Бак почувствовал себя запертым в ловушку. Он открыл дверцу кабины, по корпусу корабля соскользнул на крыло, а с него спрыгнул на пластикритовое покрытие. Кемаль уже стоял рядом.— Ты не знаешь, как работает этот купол? — спросил Бак.— Автономное управление, — ответил Кемаль. — Нам не везет.Бак скорчил гримасу, но тут же заменил ее на самую радушную улыбку, какую только мог выдавить из себя. К ним приближались благолепные сановники Венеры.Жители Венеры, входящие в Конфедерацию Иштар, были почти чистокровными человеческими существами, слегка модифицированными — приспособленными к экстремальным условиям планеты. Это были красивые люди, ростом чуть пониже Бака. Они носили гладкие комбинезоны из кислотоустойчивой ткани, снабженные регуляторами температуры, что позволяло их владельцам чувствовать себя нормально в любой специфической среде. Сановников отличали широкие одеяния разных оттенков серого и зеленого цветов, струящиеся вдоль тел красивыми складками. Женщины и мужчины одевались одинаково, и пол можно было определить только про лицам.Комитет, сформированный для встречи гостей, остановился прямо перед Баком и Кемалем Самая старшая из представителей власти, седовласая женщина, протянула Баку руку и улыбнулась очаровательной улыбкой.— Рады познакомиться с вами, капитан Роджерс.— Мадам, — неуклюже ответил Бак, — я счастлив, что попал на вашу планету. Разрешите представить вам моего товарища. Это Кемаль Гавилан.По глазам женщины было видно, что она мгновенно оценила имя, которое произнес Бак.— Добро пожаловать на Венеру, принц Кемаль.— Вы очень гостеприимны. — Кемаль поклонился и почтительно поцеловал женщине руку. Как-никак образование он получил в самой привилегированной военной академии РАМ.— Меня зовут Мариана Алмисам. Я ведаю внешними сношениями планеты. А это мой аппарат: Рахвад Али, Аль Маракеш, Милтон Васад и Парис Дабаран.Бак кивнул головой, удивляясь, зачем он вообще взялся за это дело. Его инкогнито уже было разоблачено.— Ваша слава идет впереди вас, капитан Роджерс, — сказала Парис. Ее овальное лицо, похожее на бледный цветок, оттенялось накидкой цвета мха. Просторная одежда не скрывала красоты тела. Длинные черные волосы, собранные в затейливый узел, удерживались на затылке белой костяной заколкой. Серо-зеленые глаза были прозрачны, как стекло, а улыбка, которой она одарила Бака, сулила блаженство.«Наживка», — подумал Бак без всякой злобы и сказал:— Уверяю вас, мисс Дабаран, я всего лишь осколок общественных отношений Вы скоро убедитесь, что я самый что ни на есть простой человек из прошлого.Мариана звонко рассмеялась:— Туше, капитан! Мне кажется, именно ваша простота и будет для нас особенно занимательна.— Надеюсь, не менее занимательным для вас будет предложение, с которым я прибыл сюда. Это в ваших интересах.Они двинулись к открывшемуся перед Марианой и ее свитой выходу из купола.— Давайте проведем нашу беседу в более подходящей обстановке, — предложила Мариана. — А по пути в Дом Правительства вы сможете насладиться видом нашей столицы, Нью-Элизиума. Мы гордимся ею не меньше, чем успехами, которых достигли вопреки неблагоприятным обстоятельствам.Мариана подвела компанию к монорельсовой подвесной дороге, оборудованной двухместными кабинами. Рядом с каждым из гостей решили посадить кого-либо из жителей Венеры, чтобы отвечать на вопросы чужестранцев о городе. Бак не удивился, когда Мариана жестом приказала Парис Дабаран занять место рядом с ним.Монорельс был закрыт прозрачным плексигласом, и это позволяло любоваться панорамой города. Выросший на горном плато Иштар, Нью-Элизиум своими строениями упирался в облака. Основу города составляли старые сооружения — купола из плексигласа и светонепроницаемой керамики. Современные архитекторы использовали те же материалы, но предпочитали другие формы. Они возводили башни, подпирающие небо, и минареты с куполами в форме луковиц. Возможно, когда-то здание имело свой цвет, но венерианские кислотные дожди разъели краску и теперь все строения были белыми. Перед взором Бака простирался сказочный город, существующий как бы вне времени.Кабина проплывала над Нью-Элизиумом. Город, казалось, вымер. Улицы были безлюдны, и это усугубляло ощущение того, что все происходит не наяву, а в какой-то сказке. Из-за неблагоприятных погодных условий жители города всегда пользовались либо закрытой монорельсовой дорогой, либо подземными коридорами. Именно поэтому Нью-Элизиум напомнил Баку дворец Спящей Красавицы, окруженный рядами интродуцированных деревьев.Парис наблюдала за выражением лица Бака.— Вам понравился мой город? — спросила она.— Да, — ответил Бак.