— Вы, может быть, не знаете, тетушка Ида, но во время службы я всегда держу на кафедре мушкет. Надеюсь, Всевышний не сочтет это за оскорбление.Дипломатия не помогла.— Не сомневаюсь в вас, святой отец! Но все остальные! Господь еще покарает вас за глупость и легкомыслие!Эйб Томас, крепкий и высокий паренек лет девятнадцати, хотел было ответить, но не нашелся и принялся смотреть в землю, переминаясь с ноги на ногу. Все знали, что Эйб влюблен в Дебору Элвин, и чтобы заслужить благосклонность девушки и ее тетки, каждую неделю приглашает Уолтера на рыбалку.Сверстник, Томаса Джефри Уилсон оказался куда бойчее. Единственный сын Эндрю и Милдред Уилсонов, владельцев самого крупного поместья в округе, никого не боялся. Джефри знал, что играет с огнем, но не утерпел.— Так Всемогущий избрал вас пророком, мэм?Хиббарды, доверенные слуги Уилсонов, застыли в изумлении от подобной выходки сына хозяев.— Извините, мэм, — торопливо вмешался Том Хиббард, — Джеф не хотел вас обидеть.Тетушка Ида отлично знала, чего хотел Джеф, но не собиралась опускаться до этого грубияна. Элвины уже собирались уходить, но тут во двор вышла еще одна пара. Родители Джефри, полковник Уилсон и его красавица жена, многого добились за последние годы в благодатном краю Нового Света. Поместье их процветало, Эндрю ежегодно избирался главой местной милиции и представлял свой район в собрании Массачусетса и вместе с женой пользовался любовью и уважением всей округи.Вот и сейчас единственным, кого раздосадовало появление супружеской четы, оказался Джефри. У него не хватало духу спорить с отцом, и он с презрительным видом отошел в сторону.— Что случилось? — бодро спросил полковник.— Я изображаю шершня, который пытается пробиться сквозь оконное стекло, — ответила тетушка Ида. — Сегодня в церкви было семьдесят три мужчины, и хоть бы один принес с собой мушкет! Ведь если бы сейчас появились индейцы, мы бы все погибли!Полковник, к великому удивлению собравшихся, кивнул:— Ваше недовольство совершенно справедливо, миссис Элвин. Но все не так плохо, как может показаться.— Как так, сэр Эндрю?— Тридцать человек постоянно находятся в форте. Погода ясная, и часовые заметят приближение индейцев с расстояния в несколько миль. По первому же сигналу тревоги все мужчины отправятся в форт. Вы и сами знаете, что это не так далеко, а уж там оружия хватит на всех. Так что, право же, вам не стоит тревожиться.Хиббарды, Эйб Томас и преподобный отец Дженкинс заметно оживились.Тетушка Ида так легко не сдавалась:— Почему же никто из вас не сказал об этом?— Потому что это никого не касается, — вмешался полковник. — Это только моя забота.Прихожане наконец начали расходиться.— Минутку, — окликнул полковник тех, кто уже направился к воротам. — Я хотел только заметить, что тревоги миссис Элвин далеко не беспочвенны. Всем вам известно, что она осталась в живых только благодаря тому, что шестнадцать лет назад уехала в Бостон встречать родственников. Именно в ту ночь индейцы сожгли форт, и я не смею упрекать ее за беспокойство.Милдред Уилсон что-то тихо сказала Агнесс Хиббард, а потом подошла к тетушке Иде.— Пойдемте к нам обедать, миссис Элвин. Агнесс приготовила чудесный ростбиф, и мы будем рады, если вы составите нам компанию.Отказываться было невежливо, и тетушка Ида, которая была настоящей леди, несмотря на отчаянный характер, приняла приглашение.— Мы будем рады и вам, преподобный отец Дженкинс, если вас не смущает столь запоздалое приглашение. Приходи и ты, Эйб, если только твои родные не будут против.Через несколько минут скромная двуколка Элвинов катила вниз по берегу реки. Дебора правила лошадьми, а Ида с Уолтером расположились у нее за спиной.Дебора, до сих пор хранившая молчание, заговорила наконец с родственницей, заменившей ей мать:— Зачем вы подняли весь этот шум, тетушка? Мы же с вами знаем, что в форте сразу объявят тревогу, как только завидят индейцев.Миссис Элвин засмеялась:— Конечно, знаю. Но мужчин иногда нужно щелкнуть по носу. Они и сами так поступают с женщинами. А уж когда дело касается индейцев…— Вы так ненавидите их всех, даже тех, кто живет рядом и в мире с нами?— Я их терпеть не могу. Это же дикари! И я не видела ни одного, кому можно было бы доверять. Все наши друзья погибли в ту страшную ночь, когда мы поехали за тобой в Бостон, девочка. Я никогда не забуду того, что здесь было: обломки, обуглившиеся тела… Эта кошмарная картина все время стоит перед глазами…— Я просто пыталась поставить себя на место индейца, — смело заговорила Дебора. — Ведь мы пришли на их землю, захватили ее, а взамен дали чайники, одеяла и зеркала. Неудивительно, что индейцы злы на нас.