.. физические и умственные
дистурбации (кэп иногда вворачивал в речь слова, смысл которых
был достаточно темен ему самому).
-- Но, видите-ли, сэр...
-- В том-то и дело, что я ничего не вижу. С чертом этим, из
триста сороковой, потолковали?... Джастин, я вас спрашиваю...
-- Мне кажется... М-мы... Одним словом, мы, очевидно,
разминулись...
-- Скажите мне четко -- двумя словами -- где ящики? И,
кстати, где ваш головной убор?
-- Контейнеры на десантном боте, -- набравшись духу выпалил
Джастин, причем сам он не мог поклясться -- правду он говорит,
или заливает кэпу Акопу баки. Что до форменной фуражки, то
относительно ее теперешнего местонахождения суперкарго не имел ни
малейшей идеи...
-- Ну что-ж, идите, Джастин, отдохните... И... э...
воздержитесь, -- капитан сделал характерный жест. -- Джину
успеете набраться в порту... И помните -- завтра с
шести-ноль-ноль -- разгрузка...
Проводив суперкарго настороженным взглядом, кэп надавил на
клавишу селектора:
-- Коста, давай-ка сюда этого Салливана...
Рядовой Салливан предстал перед стариной Акопом как лист
перед травой.
-- Послушайте, Генри, -- кэп неплохо знал по именам свою
команду, но, вообще-то, рядового Салливана звали Уинфредом.
Спорить, однако, он не стал. -- Послушайте меня внимательно:
Вы по-прежнему уверены, что то, что вы видели там, в коридоре
тамбурного уровня, вам не померещилось?
Некоторое время царило натянутое молчание.
-- Вы знаете, кэп... С одной стороны, я ясно видел все это
своими глазами... Вот этими, кэп... А с другой... Чушь какая-то
получается, кэп... Никак такого быть не могло... Получается, что
я, вроде на мистера Джастина клепаю... напраслину возвожу...
-- Как у вас с виски, Генри? Есть проблемы?
-- Клянусь Христом и его Богоматерью, господин Вартанян --
от порта до порта -- ни капли в рот... На Святой Анне, в тот раз
я, конечно, выступил... как вы выразились, неордиран...
неординарно, но эти русские хоть самого святого апостола, как его
там... до греха доведут. Но на борту -- ни-ни...
-- Так что-же, -- кэп обратил к подчиненному сверкающую
костяным блеском лысину. -- Будем считать ваши э-э... наблюдения
галлюцинацией?...
-- Так точно, господин капитан. Пусть будет, что это все мне
примерещилось...
-- ПОМЕРЕЩИЛОСЬ, Генри, ПОМЕРЕЩИЛОСЬ, -- капитан аккуратно
разорвал на восемь частей исписанный корявым почерком листок и
отправил клочки в утилизатор. Забудьте об этом и занимайтесь
своими обязанностями. И помните, Генри, что вы мне сказали
относительно виски...
-- Поверьте, капитан, рядовой Генри скорее даст себя на год
поставить на вахту в реакторный отсек, чем лишний раз приложится
к бутыли...-- это рядовой Уинфред К. Салливан обещал с легким
сердцем. Генри звали его сменщика. Тот был баптистом.
Проводив взглядом того, кого он числил за выше помянутого
Генри, кэп снова ткнул пальцем сенсор селектора:
-- Раджеш, как там ситуация в госпитале?
-- Ну, бортовая полиция разогнала всю эту банду по
кубрикам... Это, кстати, было нелегко, Акоп -- там, в двух барах
чуть не весь Легион гудел...
-- Я не говорил, что это должно было быть легко, Раджеш...
-- Ну, синяки и ссадины эта братия подлатает сама, счет за
выбитый шлюзовый запор и разнесенные стойки Бенито им вкатит...
-- Черт возьми, чем же можно высадить шлюзовую дверь? --
поинтересовался помалкивающий до той поры в углу сэконд.
-- Барменом, -- коротко пояснил доктор Раджеш.
-- Меня не интересуют технические детали, доктор... Из
экипажа кто пострадал?
-- У рядового охраны -- травма копчика. И вольнонаемной Мэри
Покроффски за декольте вылили горячий пунш...
-- Сильный ожог?
-- Пустяки. Но она настаивает на компенсации за вынужденную
профнепригодность в течение недели... В остальном -- пострадавшие
среди самой этой шатии. Там и дело началось-то с того, что
каким-то картежником попытались пробить витрину с горячими
закусками... При этом он отлетел на кавказцев, или курдов -- черт
их разберет... В общем, которые хором пели, а те в свою
очередь...
-- Ладно, каков результат?
-- Двое с переломами, двое с сотрясением мозга -- один из
них в неважном состоянии... Одного особо буйного загнали в
карцер. Это он как раз раздолбил копчик Свенссону... Прямо бык
страшный какой-то...