— Обычно гостям он не нравится. Для них здесь все непривычно. — Парис оценила состояние Бака. — Вы находите это зрелище печальным, не правда ли?Бак улыбнулся, словно прося извинения.— Да, он выглядит пустынным. Но это первый настоящий город, который я увидел после своего… мм-м… второго рождения. Ни руин, ни запустения, ни смерти… Он напомнил мне мое прошлое, тот счастливый мир, в котором я жил.Парис смотрела на город.— Я никогда не была за пределами Венеры, — сказала она, — но о вашей Земле слышала. Не думаю, что мне захотелось бы жить там. Извините меня, я позволила себе бестактность.— Скорее, откровенность. На такой Земле, как сейчас, — опустошенной и униженной, — никому не захотелось бы жить. Я мечтаю дать Земле шанс снова стать такой, как она была когда-то. И даже лучше. Вот почему я здесь.— Дом Правительства, — сказала Парис, указав на внушительное здание, по углам которого высились тонкие минареты. Квадратное в плане, оно было увенчано куполом с каннелюрами. Вход представлял собой три арки, в совокупности образующими трилистник.— Апартаменты для официальных гостей находятся на втором этаже. У терминала связи в каждой комнате вы найдете перечень рекреационных возможностей, которыми можете воспользоваться на досуге. Надеюсь, на нашей планете вы приятно проведете время.— Спасибо, — ответил Бак.Он отметил, что в этой маленькой речи Парис не было и намека на религиозные традиции Венеры, очевидно, из уважения к нему. Демократический режим Нью-Элизиума был основан лицами, высланными в свое время из других государств за религиозные убеждения. Вся общественная жизнь подчинялась здесь церковным догматам. Вера — вот что было главным в существовании каждого жителя Венеры.Хозяева планеты и ее гости вышли из монорельса и приблизились к Дому Правительства. Казалось, он был вырезан из книжки детских сказок. Бак обратил внимание на оригинальность конструкции купола: вода стекала по каннелюрам и уходила под землю. Столь удачное инженерное решение сделало бы честь любой осушительной системе.Пройдя через тройную арку, они очутились в полукруглом фойе. Казалось, все краски, которых так недоставало в городе, собрались здесь, на полу главного дома столицы. Причудливый узор из листьев и вьющихся виноградных лоз производил впечатление персидского ковра.От этого фойе ответвлялись два коридора с арками-трилистниками. Напротив входа открывался широкий проем, увенчанный такой же аркой, сквозь него был виден лестничный марш. Бак заметил, что керамика купола просвечивала, позволяя солнечным лучам проникать во все уголки помещений.— Я вынуждена покинуть вас здесь, джентльмены. Мы продолжим беседу, когда пробьет шесть часов. А пока отдыхайте. — Мариана поклонилась и в сопровождении своей свиты направилась к выходу. Когда они покинули холл, слуга жестом попросил Бака и Кемаля следовать за ним.— Я покажу вам ваши покои, — сказал он. — Меня зовут Авран. Я приставлен прислуживать вам и всегда буду к вашим услугам в случае надобности.Бак и Кемаль поднялись по ступенькам следом за Авраном и вскоре очутились в холле второго этажа. Авран открыл двери комнат, расположенных одна напротив другой, и сказал:— Для вас.— Спасибо, Авран, — ответил Бак. — Мы позовем тебя, если понадобишься.Слуга отвесил низкий поклон и, пятясь, удалился.— Что ты думаешь об этой отсрочке? — спросил Бак Кемаля.— Сейчас время молитвы. Мариана и так нарушила традицию, встретив нас.— Когда твое дело откладывается на потом, это плохая примета, — сказал Бак.— Не думаю, — возразил Кемаль. — У Иштара нет причин срывать дипломатическую миссию Новой Земной Организации. Хьюэр дал верную информацию.— Я знаю, что Иштар находится в экономической оппозиции РАМ. И, кажется, он не боится вступить в борьбу.— Я бы на твоем месте не спешил с выводами, — сухо заметил Кемаль.— Как ты думаешь, почему нас так опекали? — спросил Бак. — Странно, особенно принимая во внимание их религиозные убеждения.— Ты имеешь в виду Парис? Мне кажется, когда она говорила, что слава идет впереди тебя, она подразумевала под этим не только твои боевые качества.Бак был достаточно тактичен, чтобы не скрыть своего удивления.— Ты знаешь, кто она такая?— Директор службы внутренней безопасности, — ответил Бак.— «Какие тайны роковые в ее глазах прекрасных скрыты…» — пропел Кемаль.— Мата Хари, — пробурчал Бак.— Что-что?— Была такая легендарная шпионка.— Вот-вот. Парис наверняка что-то в этом роде. — Кемаль показал пальцем на декоративную металлическую звезду под воротником своей униформы. — Если бы не эта фитюлечка, создающая помехи, черта с два мы с тобой могли бы свободно разговаривать. Парис уже установила электронную слежку за нами. Эта красотка — самое опасное действующее лицо в предстоящем спектакле.