— Эта земля, — вспыхнула тетушка, — принадлежит колонии Массачусетс, а значит, подданным английской Короны, пожелавшим жить на ней. Никогда не забывай об этом!Дебора знала, что спорить бесполезно. Тем временем миссис Элвин сменила тему:— Не пойму, зачем Милдред Уилсон пригласила на обед Эйба Томаса?Дебора засмеялась:— Просто она заметила, как он смотрит на меня, и пожалела беднягу.— Ты напрасно так отзываешься об Эйбе. Он отличный работник, честный и благоразумный.— Он хороший человек, но такой скучный!— Ни одна порядочная женщина не смотрит на мужа, как на забаву!— Но мне и не нужен муж, тетушка. Во всяком случае, сейчас. Девушка совсем не обязана выходить замуж в шестнадцать, семнадцать или даже в восемнадцать лет. Я выйду замуж только тогда, когда сама смогу решать, кто достоин стать моим супругом.— Смотри, не останься старой девой!Дебора рассмеялась. Тетушка и сама знала, что это невозможно. Все в поселении и форте знали, что Дебора — первая красавица западного Массачусетса, и только ум и трезвый взгляд на вещи удерживали девушку от хвастовства.Конечно, когда-нибудь она выйдет замуж. Но Дебора не думала о мужчинах так плохо, как тетушка, и всерьез собиралась отдать руку и сердце только тому, кого полюбит сама. На границе жизнь трудна, развлечения редки, и людям приходится рассчитывать только на собственные силы. А без любви совсем сложно. И никто не сможет заставить Дебору выйти за нелюбимого.Вскоре они миновали каменную изгородь, означавшую границы поместья Уилсонов. Дебора оживилась. Впереди показался обшитый тесом дом, напоминавший старшему поколению красивые и прочные усадьбы Кента, Сассекса и Гэмпшира.Правда, в отличие от старой доброй Англии здесь не было ни газонов, ни цветочных клумб, а каждый дюйм Дюйм (от гол. duim, букв.: — большой палец) — единица измерения длины в английской системе мер, равна 2, 54 см

земли использовался под огород. К самому дому примыкали грядки тыквы, бобов, капусты, лука. Неподалеку стояли хлев и курятник, повсюду бродили коровы, а телята резвились прямо у крыльца. В Новом Свете даже самые состоятельные семейства забывали о церемониях.Хозяйка дома славилась своим гостеприимством. Кухня, по местному обычаю, помещалась в отдельном строении, соединенном с домом крытым переходом. Там постоянно топились две печи, одна дровяная, а другая на угле. В доме всегда было вдоволь еды.Гостям подали сочную розовую дыню, а потом овощной суп на говяжьем бульоне. Приправы к еде Милдред выращивала сама. За супом последовала жареная рыба, накануне выловленная полковником, и сыр, изготовленный Агнесс по семейному рецепту.Уилсоны прожили в Новом Свете без малого пятнадцать лет и, подобно большинству соседей, полностью обеспечивали себя продовольствием. Климат и природные условия позволяли производить на месте все необходимое, включая вино и пиво, и только чай приходилось доставлять с далекой родины.Хиббарды накрыли на стол и сели вместе со всеми, как и два работника фермы, копившие деньги на собственное хозяйство. Эндрю Уилсон никогда не делил домочадцев на хозяев и слуг, утверждая, что в Новом Свете все люди имеют равные права.Приятная атмосфера была нарушена только один раз за все время обеда, когда Милдред заметила отсутствие сына.— Надеюсь, Джефри скоро придет, — тихо сказала она мужу.Полковник покачал головой:— Не сомневаюсь, он разгуливает с какой-нибудь девицей или ищет неприятности на свою голову в этом новом заведении на Хай-стрит.— Ты же знаешь, у него такой живой характер.— Ему известно, что по воскресеньям мы всегда обедаем в это время. Теперь до вечера он ничего не получит. Беда невелика. Может, хотя бы пустой желудок научит его хорошим манерам?Какое-то время разговор велся на общие темы, и Дебора иногда знаками объясняла Уолтеру, о чем идет речь. Постепенно мужчины заговорили об отношениях между английскими и французскими колонистами.— Конечно, вам это может показаться громкими словами, — заметил Авдий Дженкинс, — но я считаю, что во всем виноват король Людовик Людовик XIV (1638—1715) — французский король с 1643 г. из династии Бурбонов, прозванный Король-Солнце. Его правление — вершина французского абсолютизма, ему приписывается фраза «Государство — это я!». Вел многочисленные войны, огромные расходы двора и высокие налоги вызывали народные восстания

