«Продолжайте выполнять свое задание!» Оказалось, что ради Чужого можно пренебречь жизнью экипажа. А потом… Она закашлялась. — потом пренебрегли жизнями всего личного состава «звездных коммандос»… — Кашель все еще душил ее, и она с трудом подавила приступ. — Почему же вы думаете, что для вас будет сделано исключение? Кто вы для них? Жалкая кучка арестантов, ищущих свой путь к Богу где-то вдалеке, в анальной дыре обитаемой Галактики… Вы что, всерьез верите, что фигурируете в их глобальных планах?— … Твою мать! — потрясенно ругнулся кто-то прямо над ухом. И Рипли почувствовала — ей верят. — Для Компании вы — никто. Меньше, чем дерьмо, меньше, чем мусор. Им плевать на вас. Плевать им и на ваших друзей, которые погибли здесь… Не в первый раз они идут по трупам!Ее слушали так, как никогда не слушали даже Пресвитера. Сам Пресвитер, впрочем, находился здесь же, и топор в его руке многообещающе поблескивал. Но эта предосторожность оказалась излишней: Рипли полностью владела ситуацией, даже Смит не посмел сказать ни слова против.Только когда она смолкла, один из слушателей решился подать голос:— И каков же твой план?Дилон ответил вместо Рипли, прежде чем она успела открыть рот:— Все — почти как прежде… У нас все еще сохранился запас олова. Значит, нужно заманить Чужого в ванну, перекрыть вход — и утопить в кипящем металле!— Хорошая смерть! Ох и покрутится он напоследок! — со злорадным удовольствием произнес Кевин.— Да… Это все равно, что живьем в ад попасть… — с мечтательным злорадством протянул Грегор.Инстинкт самосохранения заставил Голика нахмурить лоб, выискивая в этом плане изъяны.— Ну, выглядит все это хорошо… Но чего ради он туда побежит? Ты что, снова собираешься выкуривать его какой-то адской смесью, преподобный? — наконец сказал он.Дилон молча покачал головой.— Ага… И то слава Богу — второго пожара мы не переживем, сказал Голик с явным облегчением. — Но тогда что же все-таки? Что заманит его в металлоприемник?Рипли почувствовала, что это надлежит объяснять уже ей:— Ты сказал — заманит… Вот именно. А что приманивает? Приманка… — она горько вздохнула.Голик быстро глянул на нее — будто ударил взглядом наотмашь. И продолжал, демонстративно обращаясь не к ней, а к Дилону:— Так. Ну и что же будет приманкой?Вместо ответа Дилон все так же молча, неотрывно продолжал смотреть ему в глаза сквозь простую оправу очков.— А-а-а, дьявол! — буквально взвыл Голик, подпрыгивая на месте. Он догадался.И все остальные тоже догадались одновременно с ним. А догадавшись — молча переглянулись, скованные ужасом. 7 Приманкой может быть не «что», а «кто». В их условиях — только живое человеческое тело.— … Огонь у нас тоже будет, — убеждал Дилон, мерно расхаживая перед своей паствой. — Да, огонь у нас будет, но на сей раз не в виде горящего потока, а в виде факелов. И не позади зверя теперь он будет пылать, а позади каждого из нас, прикрывая отход. Так что…Дилон выдержал паузу.— Так что мы выходим отнюдь не на верную смерть. Да, мы отправляемся на опасное дело, и при неудаче каждому и впрямь грозит гибель. Но это, согласитесь, не одно и то же!— Слушай, преподобный, — не удержался кто-то от вопроса. — Вот бежим мы в сторону ванны, он гонится за нами, остальные братья закрывают боковые проходы, чтобы ему было некуда свернуть, — это все ясно. Но ты мне скажи, как ты думаешь провести последний этап? Кто его заманит непосредственно в тупик, в металлоприемник? Среди нас все-таки есть один смертник, да?— Это уже не твоя забота, брат, — отвечал Пресвитер с какой-то ласковой угрозой. — Можешь мне поверить — все продумано. Все — до последней мелочи!— А… — начал было, но сразу осекся тот же голос.— Что еще? — переспросил Дилон с увеличивающейся долей угрозы.— Да нет, ничего. Просто я подумал: чтобы приготовить расплав, уйдет не меньше часа. Он за это время не пробьется? Ну, дверь толстая — так через потолок… Найдет, чего доброго, лаз где-нибудь под печью…Дилон усмехнулся:— На этот счет можешь не волноваться. Мы с Морсом и Кевином, установили печь на нагрев уже давно. Задолго до того, как вас, умников, уговаривать начали…По рядам сидящих прошел короткий смешок, выражавший скорее восхищение, чем что-либо иное.Внезапно еще один из сидящих робко поднял руку, словно школьник на уроке.— В чем дело? — Дилон всмотрелся. Лицо у того было измазано сажей, — видно, еще не отмылся после пожара. Поэтому Пресвитер опознал его только по необычной, гражданского вида, кепке. Это был Дуглас Уинтерборн, самый младший из заключенных. Он попал в тюрьму непосредственно перед ее расформированием, а попав — сразу же примкнул к исповедующим Веру, так как больше чем кто-либо нуждался в духовной поддержке. Тогда ему было всего семнадцать лет и он выглядел как «мальчик из приличной семьи», по ошибке попавший к уголовникам. Да, в сущности, он и был таким… С тех пор прошли годы, но для старожилов колонии он так и оставался «сынком».