– Милая, может, не надо так себя мучить? – участливо спросил Игорь. – Сиди дома, отдыхай. Тебе сейчас не надо перетруждаться.
– Сам же знаешь: без меня фирма полетит в тартарары, – грустно улыбнулась ему жена. – Да и для меня какое-никакое, а развлечение. Я ж теперь как старая лошадь: отнимите работу – и подохну от тоски.
– Может, мы с Игорем тебе прямо здесь офис устроим, в квартире? – спросила Анна, заранее зная, какой последует ответ. – Будешь прямо отсюда руководить, хоть на дорогу не придется силы тратить!
– Спасибо, сестренка, но лучше оставить все, как есть. Если мои подчиненные поймут, что их руководительница на ладан дышит, вмиг распоясаются и разбегутся, как тараканы. А мне еще достойного преемника воспитать надо.
– А я чем не подхожу? – спросил Игорь с еле различимыми обиженными интонациями.
– Радость моя, не начинай все сначала, – вздохнула Ольга. – Мы же уже договорились с тобой и с Аней, что будет лучше всего, если я продам свой бизнес и вы сможете поделить вырученное пополам. Иначе я боюсь, что кто-то из вас останется внакладе.
– А преемник тебе тогда зачем? – не унимался Игорь.
– Ну как же! Если я бизнес продам, это же не означает, что я хочу, чтобы он развалился и все, чем я занималась последние десять лет, полетело коту под хвост! Да и на тебя, Гарик, вешать это ярмо я просто не могу. Ты молодой, привлекательный мужчина. Не дело самые лучшие годы гробить в пыльном офисе. Мне-то уже терять нечего…
Ольга резко замолчала. Анна бросила на Игоря укоризненный взгляд. Тот лишь пожал плечами: мол, а что я такого сказал?
Все замолчали и без особого аппетита принялись ужинать. Анна исподволь поглядывала на сестру, прикидывая, сколько еще может продолжаться эта агония. Судя по тому, как быстро сдает Ольга, это дело уже нескольких месяцев. Ну, год-полтора от силы, если повезет. Впрочем, чем быстрее это закончится, тем лучше для всех. Особенно с учетом того, что должно произойти в эту поездку…
– Значит, завтра уже уезжаете? – спросила Ольга через некоторое время.
– Да, уже завтра, – отозвался Игорь. – В принципе можно и послезавтра рвануть, но я хочу еще в Мурманск заскочить – город посмотреть. Когда еще такая оказия представится?
«Это уж точно, – подумала Анна. – Тебе, дорогой , больше никогда».
А вместо этого сказала:
– Кстати, Оль, мы тут с Игорем подумали и решили свои страховки на тебя оформить.
– Страховки? Какие страховки? Не понимаю.
– Видишь ли, Оля, – вклинился в разговор Игорь, – без страховки от несчастного случая организаторы к участию в экспедиции никого не допускают. А когда мы пришли в страховую компанию и принялись заполнять полисы, нас попросили указать имя выгодоприобретателя, ну, в том случае, если…
–…если последствия несчастного случая будут столь печальны, что самому застрахованному деньги уже не понадобятся, – Анна вновь вернула себе инициативу. – В принципе это простая формальность, но мы решили, что ближе тебя у нас человека нет.
– Ой, – смутилась Ольга, – зачем же вы так? Даже думать об этом не смейте! Слышите?
– Да что ты, солнышко! Не надо так волноваться. Аня правильно сказала: это простая формальность, не больше. Просто… мы думали, тебе приятно будет об этом узнать.
Ольга печально улыбнулась мужу:
– Ну, если так, то ладно. А я вам тоже сюрприз небольшой приготовила в дорогу. Вот, держите, – достала она из нагрудного кармана сложенный пополам конверт. – Здесь три тысячи долларов. На дорожку, так сказать. Веселитесь, чтоб чертям тошно стало!
– Что ты, Оля! – воскликнул Игорь, не забыв меж тем подтянуть конверт поближе к себе. – Это же очень большие деньги! Мы их и потратить-то толком не сможем.
– Там цены на бензин чумовые, – буднично сообщила Анна. – Да и пара-тройка ночевок в гостинице у нас точно будет. В крайнем случае в том же Мурманске можно отыскать какое-нибудь местное казино. В общем, было бы желание, и расходы появятся.
– Вот видишь! – поддержала сестру Ольга. – Так что бери и не вздумай отказываться.
– Спасибо, – прочувственно сказал Игорь и поцеловал жену, поставив тем самым точку в очередном акте этого затянувшегося спектакля.
За столом опять повисло молчание.
Анна, вяло пережевывая безвкусный салат, приготовленный по любимому Ольгиному рецепту с большим количеством зелени, силос, как она его сама называла, старалась сохранить на лице невозмутимое выражение. Нет, никто ни о чем не должен догадаться. И не догадается. Все идет как по нотам. Еще капелька везения, и пешка окажется в дамках! Правда, чем ближе цель, тем больше раздражают ее выходки Игоря и его потуги на актерскую игру, но терпеть осталось недолго. Хочет изображать из себя пай-мальчика перед умирающей женой, – да сколько влезет!
