Она становится членом подпольной группы, помогающей беглым рабам, — конечно, родные про это ничего не знают. У девчонки такая жизненная сила, бьющая через край, и знаешь… — Джед встряхнулся, чтобы прийти в себя, и огорченно закончил:
— Вик Штраус хочет взять на эту роль Сюзи Маккой.
— Можно подумать, что наступит конец света!
Джед осторожно перевел дыхание и ответил:
— Понятия не имею, что там думает этот Вик, но у меня не укладывается в голове, как Сюзи Маккой потянет такую серьезную роль. Она же два года работает только на телевидении!
— «Девчонка с улицы» — любимый сериал нашей Кенни, — возразил Дэвид.
— Кенни исполнилось всего шесть лет!
— А ты сам смотрел эту вещь?
— Я завязал с дрянными сериалами одновременно с пьянством.
— Ну, как раз этот довольно хорош.
Но Джеда это не убедило:
— Послушай, одно дело — кривляться в роли разбитной маленькой нахалки и совсем другое — вживаться в настоящую роль! — возмутился он. — Она едва не провалилась и в «Маленькой солнечной Мери», и в «Нудной вечеринке». Я понимаю, что сценарии для этих фильмов писал отнюдь не Шекспир, но ведь они были получше, чем прочая чушь!
— Кажется, я где-то читал, что Сюзи Маккой вынуждена сниматься в идиотских сериалах, чтобы ее предки не развелись. Все эти выездные съемки, без которых не обходится ни один фильм, подтачивали их семейную жизнь.
— Ну, стало быть, они доточили ее окончательно, — заметил Джед. Не в силах усидеть на месте, он снова поднялся и принялся мерить шагами комнату. Вся светская хроника последних дней смаковала подробности скандала, учиненного Маккоями на бракоразводном процессе.
— Да, но тебе все равно придется решать этот вопрос, Джеддо! — напомнил Дэвид. — Предположим, они берут на роль Джейн Сюзи Маккой. Ты откажешься от роли Ларами? Скажи, как сильно тебе хочется сыграть этого Ларами?
— До смерти, — признался Джед. Он действительно готов был перегрызть глотку любому, чтобы получить эту роль. — И я пойду на что угодно — даже стану вытирать сопли этой паршивой Сюзи Маккой.
Физиономия ее отца так побагровела от ярости, что появился угрожающий синюшный оттенок.
Но на сей раз объектом возмущения стала ее мать.
— Средняя ставка! — Он выкрикнул эти два коротких слова таким тоном, будто семье грозила голодная смерть, если Сюзи получит за съемки лишь минимум, установленный актерским профсоюзом. А между прочим, эта кругленькая сумма намного превосходила заработок, на который мог бы рассчитывать обычный американский подросток. — Черт бы тебя побрал, Рива! Да где у тебя голова была?!
— Не смей на меня кричать! — Мать готова была расплакаться. — Мы теперь в разводе! И ты не имеешь права так кричать!
— Да провались ты со своими правами! И давно ты об этом узнала?
Сюзи застыла возле кухонного стола, до боли стиснув кулаки. Ее агент совершил большую ошибку, оставив сообщение у отца на автоответчике. Она надеялась, выбрав подходящий момент, сама рассказать о новой роли в малобюджетном фильме у никому не известного независимого продюсера, да только такой момент все никак не наступал. И она тянула и тянула, пока не пришло время за это расплачиваться.
Сюзи уже давно рассказала обо всем матери, и это только подлило масла в огонь: еще бы, Рива оказалась осведомленней, чем он!
К горлу подступала тошнота, а голова раскалывалась от боли. Сюзи никак не удавалось отключиться от яростных воплей, гремевших над головой.
Отец, с его трясущимися от гнева обвислыми щеками, все сильнее напоминал Сюзи разъяренного бульдога. Он выглядел жестоким и опасным типом, и оставалось лишь удивляться, что нашла в нем когда-то ее нежная, робкая мать.
А он наконец соизволил обратить внимание и на дочь.
— Средняя ставка! — повторил Маккой. — Я же им ясно сказал — полтора миллиона, и точка! Так нет, ты все провернула втихую и согласилась на обычную оплату!
— Да разве так уж важно, сколько именно она получит? — с неожиданной отвагой вмешалась Рива. — Рассел, в банке на ее счете и так лежит шесть миллионов долларов! По-моему, этого вполне достаточно, чтобы заплатить за обучение в колледже. Ты ведь не забыл, ради чего мы вообще копили эти деньги, правда?
— Они собирались снимать тебя в продолжении «Нудной вечеринки», — рычал Рассел, не обращая внимания на Риву. — За это ты бы получила два раза по полтора миллиона!
— Но она не хочет снова сниматься в «Нудной вечеринке». Она хочет попробовать силы в чем-то другом. Мы уже договорились с режиссером, и они готовы выполнить все условия нашей сделки.
— Да какие еще условия?! — взорвался отец. — Ты и так обрекла ее на рабский труд за жалкие гроши! Тоже мне, мать называется!
Рива буквально посерела от обиды.
