В большом ручье мы снова выкупались, очистили обувь и одежду и устроили небольшой привал.Как только выехали на холм, начались новые трудности. Узенькая тропинка затерялась в лабиринте высоких трав, на этот раз скрывавших даже лошадей. Но гигантская трава прятала немало больших остроугольных камней, особенно опасных для лошадей. Конь не видит такого препятствия и легко может пораниться, наступив на камень или ударившись о него. Еменка знал о такой опасности и вёл наш караван очень медленно и осторожно. Благодаря этому пострадала только лошадь Тамары, к счастью, всё ограничилось потерей подковы.Наконец миновали эти неприятные места, и мы остановились на опушке елового леса. На склонах окружающих холмов росли стройные ели и придавали местности какой-то необычный вид. Между деревьями просвечивал изумрудный ковёр поляны, а на южной стороне стояли три огромных «зеркала». В них отражалось солнце и лучи разбивались на тысячи блёсток и искр. Мы стояли молча, поражённые неописуемой красотой.Тремя гигантскими «зеркалами» были блестящие белые мраморные утёсы. Между ними протекала бурная река.— В них почти четыреста метров высоты, — тихо произнёс Чижов, а Еменка добавил:— По нашим преданиям, эти мраморные зеркала соорудил сын великого Торына, Арканзай, для своих трёх жён: весенней, летней и осенней, так как ни одна из них не хотела смотреться в то зеркало, которое отражало красоту другой. Наши охотники назвали это место «Сверкающей долиной», и, я думаю, это название останется.— Лучшего названия не найти, — подтвердил Олег, — и я бы предложил здесь остановиться. Сегодняшний переход был таким утомительным, что, честное слово, мы заслуживаем отдыха.Все согласились с предложением, и мы разбили лагерь неподалёку от реки, напротив первого «мраморного зеркала».Пока ставили палатки, я собрал свой спиннинг и направился к реке. Её кристально чистые воды текли так быстро, что, попробовав войти в неё, я едва удержался на ногах.С берега Чижов и Еменка предупреждали, что «…бурное течение может…»Остального я не услышал… Вода несколько раз перевернула меня и ударила головой о камень — в ушах зазвенело, и бесчисленные звёзды заплясали перед глазами. Однако я не растерялся и схватился как раз за тот камень, о который ударился. С большим трудом встал на ноги, и, хотя вода доходила всего до пояса, приходилось держаться, чтобы она не сбила с ног.К счастью, удилище тоже застряло между камнями, и, таким образом, я вышел из неожиданного купания целым и без потерь. Глава 4КТО ПРЕДАТЕЛЬ? Шульгин не приехал ни вечером, ни ночью. Олег высказывал предположение, что лесничий заблудился, Чижов в этом сомневался, но тем не менее распорядился, чтобы Старобор и Еменка разожгли на скале большой костёр. Его свет мог служить отставшему в качестве ориентира. Но и это не помогло. Мы так и легли спать с тревогой о лесничем.Наши волнения оказались напрасными. Утром, во время завтрака, подъехал без вести пропавший. Соскочил с лошади, подошёл к нам и доложил, что ночью боялся проезжать по «Курортной долине» и поэтому предпочёл переночевать под деревом. Нашего костра не видел, ночью немного продрог, но утром согрелся ездой и рад, что застал нас за завтраком. После обильного завтрака Шульгин заснул. Из деликатности мы его не будили, и Старобор остался вместе с ним.Тамара выехала несколько раньше, но, когда мы покидали «Сверкающую долину», где гигантские зеркала отражали во все стороны утреннее сияние солнца, как ни странно, она очутилась сзади нас. Олег присоединился к ней, долго о чём-то с ней говорил, а затем подскакал ко мне.— Знаете, Рудольф Рудольфович, что утверждает Тамара? Что якобы Шульгин подъехал к нашему лагерю совсем не с той стороны, с какой подъехали мы.— Ну и что из этого? — удивился я.— Мне кажется, что Тамара имеет против него зуб, но ведь само по себе это же любопытно, вы не думаете?— Ей-богу, ничего любопытного в этом не нахожу. Тем более, что лесничий в этих местах бывал, хорошо знает тайгу, и вдобавок Еменка описал ему план нашего перехода.— Вы правы, Тамара создаёт излишние беспокойства, и, честное слово, не знаю, почему она питает такую нелюбовь к лесничему…День миновал без особых происшествий. На ночь мы остановились на небольшой поляне, окружённой ольхами и осинами.
