— Я хочу отдохнуть, — сказал он. — Имодж?..— Я не пойду в тот терем. — Ее даже передернуло. — Там все не так, как при твоем отце. Надо все вымыть, вычистить, проветрить…— Ага, — догадливо кивнул Ким. — А там, — он указал подбородком, — все еще конюшни?Проталкиваясь через очумевшую толпу, они, держась за руки, двинулись к длинным бревенчатым сараям, разделенным на стойла, где топтались и шумно дышали переведенные с летних пастбищ кони. Тронутая морозом рябина алела над жухлой травой. Из отворенных врат пахнуло лошадьми и теплом. В хозяйственной перед входом громоздилась гора сена с воткнутыми в нее вилами: лошадиная порция на сегодня. Конюх нагреб ее с сеновала и убежал смотреть ристания. Имоджин отметила про себя, что при Клаусе всем коням в королевских конюшнях полагался овес. Киммель притворил за собой ворота прямо перед носом эконома, нерешительно спросившего его указаний, а в петли для верности вложил вилы.— Имодж…— Где ты был столько времени?!— Сердце новое… отращивал.Имоджин судорожно дернула подбородком, подавляя желание разрыдаться.— Место там… есть?Наконец, наконец, наконец — уткнуться в грудь, обнять, захлюпать носом, вдохнуть любимый запах, ощутить мягкое сено под спиной. Истории просто обязаны хорошо кончаться. Еще совсем чуть-чуть, и…— Ким, — спросила вдруг она, — а если я рожу тебе близнецов?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24