— Давай считать эту договоренность временной: любой из нас всегда сможет от нее отказаться, — предложил Киллиан, снова возвращаясь к тележке.— Ладно. Но на мой взгляд, от нашей договоренности я выигрываю больше.Он улыбнулся, наклонился и быстро поцеловал ее, не дав времени сообразить, что намерен сделать.— Не заблуждайся. Ты еще не видела меня на кухне. 6 — Ну вот, с посудой все, — объявила Силк, закрывая дверцу кухонного шкафчика.Киллиан взял у нее из рук влажное кухонное полотенце и бросил его на чисто вымытый стол позади них.— Скоро рассветет. Устала?Силк кивнула.— Еще час-другой, и я смогу заснуть.— Тогда у нас есть время выпить какао.Силк покачала головой:— Нет. Ты вымотался. — Она приложила пальцы к его губам, не дав времени начать возражать. — Да-да. Я же вижу! Мои привычки — это моя проблема, и я привыкла сама ее решать.Он обхватил ее запястье, поцеловал ладошку и только потом снял ее руку со своих губ.— Сегодня утром — это наша общая проблема. — Он достал одну из новеньких кастрюлек, налил в нее воды и поставил на огонь. — И потом, разве ты не догадалась, что мне просто не хочется с тобой расставаться? Я получаю такое удовольствие от первой ночи, которую мы провели вместе! Я еще никогда в жизни не был в круглосуточном магазине. Я понятия не имел, сколько людей делают покупки в такое позднее время. И если уж на то пошло, я никогда не замечал, сколько там продается всякой всячины. — Он открыл дверцу шкафчика и снял с полки коробку с какао, нахмурившись при виде надписи, сообщавшей, что к нему примешаны кусочки суфле. — А я все равно считаю, что сгодилось бы простое.Силк рассмеялась и сдалась. Она уже успела убедиться в том, что, когда Киллиан решает что-то сделать, переубедить его просто невозможно.— А я люблю суфле, — сказала она, доставая две чашки.Его глаза радостно заблестели: он явно одобрял ее решение остаться.— Только не думай, что, раз я позволила тебе уговорить меня остаться еще ненадолго, теперь я всегда буду тебе уступать.Она поставила чашки на рабочий столик у плиты.— Я что, кажусь тебе настолько глупым?— Нет, только упрямым.— А вот это вы напрасно, милая дама.— Вода закипела.Киллиан даже не посмотрел на кастрюльку.— Я же не умею готовить — забыла?— Вскипятить воду — не значит готовить.— Да, но речь идет о приготовлении горячего шоколада.— Сдаюсь, — пробормотала Силк.Киллиан притянул ее к себе, не обращая внимания на тихий возглас удивления.— И насколько ты сдаешься?— Ну, не настолько.Она уперлась руками ему в грудь, пытаясь сохранять серьезность, хотя больше всего ей хотелось расхохотаться.— Ты же знаешь, что тебе это нравится. Силк мгновенно отрезвела, и ее тело напряженно застыло.— Не надо все портить, Киллиан. Ты мне симпатичен. Не заставляй меня жалеть о том, что я разрешила тебе ко мне приблизиться. Не вспоминай, кем ты меня считаешь.Киллиан замер. В эту минуту он меньше всего думал о ее прошлом, ее репутации или своем задании.— Я имел в виду совсем другое, — честно сказал он.Она пристально всмотрелась в лицо Киллиана, оценивая его прямой взгляд.— Точно?Он кивнул.— Я тоже не безупречен. И не думаю, что хотел бы таким стать, даже если бы мог.Помню, каково это было, когда я впервые прямо и честно сказал себе, что такое реальность. Я решил, что это ад — без надежды спасения. Конечно, я ошибся. В реальности есть и немножко рая. Но для того, чтобы это понять, мне надо было расстаться с моей чертовой невинностью.