Затеянная Анной двойная – нет, тройная игра будоражила кровь и заставляла зашкаливать уровень адреналина. А уж стоявший на кону выигрыш с лихвой окупал все неприятные моменты. Осуществить задуманное, конечно, непросто, но нет ничего невозможного для человека с интеллектом…
– О чем задумалась, Аня? – прервала ее мысли Ольга. – Что-то ты какая-то грустная сегодня.
– Не хочу тебя оставлять, – быстро нашлась Анна. – Нас почти две недели не будет, как же ты одна…
– Ничего, справлюсь, – улыбнулась Ольга. – А вот вам надо как следует отдохнуть. И за меня тоже. Вас впереди ждут очень тяжелые времена …
Все трое понимающе переглянулись. Только вот кое-кто из присутствующих сильно удивился бы, если бы вдруг узнал, о чем в действительности думают его собеседники…
* * *
– Интересно, Удальцов теперь с Анжеликой расстанется или нет?
– Что у тебя за мания впереди паровоза бежать? – Аркадий насмешливо посмотрел на жену. – Я бы на его месте Лику в любовницах оставил. Впрочем, Тошка не из таких. Последний романтик и максималист, либо все – либо ничего. Так что скорее всего расстанутся.
– А что это у тебя такая физиономия довольная? – с подозрением спросила Лена. – Или решил под шумок к Лике подкатить?
– А почему бы и нет? – заявил Аркадий, делая вид, что не замечает возмущенной мимики жены. – Такие женщины на дороге не валяются. Сразу видно – порода.
– А с чего бы там породе взяться? Отца своего она от всех нас прячет, мать, говорят, и вовсе из лимитчиц была, на заводе работала. Где ты породу-то узрел?
– Ох, Ленка, попомни мои слова: ревность и зависть тебя до добра не доведут. Думаешь, я не вижу, как ты бесишься? Прекрасно вижу. А все почему: потому что чувствуешь, что Анжелике и в подметки не годишься. Она – Женщина с большой буквы, с какой стороны к ней ни подойди. А ты пока что полуфабрикат. Бройлер. И такой останешься!
– Ну хватит! Сколько можно ею в глаза тыкать?! И с чего ты взял, что я, как ты выразился, полуфабрикат и бройлер?
– Потому что ума у тебя, как у курицы. Единственное, что хорошо получается, так это детей рожать. А все остальное – серединка на половинку.
– А то, что я – директор магазина, этого, выходит, мало?
– Ой, да что ты мне-то байки заливаешь! А то я не был в этом твоем ларьке! Водка у тебя паленая продается, продукты тухлые и просроченные, продавцы воруют в открытую и даже не стесняются. У хорошего хозяина такого быть просто не может, иначе от него все покупатели разбегутся. Но ты, похоже, об этом не думаешь. И вообще: я на твоем месте, если тебе так уж хочется возиться с этой шарашкиной конторой, взял бы нормального исполнительного директора, толкового, с опытом работы. Пусть бы он и крутился вместо тебя. Глядишь, накладок стало бы меньше. А ты вместо того, чтобы бизнесвумен из себя изображать, больше бы времени на детей тратила. Тещу с внуками и то на мои деньги на турецкий курорт отправили, потому что ты бедна как церковная мышь! Директор!
Последнее слово Аркадий словно выплюнул, да с такими язвительными интонациями, что Лене в очередной раз захотелось его придушить или хотя бы ударить сковородкой. Но… увы. Она точно знала, что ничем хорошим эта попытка бунта не закончится. Если словесно она могла поливать мужа грязью сколько ей влезет, то любые попытки физического воздействия на него оканчивались синяками у нее . Да и в словесных поединках она еще ни разу не выходила победительницей. Аркаша резвился с ней, как кот с мышью, умудряясь в итоге ужалить так больно, что ей стоило огромных усилий не расплакаться и не броситься в спальню рыдать в подушку, ему на радость.
За что муж так ненавидел ее, Лена не знала. Причем началось это с самого первого дня знакомства. Он рассыпался в комплиментах и дарил цветы, но при этом запросто мог брякнуть какую-нибудь гадость, после которой на глаза наворачивались слезы. Тут ей бы, дурочке, и сообразить, что этот хам ей не пара, но сердечко уже заколотилось в груди в предвкушении «большой и неземной любви», а через пару месяцев зазвучал марш Мендельсона, и все – попалась птичка. Ни о каком разводе и речи быть не могло. Мать накрепко вбила в Ленкину голову одну непреложную истину: разведенная женщина хуже проститутки. Достойную женщину отличают лишь два состояния: либо замужем, либо вдова. А поскольку Аркаша на тот свет явно не торопился, перейти в благословенную вторую ипостась достойной женщины Лене не светило.
