Все для ванны, рекомендую! 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Подруги жаловались на сломанную жизнь, неудавшиеся романы, скверных, грубых учеников и их заносчивых родителей… Тут в ходу была уже не водка, а недорогое вино, кислое или приторное. Закуску приносили с собой. Быстро и некрасиво напивались, доставали пудреницы, начинали утирать слезы, сочувствовали Ольге, а взамен требовали от нее жалости к себе… Женщины, в отличие от мужчин, как одна считали, что Виталий жив и непременно вернется. Говорили, что у него могли возникнуть какие-то срочные дела (например, по работе). Он-де просто не успел известить о них молодую жену… И будто сговорившись, гостьи не обращали внимания на то, что с момента исчезновения Виталия прошло слишком много времени, чтобы он не мог добраться до телефона и позвонить домой…
Такие утешения имели обратный эффект. Чем дольше Ольга выслушивала советы подруг, тем яснее понимала – положение безнадежно, случилось что-то страшное и на благополучный исход надеяться глупо. Но она им не возражала. Ведь все эти нелепые утешения произносились от чистого сердца…
И наконец явилась Ирина – бывшая жена Виталия. Она пришла без предупреждения, впрочем как всегда. В дверь позвонили, и Ольга открыла, даже не взглянув в глазок, настолько привыкла к визитерам. Но, увидев, кто стоит на пороге, машинально отступила назад. Это было непроизвольное движение испуга – как-то Ирина отхлестала ее по щекам. Это случилось на глазах у многих свидетелей, в зале суда, где было, наконец, вынесено решение о разводе… Ольга ни за что не явилась бы на это судилище, но Виталий так просил прийти и поддержать его морально. Женщина знала, что он боится бывшую жену, пошла и до сих пор не могла себе этого простить.
– Добилась своего? – спросила гостья, переступая порог и втаскивая за собой долговязую, смущенную девочку. – Вот, Таня, посмотри на убийцу твоего папы!
Без всякой паузы женщина ударилась в слезы. Девочка хмуро рассматривала потрепанный, забрызганный известкой коврик. А ее мать истерично, декламационным тоном рассказывала о своей нелегкой судьбе, разрушенном семейном счастье, упомянула даже тяжелые роды, детские болезни единственного ребенка…
Ольга стояла, опершись спиной о дверной косяк, и считала про себя до десяти, потом до тридцати, до ста… Она старалась не слушать и молила Бога только об одном – чтобы та наконец поняла, как некрасиво и глупо себя ведет, и ушла. Хоть бы дочки постыдилась, ведь той стыдно, даже подросток понимает больше, чем Ирина…
А гостью все больше злило молчание хозяйки. Она повысила тон и уже начинала кричать:
– Думаешь, я не знаю, что ты с ним сделала? Все понятно, дурак сообразит!
– Что вам понятно? – перебила Ольга. Она не могла больше молчать.
– Ты со своим любовником убила его, а труп спрятала, чтобы получить всю квартиру! Но тебе это не светит, успокойся!
Ольга, будто защищаясь, подняла руку:
– Что вы говорите?! Вы же понимаете, что это ложь, как вы можете!
Но это слабое возражение только еще больше завело Ирину. Та вылила целый поток грязи, не стесняясь в выражениях и как будто совершенно не принимая в расчет стоявшую рядом дочь. Ольге было сообщено, что та ни единой минуты не любила Виталия, а только зарилась на московскую квартиру с пропиской. Что она довела его до болезни своими требованиями денег, из-за этого он буквально убивался на работе. Что еще до брака у Ольги были любовники (в большом количестве), а теперь их стало еще больше, ведь она – завидная невеста. Но только пусть она успокоится и успокоит на этот счет своих хахалей – есть кому заступиться за ограбленного ребенка! Тут вперед была вытолкнута Таня, все еще не поднимавшая глаз и не сказавшая ни слова. Эту девочку Ольга тоже видела на бракоразводном процессе. И при той безобразной сцене с пощечинами дочь Виталия тоже присутствовала.
Ольга старалась не слушать незваную гостью, но сделать это было трудно – та говорила на повышенных тонах: о правах на наследство, о том, что после ухода папы дочка сразу стала хуже учиться, о неуплаченных алиментах…
– Но ведь его нет, кто же будет платить? – слабо возразила Ольга.
– Плати ты… – Эта элегантная, подтянутая дама с двумя дипломами о высшем гуманитарном образовании порой выражалась языком торговки семечками. – Он же не умер, нет? Значит, придет судебный исполнитель и опишет тут все, чтобы ребенок не пострадал… – И, неожиданно узрев на стене покосившееся зеркало в тяжелой раме, победоносно ткнула пальцем:
– Это, между прочим, мы вместе покупали! И кровать, и комод тоже! Это антиквариат, если тебе известно, что это такое! Я его собирала!