В душе Силк сдвинулось нечто темное и холодное: через тончайшие трещинки начали просачиваться робкие струйки света и тепла. Она зашевелилась в его объятиях: ей вдруг стало так страшно, как не было уже очень давно. Она считала, что знает себя настолько хорошо, что уже не может ждать от себя никаких сюрпризов. Но, оказавшись в объятиях этого мужчины, у самого его сердца, она обнаружила, что ошибалась. Любовь.Простое, короткое слово. Ужасное осложнение, ловушка, тюрьма.— Не делай этого, Киллиан, — прошептала она, опуская ресницы, чтобы скрыть внезапно выступившие у нее на глазах слезы. Но одна слезинка все-таки пролилась, застыв на щеке кристалликом горя.— Чего не делать, Силк? — Киллиан стер капельку влаги. Его лицо было напряженным: он усмирял свое тело. Ему хотелось овладеть ею, погрузиться в мир страсти, где они оба забудут о настоящем. Впервые за всю его жизнь иллюзия казалась безопаснее реальности. — Говори со мной! Не отворачивайся.— Не могу.— Не хочешь.Она открыла глаза. Ее ресницы слиплись от слез, словно лучики.— И то, и другое. Я тебя не знаю.Он покачал головой.— Знаешь. По крайней мере, твое тело знает. Неужели ты думаешь, я не заметил, как ты намеренно игнорировала меня в ту первую встречу? Неужели ты думаешь, я не разглядел все те преграды, которые ты выстроила между нами? Неужели ты думаешь, я не знаю, что даже сейчас, когда твое тело жаждет моего, ты готова немедленно бежать отсюда, обездолив нас обоих — не понимаю только, почему? Я делаю тебе больно. И это я тоже вижу. Помоги мне понять, что происходит, потому что одно я могу сказать тебе совершенно точно: я не отступлюсь. Ты можешь бежать — хотя мне кажется, ты не станешь. Ты можешь сопротивляться — и я уверен, что будешь это делать. Но ты не окажешься победительницей. Я не могу тебе этого позволить. — Он обхватил ее лицо ладонями и заглянул ей в глаза, безмолвно приказывая довериться ему. — Открой дверь, Силк. Впусти меня.Силк прижалась к нему. Ее физическое желание стало таким сильным, что она не могла больше сдерживаться. Она подставила ему губы: ей нужны были его поцелуи, нужно было забыть прошлое. И в то же время она чувствовала, что это прошлое никогда еще не было таким близким, таким живым.Киллиан смотрел на ее губы. Слепая страсть лишала его способности мыслить. Сила его желания пыталась разрушить все препоны.— Нет, Силк. Что бы ты ни делала раньше, я не пойду по пути утоления наших страстей, будь ты проклята! — Взяв Силк за плечи, он легонько встряхнул ее. — Посмотри на меня. — Он дождался, чтобы она открыла глаза. — Клянусь жизнью, я хочу видеть тебя в моей постели. Но сначала мне нужны твои мысли, твой ум — девственная территория, никому не принадлежавшая, которую ты всегда оставляла в стороне, бережно охраняла. Ты не ляжешь со мной, мысленно отстраняясь от меня. Я — больше, чем несколько часов наслаждения, и ты тоже.Ее охватил ледяной холод: отверженность, страх. Нахлынули воспоминания, темные и глубокие. Руки, цеплявшиеся за него, разжались. Тело, уступавшее страсти, напряглось.— Отпусти меня!— Испугалась? — вызывающе спросил он.— Да.Потрясенный Киллиан попытался заглянуть ей в душу.— Меня? — спросил он с неожиданной резкостью.— Себя. — Она попыталась отстраниться, начала вырываться, когда он отказался ее отпустить. — Ты не имеешь права!— Я его присваиваю.— Тогда я буду сопротивляться.Ее голова откинулась назад, рыжие волосы превратились в языки пламени, золотые глаза заледенели от гнева.