– Не надо. – Он представил, как она махнула рукой, унизанной драгоценными камнями. – За мной выслан лимузин, он довезет меня до ангара "Лайф медэвак".– Значит, скоро увидимся, – сказал он, покоряясь тому, что придется провести день с упрямой бабкой.Через пятнадцать минут он встретил лимузин на парковочной площадке "Лайф медэвак" и не удивился, увидев Лютера Фримонта, личного помощника Эмеральд. Тот невозмутимо стоял возле задней двери черного лимузина.– Привет, Лютер. Как дела?Лютер ответил как всегда официально:– Очень хорошо, сэр. – Он помог Эмеральд выйти из машины и коротко кивнул Хантеру. – Рад снова видеть вас, сэр.Под руку с бабушкой Хантер пошел ко входу в офис.– Бедный Лютер, он истинный джентльмен и единственный в своем роде. – Эмеральд засмеялась. – Он все еще не знает, как ему быть с тобой и твоими братьями.– Взаимное чувство.Хантер открыл дверь и пропустил Эмеральд.– Лютер всегда такой... натянутый?Ее серебристо-серые глаза весело блеснули.– Да, он всегда держится очень официально.– Готов поспорить, в детстве он был весельчаком, – сказал Хантер, направляясь в диспетчерскую.Он представил Эмеральд дежурной бригаде Эвак-3, не употребляя слова "бабушка". Во-первых, он еще не свыкся с мыслью, что они одна семья, а во-вторых, не хотел взваливать на себя груз посредника, неизбежный, если все узнают, что он ее внук.В офисе Эмеральд села возле его стола и спросила:– Где Мери-Лу?– Когда она узнала, что вы приедете, то помчалась в город купить прохладительные напитки. Она скоро будет.– Отлично. Мы давно не виделись, буду рада встрече.Они глядели друг на друга через стол, и Хантер не мог не думать о том, как неуместна здесь эта элегантная дама, одетая по последней моде. Обстановка его офиса была далека от роскоши ее апартаментов.– Когда несколько месяцев назад ты узнал, что я твоя бабушка, и я рассказала тебе об отце, ты не вопил от восторга, как твои братья, Галеб и Ник.Она устремила на него взгляд, который, несомненно, до чертиков пугал членов совета директоров ее компании. Но он не лакей, и сейчас она на его территории.– Я приехала, чтобы прояснить все раз и навсегда, – резко сказала бабушка.– Стоит ли? – выпалил Хантер не подумав. Она, разумеется, не захочет выслушивать, что он думает о вмешательстве в его жизнь.– Стоит, – с железной решимостью сказала бабушка, и он понял, что она решила пойти до конца.– Наверняка ты не прочь узнать, почему я всегда настаивала, чтобы твоя мать молчала о том, кем является твой отец.Еще три месяца назад он знал эту женщину только по статьям в газетах и журналах. Ему претило плясать под ее дудку. Но как сказала мать, когда он покидал Майами, если он не примет предложение Эмеральд взять руководство одной из ее компаний, значит, все жертвы, которые она принесла во имя его будущего, были напрасны. Она скрыла имя отца Хантера от своей ирландской семьи, и это пробило в их отношениях брешь, которая так и не заросла.Хантер стиснул зубы.– Какое вы имели право принудить маму не говорить никому, в том числе мне, кто мой отец?– Я понимаю, тебе не нравится, как я всем управляю, – терпеливо сказала Эмеральд. – Мне бы тоже не нравилось. Но поверь, так было лучше для всех.В нем вскипела злость.– Для кого? Для вас или вашего сына?– Я никогда не задумывалась, как это скажется на мне или Оуэне. – Эмеральд пожала плечами. – Я заботилась о тебе и твоей матери.– То, что вы делали по отношению к моей матери, а также к матерям Галеба и Ника, называется шантажом. – Хантер не хотел говорить так грубо, но правда не всегда бывает приятной.К его удивлению, пожилая женщина ничуть не обиделась.– Ты называешь мои действия шантажом. Я считаю, что это была защита моих внуков и их матерей от риска стать жертвами папарацци и распутного образа жизни. – Она вздохнула. – Мне надо было убедиться, что ты и твои братья не вырастите такими, как ваш отец. Может, Оуэн и сейчас был бы жив, если бы вместо того, чтобы давать ему все, чего он пожелает, я уделяла ему больше внимания.Хантер попытался сдержать разбушевавшуюся злость.– Он хотя бы знал, что оставил трех женщин матерями-одиночками?Впервые с тех пор, как он узнал, что могущественная Эмеральд Ларсон – его бабушка, и познакомился с ней, он увидел, как она опустила голову от стыда за своего блудливого отпрыска.– Да, Оуэн знал, что у него три сына. Но он, как всегда, переложил на меня ответственность за свои поступки. – Женщина подняла на Хантера глаза, и в них не было извинения, только вызов. – Признаю, я сделала много ошибок, мне есть о чем сожалеть, но даже если ты не одобряешь мои методы, ты должен будешь признать, что они сработали. Ни ты, ни твои братья не похожи на отца. И я не принуждала твою мать хранить обет молчания. Я просто ясно дала понять, что если просочится слух, что я твоя бабушка, я буду это отрицать, чтобы защитить тебя от свистопляски, которая поднимется в прессе.