- Правильно. Просто тебе надо превратиться из Сердитого опять в Мастера, - кивнула Даша.
- Меня заколдовала Морра, значит, расколдовать может только добрая волшебница. - Сердитый с надеждой посмотрел на Дашу. - Может, ты меня превратишь обратно в Мастера?
- Кто? Я?! - удивилась Даша, но через мгновение ее удивление сменилось решительностью. Быть волшебницей ей явно нравилось. - Я попробую, милостиво согласилась она, но вовремя вспомнив, что искусством превращений она еще никогда не занималась, добавила, - ой, только для этого нужна волшебная палочка.
Гном был так искренне огорчен, что Даше стало жаль его.
- Ладно, я постараюсь, только если без палочки не получится, ты, пожалуйста, не обижайся.
- Как не получится? Ты ведь волшебница, - забеспокоился Сердитый.
- Ну, не то чтобы совсем не получится, а, скажем, вместо Мастера ты можешь превратиться в Затычку или в Бороду, - серьезно сказал Петька, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
Сердитый так хотел снова стать Мастером, что согласился и на это. Гномы наблюдали за Дашей с благоговейным страхом. Ну как действительно появится второй Затычка? Петька же не переставал удивляться Дашкиным фантазиям. Ну, артистка!
Даша поставила гнома посреди мастерской, торжественно положила руки ему на плечи и сказала:
- Ты должен закрыть глаза, три раза повернуться вокруг себя и громко-прегромко повторить: "Я Мастер!"
Даша подняла руки вверх и начала что-то бормотать про себя с таким видом, будто произносит заклинание.
Сердитый сделал все, как велела Даша, но, как и следовало ожидать, ничего не произошло. Гномы с облегчением увидели, что ни Затычкой, ни Бородой Сердитый не стал. Он был такой же как всегда. Гном открыл глаза, задумчиво постоял минутку, оглядел свою мастерскую, посмотрел на инструменты, заглянул в книгу и вдруг рассмеялся:
- Я - Мастер! Я вспомнил эльфийские знаки! Скорей за работу!
- Получилось, - охнула удивленная Даша.
Теперь и все заметили, что Сердитый вовсе не такой, как раньше. Он преобразился: глаза его светились добротой и радостью. Сердитые морщинки разгладились. Перед ними был Мастер.
Не теряя времени даром, Мастер принялся за работу. Он взял у Даши непоседливую горошину, оглядел ее, внимательно прочитал нужную главу из книги и, мурлыча себе под нос веселую песенку, начал доставать с запыленных полок инструменты. Некоторые он клал на верстак, другие же, придирчиво осмотрев, возвращал на полку. Наконец, он вытащил из шкафчика плоские плошечки, развел в них мыльную пену и, вручив ребятам по соломинке, велел пускать мыльные пузыри.
ГЛАВА 17. В ПОГОНЮ
В это время глыба, закрывавшая вход в подземелье, задрожала. Края ее раскалились и окрасились в ярко алый цвет. Казалось, будто кровь тонкой струйкой стекает по рваным краям каменной раны. Подземный коридор осветился зловещим красноватым светом. В невидимые щели между глыбой и стенами подземелья стал проникать едкий черный дым. Он щупальцами обволакивал коридор и сматывался возле входа в густой черный клубок. Клубок дыма купался в отблесках раскаленного камня, багровые всполохи пронизывали его, и от этого дым казался то черным, то кроваво-красным.
Вот дым стал подниматься столбом вверх, скручиваясь в спираль, словно смерч. Он все быстрее кружился в бешеной пляске, сгущаясь и уплотняясь, пока, наконец, не стал непроницаемо черным. И тут смерч замер и приобрел очертания женщины в черном бархатном плаще. Лицо женщины белело во мраке подземелья, словно гипсовая маска. Женщина взмахнула плащом, будто крыльями, и вихрем полетела вниз, вглубь подземелья. Полет ее был так стремителен, что его нельзя было уловить простым взором. Казалось, сильный порыв ледяного ветра пронесся по подземным коридорам. Морра хорошо знала дорогу.
Через секунду черный смерч кружился в подземной пещере, где на толстых цепях висел над костром огромный закопченный котел. Пламя костра, как высоко оно ни было, заколебалось, затрепетало и угасло от ледяного шквала, налетевшего со смерчем. Тлеющие угли, лежали на месте костра, переливаясь червонным золотом, словно это были не головешки, а золотые слитки. Смерч стал замедлять свое вращение и, наконец, замер. Посреди пещеры стояла Морра. Гибкий стан ее был обтянут черным шелком. Диким взором она обвела пещеру. Карлики, как подрубленные, пали ниц.