Сказанное было наглой ложью. Ольга знала историю каждой вещи в этой квартире, бывшей квартире родителей Виталия. То, что гостья называла антиквариатом, было мебелью, переходящей из поколения в поколение в семье Виталия. «Но, может быть, Ирина сама верит в то, что говорит? В таком-то состоянии…» И женщина махнула рукой:
– Берите все.
Это было ошибкой. Ирина, приготовившись к долгому сопротивлению, больше разозлилась, чем обрадовалась. Возможно, ее задел усталый, равнодушный тон хозяйки или то, что скандал явно пошел на убыль, не получая свежей пищи. Она замолчала, неожиданно покраснела и, схватив дочь за плечо, развернула ее к дверям. Та повернулась, как заводная, и первой вышла на лестницу.
– Запомни, – обернувшись, заявила ее мать. – Нам твоих подачек не нужно! Мы имеем право на все и мы получим все! Жди повестки!
Не прошло и двух недель, как Ольга в самом деле получила вызов в районный суд. Там ей коротко объяснили суть иска. Несовершеннолетняя дочь Владыкина Виталия Ивановича имеет право на определенную часть в принадлежащем ему имуществе и хочет эту часть получить. Она имеет на это полное право, так как завещание не было составлено и раздел будет произведен согласно закону. Интересы Тани представляют ее мать и нанятый ею адвокат.
– Но я – жена!
– Вы тоже имеете права, – успокоили Ольгу.
– Но мой муж жив! Он просто находится в розыске!
Ситуация с исчезновением Виталия здесь уже была известна. Адвокат Ирины, как выяснилось, предоставил все необходимые справки для ведения дела. И Ольге объяснили, что, вернется ее супруг или нет, она обязана удовлетворить иск, так как в отсутствие мужа является его представительницей.
– Это в ваших интересах, – спокойно говорила судья. – Вы ведь проживаете в той квартире. Так лучше, чтобы поскорее все прояснилось. Девочка имеет законные права на часть имущества. Оно было получено ее отцом по наследству от родителей. Бывшая жена ни на что не претендует, но девочка имеет свою часть по закону. Ведь никакого завещания ваш супруг не составлял? Вы об этом не слышали?
Ольга не могла говорить. Она только покачала головой.
– Значит, наследников двое – вы и девочка. Не думаю, что они будут настаивать на продаже квартиры и разделе средств. Скорее предложат вам мировое соглашение.
– Что это?
– Самое оптимальное для вас. – Теперь судья говорила почти ласково. На миг в ее тоне мелькнуло какое-то сходство с Ириной, когда той приходило на ум быть вежливой. Ольга даже вздрогнула. – Вы подпишете с истцом мировое соглашение, по которому тот за определенную плату откажется от всех притязаний на квартиру. Навсегда.
– О господи… – пробормотала Ольга. – Но почему они затеяли все это теперь, когда Вити нет… Неужели не могут подождать? И разве это законно, в его отсутствие делить имущество?!
Ее успокоили: вполне законно. Поскольку были предоставлены справки, что девочке срочно требуется дорогостоящее лечение, а средств для этого у бывшей жены Виталия нет. Судья продолжала что-то объяснять, но Ольга уже не слушала. Она чувствовала, что заблудилась в кошмарном сне, кажется, что ты уже проснулся, но вскоре обнаруживается – ты просто вынырнул в очередной кошмар, а оттуда – в следующий… И когда просыпаешься на самом деле и резко садишься на постели, шея мокра от пота, а сердце бьется где-то во рту.
Ей так и не удалось до конца разобраться во всех тонкостях предъявленного иска. Он был настолько запутанным, что у Ольги голова шла кругом. Говорилось о каких-то значительных переделках в квартире, выполненных еще до развода, а стало быть, на совместные деньги супругов. Таким образом, доля Тани значительно увеличивалась. Эти переделки, были они или нет, теперь исчезли вместе с новым ремонтом. Ни оценить, ни доказать ничего было нельзя, и дело тянулось, путалось, возвращалось на круги своя…
Наступила и прошла весна, началось дождливое лето. Неопытный и нерадивый адвокат доводил Ольгу до белого каления. Мастер, руководивший затянувшимся ремонтом, бесследно пропал, забрав вперед все причитающиеся ему деньги. Рабочие, лишившись командира и зарплаты, роптали и целыми днями просиживали у Ольги, ничего не делая и явно надеясь, что она заплатит им еще раз. Но все это были мелочи по сравнению с тем, что Виталий не возвращался и не давал о себе знать. И каждую ночь она лежала с открытыми глазами, глядя в темноту, вдыхая запах сырой штукатурки и спрашивая себя: неужели это и впрямь конец? Она его больше не увидит? Неужели человек может исчезнуть бесследно?