Не знаю, почему-то мне пришло в голову спросить Еменку, не растёт ли здесь женьшень.— Откуда вы это узнали? — спросил он удивлённо.— Панцуй, как называется этот корень в Корее и Маньчжурии, говорят, растёт в таких местах, где происходят необычные вещи. Животные будто бы обходят место, где он растёт.— Вы знаете что-нибудь об этом? — спросил Олег, с явным интересом следивший за нашим разговором.— Почти ничего, но ещё в Ленинграде я прочитал небольшую книжонку о «чудесах в земле». Её написал некий мореплаватель, который на небольшом каботажном пароходике бороздил воды Охотского и Японского морей, а позднее стал искателем корня жизни.— Ничего себе, смена призваний, — заметил Олег. — Но не объясните ли мне, я слышал, будто искатели корня на деревья наносят какие-то знаки?— Из прочитанного знаю, что на старых кедрах вырубаются треугольники. На языке тайги они означают, что тут поблизости растёт женьшень и имеет или имел своего владельца, который его нашёл.— Правильно, — перебил меня Еменка. — Но, наверное, вы забыли ещё одну вещь. С деревьев сдирали длинные полосы коры и из неё делали специальные коробочки, в которые укладывали найденный корень.— Да, об этом я совсем забыл. Но скажите нам, Еменка, правду: здесь в окрестностях растёт корень-человек?Охотник задумался и видно колебался с ответом. Вряд ли кто охотно говорил о местонахождении этого редкого корня, в большинстве случаев держал это в тайне. Однако я ошибался. Еменка внимательно осмотрел зарубку на дереве, которую я ему показал и которая, судя по всем признакам, была сделана много лет назад, а затем сказал:— Это переговорный знак хао-шу-хуа на языке прежних искателей женьшеня. Каждый из них имел свой определённый знак, которым обозначал места, где нашёл драгоценный корень. Вы не ошиблись. Здесь он где-то рос, может быть, растёт и сейчас. Помнится, что об этих местах рассказывал мой дед, а отец, ещё когда я был ребёнком, искал здесь корень и в конце концов нашёл. Однако с тех пор это место его больше не интересовало. Наверное, он выкопал последний.— Прошло много лет, за это время здесь мог вырасти новый, — сказал Чижов, — а потому стоило бы здесь задержаться и хорошенько приглядеться.Но Тамара придерживалась иного мнения:— Это только задержит нас, и кто знает, не напрасно ли.— Если он здесь растёт, то время для поисков самое подходящее. В конце августа уже созревают его красные небольшие ягодки, — пояснил Еменка.Поскольку мнения расходились, Чижов решил применить здесь свой излюбленный метод: голосование.Он вырвал из блокнота семь страничек, каждый из нас написал своё «да» или «нет», свернул листок и бросил в подставленную шапку Еменки.При подсчёте результатов оказалось пять голосов за и два против. Наверное, из солидарности с Тамарой так проголосовал Олег, тем не менее вскоре он находился среди первых, отправившихся на поиски.— Тайга не любит слабых, — кричал Шульгин, карабкаясь на высокий откос.Еменка махнул рукой и возразил:— Но зато женьшень любит обходительность и чистосердечие, иначе спрячется и его не найдёшь.Для меня, новичка в тайге, поиски чудесного корня были необычным событием, и, когда я потихонечку шагал среди вековых деревьев, заглядывая во все уголки, моё сердце усиленно билось.Из большого небесного стада ветер выгнал в нашу сторону одну из овец, и это облако заслонило солнце. Под кедры опустились гнетущие сумерки. Стало холодно и неприятно. В руке я держал длинную палку и ею разгребал траву. Вдруг прямо перед собой я увидел растение, которое вызвало у меня прилив крови к голове: среди травы росли четыре блестящих зелёных листика, похожие на человеческую руку. У меня захватило дыхание. Ведь со мной случилось то, что я считал невозможным: так легко найти чудодейственный корень, который искатели порой высматривают целыми месяцами!Я знал, что извлечение корня — задача весьма нелёгкая и что выкапывать корень каким бы то ни было металлическим предметом нельзя, иначе повредишь его мельчайшие волосоподобные корешочки. Костяной лопатки у меня не было, да и деревянная вряд ли бы мне пригодилась, так как я не имел понятия, насколько далеко от панцуя следует начать откалывание. Тогда, сложив руки рупором, я закричал:— Панцу-у-у-й!Ещё не донеслось эхо на мой призыв, как из глубины леса послышался ответ:— Бежим, подождите!Я с нетерпением ждал, что скажут Еменка и Чижов. Согласно прочитанному мной, четыре лепестка, торчавшие над землёй, у женьшеня являлись признаком старого и весьма ценного корня, так называемого «тантаза», в то время как трёхлистный называется «шима».Став на колени, я осторожно разгребал траву и удалял лежавшие поблизости сухие веточки, чтобы мой женьшень сразу бросился в глаза пришедшим.Вскоре подошёл Чижов, остановился и снял шапку:— Поздравляю вас. В наших краях уже семь лет никто не находил корня жизни. Покажите-ка мне этого красавца.Еменка осторожно приблизился к корню, стал рядом со мной на колени и присматривался к листьям. Я ожидал, что он удивится. Охотник резко махнул рукой, затем сдвинул шапку на затылок и разочарованно вздохнул.— Что вам не нравится? — спросил я взволнованно.— Эх, Рудольфович, да ведь это не женьшень!У меня по спине пробежали мурашки:— То есть как? Значит, это сипе?— Сипе? Может быть, ещё скажете упие Упие — очень старый и зрелый корень высшего качества имеет над землёй пять листочков.