— М-да, дело принимает интересный оборот, — усмехнулся Бак.Авран наблюдал за гостями из дальнего конца зала. Судя по выправке, — военные. Авран взял этот факт на заметку. Изображать из себя слугу — занятие малоприятное, но игра стоила свеч. Кемаль и Бак Роджерс были слишком опасными противниками. Их прибытие на Венеру было замечено братством Афродиты. Авран знал, что слежка за землянами будет хорошо вознаграждена, потому что Афродита находилась в дружеских отношениях с РАМ.Авран возился с тряпкой и моющей жидкостью, протирая замысловатые пазы в круговом экране на стене. Солнечные лучи через них проникали в зал и рассыпались вокруг сотнями крошечных отражений в виде четырехлистников, которые делали неясными очертания узоров на полу. Авран знал, что рискует навлечь на себя гнев начальства тем, что пропускает молитву, но желание получить награду за добытые сведения брало верх над религиозными чувствами. Он полировал поверхность экрана быстрыми, суетливыми движениями. Страх подгонял его.— Твое рвение достойно похвалы, Авран, но оно наносит оскорбление нашей вере, — раздался голос сзади.От неожиданности Авран выронил тряпку.— О! — воскликнул он, удивленно вытаращив глаза. — Это вы?В неосвещенном углу зала стояла, погруженная в тень, женская фигура.— Ты не боишься язычка Сони? Если будешь мне мешать, тебе это дорого обойдется.— Моя преданность хорошо известна всем, — сказал Авран, поспешно поднимая тряпку с пола.— Мне известно только то, что ты пытаешься убедить всех в своей преданности.— Но это видно по моей работе.— Неплохой довод. Но в этом мире так много соблазнов, а я знаю, куда могут завести человека соблазны. — Тень в углу зашевелилась.— Я не дурак, хотя и кажусь таким гостям, — возразил Авран.— Прекрасный выход из положения, — заметила женщина.— У меня есть ценная информация. Я буду продолжать свою работу. — Авран стоял, не двигаясь и не сводя глаз с тени, маячившей перед ним.— А мы будем продолжать платить тебе. Но предупреждаю: не вздумай играть в двух командах сразу. У нас нет времени на такие развлечения.— А у меня нет времени на то, чтобы выслушивать ваши обвинения! — огрызнулся Авран. Его чувства наконец-то вырвались наружу.— Остынь, Авран. Не горячись понапрасну.Вспышка гнева мнимого слуги нисколько не смутила женщину. Она смотрела на него спокойно и равнодушно.— Эти двое стоят очень дорого, — прошептал Авран.— Знаю.— У вас нет времени на подготовку другого агента, а у меня очень выгодная позиция для наблюдения за ними.— Это не твои проблемы. Замена всегда найдется.При этих словах женщины Авран вздрогнул. Перспектива быть отстраненным от слежки его никак не устраивала.— Я сделаю все, что в моих силах. — заверил он, уже возомнив себя великим шпионом.— Ну а я буду следить за тобой. Берегись. — Темная фигура бесшумно скользнула к выходу и скрылась.— Ты становишься надоедливой, — прошептал Авран, глядя на место, где только что маячила фигура женщины, и нащупал нож, спрятанный под поясом из перекрученных волокон. — Наступит время, когда я рассчитаюсь с тобой за все.…Токиорг, похожий на поле ледникового периода, был усеян трупами и разрушен до основания. Уцелела только метеорологическая станция РАМ, находящаяся в центре города. Эта пирамида из стали и пластикрита тянулась к небу; такая современная, бесстыдно сверкающая, она словно издевалась над вечной красотой покрытой снегом Фудзиямы.Километром ниже станции, в подземелье под фундаментом одного из бывших высотных зданий, собралась группа мужчин и женщин. Каждый включил свою автономную систему жизнеобеспечения, поскольку террины заполнили все подземные сооружения — канализационные коллекторы и тоннели — ядовитым газом.Самый старший из собравшихся, мужчина шестидесяти лет, вдруг рассмеялся.— Не вижу ничего смешного, Маки! — проворчал сидевший рядом парень. — Мы попали в ловушку. Нужно думать, как выбраться отсюда.Маки обвел взглядом десятиметровую нору, где они нашли убежище, и перестал смеяться.— Я просто отдаю дань нелепости жизни как таковой, — ответил он. — И полагаю, Сумио, ты не ошибешься, если последуешь моему примеру. Я прожил долгую жизнь и повидал много такого, чего ты в свои восемнадцать и представить себе не можешь. — Заметив в глазах парня злобный блеск, Маки отодвинулся от него подальше. — Разве положение, в которое мы попали, не кажется тебе смешным?— Мне кажется только то, что мы потерпели полный крах! — прорычал Сумио, рубя рукой воздух.Маки покачал своей седой головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29