Как и отец, они ни во что не ставили женщин. Мать перебралась в дом Грейсонов. Кларисса хотела постоянно иметь ее под рукой, да и для нас это обходилось дешевле, тем более что мы с сестрами подрастали и нам требовалось то одно, то другое. К пятнадцати годам я стала обращать внимание на мальчиков, и мальчики тоже меня замечали. Братьям это было поперек горла, и они отшивали каждого, кто осмеливался на меня взглянуть, но тогда я этого не знала. Я никогда не ходила на свидания. К тому же там был Том. Сын Клариссы, внук родоначальника семьи. Прекрасный, как сказочный принц. Золотые волосы, голубые глаза. Он был всеобщим любимцем. А мне казался богом.
Миранда помедлила и горько рассмеялась. Наивная дурочка! Ее идол оказался высокомерным озверелым подонком.
— Однажды он удостоил меня взглядом — и ослепил. Мои братья наконец-то нарвались на человека, который оказался им не по зубам. Том впервые пригласил меня на свидание, и я была невероятно счастлива.
Она судорожно всхлипнула и, повернув голову, поймала сочувственный взгляд Мэтта.
— Итак, наивная и романтичная девушка встретила местного Дон Жуана, — пробормотал он.
— А после свадьбы чары рассеялись, — вырвалось у нее.
— Почему вы поженились?
Миранда хотела уклониться от ответа, но она зашла уже слишком далеко, чтобы отступать.
— Я забеременела. Мать и братья узнали об этом. До сих пор не знаю, каким образом. Мать пошла к Клариссе. Та хотела откупиться от меня или — еще хуже — заставить сделать аборт. Я была в ужасе, не знала, что делать. Но тут вмешался Том и заставил свою мать пойти на попятный. Мы поженились. Для Клариссы этот брак был ножом в сердце, но она ничего не могла поделать — разве что отречься от единственного сына. Мне тогда было девятнадцать. Через два месяца я потеряла ребенка.
Ее глаза наполнились слезами. Зачав случайно, она успела полюбить этого неродившегося ребенка, как когда-то любила его отца.
Мягко отобрав пустой бокал, Мэтт привлек ее к себе и обнял, давая выплакаться у него на груди. Зарывшись лицом в пушистые рыжеватые волосы, он мучительно переживал ее разочарование и боль, тесно вплетавшиеся в канву рассказа.
Миранда уткнулась в широкую грудь, забыв все на свете от горя. Восемь лет минуло с тех пор, как у нее украли эту едва зародившуюся жизнь, а казалось, будто все случилось вчера. Никто не оплакивал ее ребенка — ни мать, ни братья, ни Том. Кларисса не скрывала радости, надеясь, что выкидыш станет прелюдией к разводу и Том сможет найти более подходящую партию.
— Сначала я испугалась беременности, но это был мой ребенок — часть меня, плод нашей любви. Тогда мне казалось, мы с. Томом любим друг друга, — всхлипнула она. — Том был первым, кто заступился за меня. Я любила его. — Миранда подняла голову, желая убедиться, что Мэтт понимает ее чувства.
Мэтт взял ее лицо в ладони.
— Что он сделал, Миранда? Он обнимал тебя, когда ты так плакала? Утешал?
— Нет, — прошептала она прерывающимся голосом. — Он был рад тому, что случилось. Сказал, что с животом я стала бы безобразной. Что ему не нравится заниматься любовью с подушкой.
Мэтт с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Все мышцы свело судорогой. Черт бы побрал этого остряка! Он был настоящим садистом.
— Я был бы счастлив видеть, как ты вынашиваешь моего ребенка. — Он медленно опустил руку и положил на ее плоский живот. — Ты и тогда была бы красивая, ничуть не хуже, чем сейчас. Вовсе не толстая и ничуть не похожа на подушку. Твой муж был слепец и вдобавок кретин. Он не понимал, каким сокровищем обладает.
— Я поймала его в западню, — возразила Миранда безжизненным голосом.
— Это он так сказал? — уточнил Мэтт, закипая от гнева.
— Да.
— Но ведь это он заставил свою мать уступить. Не ты. Если кто и подстроил западню, так это он.
Миранда пристально вглядывалась в его лицо.
— Все в городе считали, что я вышла замуж по расчету. Даже мои родные.
— Значит, они тоже кретины, — с едва сдерживаемым бешенством прошипел Мэтт. — Ты вышла замуж, потому что любила. Иначе ты не отдалась бы ему.
— Откуда ты знаешь? — Она обхватила его запястья и почувствовала, как учащенно бьется его пульс.
Мэтт заглянул ей в глаза и прочел в них то, что для него уже не требовало доказательств. Эта женщина настоящее сокровище.
— Просто знаю, и все. А я не ошибаюсь.
— Ошибаешься. Я его ненавидела. Под конец я его возненавидела, — выпалила она, закрывая глаза, чтобы не увидеть отвращение на его лице.
Мэтт не отводил глаз, чувствуя, как ее тело напряглось, словно в ожидании удара. Пальцы намертво вцепились в его рубашку, хотя вряд ли она это сознавала.