Морра усмехнулась и, обернувшись к погасшему очагу, взмахнула над ним крылом плаща. Языки пламени начали робко высовываться из тлеющих головешек. Они на мгновение взмывали вверх и прятались вновь, словно костер не решался разгореться в полную мощь. Пламя ли, холод ли, ничто не могло причинить Морре боль. Разве может пламя обжечь тень? Морра не спеша достала из огня тлеющую головешку. Та мерцала на ладони колдуньи то красноватым, то золотистым светом, пока вдруг не застыла, превратившись в огромный кусок золота. Морра повертела самородок в тонких холеных пальцах и швырнула его карликам. Толпа тщедушных уродов издала вздох восхищения. Карлики жадно, не отрываясь, смотрели на самородок, не решаясь приблизиться к нему без соизволения хозяйки. Глаза их алчно горели, руки дрожали от желания схватить золото и ласкать его скрюченными пальцами.
Морра обвела карликов пристальным взглядом и презрительно бросила:
- Дарю.
Тут же, словно сорвавшиеся с цепи псы, карлики ринулись к золотому слитку. Те, кто был поближе, стремились ухватить золото первыми, задние навалились на счастливчиков. Карлики расталкивали друг друга локтями, пинали ногами, рвали друг другу волосы, топтали упавших, стремясь, во что бы то ни стало, завладеть желанным самородком.
На губах Морры застыла довольная усмешка. Она долго с видимым удовольствием наблюдала за жестокой схваткой, пока, наконец, из кучи тел не выполз Карлик-горб. Израненный и избитый, он прижимал к груди заветный самородок. Губы его кривились в улыбке, а глазами он пожирал добытое им сокровище. Потасовка продолжалась. Морра выхватила из-за пояса длинный хлыст и начала стегать им сбившихся в клубок карликов.
- Прочь! - крикнула колдунья.
Клубок тел тут же распался. Карлики, ссутулившись и испуганно глядя на Морру, снова пали ниц. Морра подманила к себе Карлика-горба. Словно побитый пес, он покорно засеменил к хозяйке.
- Ты, как я вижу, не потерял былой сноровки. Еще можешь ухватить кусок пожирнее! Не даром в вожаках ходишь, - Морра с одобрением поглядела на Карлика-горба. - Если ответишь на мой вопрос, золото твое. Что это? Рукояткой хлыста она указала на самородок.
- Золото, - запинаясь, не произнес, а скорее выдохнул горбун.
Морра расхохоталась.
- Нет, это не золото. Это власть, сила, могущество. Это то, из-за чего люди готовы убивать друг друга, продавать и предавать. Это то, что держит их в повиновении. Вот, что это такое!
Ведьма коснулась самородка, и тот, превратившись опять в тлеющую головешку, замерцал в руках у Карлика-горба червонным огнем. Кар ик взвизгнул от боли и выронил головешку. Упавши на пол, она разбилась и тут же погасла, обратившись в куски черного угля и пепла. Морра поддела их носком туфли и усмехнулась:
- Вот цена силы, преданности и власти, приобретенных за золото! Морра вновь расхохоталась. Карлики подобострастно растянули губы в подобии улыбок. Морра оборвала свой смех так же внезапно, как и рассмеялась. Она обвела уродцев тяжелым взглядом и глухо сказала:
- Ну, а теперь показывайте вашу добычу.
Карлик-горб ринулся к темнице, распихивая и расталкивая остальных, чтобы первым угодить хозяйке. Морра стояла, скрестив руки на груди, и ждала, когда к ней приведут детей. Ожидание затягивалось, Морра начала нервно постукивать носком туфли по каменному полу. Наконец, решив, что она ждет слишком долго, Морра расправила крылья-плащ и стремительно подлетела к темнице.
Возле входа столпилось несколько карликов, среди них был и Карлик-горб. Лица карликов исказил неописуемый ужас. При виде Морры они сжались и затряслись мелкой дрожью. Морра заглянула в темницу. Каменный мешок был пуст.
- Где?! - взвизгнула колдунья. Она схватила за шиворот в конец сгорбившегося Карлика-горба и начала неистово трясти его.
Карлик беспомощно заскулил. Он знал, что пощады от Морры ждать не приходится.
- Ты мне за это ответишь, - прошипела ведьма и отшвырнула Карлика-горба, словно ненужную тряпку.
- Где мой магический кристалл?! - Морра пошарила в складках плаща и вытащила молочно-белый стеклянный шар величиной с яблоко. Она провела по нему тонкими изящными пальцами, и белизна, как бы растворяясь, стала исчезать. Вот в кристалле возникла картина: словно кадры фильма, в нем пробегали коридоры подземелья. Они то сворачивали, то разбегались в стороны, то пересекались вновь. Лабиринт коридоров был пуст. Морра напряглась, чтобы вызвать в кристалле нужное ей видение. Она хотела знать, где находятся беглецы. Вот ей показалось, что она напала на их след, но тут кристалл вновь подернулся туманной пеленой.
- Проклятье! Они в Городе Мастеров. Я бессильна видеть, что делается там! - воскликнула Морра, готовая грохнуть кристалл об пол.
Вдруг ведьма вновь устремила взгляд на магический шар. Морра вспомнила, что в Городе Мастеров есть одно место, где она обладает властью, - пусть и не такой сильной, как в других местах подземного царства. Мастерская того самого глупца, что выковал раму для Зеркала Кривды. Пока существует Долина Миражей, ему не освободиться от ее власти.