— Так в чем дело, Дуг? — спросил Дилон с едва уловимой теплотой.— Вот ты говоришь, что у нас будут факелы… — «ты» он говорил Дилону еще с некоторой запинкой, воспринимая его как старшего, — но скажи… скажи, ты уверен, что факел поможет?Ответа напряженно ждали все. Дуглас явно попал в самое больное место.— Видишь ли, Уинтерборн… — Дилон словно просмаковал благородно звучащую фамилию. — Говорят, что убиенные на поле брани сразу же предстают перед престолом Господа… Так что тот из нас, кто умрет, держа горящий факел в руке, никогда не увидит полыхания адского огня. А это ведь очень возможно, несмотря даже на Веру, — если вспомнить, какую жизнь мы прожили…Голос Дилона окреп.— Во всяком случае, сам себе я не мог бы пожелать лучшего конца… Ну, понял меня, малыш? — Он легонько сдвинул Дугласу козырек кепки с бровей на глаза. — Все мы умрем… Вопрос только в том, как мы покинем этот мир: стоя, как люди, или на коленях, умоляя о пощаде?Все не отрываясь смотрели на Дилона.— Нет! Мой Бог — Бог молитвы, а не мольбы! Я никогда не молил — никого и ни о чем! Никогда меня никто не щадил, не помогал, не давал ничего бескорыстно… Так что к дьяволу этого зверя! Будем бороться!— Будем бороться! — хором подхватили все.В руках у Пресвитера все еще был топор. Но теперь он вновь напомнил Рипли посох епископа… 8 — Ладно! Чего уж… все равно помирать!Кто сказал это? Рипли не успела рассмотреть… Но кто бы это ни был, он выразил общее мнение.Дилон и Рипли украдкой следили за Голиком, ожидая с его стороны очередной выходки. И эта выходка действительно последовала, но была она все-таки неожиданна. Во всяком случае, для Рипли.До отказа растянув губы в улыбке-оскале, Голик вдруг рванул ворот робы (пахнуло запахом прелой ткани и несвежего тела) так, что посыпались пуговицы. На волосатой груди сквозь слой грязи виднелась непристойная татуировка.— Эх-ма! Раз живем — раз умираем! — все еще держа на лице жуткую ухмылку, он бесшабашно-отчаянным движением бросил шапку об пол. — Ну так поджарим же наконец эту падлу! Преподобный — раздавай факелы!Рипли с облегчением перевела дух. Однако Дилон, похоже, не разделял ее чувств:— Смотри у меня, Ян… Вспыхнул — так гори, а не прогорай!И — как это уже было недавно — всех разом охватила неистовая жажда деятельности. Люди с грохотом переворачивали пустые бочонки, ища в них остатки горючего, а потом рвали на полосы одежду и простыни. Обмотав этими лоскутами железные стержни, они пропитывали образовавшуюся матерчатую обмотку оставшимся топливом. Вскоре у каждого был факел, а в углу горкой высились запасные. Впрочем, было еще неясно, удастся ли ими воспользоваться…С нарастающим удивлением и даже испугом Смит смотрел на всю эту подготовку.— О идиоты… Боже мой, какие кретины! — он обхватил руками голову и опасливо отодвинулся в темный угол от греха подальше.— А ну, проверьте, как закрывается створка! — Рипли показала на бронированную дверь над металлоприемником.— Вот рубильник. А механизм подключен через бустерную систему — видишь, мощный поршень здесь… — ответил Морс. — Не вручную же опускать такую тяжесть!Рипли с подозрением посмотрела на поршень:— Когда вы в последний раз пользовались этой системой?Морс задумался.— Да лет пять назад, а то и все шесть. Но не больше!— Не больше! — подозрения Рипли усилились. — Гидравлика точно работает? Ты уверен в этом?— Точно здесь вообще ничего не работает. Прими это к сведению! — сказал Дилон, неслышно возникнув откуда-то сбоку. — Так что во всех своих выкладках тебе придется учитывать данный факт. А именно — возможность, что какой-нибудь механизм в нужный момент не сработает и весь план пойдет насмарку.Дилон внимательно смотрел на Рипли.— Ну как — не передумала? — спросил он в высшей степени серьезно.Рипли легонько улыбнулась. Или ей только показалось это?— А разве можно сейчас передумать, преподобный?Вопрос этот явно не требовал ответа — и Пресвитер кивнул, соглашаясь. 9 — Значит, повторяем в последний раз…Рипли тяжело вздохнула. У нее не было полной уверенности, что каждый участник предстоящих событий правильно запомнил свою роль. Еще меньше было уверенности, что кто-нибудь не дрогнет, не ошибется второпях или с перепугу. О надежности техники, как уже было ясно, говорить не приходилось…С другой стороны Дилон прав: время поджимает. Нужно действовать, пока сомнения не охладили энтузиазм их микроармии…— Заманиваем сюда. Потом — ты включаешь рубильник, приводящий в движение поршень гидравлики. Зверь оказывается в ванне, за ним опускается дверь. Потом кто-то из ребят польет его сверху оловом — и все! Ему конец, — быстро и убедительно говорил Дилон.