. Он называет себя истинным христианином, но поступки его далеки от христианских. Я беседовал с французскими беженцами-гугенотами, и если все, что они говорят, правда, то еще год назад он отменил Нантский эдикт и теперь преследует людей только за то, что они протестанты. Даже святые отцы из Квебека боятся фанатизма Людовика.Одно упоминание Людовика XIV взбудоражило сидящих за столом. Кое-кто даже прикрыл рукой рот, дабы не выражать собственные мысли в присутствии дам.— Насколько я понимаю, преподобный отец, вы расцениваете наши разногласия с французами как столкновение людей с различными религиозными убеждениями, — обратился к собеседнику полковник Уилсон. — Но мне думается, что канадские французы оказались в не менее трудных условиях, чем мы с вами, и вряд ли перенесли сюда прежние религиозные предрассудки.— Тогда почему они ненавидят нас, сэр? — спросила тетушка Ида. — Вы же знаете, что они дают алгонкинам, оттава и гуронам спиртное и оружие, чтобы те воевали с нами.— Причина довольно проста. Французы хотят получить как можно больше земли и пытаются захватить ее у нас.— А мы разве не хотим получать новые земли? — вступила в разговор Дебора.— Есть англичане, которые рассуждают так же, как французы. Но ни те, ни другие не могут понять, что большую часть Нового Света еще только предстоит заселить. Места хватит и здесь, и в Канаде — до самого Тихого океана.— И все останутся довольны, — заметила Дебора. — Кроме индейцев.Тетушка Ида рассердилась:— Прекрати болтать всякие глупости!— А я согласен с Деборой, — ответил полковник. — Французы куда умнее нас ведут себя с индейцами. Они с радостью приглашают их в города и поместья и сами подолгу живут в их деревнях, перенимая местные обычаи. И если мы хотим привлечь на нашу сторону хотя бы один крупный индейский народ, мы должны полностью изменить свое отношение к ним.— Вы говорите о союзе некоторых племен с французами, полковник? — спросил Авдий Дженкинс.— В какой-то мере. Гуроны и оттава надежные союзники французов, но мы могли бы попытаться наладить отношения с алгонкинами. Скажу больше: по мере того как наша граница будет отодвигаться на запад, к Нью-Йорку и Олбани, нам придется думать о сотрудничестве со всеми ирокезами.— Они же самые дикие и кровожадные — как же можно делать их нашими союзниками?— Другого выхода просто не будет. Ирокезы — самый многочисленный и сильный народ во всей Северной Америке. Если французы сумеют договориться с ними раньше нас, о Новой Англии можно забыть. Король Людовик не успокоится до тех пор, пока не получит все наши земли. Так что нам просто необходим крепкий союз с сенеками, могауками и другими ирокезами, иначе в Северной Америке не останется ни одного мужчины, женщины или ребенка, говорящего по-английски!Во второй половине дня Дебора, тетушка Ида и Уолтер вернулись домой, в скромную бревенчатую хижину на крутом восточном берегу реки Коннектикут. За последние годы Иде пришлось продать большую часть земли, оставшейся после смерти мужа, оставив всего несколько ярдов под огород. Она зарабатывала на жизнь ткачеством и шитьем, обучая тому же Дебору.В доме, не считая пристроенной кухни, была всего одна большая комната, где Элвины ели, работали и проводили почти все время. Часть комнаты отгородили под спальню для тетушки Иды и Деборы. Спаленка Уолтера была на чердаке, а дальний угол служил кладовой. Домик был маленький, но уютный. Огромный камин давал достаточно тепла, ветер не проникал в щели, а застекленные рамы — роскошь, которую немногие поселенцы могли себе позволить, — летом вынимали, в случае дождя закрывая окна промасленной бумагой.У дверей лежала записка. Соседка приглашала миссис Элвин обсудить фасон свадебного платья для дочери. В воскресный день не стоило начинать работу, но разговаривать не возбранялось, и тетушка ушла.Уолтер читал у себя наверху. Дебора достаточно хорошо знала брата, чтобы не верить в большую часть того, что болтали о нем злые языки. Мальчик не был ни глуп, ни ленив и вопреки недугу как мог старался пополнять свои знания.Девушка выпустила лошадей на маленькое пастбище, потом поставила двуколку в сарай и налила воды цыплятам. Еще одно ведро нужно было отнести в дом, чтобы было чем умыться на ночь. Все еще думая о разговоре за обедом, Дебора поставила ведро у камина.Вдруг в комнате послышался шорох.Дебора обернулась и замерла. Прямо перед ней стоял Джефри Уилсон. Судя по блестящим глазам и отвратительному запаху, он действительно провел большую часть дня, распивая ром в одном из баров.— Ты, кажется, удивлена? — Джефри хрипло рассмеялся.— Люди обычно стучат, прежде чем войти в дом, — жестко сказала Дебора.— Ну, я-то вошел уже давно — как только ушла старая ведьма, а ты отправилась на пастбище.— Не смей называть мою тетю старой ведьмой!— Я мог бы назвать ее и похуже, — хмыкнул Джефри и подошел ближе.— Что тебе надо?— Тебя.Дебора отскочила, стараясь не показывать охватившего ее страха. Уолтер все равно не услышит, если позвать на помощь, да и как мальчик смог бы ее защитить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35