-- Ладно. Выправьте протокол как надо -- я подпишу, и все
это -- колонелю Васко. Пусть отдувается за своих головорезов. Не
забудьте снестись со страховым агентом в порту... Вольнонаемной
Покроффски обьясните доходчиво, что она у нас числится оператором
ЭВМ и, хотя не умеет отличить опцию от аргумента, бюст ее,
формально рабочим органом не является. Получит дополнительные
суточные за моральный ущерб и может -- если есть такая
потребность -- разодрать рожу колонелю -- я не возражаю...
Выключив селектор, капитан тяжело откинулся в кресле и тихо
прикрыл глаза. Сутки предстояли тяжелые...
Сэконд, стараясь не шуметь, вышел из кабинета и
перекрестился.
Суперкарго же Джастин О'Хмара в это время на цыпочках крался
к дверям грузового трюма. Странное и достаточно неприятное
ощущение того, что там -- за бронированной дверью -- его ждет
нечто в высшей степени жутковатое, не покидало его. Но
непреодолимое желание узнать, куда, собственно, девались четыре с
небольшим часа его жизни -- с того момента, когда там -- в триста
сороковой -- в его соснание ввернулась эта кем-то за его спиной
насвистываемая, такая знакомая -- вот, только, где он ее слышал
-- мелодия, и до того мига, когда он понял, что по селектору уже
который раз кэп требует найти и прислать к нему неведомо куда
запропастившегося суперкарго -- а где, собственно, он находился в
тот момент? -- вот это желание и заставляло суперкарго О'Хмару --
человека далеко не отчаянной храбрости -- тихо-тихо, словно к
спящему дракону, подкрадываться к двери трюма общего назначения.
И еще он хотел знать -- куда делась его форменная фуражка.
А за дверью ничего и не было. Точнее были раскрепленные по
всем правилам, маркированные и пронумерованные контейнеры,
подлежащие разгрузке на "Гринзее-товарной". И все. В особом
закутке, там, где доселе уютно гнездилась в амортизирующих
держателях пара неплохо оплаченных и неважно зарегестрированных
контейнеров, значившихся за обитателем таинственной триста
сороковой, было пусто. Не было нигде и фуражки суперкарго
Джастина.
Он судорожно вздохнул. Этой загадки ему было не разгадать.
Может, он и узнал бы что-нибудь от рядового Уинфреда К.
Салливана, если бы в его сознании сохранилась их странная встреча
в кольце шлюзовых коридоров -- тогда, в те, навеки выпавшие из
жизни суперкарго, вместе с его форменной фуражкой, четыре часа. И
если бы Уинфред К. не поклялся себе и капитану быть нем как
могила.
До первой выпивки.
6.
-- Мне это не нравится, -- стараясь не смотреть на
собеседника, сказал Гвидо. Признайтесь, Санди, вы заметили, что
замок нашей каюты пытались вскрыть?
-- Ну, я сделал в отношении этого некоторые выводы, когда вы
поставили дополнительную блокировку...
-- По крайней мере трижды замок срабатывал в наше с вами
отсутствие... И блокировка оказалась вовсе не лишней... Кроме
того... Впрочем, может быть вы и сами что-нибудь замечали,
Следователь?
-- Как вам сказать... Вот у одного литературного персонажа
-- вполне психически нормального типа -- была такая странность --
его преследовало ощущение, что всегда где-то за углом прячется
лошадь... Вот и у меня последнее время наблюдается что-то в этом
духе... Только, сами понимаете, дело идет не о лошади...
-- Вас часто снимали, Санди? Я имею голографическую фиксацию
или просто видеосьемку... Тайно.
-- Бывало, временами...
-- Что до меня, то это, знаете-ли -- професиональная
болезнь... Работа в контрразведке это... работа в контрразведке.
Так что, я это дело ощущаю уже, -- капитан похлопал себя по
загривку (Каю вспомнился похожий жест сержанта Шрайбера), --
шестым чувством. Так вот, нигде меня так часто не снимали, как на
этом благословенном суденышке...
Гвидо прикинул, что для нормального продожения разговора,
собеседника надо "разморозить". Да и разморозиться самому.
Слишком уж много скользкой изморози накопилось в этом еще и не
начавшемся, по сути, деле. Он извлек из кейса свою знаменитую
фляжку, о которой коллеги любили пошутить, что она как старинный
"фольксваген" -- изнутри значительно больше, чем снаружи,
отвернул крышечку -- набор обьемистых стопок -- и плеснул
Федеральному Следователю соразмерную дозу хорошо выдержанного
коньяка, не забыв и про себя.
-- За невидимок, -- сказал он.
Кай поддержал тост.
-- Теперь еще немного о совпадениях, -- продолжил он,
протягивая Гвидо початую упаковку с тонко нарезанной ветчиной. --
Тут с нами до Колонии добирается еще один мой коллега. Клецки --
забавная такая фамилия... Это конфиденциально. Считайте, что мы с
ним разминулись... Розовый ломтик секунды на три замер в пальцах
капитана планетарной контрразведки. Потом он тщательно разжевал
его, поднялся, извлек из холодильничка лимон и стал нарезать его
карманным ножиком так, словно готовил препарат для анализа под
микроскопом.