* * *
На другой день она все-таки восстановила утраченную справку и передала ее своему адвокату. Судебное заседание должно было состояться в три часа. Ольга уже с двух томилась в коридоре, знакомом до отвращения, до нервной дрожи. То присаживалась на деревянную, отполированную тысячами людей скамью, то вскакивала и выглядывала в окно. Оно выходило во двор, и отсюда было хорошо видно, как подъезжают машины. Вот и адвокат Ирины со своей подопечной. Выходят из новенькой «Волги» и не торопясь следуют к подъезду. Ирина, как всегда, выступает со зловещей грацией богомола, слегка склонив набок узенькое треугольное личико. Адвокат, полный симпатичный блондин лет сорока, на ходу разворачивает конфетку и кладет ее в рот с таким безмятежным видом, будто отправляется на приятную вечеринку.
Ольга поспешила пройти в зал судебных заседаний. Незачем сталкиваться с этой парой в коридоре, там слишком мало места, а она предпочитает держаться от них подальше. Теснота обостряет агрессию, особенно у Ирины.
Ее собственный адвокат уже сидел на своем месте и откровенно скучал. В его ленивом взгляде, подернутом пленкой, как вчерашний суп жиром, ясно читалось, что исход дела ему давно ясен и он ходит сюда лишь из любезности и в память о покойной матери.
– Оба явились, – шепотом сказала она парню. Тот кивнул:
– Уже хорошо. А я думал, она опять заболеет…
– А вот это как раз было бы неплохо, – тихо произнесла Ольга.
Два раза заседания откладывались из-за болезни Ирины. Настоящие это были хвори или поддельные, никто сказать не мог. Ольга знала, что у той множество нужных знакомых – от работников поликлиники до приемной народного депутата, и добыть любую справку ей нипочем. К тому же болела Ирина именно тогда, когда ее адвокат не успевал выправить какие-то бумаги по делу о наследстве.
– Подписали бы вы мировое соглашение, и дело с концом, – все так же скучающе проговорил парень, раскрывая папку и здороваясь с судьей. – Сколько это будет тянуться? Они не торгуются, сами убедились.
– Но у меня нет денег!
– Совсем нет? – не поверил он. – Не найдете каких-то шести тысяч?
– Может, они и «какие-то», для вас это мелочь… А у меня осталось пятьдесят долларов, и на эти деньги мне придется тянуть до зарплаты!
Он явно расстроился.
– Скверно. Тогда это никогда не кончится.
Она хотела ответить дерзостью, заявить, что он сам ничего не сделал для того, чтобы все хоть как-то кончилось… Но промолчала. Ольга ненавидела себя за эту черту. Она часто говорила не то, что хотела, и часто молчала вместо того, чтобы возразить. «Все потому, что боюсь кого-то обидеть, но никто не боится обижать меня!»
Ирина с адвокатом уселись на первой скамье в соседнем ряду. Женщины не обменялись ни единым взглядом. Все было сказано, все ясно. Ольга давно поняла, что та действует не из желания наживы и не затем, чтобы спасти дочь. Таня была абсолютно здорова, это стало известно через общих знакомых. Просто-напросто Ирина не в силах уйти с поля боя и оставить квартиру сопернице.
– Она хочет потрепать вам нервы, – сказал Ольге ее адвокат. Иногда этот меланхоличный молодой человек изрекал довольно толковые вещи. – Поэтому идите-ка лучше на мировую. Оттуда ей обратного хода не будет: хочет не хочет – отвяжется.
И в самый последний момент, когда заседание уже начиналось, в зал ворвался плотный мужчина в растянутом голубом свитере. Ольга изумленно привстала с места, увидев старинного друга семьи. Его появление было для нее чем-то невероятным, все равно как если бы в зал заседаний вошла цирковая лошадь и станцевала вальс.
– Ты откуда? – шепнула она, быстро усаживая его рядом с собой. – Я думала, ты в Германии.
– Вернулся, – таким же страшным шепотом ответил тот, быстро оглядывая зал. – Вижу, вижу, Ирка здесь. Ну что? Как у вас с ней дела? Я слышал от…
– Слушается дело… – скучным голосом заговорила судья, и Ольга одернула знакомого. Женщина ничего не успела ему сказать, но ей было приятно, что он сидит здесь, рядом, и она ощущает локтем его живое тепло.
* * *
Илья был чуть ли не единственным, кто помогал им с Виталием в трудные минуты. Когда они полюбили друг друга и Виталий ушел от жены, им первое время приходилось скитаться по чужим квартирам. Поселиться с родителями Виталия было невозможно, те встали на сторону невестки, главным образом из-за внучки. Ольга была едва с ними знакома и вовсе не хотела навязываться. Виталии унаследовал эту квартиру куда позже, вскоре после развода…
Илья пустил скитальцев сперва к себе домой, потом на дачу, где они чувствовали себя намного свободнее и были сами себе господа. На этом его благодеяния не кончились. Он помог Ольге, долгое время мыкавшейся без работы, устроиться в престижный лицеи учителем музыки. Там она наконец-то вспомнила, что значит зарабатывать живые деньги. Помог сменить работу Виталию – благодаря многочисленным связям нашел высокооплачиваемое место с перспективой карьерного роста.
1 2 3 4 5 6 7


А-П

П-Я