— Посмотри на меня, Миранда. Я не убегаю. Не осуждаю тебя. Что бы ни было в конце, в начале была любовь. Ненависть появляется, когда любовь подвергают слишком жестоким испытаниям, когда ее топчут ногами. Твой муж не переживал из-за ребенка. Первая трещина. Его мать хотела от тебя отделаться. Он упрекал тебя, говорил, что ты подстроила ему западню. Эта была намеренная ложь — он хотел причинить тебе боль. Но было и еще что-то. Что?
Миранду затрясло. Преследовавший ее кошмар вдруг обрел реальность, сосредоточившись в этом негромком вопросе.
— Не спрашивай.
— Расскажи мне, позволь разделить твою беду. — Мэтт гладил ее плечи, чувствуя, как сопротивление ослабевает.
— Прошлое нельзя переделать.
— Но можно от него освободиться, чтобы жить настоящим и строить будущее, — возразил он. — Не позволяй, чтобы этот кретин продолжал тебя мучить, он исчез из твоей жизни. — Мэтт легонько встряхнул ее. — Ты больше не ребенок. Ты — женщина. Сильная, умная, чуткая. Постарайся увидеть себя настоящую и перестань без конца вспоминать бредовые иллюзии, которые тебе вбили в голову.
Его слова проникали в самую душу, вскрывая глубокие раны, которые, казалось, давным-давно зарубцевались. Внезапно Миранде захотелось вытащить свои ночные кошмары на свет Божий. Покончить с ними и обрести наконец свободу. Свобода. Ее цель, ее наваждение, ее мечта. Мэтт предлагал ей помощь — свое сильное плечо, на которое она могла опереться. Он верил в нее так, как она сама в себя не верила. Миранда не понимала истоков этой веры, но не могла усомниться в его искренности.
— Том никогда меня не любил. Он женился на мне назло матери, и я стала для него козлом отпущения. Красивой игрушкой, которую он выставлял напоказ, чтобы похвалиться перед всеми. На людях он всегда был подчеркнуто нежен и заботлив ко мне. Никто бы не поверил, в каком аду я жила. У него был неуравновешенный характер, он впадал в приступы ревности, устраивал дикие сцены, так что я стала бояться оставаться с ним наедине. Я никогда не знала, что Том выкинет в следующий момент. Его излюбленной привычкой было дождаться, пока я засну, а потом ворваться в спальню и закатить скандал. До сих пор не могу входить в темную комнату или спать без света.
— Почему ты от него не ушла?
— Я пыталась, — в отчаянии призналась она. — Три раза. И за каждую попытку жестоко расплачивалась. Я даже обращалась за помощью к специалистам, но внешне он был совершенно нормален, и мне никто не верил, потому что он не оставлял синяков. Для всего города Том был гордостью и любимцем, а я — выскочкой, возмечтавшей о троне.
Миранда сделала глубокий вдох, стараясь овладеть собой. Она сказала Мэтту больше, чем намеревалась. Но, зайдя так далеко, решила договорить до конца.
— Я не страдаю клаустрофобией. Мне страшно оказаться в западне наедине с мужчиной. В западне, из которой нельзя убежать. Дело не в твоем росте, да и вообще не в тебе. Дело во мне.
Она высвободилась из его объятий и порывисто встала. Быстро взглянула на Мэтта с вымученной улыбкой.
— Если ты по-прежнему намерен остаться ужинать, я лучше посмотрю, что там творится на кухне.
Мэтт тоже поднялся, на этот раз не делая попытки дотронуться до нее.
— Конечно, я остаюсь. Ты не сказала ничего такого, что заставило бы меня уйти.
Миранда покачала головой, глядя на него со смешанным чувством жалости и сомнения.
— Боюсь, что разочарую тебя, Мэтт. Может быть, я смогла бы перенести твои объятия и твои ласки, если ты этого еще хочешь. Но я никогда больше не буду принадлежать мужчине.
Не проронив больше ни слова, она повернулась и ушла в кухню.
Глава 6
Мэтт вошел в дом, бросил ключи в деревянную чашку в прихожей и направился прямо к бару, стоявшему в углу гостиной. Плеснул в стакан неразбавленного виски и залпом осушил его. Алкоголь сразу ударил в голову, на что он и рассчитывал. Но это не помогло изгладить из памяти лицо Миранды, когда она рассказывала о своем прошлом.
В такие минуты он ненавидел свой пол. С гримасой отвращения Мэтт обогнул внутренний бассейн, устроенный в центре дома. Он сам спроеккирпичом пол, трехметровые потолки, окна ВО всю стену создавали ощущение простора. Но сейчас Мэтт не замечал ничего вокруг.
— Черт!
Он опустился в кресло, уставившись на кристально прозрачную воду в нескольких футах от него. Миранда возбудила в нем любопытство, привлекла его своей хрупкостью, ранимостью и красотой, и он потянулся к ней, не раздумывая. Потом эти огромные печальные глаза разбередили душу, ему захотелось освободить ее от наваждения. Но и тогда он не дал себе труда задуматься о последствиях.
