Для нас, колумбийцев, которые привыкли слышать речи партизан, ваши слова мало похожи на военную лексику. Что от военных есть в вас и вашем движении и как вы можете описать войну, в которой участвовали?
Субкоманданте Маркос:Мы сформировались внутри армии, Сапатистской армии национального освобождения. Это военная структура. Субкоманданте Маркос — военный командир армии. Но в любом случае, наша армия — совершенно другая, потому что мы стремимся как раз к тому, чтобы перестать быть армией.
Военный — это абсурдная личность, потому что он должен прибегать к оружию для того, чтобы убедить другого, что его истина — единственная, которой нужно следовать, и в этом смысле, если будущее нашего движения — военное, у него нет будущего. Если САНО продолжит свое существование как вооруженная военная сила, это станет ее поражением. Поражением в смысле поражения ее идейных позиций, ее взгляда на мир. Кроме этого, еще худшим, чем это стало бы, если бы САНО пришла к власти и начала править, как революционная армия. Для нас это было бы поражением.То, что считалось бы успехом для военно-политической организации 60-х и 70-х, когда возникли национально-освободительные движения, для нас стало бы поражением. Мы видели, как эти победы приводили к провалам или поражениям, скрытым за собственной маской. То, что оставалось всегда нерешенным, — это роль людей, роль гражданского общества, роль народа.И наконец, это всегда было борьбой между двумя гегемо-ниями. Репрессивная власть, которая сверху все решает за общество, и группа просветленных, которые хотят наставить страну на путь истинный, отстраняет первую группу от власти, берет власть в свои руки и тоже сверху начинает решать все за других. Для нас это — борьба гегемонии, и всегда в ней есть «плохие» и «хорошие»: те, кто побеждают — хорошие, те, кто терпит поражение — плохие.Но для остальной части общества в принципе ничего не меняется. Для САНО наступил момент, когда она оказалась превзойдена самим сапатизмом. Буква «А» (армия) в этой аббревиатуре уменьшается, ее руки оказываются связаны, причем настолько, что мобилизация без оружия не только не становится для нас трудностью, но мы даже испытываем от этого определенное облегчение. Да и патронташи становятся намного легче, чем раньше, и вес военной риторики, неизбежной со стороны любой вооруженной группировки во время диалога с гражданскими, становится куда меньше.Нельзя восстановить ни мир, ни общество, ни национальные государства, разрушенные сегодня, если исходить из вопроса, кто на этот раз навяжет свою гегемонию обществу. Мир, а в нашем случае Мексика, состоит из разных людей и групп, и отношения, которые нужно построить между этими разными группами и людьми, должны опираться на уважение и терпимость, т.е. элементы, которых нет в выступлениях военно-политических организаций периода 60-х и 70-х. Как это обычно происходит, реальность предъявила свой счет, и для вооруженных национально-освободительных движений цена этого счета оказалась очень высокой…» (интервью субкоманданте Маркоса Габриэлю Гарсии Маркесу колумбийскому журналу «Камбио», 25 марта 2001 / Перевод О. Ясинского (Чили) — http://www.tiwy.com/pais/mexico/entrer vista=con=subcomandante=marcos/; адрес оригинала статьи: http://www.cambio.com.co/web/interior.php?idp=21 amp;ids=l amp;ida=).Основной метод ведения борьбы сапатистов — навязывание многостороннего диалога между общинами индейцев, муниципалитетами и центральными властями Мексики. Отметим, что похожую форму «принудительного диалога» активно использовало в ходе местных и всероссийских выборов 1999 года общественно-политическое движение «Май», организованное в Екатеринбурге.Для адекватного описания форм ведения борьбы в социальных сетевых войнах Джон Аркилла применяет термин «роение» (swarming), проявляемое в множественных «микродействиях», «тычках» и «стычках»: в выступлениях в СМИ, в вооруженных и невооруженных физических столкновениях, в разного рода демонстрациях и презентациях, в навязываемых диалогах и переговорах с официальными лицами и пр.Для Аркиллы и для самих сапатистов такого рода противостояния, безусловно, являются войнами. ВОПРОС : так что это — своего рода вялотекущая война? ОТВЕТ : О да, это — определенно война, но не такая, где много людей становятся ее жертвами. Сейчас, когда мы даже не особенно слышим о сапатистах, их движение столь же сильно, как и раньше, даже перед лицом 70-тысячного мексиканского корпуса, окружившего мятежный район… (Интервью с человеком, вернувшимся из Чьяпаса — http://stop-wto.narod.ru/bib4.htm).