? Если судите по четырём листикам, то глубоко ошибаетесь. То, что вы принимаете за женьшень, всего-навсего горная петрушка. Хотя это растение в какой-то степени похоже на женьшень, но не имеет ничего общего с ним.Моё разочарование было настолько велико, что я ударил шляпой о землю и встал.— Не расстраивайтесь, — успокаивал меня Чижов. — С другими это тоже случается. Листья собачьей лапки очень похожи на женьшень, только совсем другие плоды: розовые и продолговатые, а у настоящего корня жизни они красные и круглые. Не огорчайтесь и пойдёмте дальше.Я брёл вслед за всеми, затем отклонился в сторону и время от времени перекликался, чтобы не потеряться. Так я шёл продолжительное время и покрикивал своё «го-го», как вдруг передо мной неожиданно взлетела стая рябчиков и села на ближайших деревьях. Я снял с плеча ружьё и меткими выстрелами убил двух птиц. Затем быстро перезарядил ружьё, и следующие два выстрела оборвали жизнь ещё двух рябчиков. Я собрал свою добычу и вдруг под густой тёмной елью увидел гриб, величина которого меня поразила. В первый момент я принял его за пенёчек, но, присмотревшись, убедился, что это огромного размера подосиновик. Я бережно его срезал, уложил убитых рябчиков в охотничью сетку, взял гриб в руки, снова крикнул «го-го» и, идя на голоса, присоединился к остальным.Дальнейшие поиски корня жизни оставались безрезультатными, и мы вернулись в лагерь с пустыми руками.Тамара не преминула заметить, что она предвидела безуспешность вылазки, так как для поисков драгоценного корня необходим многолетний опыт, и добавила:— Где там найти мимоходом то, что опытные искатели иногда ищут целые месяцы. Я знала дядю Федю, который с китайцами ходил за женьшенем, он часто вспоминал, скольких трудов стоило найти хоть один корешок.— Дядя Федя хаживал и в здешние места, — подчеркнул Еменка, — с моим дедом и с известным китайским искателем панцуя Хо Чжу-ляном. Так что наша попытка была не совсем безнадёжной.Между тем Еменка общипывал одного из рябчиков и, когда его потрошил и разрезал зоб, изумлённо засвистел. Затем быстро осмотрел его содержимое и опять протяжно свистнул.Мы все посмотрели на него, так как охотник с необычным восторгом начал напевать какой-то неизвестный мотив и подбегал то к одному, то к другому, показывая на ладони содержание зоба рябчика. Среди муравьиных яиц и ягод брусники выделялось несколько круглых ярко-красных ягодок.— Панцуй, панцуй, эх танцуй, танцуй, счастливый охотник! — выкрикивал он. Затем схватил меня за руку и чуть не пустился со мной в пляс. Утомившись, он стал, широко расставив ноги, взглянул на нас и громко сказал:— Рябчик незадолго до того как его убили, клевал эти ягоды. А это — плоды настоящего женьшеня. Ошибка исключена, я их хорошо знаю. За дело! Окружим то место, где клевала эта «золотая» птичка, и будем искать. Однако нужно, чтобы Рудольф Рудольфович сам нашёл его.Вообще разыскать это место было нелегко, В памяти у меня осталась только высокая ель, под которой я нашёл огромный гриб.— Ничего, — заявил Еменка. — Вы были недалеко от нас, так что круг сужается. Елей здесь, в кедровом лесу, не так то уж много, а, кроме того, после большого гриба остался белый хорошо видимый корень. Вдобавок, я возьму на поводок свою собаку. У неё хороший нюх, и она почует следы рябчиков…Все казалось логичным и лёгким, оставалось только успешно осуществить задуманное.На этот раз около лошадей остался лесничий Шульгин, поскольку Тамара прямо-таки сгорала от любопытства увидеть место рождения корня жизни, о котором она знала, что он надолго сохраняет молодость и здоровье.Поиски были трудными и продолжительными. Мы ходили по тайге, продирались сквозь чащу, пролезали через молодняк и пробирались через небольшие болотца. Только под вечер меня окликнул Еменка, которого я не упускал из виду:— Судя по всему, мы на месте. Посмотрите на собаку.Лайка Тулай нашла следы рябчиков и натягивала ремень, озираясь по деревьям. Я увидел крупную ель и остаток ножки гриба. Среди мха и травы он выделялся белым пятном.— Все сюда, ко мне! — кричал Еменка. — Идите осторожно, осматривайте каждую пядь земли.Итак, мы его нашли!Наступила тишина. Особенная тишина, полная тревожного ожидания… Пожалуй, подобных минут человек не переживёт нигде, кроме глухой тайги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26