Сюзи собралась с духом и громко сказала:
— Папа, я сама уговорила маму провести со мной это лето на съемках. Ведь ты бы ни за что не согласился участвовать в проекте с таким ограниченным бюджетом.
— Мы с Сюзи думали, что было бы неплохо провести все лето вдвоем, — промямлила Рива.
— Неплохо — вот как?! — К несчастью, их жалкие попытки оправдаться только вызвали у Рассела новую вспышку ярости. — Ты что, совсем рехнулась? Представляешь, во сколько обойдутся эти ваши каникулы?
— Хватит! — выкрикнула Сюзи, и от неожиданности Рассел опешил. Действительно, девочка и сама не могла вспомнить, когда в последний раз отваживалась спорить с отцом; однако сегодня она не собиралась отступать. — Мы уже давно все решили! Я хочу сниматься в этой роли, и я хочу, чтобы мама провела со мной это лето!
Отец в замешательстве переводил взгляд с Сюзи на Риву и обратно. Наконец он посчитал за благо удалиться, напоследок цапнув свою бывшую жену:
— Ты бы заранее заказала отдельный трейлер для себя и Хосе, своего аргентинского недоноска! А то ведь вам хватит ума тискаться в одном трейлере с моей дочерью!
— Его зовут Энрико, — затравленно шепнула мать в неловкой тишине. Она жалобно взглянула на Сюзи. — А ты действительно так хочешь получить эту роль?
Девочка решительно кивнула. Она и так пустилась во все тяжкие, чтобы заставить администраторов взять на роль Ларами Джерико Бомона. Сюзи мечтала сниматься вместе с ним столько, сколько себя помнила. И ради этого готова была даже поссориться с отцом.
Никогда в жизни она еще не хотела чего-либо так отчаянно.
Не один год ей приходилось делать только то, чего хотел ее отец. Настало наконец время поступить по собственному желанию.
Когда Вик вернулся с ленча, Кейт уже сидела в задней комнате его офиса в Нью-Йорке.
Им предстояло обсудить массу срочных вещей. Ей удалось договориться с мэрией городка Грейди-Фоллз в Южной Каролине. И если Виктору понравится ее выбор, то можно начинать составление контракта.
Ну и конечно, оставалась проблема с Джерико Бомоном.
Кейт без конца думала об этом актере, однако так и не смогла примириться с его участием в фильме.
Хотя — Господь свидетель — она могла только мечтать о том, чтобы взять на роль Джейн Сюзи Маккой.
Она как раз закончила составлять одно деловое письмо и принялась за следующее, когда услышала, что жужжит звонок на входной двери.
— Привет! — раздался голос Виктора. — Как дела? Рад тебя видеть. Молодец, что не поленился ко мне заглянуть!
— У меня не больше получаса.
Кто бы ни появился у Виктора в офисе, его голос звучал не просто барственно, а прямо-таки по-королевски надменно. Кейт не потребовалось даже подглядывать в щелочку, чтобы догадаться, что неизвестный гость — киноактер. Наверняка кто-то из знаменитых.
— Виктор, давай не будем тянуть резину. Ты хочешь, чтобы я снимался в твоем фильме. Мой агент тоже хочет, чтобы я снимался в твоем фильме — даже за те смешные деньги, которые ты называешь гонораром. Ну вот, я пришел и готов тебя выслушать. Валяй, выкладывай все как на духу, чтобы я поверил, будто мне действительно так уж надо проторчать все лето в какой-то дыре в Южной Каролине, чтобы сыграть там раба!
Тут Кейт не выдержала. Ей стало любопытно, что за человек, прочитав сценарий, так и не понял, что должен обеими руками хвататься за возможность сыграть роль Мозеса, беглого раба.
Оказалось, что в кабинете сидит не кто иной, как Джамаль Хокс, суперзвезда, находившийся сейчас в зените славы. И дело тут было не только в неотразимой фотогеничной внешности и идеальной фигуре молодого темнокожего красавца. Он обладал настоящим, недюжинным талантом. Хотя, конечно, нуждался в шлифовке и достойном наставнике, чтобы достичь вершин зрелого мастерства.
Джамаль щеголял в новом, с иголочки костюме, стоившем не меньше тысячи баксов и являвшимся настоящим произведением портновского искусства. В манжетах кипенно-белой крахмальной сорочки сверкали золотые запонки, составлявшие комплект с массивной золотой булавкой для галстука. Больше на нем не было никаких украшений, кроме тоненькой золотой серьги в левом ухе.
— Джамаль, ты ошибся, если вообразил, будто я собираюсь плясать перед тобой, — твердо заявил Виктор. — Я хочу снимать тебя в своем фильме, потому что считаю подходящим актером на эту роль.
— Роль раба.
Кейт, затаив дыхание, увидела, как Виктор жестом предложил Джамалю присесть. Она-то понимала, что Вик не так уж уверен в себе, как хотел бы показать. Еще три года назад он был ничтожеством, типичным середнячком и жил в убого обставленной квартирке на зарплату матери и двух взрослых сестер. То, что Вик перебрался в шикарный пентхаус в одном из престижных домов вокруг Центрального парка, еще ни о чем не говорит. Он по-прежнему остается новичком в этих играх и даже не успел до конца выучить все правила.
