Александр Клайгель умел быстро определить, с какой стороны удобнее брать быка за рога.
— Тримальхиар находится на торном торговом пути: он стоит на ранее судоходной реке Дайре и является крупным речным портом. Со времени его падения русло было засорено, река как транспортная артерия потеряла свое значение, и торговля теперь с большой осторожностью ищет обходные пути через близлежащие дикие леса, терпя при этом большие убытки. Так что первое, что ты должен сделать, чтобы в Тримальхиар потекли люди и деньги, это привести в порядок русло, порт, пакгаузы и рыночную площадь.
— Что там есть в земле?
— Гномы скажут тебе наверняка, но, кажется, руд там нет. Во всяком случае, таких, что предполагают разработку в промышленных масштабах. Тримальхиар славился своими ремесленниками: кузнецами, гончарами, ювелирами, граверами, строителями, ткачами, гобеленщиками и сапожниками. Ну и, конечно, благодаря Артуру Клайгелю, Тримальхиар считался научным центром и столицей белой магии. Там был Университет.
По мере ее рассказа лицо Санди становилось все несчастнее.
— Как же мне привлечь в пустой и разрушенный город представителей всех этих художественных профессий? Ведь прежние жители если не погибли во время штурма Бертрана и последующего разграбления города его войсками, то уж наверняка бежали со всех ног куда глаза глядят, осели на новых местах, и им и в кошмарном сне не приснится мысль вернуться на то пепелище. А из новых… Да кто, имея ценную профессию, рискнет сняться с места и терпеть неустроенность и прочие лишения ради даже самой красивой мечты?
— Одного такого я уже знаю, — засмеялась Джейн.
— Но я же… Это же моя собственная сказка!
— Я не советовала бы тебе недооценивать романтическую сторону натуры даже самых обыкновенных людей. А мы говорим об обитателях Волшебной Страны. Тримальхиар — один из самых значимых символов. Жить в Тримальхиаре, строить Тримальхиар — это что-то значит. Это самое счастливое место нашего мира.
— Но строительство, Джейн! Это огромный тяжелый труд, ради которого на много лет придется забыть о создании тонких, радующих глаз вещей, в работе над которыми весь смысл существования мастера.
— Если бы ход твоих рассуждений был верен, на земле никто и никогда не построил бы ни одного города.
— Это ход твоих мыслей неверен, Джейн. История всех известных мне городов — это история рабства и подневольного труда. В Тримальхиаре не будет кандального звона!
— Есть много людей, — сказала Джейн, опуская глаза, — которым кажется, что их жизнь пуста. Они хотели бы изменить ее и наполнить смыслом. Увидеть перед собой прекрасную цель и осознать, что она достижима.
— Я слыхал где-то, — съязвил Санди, — что каждый приличный человек должен в своей жизни переболеть коммунизмом. Это в конце концов цинично, Джейн.
— Я же говорю о достижимых целях, — Джейн слегка обиделась. — Даже чудеса должен кто-то делать. Если ты так щепетилен, можешь отправляться туда в одиночку и пытаться восстановить город с помощью Могущества, но проку в этом не будет. В лучшем случае у тебя выйдет лишь иллюзия. Построенное колдовством — уязвимее всего со стороны колдовства, а потому тебе нужны квалифицированные рабочие руки. Что же касается меня, то я намерена развернуть рекламную кампанию и дать понять людям, одаренным… или, быть может, проклятым мятежной творческой душой, что есть дело, требующее приложения их сил. А на твоей совести сделать так, чтобы моя реклама не осталась пустым звоном. В любом случае твоя задача куда тяжелее. Итак, я беру на себя рекламу, переговоры с гномами, составление смет, речные перевозки и общую координацию действий.
— И что бы я без тебя делал!
— Предавался бы бесплодным сокрушениям. А теперь подумаем, что я могу получить от всего этого предприятия.
Санди задумался.
— Бухгалтерия никогда не была моим сильным местом, — признался он. — Разумеется, право беспошлинной торговли на протяжении контролируемого Тримальхиаром русла Дайре и бесплатные стоянки в порту для твоих кораблей. Любой ремонт и оснастка.
— Если бы ты знал, сколько я вынуждена отстегивать муниципалитету за пользование портовыми сооружениями, ты не был бы и вполовину столь щедр! Да я же все корабли буду оснащать у тебя!
— А если я сооружу в Тримальхиаре верфь, ты доверишь мне строительство кораблей для тебя?
В их встречном смехе прозвучало глубокое удовлетворение друг другом.
— Я помогла бы тебе и просто так, — сказала Джейн. — Мне нужно чем-то заполнять жизнь, а подобная авантюра столь же по плечу мне, как и тебе. Похоже, после четвертьвекового торжества Черного трона наступают наши денечки. Ты краше прежнего отстроишь Тримальхиар.