— А если кто-нибудь допустит ошибку? — вновь не удержалась от вопроса Рипли, хотя она тысячу раз понимала, что лучше ей промолчать. Но слишком уж многое было поставлено на карту…Дилон снял очки. Аккуратно сложив их, спрятал в карман.— Тогда нам конец, — сказал он тоном, не оставляющим никаких сомнений. — У нас только один шанс! Возможности повторить все это не будет…Рипли кивнула. К ее немалому облегчению, спокойно и твердо, без малейших колебаний кивнули также Морс и Кевин. Они явно решились идти до конца…Рипли не знала, почему Пресвитер выделил себе в ближайшие помощники именно эту пару, как будто ничем не отличающуюся от остальных. Но, значит, были у него какие-то основания, а подсказал ли их прошлый опыт или интуиция — все равно…И, похоже, он не ошибся в выборе.— Итак: рубильник — поршень — створка двери… А потом… Дилон поднял глаза на Рипли. — А потом ты на несколько секунд останешься с ним наедине, — сказал он ровным голосом, как нечто само собой разумеющееся.— Ясно, — для Рипли этот факт тоже разумелся сам собой. — На меня можешь положиться. Ребята, только вы не подведите, ладно?— Надеюсь, ты все-таки не ошиблась в том, что он не хочет тебя сожрать, — когда Дилон говорил это, на лице его не дрогнул ни единый мускул, — потому что ты, и только ты, будешь преграждать ему путь, пока опускается створка. Здесь уже не будет никаких других дверей, которые можно запереть заранее, никаких дополнительных заслонов.— Ясно, — повторила Рипли. — Я тоже на это надеюсь…И тут же подумала: а достаточно ли обоснована ее надежда? Да, один раз Чужой пощадил ее… Даже два раза. Но тогда ему ничего не угрожало, да и сыт он был…А теперь, когда вопрос встанет не о пище, а о самом его существовании — будет ли его реакция прежней?..И тут Рипли оборвала свою мысль. Нет, так не пойдет! Тогда уж лучше было и не затевать весь этот план…А сейчас он не просто затеян — осуществляется!И возможностей для отступления уже нет. Поздно отступать…"К тому же… — Рипли с трудом воскрешала в памяти общеобразовательный курс биологии, — к тому же такой вариант имеет обоснование и с биологической точки зрения… Везде и всегда бесполые особи представляют для природы неизмеримо меньшую ценность, чем матка — королева, как ее еще называют у муравьев и термитов. Вообще самый смысл их существования — дать матке жить и размножаться, плодить новые поколения. Ради этой цели любой из бесполых не колеблясь отдаст собственную жизнь.Уничтожить матку, спасая себя, — немыслимый, невозможный поступок! Весь инстинкт вида, все законы эволюции должны восстать против него!Так бывает у общественных насекомых на Земле. Нечто подобное, как выяснилось, имеет место и в других мирах…Отчего вдруг в случае с Чужим все окажется иначе?!А пускай даже так! В конце-то концов…"— В конце-концов, я ничего не теряю… — эти слова Рипли, должно быть, помимо своей воли произнесла вслух, потому что Дилон вдруг быстро взглянул на нее:— Что?— Я ничего не теряю… Быть может, это для меня даже лучше — ТАКАЯ смерть…Дилон скривил уголок рта:— Сестра, ты опять рвешься умереть красиво… Ты — ничего не теряешь. Теряем — мы! И то самое человечество, о котором ты так хорошо говорила.И Рипли поняла, что он снова прав. А еще она поняла, что именно он — Пресвитер — сейчас является главным. И по опыту, и по решимости, и по способности оценить обстановку.Да и не Пресвитер он теперь, не просто духовный вождь — а ВОЖДЬ вообще. Да, именно с большой буквы.— Хорошо. Я буду стоять в проеме, пока не запрется дверь. А где будешь стоять ты, Дилон?— Я буду рядом, — последовал немедленный ответ.И снова Рипли поняла больше, чем Дилон сказал вслух. Теперь он не может положиться даже на ее волю и решимость. И в случае чего — лишь он может заступить дорогу зверю, хотя на нем и не лежит табу, спасающее от клыков и щупалец.— А где будут в это время остальные?— Они тоже будут неподалеку, сестра… И будут свои-ми молитвами, своим умением и силой рук своих способствовать успеху нашего дела.И снова Морс и Кевин кивнули в ответ.Военный совет завершился. Пришло время действовать. 10 Трое шли тоннелем. Было так темно, что даже горящие факелы в их руках отгрызали от стены мрака считанные метры освещенного пространства.— Мне это не нравится! — вдруг сказал Голик без всякого видимого повода.Качнувшись, остановились два соседних факела.— Что именно?— Все!Было видно, как усмехнулся один из идущих:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22