Хантер понял ее доводы, но они не меняли того факта, что она лгала всем тридцать два года. И все это время частные сыщики докладывали ей о каждом шаге ее внуков.– Почему вы так долго ждали, чтобы нам рассказать?– Я хотела, чтобы все трое получили собственный жизненный опыт, а не унаследовали репутацию отца-плейбоя, – высказала она прагматичную мысль. – Это было бы для вас тяжкой ношей. Не говоря уж о том, как на тебе сказалось бы знание, что тебе принадлежит многомиллионный трастовый фонд и со временем ты унаследуешь солидную долю моего бизнеса.Хантер обдумал ее слова. Знание, что в один прекрасный день он станет мультимиллионером и владельцем собственного бизнеса, было трудно переварить даже в его тридцать два года. Неизвестно, какой эффект оно произвело бы в более молодом возрасте.Но прежде чем он это сказал, Эмеральд добавила:– Мне было очень тяжело читать о твоих достижениях в отчетах частного сыщика. Я всегда хотела, чтобы ты рос на моих глазах и я все это видела сама. – Пожилая женщина придвинулась ближе. – Все, что я делала, я делала ради вас троих. Поверь, для меня нет ничего более ценного, чем традиционные отношения бабушки с внуками, но чтобы защитить вас, мне пришлось от этого отказаться.Хантер подумал и понял, что хотя ему было трудно расти, не зная, кто его отец, Эмеральд приходилось труднее. Она все знала о нем и его братьях, но не могла позволить себе общаться с ними. Он сказал:– Полагаю, все, что мы сейчас можем сделать, – это двигаться вперед.– Правильно. Вертолетная служба "Лайф медэвак" – хороший старт для тебя, и я рассчитываю, что ты успешно справишься с задачей. – Она встала, обошла стол и поцеловала в щеку. – Тебе пора заняться тем, что ты делаешь лучше всего – водить вертолеты и помогать людям, а прошлое оставь позади, Хантер. Глава 4 – Если я не перестану целоваться с Хантером ОБаньоном, скоро не буду проходить в дверной проем, – пробурчала Калли, засовывая в рот очередной пирожок.Придя домой после встречи с Хантером, она прямиком пошла на кухню, надела фартук и принялась печь. Сделала пятьдесят эклеров, два противня печенья в сахаре, потом еще сковороду овсяных печений – и все никак не могла избавиться от ощущения его губ на своих губах. Теплые, напористые, очень мужские – его рот вполне можно отнести к разряду смертельного оружия. По крайней мере для нее.Она смазывала печенья шоколадной глазурью и размышляла, почему с Хантером она теряет остатки здравого смысла. Стоит ему притронуться к ней, как она забывает обо всем.Калли поставила сковороду в духовку и установила таймер, потом села и стала ждать, глядя в пространство невидящими глазами. Ничего странного, что женщина во втором триместре становится особенно сексуальной, но Калли не считала, что Хантер привлекает ее только по причине буйства гормонов. Стоит ему посмотреть на нее, и она трепещет, а уж если притронется, она тает в его руках, как шоколад. На Крега у нее не было такой реакции, а ведь он отец ее ребенка.В задумчивости она не сразу услышала какой-то стук. Быстро вынув сковороду из духовки, Калли поспешила через гостиную к входной двери и увидела Хантера, сидящего на корточках перед крыльцом. Он уже заменил провалившуюся доску на новую и теперь приколачивал ее, тратя на каждый гвоздь не больше двух ударов. Бицепсы красиво натягивали рукава рубашки.– Должно держаться, – сказал он, выпрямляясь в полный рост. – Так будет безопаснее.Когда Калли наконец обрела дар речи, то смогла только выговорить:– Спасибо.Он отер пот со лба и сказал:– Может, надо еще что-нибудь починить, пока я здесь?– Ничего не приходит в голову. – Калли пожала плечами. – Может, зайдете, выпьете чаю со льдом?Он улыбнулся.– Хорошая мысль. – Хантер отнес молоток и мешочек с гвоздями в свой пикап и тут же вернулся. – В юго-западном Техасе не так влажно, как во Флориде, но жарче, чем в аду.– Конец августа, чего вы хотите, – засмеялась Калли.Они вошли в кухню, и она налила обоим по стакану чая со льдом.– А я всю жизнь прожила возле залива и не привыкла к сухому воздуху.– Слава богу, есть кондиционеры.– Это точно. – Она с улыбкой положила руки на живот. – Никогда в жизни мне не было так жарко.– Не удивительно, если у вас все время работает печка. – Он оглядел ряды тарелок с печеньями и пирожными.Калли виновато улыбнулась. Она не могла ему сказать, что при одной мысли о его поцелуях на нее нападает кулинарная лихорадка.– Что вы будете делать со всем этим богатством?Она пожала плечами.