Морра долго вертела в руках мутно-белый шар и водила над ним тонкими пальцами, пока, наконец, в кристалле не появился едва заметный просвет. Шар был словно окутан туманом, но Морра все же различила фигуры детей и нескольких гномов. Один из них, наверняка это был хозяин мастерской, что-то мастерил. Шар то заволакивало пеленой, то в нем снова появлялись размытые силуэты. Что же они делают? Морра напряглась, и вся обратилась в зрение, но как ни старалась - ничего не могла понять. Лицо Морры исказило бешенство.
- Карлика-горба сюда! - взвизгнула она.
Толпа уродов выбросила горбуна к ногам Морры. Ведьма вцепилась ногтями ему в плечо и прошипела:
- По твоей милости Долина Миражей оказалась в опасности. Гномы с людишками что-то замышляют. Ты отправишься в Город Мастеров и помешаешь им.
Горбун в ужасе содрогнулся. Город Мастеров был так пронизан духом добра, что ни один карлик не мог долго находиться в нем, не испытывая мучений, но страх перед Моррой был сильнее. Морра со всех сил толкнула Карлика-горба. Тот стукнулся об пол и обратился в огромную омерзительную крысу.
- Если ты не выведаешь и не нарушишь их замыслов, то даже жизнь в крысиной шкуре покажется тебе блаженством. Спеши. Ты знаешь, я не бросаю слов на ветер.
ГЛАВА 18. ПОХИЩЕНИЕ
Петька не мог взять в толк, какой прок от мыльных пузырей, но не решился отрывать своими вопросами Мастера, который был погружен в какие-то расчеты. Повертев в руках соломинку, Петька пожал плечами и начал пускать мыльные пузыри. Большие и маленькие шары медленно парили в воздухе. Они переливались разными цветами, поворачиваясь то розовыми, то зеленоватыми, то лиловыми бочками. Некоторые сталкивались друг с другом и сливались в прозрачные причудливые грозди. Другие, менее удачливые, натыкались на стены или на мебель и от них не оставалось и следа. Даша присоединилась к Петьке. Пускать мыльные пузыри было одним из ее любимых занятий. Один за другим из ее соломинки стали появляться братцы пузыри, и вскоре вся мастерская была увешана гирляндами прозрачных шаров.
Затычка заерзал на скамейке. Он не мог сидеть в стороне, когда все были при деле. Он тоже схватил соломинку, обмакнул ее в пену и уже было приставил к губам, как ему в голову пришла отличная мысль: зачем каждый раз макать соломинку в пену, когда можно выдуть все пузыри сразу. Не долго думая, он сунул соломинку в плошку и, набрав в легкие побольше воздуха, дунул. Мыльная пена разлетелась во все стороны, обдав и Дашу, и Петьку, запутавшись в волосах Бороды и попав в глаза Мастеру, который тотчас же опять превратился в Сердитого.
- Так невозможно работать, - в гневе он затопал ногами.
- Не сердись, давай я Затычку временно в Немешайку превращу, предложила Даша, окрыленная своим первым успехом в роли волшебницы.
- Ой-ой-ой, если я стану Немешайкой, мне придется сидеть без дела! заволновался Затычка.
- Зачем же без дела. Ты мыльные пузыри считай, - пошутил Петька, но Затычка воспринял шутку всерьез.
- Будьте спокойны, я их все сосчитаю. Ни одного не пропущу, обрадовался он, и работа закипела.
По мастерской опять закружились разноцветные шары. Увлеченный делом, Петька тем не менее не забывал следить за Мастером, чтобы не пропустить, что он будет делать с мыльными пузырями. Мастер стоял посередине комнаты, как бы присматриваясь к парящим шарам. Время от времени он ловил то один, то другой шар, примерял к ним горошину, а потом вновь отпускал в воздушное плавание. К Петькиному удивлению, ни один пузырь не лопнул в руках Мастера. Все они оставались целехонькие, словно были не из мыльной пены, а из тончайшего стекла. Петька несколько раз попытался поймать мыльный пузырь, но у него на ладони оставалось лишь мокрое пятно. Тут он заметил, что Дашка украдкой тоже старается ухватить мыльные пузыри, но не тут-то было. Едва она прикасалась к невесомому шару, как он тут же лопался.
- Рожденный ползать летать не может, - продекламировал Петька.
- Чего? - не поняла Даша.
- Я говорю, как там у вас, у волшебников насчет ловли мыльных пузырей? - язвительно спросил Петька.
Даша передернула плечами, для порядка обиженно посопела, давая понять, что ей не нравятся Петькины насмешки, и опять принялась пускать пузыри. Вдруг из ее соломинки появился маленький пузырик, который начал раздуваться и расти, как на дрожжах. Вот он стал величиной с яблоко, потом с маленькую дыньку, и все продолжал расти. Наконец, он оторвался от соломинки и повис в воздухе. Что это был за красавец! Он был размером со средний мяч, а его бока переливались всеми цветами радуги. Стоило Мастеру поймать мыльный пузырь и поднести к нему горошину, как та проворно проскользнула внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29