— Роль Мозеса — одна из трех главных ролей в этом фильме, — продолжал Виктор. — И твой агент понимает, что это самая подходящая роль для того, кто только начинает свою карьеру. Она даст тебе возможность раскрыть новые грани своего таланта, потому что не похожа на все, что ты играл прежде.
Джамаль неохотно пристроился на краешке дивана.
— Я хочу снимать именно тебя, — продолжал Виктор, — потому что не представляю, чтобы Мозеса смог сыграть кто-то другой.
— Но мне вовсе не улыбается корчить из себя раба.
Виктор кивнул и спросил:
— Ты уже прочел сценарий?
Кейт на цыпочках вернулась к компьютеру, но оставила дверь приоткрытой, так что могла слышать весь разговор. Она не считала, что занимается подслушиванием. Если бы Виктор знал, что она здесь, то сам бы предложил участвовать в переговорах. А так у нее остается возможность закончить срочное письмо и в то же время быть в курсе дела.
— Ну, так, пробежал пару страниц, — признался Джамаль.
— Это очень хороший сценарий.
— Это сказка про белого мужчину.
— Точно! — ухмыльнулся Виктор — Сказка про Ларами. А твой персонаж, Мозес, с детства был дружен со свояченицей Ларами, Джейн. И вот эта девчонка, Джейн, по-настоящему привязалась к Мозесу. Понимаешь, он стал ее героем, хотя и был черным! И она домечталась до того, что решила выкупить его, когда вырастет, и увезти на Запад, чтобы сделать свободным человеком!
— Но ведь Джейн — белая девчонка, — не сдавался Джамаль.
— Конечно. И к началу нашей истории ей едва исполнится четырнадцать лет. Ну а Мозес — он примерно твоего возраста.
— И они что, втюрились друг в друга? Эта белая девчонка и черный раб?
— Ну, тут не все так просто, — втолковывал ему Виктор. — Короче, в начале фильма получается так, что хозяин плантации умирает, а его сын и наследник, Реджинальд Брукс, решает продать всех рабов, не думая о том, что может разлучить целые семьи, — ему срочно нужны деньги. Мозеса продают куда-то далеко на Юг, и Джейн не видит его четыре года. А потом снова встречает на рынке невольников, и он уже продается, закованный в цепи, потому что пытался сбежать — понимаешь? Он хотел пробраться на Север, и его постоянно держат в цепях, потому что иначе он наверняка убежит снова. Реджинальд Брукс — его прежний хозяин и жуткая скотина — решает его купить, чтобы собственноручно наказать за попытку побега. Он вроде как чувствует свою ответственность — дескать, продал Мозеса приличному человеку, а Мозес имел наглость удрать. И теперь у Брукса чешутся руки выбить из Мозеса всю дурь.
Но Мозес скорее сдохнет, чем подчинится ему, понимаешь? У него есть своя гордость, и он ни за что не станет кланяться и повторять: «Да, масса! Слушаюсь, масса!» Ну а Джейн — она все еще неравнодушна к Мозесу — решает, что ему нужно помочь, пока Брукс не забил его до смерти. И ради Мозеса она готова на любую жертву. Джейн даже согласна расстаться с личной свободой и выйти замуж за Брукса — если это поможет. Видишь, действительно неплохая история.
Джамаль молчал, погруженный в собственные мысли.
И Виктор терпеливо ждал, что же он решит.
Кейт тоже ждала, мелкими глотками потягивая кофе. Сейчас или никогда. Если даже после того, как Виктор расписал перед актером непростые отношения между Джейн и Мозесом, Джамаль не согласится играть эту роль, его не удастся переубедить.
Наконец Джамаль смущенно прокашлялся и спросил:
— Ну а кто у вас на примете для Джейн?
— Сюзи Маккой, — не моргнув глазом выдал Виктор. Кейт чуть не пролила на себя кофе.
— Ничего себе! Это что, та малышка из «Нудной вечеринки» и «Главной причины»? — Джамаль замялся и уточнил:
— А она не слишком молодая?
— Ей уже пятнадцать лет. И она играла главную роль в комедийном сериале «Девчонка с улицы» — не смотрел?
— Да, точно, что-то припоминаю. Значит, это и есть Сюзи Маккой? Такая белобрысенькая?
— Это она.
— Вот это да! Клевая штучка!
— Ага.
— Ну а что с Ларами? — продолжал расспрашивать Джамаль. — Кого вы присмотрели на эту роль?
Кейт сжала в руке кофейную кружку. Виктор совсем распоясался — можно подумать, контракты уже лежат у него в кармане!
— Джерико Бомон.
— Ух ты, классный мужик! Да только он, говорят, совсем спился, верно? Лет пять назад. А от него будет толк? Он ведь может угробить весь фильм!
— Будет, будет, — заверил Виктор. — Люди пойдут посмотреть на него хотя бы из любопытства. С ним, конечно, не все так просто, но он по-прежнему актер от Бога.
— Знаю, — кивнул Джамаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40