Аркилла, приводя многочисленные подтверждения из работ других исследователей, убедительно показывает, что такие социальные сетевые войны ведутся на транснациональной основе, огромная роль в них принадлежит правильному проектированию и использованию форм коммуникаций и информационных технологий, что, однако, не исключает, а, как правило, обязательно включает боевые отряды как небольшой по количеству, но важнейший элемент сетевых децентрализованных организаций, которые, собственно, и организуют эту войну (Ronfeldt David F., Arquilla John, Fuller Graham E., Fuller Melissa. The Zapatista «Social Netwar» in Mexico. RAND, 1998, стp. 113-132 — http://www.rand.org/publications/MR/MR994/).Вы скажете, что приведенный пример вас не убедил. Что мы показали сапатистов, которые воюют как раз против современных западных сил. Верно, против. Но только такими же приемами пользуется и главный агрессор Пятой мировой. Это раньше одно государство воевало против другого, и все было просто да ясно. Или же один союз стран шел против альянса других: Антанта против Тройственного союза, НАТО против Варшавского договора. Теперь картина намного сложнее.Страна сталкивается с тем, что ее противник — это какой-то рой вроде бы не связанных друг с другом фондов, комитетов в защиту того-то и того-то, преступных группировок, политических движений, телеканалов, Интернет-сайтов. Только действуют они невероятно согласованно.Что далеко ходить за примерами? По «Третьему проекту» вы прекрасно знаете о том, что и сообщества новых кочевников, метагруппы, организованы именно как эти рои, как сети. Одни части этой сети заняты финансами, другие — информационными операциями, третьи — безопасностью и т. д.Да вы вспомните, как России нанесли тяжелое поражение в Чеченской кампании 1995-1996 годов! Кто атаковал страну, добиваясь ее капитуляции перед сепаратизмом и бандитами? Да все те же роящиеся негосударственные структуры-насекомые. Всякие партии, газеты, телеканалы, комитеты солдатских и других матерей, правозащитные группы и исследовательские фонды, банки и фирмы по перекачке денег, Интернет-предприятия и пр. Противник получается каким-то неясным и рассредоточенным. И его удары очень трудно отражать. Сама война, которую он ведет, превращается в тотальную, сплошную. Нет уже фронтов, есть многомерное пространство войны, которая идет везде — в политике, культуре и экономике, в технологиях, на улицах городов и в идеологии. В этой войне в ход идут и убийства, и террористические акты, и вполне демократические дебаты, статьи в газетах и политические перевороты. И только иногда дело доходит до прямых авианалетов. Джон Аркилла и его коллеги говорят: основой такой сетевой войны сегодня становится бурно растущий третий социальный сектор. Это — огромное разнообразие самоуправляемых частных или неправительственных организаций (nongovernmental organization — NGO). Именно эти организации и превращаются в тех самых роящихся насекомых, связанных почти неуловимыми командами в одну сеть.Эти неправительственные организации не ставят перед собой задач распределения прибыли акционерам или директорам. Нет, они, помимо формального аппарата государства, преследуют общественные цели вовне. Все это начинает становиться «ассоциационной революцией» негосударственных действующих лиц и по своему значению вполне может быть сопоставлено с возникновением национального государства в Новое Время (Ronfeldt David F., Arquilla John, Fuller Graham E., Fuller Melissa. The Zapatista «Social Netwar» in Mexico. RAND, 1998, стp. 116: «to quote from Adrienne Goss (1995), it appears that a global „third sector“ is being created — „a massive array of self-governing private organizations, not dedicated to distributing profits shareholders or directors, pursuing public purposes outside the formal apparatus of the state“
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79