— Тогда ты просто дурочка. — Киллиан нежно погладил ее грудь, лаская мягкие выпуклости. — Меня ты могла бы победить, но нас обоих — нет. — Он начал дразняще трогать ее соски, которые уже набухли желанием. — Я не хочу вынуждать тебя признать свое поражение.Разозлившись, Силк дернулась и на этот раз смогла высвободиться — потому что он позволил ей это сделать.— Нет, ты хочешь, чтобы я сдалась!Если бы он был разгневан, ей стало бы легче. Но в его взгляде она увидела лишь сочувствие, нежность и немного жалости. И именно это оказалось последней каплей: со словами проклятия, доставшимися ей в наследство от жизни на улицах, она резко повернулась и направилась к двери.Киллиан позволил ей взяться за ручку двери и только тогда сказал:— Ты придешь ко мне, Силк. Но не сдаваться. Я не хочу, чтобы моя женщина была сломленным противником. Мне нужна твоя сила, твоя хитрость, твой ум и муки тех воспоминаний, которые ты прячешь так глубоко. И ты дашь мне все это, потому что захочешь, потому что иначе больше не сможешь.— Я ничего тебе не дам! — резко ответила Силк и рванула дверь.Она чуть не закричала, когда Киллиан поймал ее за плечи и заставил повернуться, не дав уйти.— Ты уже кое-что мне дала. — Ее яростный выдох заставил его улыбнуться. Запустив пальцы в ее пышные волосы, Киллиан удержал ее голову и прикоснулся губами ко лбу. — Когда-нибудь я скажу тебе что. — Отпустив ее, он шагнул назад, улыбаясь при виде смятения, сменившего в ее взгляде ярость. — Помочь тебе хлопнуть дверью?— Черт! Нет! — крикнула она, резко поворачиваясь и изо всей силы хлопнув входной дверью.Раздавшийся у нее за спиной негромкий смех оказался последней каплей. На каждый шаг, уводивший ее к себе, у Силк находилось крепкое словцо по поводу Киллиана и его личных качеств. Добравшись до своей пустой квартиры, она практически сорвала с себя одежду и кинулась в спальный мешок. Ее моментально обволок запах его тела. Будь она кошкой, она бы зашипела от ярости. Поспешно выбравшись из спальника, Силк мстительно лягнула его и начала метаться по спальне, бросая на оскорбившую ее спальную принадлежность гневные взгляды. Пол жесткий. Она устала. А еще она просто психопатка. Ну и что, что спальник пахнет им? Она же будет спать. И ничего не заметит. Глупый довод, ну и что? Силк снова заползла в спальный мешок, постаралась затаить дыхание и устроилась поудобнее.— Завтра первым делом покупаю кровать, — пробормотала она, закрывая глаза.Уже через несколько секунд она спала. Ночь все еще окутывала город, но Силк об этом не знала. Кошмары не пришли. Только образ Киллиана присутствовал в ее мыслях, дразня тело, занимая ум, принося такие сны, каких она еще не знала. Напряженность сбежала с ее лица. Губы смягчились, и на них появилась улыбка, непременно заинтриговавшая бы Киллиана, окажись он в эту минуту рядом. Силк тихо вздохнула, повернулась, протянув руку, чтобы почувствовать присутствие Киллиана, которое обещал его запах, сохранившийся и обволакивавший ее со всех сторон. Небо рассветно порозовело, а она спала — крепко, сладко. Впервые в жизни, И, когда загрохотал гром, она лишь повернулась на другой бок, пытаясь спрятаться от этого звука. Но он становился все более сильным и настойчивым, пока Силк не открыла один глаз. Небо за окном было ясным. Ни дождя. Ни туч. Ни грома. Она нахмурилась, открывая второй глаз. Стучат. Она застонала и, бормоча проклятия, вылезла из спальника.— Слышу! Слышу! Иду. — Она проковыляла к чемодану, который по-прежнему лежал на полу. — Где этот чертов халат?Наконец Силк отыскала кусок желтой ткани, вытащила халат и пошла открывать дверь, нащупывая пояс, которого на месте не оказалось.