-- В этом деле слишком много совпадений, -- наконец
констатировал он. -- Буду откровенен. У нас есть еще один
спутник, заслуживающий внимания. Это Мацумото -- один из лучших
людей Комплекса на Периферии. Сначала я подумал... Но теперь не
знаю с кем он в спарринге -- с нами или с... господином с
забавной фамилией...
-- Господина с забавной фамилией лучше величать мистером
Фогелем. Это не так забавно, но укладывается в нормы
конспирации... Фармацевтический бизнес, разумеется -- что еще в
Колонии? Вот его визитка. Боюсь, однако, что оба... направления
придется рассматривать в комплексе. Гринзея -- маленький мир.
Всего пятнадцать миллионов человек... Кстати, надо запросить у
капитана файл на членов Легиона, находящихся на борту... Вы,
наверное, поняли, что мне пришло в голову? Что же вам сказал
Мацумото-сан?
-- Ничего. Собственно, думаю, он не заметил меня, если,
конечно не захотел предьявить себя э-э... сознательно. Будем
считать, что мы... разминулись, -- Гвидо криво усмехнулся. -- А
вот с Легионом дело обстоит сложно... -- Гвидо добавил коньяку
Следователю и плеснул себе. -- На "Проционе" им осталось куковать
считанные часы. Утром их бросают в операцию. Прямо с борта. Это,
кстати, тоже конфиденциально. Мы же тащим с собой десантные
боты...
-- Черт возьми! -- Кай даже поперхнулся тончайшим срезом
лимона. -- да это же вмешательство Федерации во внутреннюю свару!
Капитан хоть соображает, что может пойти под трибунал за
использование пассажирского судна во внефедеральных боевых
действиях?
-- За это ему перепадают немалые дивиденды от Легиона. А с
юридической точки зрения, все это смотрится весьма... стремно. В
боевых действиях участвуют боты, а не сам "Процион". И капитан не
отвечает за то как и куда будут сажать доставленные по фрахту
орбитальные средства их владельцы...
-- Все это куда как прекрасно смотрится на бумаге, господин
Дель Рэй... Но вы представьте себе, что вот такая же
предприимчивая особь, как наш шкипер, продаст аборигенам мощный
гамма--лазер или другое какое средство поражения орбитальных
обьектов... И наш "Процион" становится прекрасной мишенью -- и
вполне обоснованно -- а война -- внутригалактическим
конфликтом... О таких вещах недвусмысленно писал в своем докладе
покойный Окама...
-- Единственное, что могу сказать вам по этому поводу,
господин Федеральный Следователь, так это то, что в сферу нашей
компетенции это не входит, хотя в своем рапорте я намерен дать
этим действиям и капитана и Легиона соответствующую оценку. Не
уверен, что она пойдет мне на пользу... Вижу, что и вы не
намерены замалчивать эти вещи... Но Наш разговор сам собой
перешел к вещам, о которых поговорить давно пора... О докладе
Окамы и о войне на Планете. Давайте раскрывать карты -- да вы
наливайте себе еще, не стесняйтесь... Проклятье, сахар только в
кубиках, обмакнуть лимон не во что...
-- Ну что-ж, -- Кай поудобнее устроился в кресле. -- Доклад
вы уже и сами прочли....
-- По диагонали. Я мало что смыслю в делах Периферии...
-- Но, простите меня, кое--что смыслите в другом. Для нас --
работающих непосредственно в Секторах, почти всегда остается
тайной на семи замках предыстория вопроса... Все, что делалось на
планетах в период Империи, хранится в архивах Комплекса или
аналогичных... структур Земли и выдается неохотно, не полностью и
-- заметьте -- с бо-о-ольшими искажениями... Все что мне известно
о довоенном периоде освоения Гринзеи, так это то, что открыта она
была в процессе работ по плану Симменса и привлекла очень большое
внимание -- тогда это была почти уникальная планета земного типа.
Быстро началось ее освоение, но были допущены просчеты --
недооценили неважный климат, бактериальную микрофлору... В общем,
масса переселенцев погибла и , спустя некоторое время, там
основали исследовательский комплекс -- геостационарную станцию и
институт, собственно, целый научный комплекс -- на поверхности, в
умеренной зоне, в средних широтах... Как можно догадаться,
военные вложили в него основательные суммы -- по каким-то своим
соображениям. О туземцах в официальных отчетах -- либо ни слова,
либо что-то невнятное -- создается впечатление, что эту
информацию секретили. Давайте внесем в этот вопрос ясность...
Насколько мне известно, никакого авторитетного документа,
относящего туземцев Гринзеи к категории разумных существ не
существует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47