Санди бледно улыбнулся.
— Мы, кажется, забыли о твоей семье, — спохватилась Джейн. — Когда ты собираешься обратно? Не намерен же ты проводить полгода здесь, полгода — там? Какой тогда от тебя прок?
— Я лелею надежду, что Сэсс, увидев Тримальхиар, будет очарована им, и тогда я смогу уговорить ее перебраться сюда навсегда. Но сначала здесь надо хоть немного прибраться. Я не хочу сразу отпугнуть ее этой разрухой. Она очень домашний человек и имеет к Волшебной Стране стойкое предубеждение.
— Она же отреклась от своей сказки, — пробормотала Джейн. — Да и ее можно понять: сперва ее сажают в тюрьму, потом пытаются принести в жертву, а в результате на ее глазах гибнет любимый человек. И ты всерьез надеешься ее сюда затащить?
— Солли будет на моей стороне, — сообщил Санди, — а вдвоем мы маму уломаем. Да и войны-то ведь уже нет, чего же ей опасаться?
Говоря все это, он был убежден, что Сэсс и Солли мирно поживают в Бычьем Броде.
ГЛАВА 2
ЛЕКЦИЯ ПО НАЧАЛЬНОЙ МАГИИ
Косые лучи раннего утра вонзались в кухонное окно, и каменные плиты пола там, где на них ложились золотистые полосы, ощутимо теплели. Пылинки кружились, танцуя в ярком солнечном свете, и духи воздуха резвились вместе с ними, вполуха внимая лекции по основам магии. Читала ее Джейн, небрежно опершись на каминную полку, а Санди сидел на табурете посреди кухни, и верхняя часть его лица была скрыта плотной черной повязкой. Исключая из способов восприятия информации зрение, он тем самым сознательно обострял слух, память и, как заметила Джейн, кое-что еще, к чему, собственно, она и адресовалась.
— Из всех данных от сотворения чувств маг менее всего должен полагаться на зрение, — доносился до Санди ее голос, чуточку сдобренный менторскими интонациями. — Парадоксально, но шире всего человеком используется именно этот, самый несовершенный инструмент. Всего же чувств у обычного человека, к коим мы с некоторой оглядкой можем причислить начинающего мага или мага, не получившего должного образования, — она поклонилась в его сторону, шесть. Зрение — как уже упоминалось, самое ненадежное, слух, вкус, осязание, обоняние и интуиция. Истинный же маг отличается от простого человека тем, что имеет развитое и хорошо тренированное седьмое чувство: способность чувствовать энергию. Оно наверняка знакомо тебе по его грубым проявлениям: усталости, когда ты ощущаешь недостаток энергии, и, напротив, избытка, когда говорят, что ты «полон сил».
Санди кивнул. Он был одним воплощенным слухом.
— Энергия имеет различные формы и способы проявления, — продолжала Джейн. — Кто-то работает со светом, кто-то — с ветрами. В силу специфики моей сказки я ассоциирую ее с жидкостями. Поэтому я буду использовать соответствующую терминологию, прибегая в описаниях к сравнениям вроде «потока» или «волны». Сперва мы выясним, какие возможности имеются у мага для приобретения энергии. Во-первых, способность вырабатывать энергию имеется у каждого смертного существа, поддерживающего свою жизнь обычными способами. В энергию могут быть преобразованы пища, питье, тепло, положительные, а в некоторых случаях — и отрицательные эмоции.
— Выходит так, что сытый маг сильнее голодного, а счастливый — сильнее равнодушного?
— Выходит так. Но во всем, видишь ли, хороша мера. Могущество — изящная, хитрая, диалектически двойственная вещь. Его можно сравнить с известной тебе оптимизационной задачкой о колебаниях поголовья волков и зайцев. Излишество вредно. То, что в достаточной дозе питает Могущество, в избыточной начинает его пожирать. Так, извиняюсь, обожравшийся маг рискует потратить всю энергию на переваривание употребленной пищи и ликвидацию пагубных для желудка последствий. Бурная страсть также истощает магические силы, потому что безумно влюбленный расточает драгоценные запасы бессмысленно и с вулканической щедростью. Энергия бешеной ненависти находит выход в эпилептическом припадке или опасном для жизни мага катаклизме, оставляя его вообще без каких-либо сил. Таким образом я подвожу тебя к выводу, что первым и единственным регулятором Могущества является личное чувство меры мага, или, извини за набившее оскомину слово,
— Равновесие.
— Так что магу лучше всего существовать немного впроголодь, поддерживая в крови определенный благоприятный процент адреналина? А не является ли процесс выработки энергии обратимым? В том смысле, если у мага нет ни крошки еды, но зато он полон энергии… Что он будет делать?