— Открой дверь, Силк. Пора вставать.— Надо было это предвидеть, — проворчала она, запахнув халат одной рукой и отпирая дверь свободной.Киллиан жадно осмотрел ее: сбившиеся волосы, сонные глаза, теплый румянец, покрывающий щеки.— Уже почти десять, — сказал он, наклонился вперед, чтобы легко прикоснуться к ее губам, а потом прошел в квартиру. — Я подумал, что мы могли бы позавтракать. А если хочешь, я могу помочь тебе принять душ и одеться.— А еще можешь приготовить себе гроб, — раздраженно ответила Силк, жалея, что ей так нравится вкус его губ. Она все еще ощущала его поцелуй, прикосновение его тела. Желание шагнуть в его объятия и потребовать настоящей приветственной ласки было таким сильным, что она невольно подалась к нему.Киллиан заметил, как переменился ее взгляд. Он выжидающе замер, понимая, что еще слишком рано, и тем не менее испытывая сильнейший соблазн взять то, что можно.— Ну же, Силк, — поощрительно сказал он.Она сделала еще шаг. Еще один — и она окажется у него в объятиях. Силк остановилась и покачала головой.— Я не позволю тебе делать со мной такое.— Все еще сражаешься. — Он улыбнулся, спрятал руки в карманы и заговорщически ей подмигнул. — Ладно. Я могу и подождать. Мне нравится видеть тебя в снах.— Тебе тоже? — не подумав, удивленно спросила Силк, а потом застонала при виде его довольного лица.— Ну, тогда все.Он преодолел последний разделявший их шаг, обнял ее и разделил с ней поцелуй, которого жаждали они оба.При первом же прикосновении ее губы горячо и жадно открылись его поцелую. Он прижал ее к себе, давая почувствовать, какими были его сны. Его ладони скользили по атласной ткани халата, разглаживали материю по ее телу. Когда Силк тихо застонала, он легко надавил ей на поясницу, пристраивая се в колыбель своих бедер. Она дарила ему рай. Эта женщина давала и брала с одинаковой открытостью. Когда Киллиан наконец прервал поцелуй, дыхание его было взволнованным, глубоким. Ее аромат заполнял его так, как он хотел бы заполнить ее тело.Силк подняла ресницы и заглянула в глубину его глаз. Там не было и тени улыбки, за которую она могла бы уцепиться. Не было таких чувств, которые открыли бы ей лазейку. Этот мужчина решил сделать ее своей. Он был совершенно серьезен и требовал от нее такого, чего остальные в ней даже не подозревали. Внезапно у нее появились вопросы. Но хватит ли у нее когда-нибудь храбрости их задать?— Никаких протестов, Силк? — тихо спросил Киллиан, пристально глядя на нее.Этим утром в ней появилось что-то новое. Она уже не просто реагировала — она думала.— Нет. Я хотела, чтобы ты меня поцеловал.— И?— И я хочу знать, почему. Мужчина, желающий любовной связи, не должен был бы интересоваться тем, что у меня в мыслях.— Я не говорил, что хочу любовной связи.— А как ты можешь хотеть чего-то другого?— Из-за твоей репутации? Она отвела глаза, больше не в силах выдерживать его пытливый взгляд.— Да.Он поймал ее за подбородок и заставил снова посмотреть ему в глаза.— Она имеет значение. Я бы солгал, если бы стал говорить иное. Но теперь я тебя не сужу. Я спрашиваю.— А если я отвечу тебе, что заработала ее намеренно, зная, что происходит?— Тогда я захочу узнать почему, — просто ответил он. — Четыре года назад ты вела жизнь, почти не вызывавшую сплетен. А потом тебя вдруг понесло. Газеты были полны рассказов о твоих выходках. Твоими приятелями оказались самые отпетые из твоих сверстников.— Ты говоришь так, словно ты сыщик или репортер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26