– В школах иногда устраивают ярмарку кондитерских изделий, я могу им пожертвовать. К тому же после рождения ребенка у меня вряд ли будет свободное время, и я замораживаю многое из того, что пеку.– Хорошая мысль. – Он усмехнулся. – Уверен, что Кори это не одобряет.– Да. Он все время ест и никак не может наесться. Интересно, у всех парней такой бездонный желудок?– У многих. – Хантер взял с противня печенье в шоколаде. – Моя мама говорила, я ел все, что попадалось на глаза.– Мне это предстоит. – Калли улыбнулась: ребенок шевельнулся в животе, как будто понимал, что говорят о нем.– У вас будет мальчик?– Да, так показала сонограмма.– Когда роды?– В самом начале года. Может, на пару недель раньше или позже.– Значит, от Рождества до середины января. Калли подумала, что Хантер интересуется датой родов, так как ему надо будет подыскать ей замену.– Я планирую взять отпуск в День благодарения и выйти на работу в середине февраля. Мери-Лу согласна, чтобы я брала ребенка с собой на работу, и, когда я буду вылетать по вызову, она с ним посидит. Вас это устроит?Хантер кивнул.– Вы уверены, что стоит работать до восьмого месяца беременности? Не хочу вас обидеть, но ведь вам будет трудно подниматься в вертолет и вылезать из него?– Никаких обид. Я знаю, что буду очень большая. – Калли сунула противень в духовку и повернулась к нему. – Если будут проблемы, я... ой!.. уйду в отпуск раньше.Он сделал шаг к ней.– У вас все в порядке?Она засмеялась.– Ребенок шевелится. Сегодня он что-то разыгрался.– Это больно? – В его голосе слышалось искреннее участие.– Нет. Щекотно. Как будто бабочки порхают. Мне говорили, что позже он будет биться сильнее.– Наверняка это сверхъестественное ощущение. – Звякнул таймер, и Хантер потянулся к горячей дверце духовки. – Может, вы сядете и поднимете ноги повыше?– У меня все в порядке.– Сядьте. – Хантер показал на стул.Со вздохом недовольства Калли села и положила ноги на другой стул. Хантер вынул противень.– Черт! Обжегся! – выругался он, задев за край печи.Она вспорхнула со своего места и схватила его руку. Он неохотно отдал мозолистую ладонь в ее нежные, мягкие ручки.– Начинает вздуваться пузырь! – ахнула Калли и взяла с полки какую-то бутылочку.– Что это?– Алоэ вера. От ожогов. – Она открыла пузырек и весело поглядела на Хантера. – Не бойтесь, вы не будете благоухать, как цветок.Она осторожно смазала ожог гелем, и у него стеснило грудь. Давно за ним не ухаживала женщина. Черт!– Уже подействовало. Спасибо.– Пожалуйста. – Хантер вдруг понял, что их близость произвела на нее такое же действие, как на него. Он с трудом удержался от того, чтобы не прижать ее к себе и не зацеловать до потери сознания.– Пожалуй, мне лучше уйти...– Сколько я вам должна за ремонт? – Она взялась за кошелек.– Я съел больше, чем стоит работа. – Если он сейчас же не уйдет, то обнимет ее, и пропадут все его благие намерения.Калли дотронулась до него.– Хантер, не будьте таким упрямцем. – Маленькая ручка легла ему на плечо, и, забыв обо всех своих обещаниях, он прижал Калли к груди.– Дорогая, друзья всегда помогают друг другу. – Он поцеловал ее в лоб. – И ничего не просят взамен.Она смотрела на него долгие несколько секунд.– По-моему, мы никогда не сможем быть только друзьями. А я сейчас не хочу большего.– Я тоже. – Он уперся подбородком в ее макушку. – Но если мы будем это помнить, то все будет хорошо. – Он чмокнул ее в щеку и заставил себя двинуться к двери. – Увидимся на работе завтра вечером. * * * – Где Кори? – спросила Калли, придя на работу. – Его машины нет на стоянке.– Он предупредил, что задержится, – сказала Мери-Лу, открыла коробку с эклерами, которую Калли поставила рядом с кофейником, взяла одну штучку и пожала плечами. – Я ему сказала, что если без него придет вызов, я его живьем съем.– На Кори это не похоже, – нахмурилась Калли. – Он не сказал, что случилось?– Сказал, что едет с подружкой из Одессы, где знакомился с ее родителями, и будет здесь через полчаса. – Мери-Лу понизила голос: – Ты умеешь хранить секреты?– Конечно.– Через семь месяцев Кори станет папашей.– Ты шутишь! Он сам еще мальчишка.– В чем дело? – спросил Хантер, входя в диспетчерскую.У Калли остановилось сердце. Он прекрасно выглядел в обыкновенных джинсах и футболке, но в летной форме был неотразим. Комбинезон подчеркивал широкие плечи и тонкую талию.– Беседуем о своем, о девичьем, – сказала Мери-Лу и подмигнула.– Кого из парней обсуждаете? – ухмыльнулся Хантер.Он обращался к обеим, но когда посмотрел на Калли, она запылала. Если Хантер ОБаньон захочет, то своей улыбкой лишит сна даже старушку. И он думает, что они могут быть друзьями? Скорее слоны будут сидеть на деревьях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12