— Умрет от голода. Процесс необратим, иначе я с помощью коротенькой цепочки следствий берусь доказать тебе возможность бессмертия. Маг может создать иллюзию пищи, но в иллюзорной магии воздействие направлено не на предмет, а на сенсоры того, для кого предназначается иллюзия. Это будет самообман. В самообмане можно найти кое-какую пользу, но это не та вещь, что способна спасти от голодной смерти.
— От чего зависит масштаб Могущества?
— От коэффициента полезного действия организма и личной умеренности. Предлагаю рассмотреть в качестве примера Александра Клайгеля.
— Мне кажется, — пошутил Санди, — я его немного знаю.
— Не будь так самоуверен. Вышеупомянутый Клайгель, являясь сыном принца Белого трона и белой леди Харбенкс, с обеих сторон получил в наследство определенные, взаимно усиливающие друг друга способности. В то же время, воспитываясь в прозаической среде, он был лишен возможности, с одной стороны — развиваться так, как этого требовали его задатки, а с другой — тратить энергию на достойные объекты. Дар проявлялся в легкой подстраховке владельца от мелких неприятностей, главным образом таких, каких интуитивно желал избежать сам владелец. Предположительно в этом и заключается феномен счастливчика Санди. Первое явное проявление Могущества связано с легким испугом и выразилось в разбитии носа огнедышащему дракону. Встреча прирожденного мага и волшебного существа не могла, разумеется, не повлечь за собой дальнейшего развития первого. Засветившись, он начал притягивать к себе внимание обитателей Волшебной Страны. Нерастраченный потенциал мага вызывает почтительное восхищение, но даже при поверхностном наблюдении очевидно, что маг не тренирован. Хотя бы потому, что все три его известные попытки сходны по манере: ты вызываешь сущее цунами и обрушиваешь его на противника. От этого уже пострадали два дракона и большое скопление нечисти на жертвоприношении у Райана. Картина, безусловно, весьма впечатляющая, но лишь за счет внешнего эффекта. Как признал ты сам, это грубо. Тебе повезло, что против тебя стоял не истинный принц Черного трона, а бездарь и недоучка Райан с конденсатором в руках. Ты победил его не за счет искусства. Ты его просто передавил, сконцентрировав всю силу в одном достигшем цели ударе. Настоящий мастер способен добиться и большего результата с использованием меньших затрат. На самом деле, Санди, умирать во время каждого подвига вовсе не обязательно.
Плечи Санди резко ссутулились. Джейн замолкла, а он сорвал с лица повязку и резко заговорил:
— У меня не было иного выхода! Я меньше всего хотел его убивать. Я же… начал считать его настоящим другом к концу Приключения. Он несколько раз спасал мне жизнь. Он не был воплощенным Злом, Джейн! Он был симпатичным парнем, пятьдесят на пятьдесят, и чем дольше мы общались, тем больше он открывался в хорошую сторону… Это все Меч. Когда я вызывал его на бой, и мы перебросились парой реплик, мне показалось… В общем, что передо мною прежний Райан. А вдруг я мог превозмочь влияние Меча без убийства? Если я мог уничтожить только Меч?
Легкая тучка печали коснулась и ее лица: ведь им дано было понимать друг друга.
— Думаю, что выбора не было, — глухо сказала она. — Есть вещи, в которых нельзя выбирать. По закону сказки ты должен был столкнуться с ним. Я тоже считаю, что эти законы предопределенности жестоки. Ну, подумай сам: ты должен был постоянно помнить о Королеве эльфов. И я не думаю, что ты смог бы одолеть Меч. Магические артефакты делаются с таким запасом прочности, что их не способен превозмочь неопытный маг, даже сколь угодно талантливый. Это вещь того рода, в столкновении с которыми мы, как правило, терпим поражение и становимся их могущественными слугами. Ты ведь не уничтожил Меч, Александр. Ты лишь заставил Райана выпустить его. Лучше ты сделать не мог. Королева висела на кресте, она не могла ждать исхода твоей сомнительной борьбы с артефактом.
— Тогда я думал только о ней.
— Не забывай, Меч уже однажды отнял у тебя энергию.
— Я тогда не защищался, — вспышка отчаяния вновь уступила место искреннему интересу. — Я вообще не понимал, что происходит. Энергию, значит, можно отнять?
— Да, и это-второй способ ее приобретения. Энергию можно получить из источника. Способностью к выработке энергии обладают не только смертные живые существа. Кстати, волшебные существа энергию не вырабатывают. Они способны только потреблять. Так что, скажем, эльфу нечем было бы с тобой поделиться. Источники есть и в земле, и настоящий маг, руководствуясь своим седьмым чувством, должен уметь находить их и пополнять свои силы. Посмотри на наш пример: ты разом выхлестываешь все и остаешься ни с чем, лишь со временем восполняя потери. Но маг, ведущий насыщенную приключениями жизнь, не может позволить себе подобной неосторожности, а потому на способность подкачиваться следует обратить особое внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30