Сначала Лена не воспринимала колкости мужа на свой счет. Думала, это он так своеобразно свои чувства к ней маскирует. Ну как детишки в детском саду: кого больше всех люблю, к тому и лезу, и придираюсь. Но время шло, а Аркаша не менялся. Его шутки становились все злее и злее, и Лене все тяжелее удавалось оставаться спокойной. Она пробовала поговорить об этом с мамой, но та твердо стояла на стороне зятя. Мол, мужчина в доме всегда голова, его и слушайся. А что характер гадкий – так радуйся, глупая, что не пьяница и тебя не бьет. Ты у меня, дочка, тоже не подарочек, так что будь довольна, что такого ценного мужика заарканила.
Усугублялось положение еще и тем, что Лена полностью зависела от Аркадия, вернее, от его денег, поскольку сама нигде не работала. Поняв, что может сойти с ума от издевок и непонимания мужа, она принялась подыскивать работу и уже почти устроилась референтом в одну фирму, как обнаружила, что беременна.
Про работу пришлось забыть. Аркаша недвусмысленно дал ей понять, что его первенец должен быть здоров на все сто, поэтому никаких нагрузок, кроме домашних, Лене брать на себя не позволяется. Теща опять же поддержала зятя, и под этим прессом Лену окончательно заперли дома, навесив ярлык домохозяйки.
Про беременность Лена, как ни странно, вспоминала даже с некоторой теплотой. Вплоть до самого рождения ребенка Аркаша относился к ней вполне сносно, даже баловал иногда, сопереживал, поддерживал. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Все свое внимание и заботу Аркадий перенес на новорожденную дочку, а жена опять оказалась под прицелом его плоских шуточек и острот.
Так все дальше и покатилось. Аркаша души не чаял в Любоньке, шпынял жену по поводу и без, а узнав, что она ждет второго ребенка, вновь сменил гнев на милость. Конечно же, временно, пока не родился сын и наследник Витя. Вторые роды дались Лене очень тяжело, ребенок был крупный и шел ножками, а не головкой, поэтому мысль о том, чтобы подарить Аркаше третьего, а может, даже и четвертого ребенка, вызывала у нее ужас, и даже хорошее отношение мужа во время беременности не могло склонить ее к этому решению.
Года полтора назад доведенная до предела Лена тайком от Аркаши посетила психолога. Из ее сбивчивого монолога было трудно понять, в чем же конкретные причины такой откровенной нелюбви супруга. Но тем не менее кое-какие рекомендации психолог ей дал. И Лена этим рекомендациям последовала на все сто. В результате бешеной двухмесячной беготни и энного количества потраченных нервов Лена стала генеральным директором собственного продуктового магазинчика и записалась в автошколу.
Но тут ее поджидала маленькая западня. В мечтах, которые неожиданно быстро обернулись явью, Лена представляла, как начнет уважать ее муж, как будут бояться подчиненные. Увы, подчиненные иногда откровенно дерзили своей взбалмошной начальнице, муж только пальцем у виска покрутил – мол, тебе что, денег мало? Да и магазинчик, несмотря на свои крохотные размеры, забирал у Лены практически все свободное время, ничего не давая взамен. Бывали месяцы, когда денег на расчетном счету хватало только на оплату труда продавцов и налоги, а про собственный доход можно было забыть. Магазин чудом балансировал на грани банкротства, и в немалой степени в этом была и Ленина вина. Она взялась не за свое дело, в котором решительно ничего не понимала. Но что хуже всего – не горела желанием учиться, хотя бы и на собственных ошибках. А уж чужие советы, не важно, от кого они исходили, Лена однозначно принимала в штыки. Мол, вот откройте собственный магазин, там и командуйте. А ко мне не лезьте.
Что же касается автошколы, то здесь Лена потерпела полное фиаско. На самом деле ей просто не повезло с инструктором, но Лена, имевшая смутное представление о том, как именно ее должны были учить вождению, решила, что никогда не сможет справиться с машиной. После десяти плановых занятий все, что у нее худо-бедно получалось, это завести автомобиль и со второй-третьей попытки тронуться с места. Поездки по городу сводились к тому, что она двумя руками вцеплялась в руль, а инструктор, бодро играя своим комплектом педалей и подруливая левой рукой, с превосходством объяснял ей, что женщина-водитель всегда проигрывает мужчине-водителю что в реакции, что в умении. Мол, это по природе заложено, ничего не попишешь. Так что на сдачу прав в ГАИ Лена просто не поехала. Зачем позориться? Даже если дать денег и купить права, как поступало большинство таких же страдалиц, как она, результат будет нулевой. Как в старом анекдоте: «Права купил, машину купил – кататься не купил!»
С раннего утра Лена вертелась как белка в колесе, а приходя домой, становилась к плите, потом шла стирать, затем играла с детьми… Силы, физические и душевные, таяли на глазах, а удовлетворения от работы Лена так и не получала. Но и бросить начатое тоже не могла – слишком многое она поставила на кон.
1 2 3 4 5 6