Сегодня он столкнулся с жестокой реальностью. Миранда пытается выкарабкаться из преисподней, в которую вверг ее бывший муж. Мэтт мог только догадываться, каких усилий воли ей стоило выжить. Он не знал, сколько сил у нее осталось в запасе и вынесет ли она новую связь. Даже за себя нельзя было поручиться. Но и отступать теперь он тоже не мог, хотя Миранда явно этого ждала. Однако причинить ей боль — значило обречь себя на вечный ад. В своей жизни она не видела от мужчин ничего, кроме бездушия, пренебрежения и боли. Будь он проклят, если заставит ее страдать.
Мэтт непроизвольно стиснул в руке пустой стакан, ища выхода и не находя его. Пойти на попятный он не мог. Топтаться на месте тоже. Оставался один путь — вперед.
С тяжелым сердцем Мэтт поднялся. Никогда еще ему не было так тошно. До сих пор жизнь шла по накатанным, релъсглл, не чиня особых препятствий. Он был потомственным строителем, и его отец еще был в добром здравии. Мэтт никогда не знал настоящего одиночества и опустошенности, никогда не переживал по-настоящему тяжелой утраты. Мать умерла, когда ему было четыре года. Он помнил ее только по рассказам отца. Близких родственников у них не было, но это не имело большого значения, потому что друзья отца, особенно Дэннер, в каком-то смысле заменили ему семью.
Они с Мирандой составляли странную парочку, во многих отношениях находясь на противоположных полюсах. Мэтт чувствовал, что ему недостает опыта в таких делах, но совесть вцепилась в него мертвой хваткой, не позволяя умыть руки. Совесть — и еще странная тяга к этой женщине. Можно было приводить бесконечные доводы, почему он должен ввязаться в это дело, но в основе их лежала одна-единственная вполне банальная причина — его необъяснимо влекло к Миранде.
Круто развернувшись, Мэгт с силой швырнул стакан о стену, жалея, что перед ним не Том Грейсон. Стакан разлетелся вдребезги, усеяв пол осколками. Мэтт выругался — длинно, грубо, изобретательно, но легче ему от этого не стало.
Миранда калачиком свернулась на кровати. Давно у нее на душе не было так покойно. Даже полумрак, царивший в квартире, сегодня казался дружелюбным, теплым, непривычно умиротворяющим. Она улыбнулась, вспоминая ужин с Мэттом. Он так хорошо воспринял ее рассказ, выслушал без критических комментариев, без бурных эмоций. Вел себя так, словно в ее рассказе не было ничего из ряда вон выходящего.
За ужином они беззаботно смеялись, Мэтт подтрунивал над ней и часто касался ее руки. Он даже помог убрать со стола после ужина. Они выпили по чашечке кофе в гостиной, поболтали о ее новом магазине. Потом он посмотрел на часы, встал, и она проводила его до двери. Один поцелуй — легкий, как лепесток на ветру, и он ушел. Миранда до сих пор ощущала его вкус на губах. Но гораздо важнее была его деликатность, его сдержанность. Впервые в жизни она не ошиблась, доверившись кому-то. От этой мысли сделалось приятно.
Глаза слипались, и, уже засыпая, Миранда безмятежно улыбнулась. Она была уверена, что сегодня ночью кошмаров не будет.
Свирепо взглянув на надрывающийся будильник, Мэтт кубарем слетел с кровати. Все тело ныло, будто его отходили резиновым шлангом, в глаза словно песок насыпали, и пронзительная трель отзывалась в голове мучительной болью. Отчасти виной тому было виски, но истинная причина его плачевного состояния заключалась в другом. Всю ночь ему снились кошмары, превратив обычно безмятежный сон в настоящее поле битвы.
— Не думал, что у меня такое живое воображение, — пробормотал Мэтт, тяжелой походкой направляясь в ванную.
Холодный душ придал ему чувство бодрости, но на душе было по-прежнему тошно. Из головы не шли картины унижений, которым мужчина может подвергнуть женщину, заставив ее бояться собственной тени. Кошмар Миранды теперь обернулся кошмаром для него.
Мэтт опаздывал, поэтому пришлось обойтись без завтрака, и это отнюдь не улучшило дурного расположения духа. Приехав на стройплощадку, он обнаружил, что кто-то вломился на инструментальный склад и похитил ценное оборудование. Хорошенькое начало дня! В полиции только руками развели — ничего не попишешь, число краж со строек растет. Скорее всего здесь орудуют наркоманы, которым нужны деньги, — это уже четвертый случай за последний месяц.
— Вот только доберусь до этих подонков, они пожалеют, что на свет родились! Лучше бы им никогда не слышать о стройке Рокланда. Подумать только, залезть ко мне на склад! — грозился Дэн-нер, шагая рядом с Мэттом после разговора с полицейским следователем.
— Кончай, Дэн, — бросил Мэтт, не замедляя размашистый шаг.
Впереди маячил трейлер. Дел было невпроворот, а он и так уже замешкался.
— Что с тобой? Ты с самого утра явился угрюмый, как сыч. Еще до того, как мы узнали о краже. — Дэннер захлопнул за собой дверь и плюхнулся в кресло, не сводя с Мэтта испытующего взгляда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22