— Все заснули на счете «пять», — сообщил Гольдман
Некоторые ребята встали, чтобы размяться. Гольдман подошел к Томпсон и отвел её в сторону.
— Послушайте, я согласился на это ради спокойствия ребят Однако нужно реально оценивать ситуацию
Тем временем Джо напился воды из охладителя и задержался около него, услышав ритмичное повизгивание колесиков тележки Забавная Марси, продавщица сладостей, подошла к двери со своей тачкой. Она увидела Джо и остановилась. Джо улыбнулся ей.
Марси оглянулась по сторонам, убедилась, что кругом никого нет, улыбнулась и жестом пригласила Джо выйти в коридор.
Он посмотрел вокруг и выскользнул незамеченным в дверь.
В это время Гольдман с отсутствующим видом играл металлическими шариками на своем столе.
— Нил, давайте попробуем ещё раз, — попросила Томпсон. — Если не получится, то обещаю…
Гольдман в этот момент поднял один из шариков и выпустил его. И вдруг все они начали плавать в воздухе.
Ошеломленная Томпсон смотрела, как они проплывают мимо её головы.
Все, кто был в комнате, замерли, уставившись на летающие металлические шарики.
— Мы здесь, — сказал Уилл.
— Где здесь? — спросила Тарин.
— Да, — сказала Кристен, — мы находимся в мечте.
Гольдман смотрел на шарики как зачарованный. — Нет, мы не… мы в группе.
— Во сне я могу ходить, — сказал Уилл. — Сейчас я чувствую в ногах силу.
Все повернулись, наблюдая, как он встает, высокий и прямой. Его коляска исчезла. Уилл взял один из летающих шариков, подержал в кулаке, а затем дунул в него. Из кулака вылетела стрекоза.
— Мы добились своего, — воскликнула Томпсон. — Нил, мы добились!
Гольдман пригнулся, когда стрекоза пролетела мимо него:
— Но это невозможно. А если возможно, что, черт побери, я здесь делаю?
— Попробуй что-нибудь сделать, Кристен, — попросила Томпсон. — Что ты можешь делать в своих снах?
Кристен отошла на несколько шагов назад, а затем с разбегу продемонстрировала серию превосходных сальто-мортале с поворотами через всю комнату.
— Великолепно! — закричал Уилл. — Толпа вне себя от восторга!
Кинкайд схватил металлический стул и растянул его, как скрепку для бумаг, голыми руками:
— Вот так!
Затем все обернулись к Тарин. Она превратилась в ошеломляющего панка — блестящие платиновые волосы, откинутые назад как у индейского племени могаук, а одета она была в обтягивающий костюм из черной кожи с серебряными цепочками.
— В моих снах я красавица, — сказала она. Внезапно лампочки потускнели и замигали. Все стояли неподвижно, беспокойно оглядываясь.
— Что происходит? — спросил Гольдман.
— Он где-то поблизости, — сказала Кристен.
— Фредди? — спросила Томпсон.
— Он уже бухает в залах, — ответила Кристен. Тарин оглянулась вокруг
— Где Джо?
У Кристен глаза полезли на лоб:
— Фредди схватил его! Мы должны ему помочь!
Гольдман подбежал к двери и попытался открыть её, но тут же отдернул руку. Дверь была раскалена докрасна. Затем она стала деформироваться и шипеть от страшного жара, который сделал воздух в комнате невыносимо горячим.
— Комната меняется! — закричал Уилл.
Стены начали сближаться. Вся группа отступила в центр комнаты, так как она приняла цилиндрическую форму — наподобие топки. На стенах появились заклепки, потому что теперь они представляли собой обгоревшие стальные плиты.
Гольдман отступил назад:
— Это сумасшествие! — Он посмотрел вниз и увидел, что его ноги топчутся в дымящейся золе.
Кинкайд попытался поддеть дверь снизу и выбить её, но отскочил назад, размахивая обожженными руками.
Все беспомощно озирались, а дым тем временем все сгущался. Языки ревущего пламени плясали вокруг них.
Внезапно дверца топки распахнулась. В совершенно нормальном больничном коридоре стояла Симмс. Воцарилось молчание.
— Что здесь происходит? — спросила она.
Гольдман, Томпсон и другие сидели на своих местах и медленно поднимали головы, приходя в себя. Они дико озирались, все ещё в состоянии смятения.
— Что случилось с Джо? — спросила Симмс. Джо лежал без сознания по полу у своего стула, Симмс подбежала к нему. — Он не дышит!
Оттолкнув её, Томпсон склонилась над Джо и начала отчаянно вдувать воздух ему в рот.
6
Вечером того же дня Джо лежал в состоянии комы в реанимационном отделении. Различные приборы и респиратор были подсоединены к его телу. Вокруг стояли техники и нейрохирурги.
Гольдман и Томпсон, вне себя от тревоги, наблюдали за происходящим. Доктор Карвер, главный врач «Уэстин Хиллз», кипя от сдерживаемого гнева, находился тут же. Здесь была и Симмс с самоуверенным выражением лица.
Наконец из палаты вышел нейрохирург и покачал головой:
— Он находится в состоянии глубокой комы. Мы ничего не можем для него сделать, Карвер повернулся к Гольдману:
— Этому не может быть никаких оправданий.
— Эксперимент не был разрешен, — сказала Симмс. — Он нарочно проводился без моего ведома.
— Требовались необычные шаги, — возразил Гольдман.
— Именно это что ли я должен сообщить родителям молодого человека? — огрызнулся Карвер. — Как я понимаю, вы прописали сугубо экспериментальное лекарство?
— Доктор Карвер, — сказала Томпсон, — Джо находится в коме не из-за гипносила.
Карвер пристально посмотрел на Томпсон:
— Юная леди, ваше мнение меня совершенно не интересует. Более того, по мнению доктора Симмс, вы сеете панику среди пациентов.
— Это не соответствует действительности, — сказал Гольдман.
— Доктор Гольдман, — произнес Карвер, — за последние четыре дня у нас произошли два самоубийства. Сейчас мальчик в коме. Я думаю, будет справедливо сказать, что ваш подход провалился полностью. Вы оба освобождены от своих обязанностей. Я хочу, чтобы вас здесь больше не было. Сегодня же.
— Мне жаль, Нил, — сказала Симмс, — но вы навлекли это на себя сами.
— Пожалуйста, Элизабет, — попросил Гольдман, — постарайтесь помочь детям. Прислушивайтесь к ним.
— Конечно, — сказала Симмс и удалилась.
— Что нам теперь делать? — спросила Томпсон. — Мы ничего не можем теперь. Теперь это не в наших руках.
Той же ночью Гольдман укладывал личные бумаги в багажник своего автомобиля, поставленного у стены больницы. Он наткнулся на фото пикника, на котором он бил заснят вместе с Дженнифер и Филиппом, и печально задержал на нем взгляд. Затем он захлопнул багажник и случайно бросил взгляд на неиспользуемое крыло больницы.
Это была старая, неухоженная и ветхая часть здания. В окне верхнего этажа стояла белая фигура.
Гольдман ахнул от изумления, узнав монахиню. Прежде чем он успел позвать её, она повернулась и исчезла из виду.
Гольдман чуть подождал, а затем подошел к зданию. Он попытался открыть двойные двери, но они были перехвачены ржавой цепью, запертой на висячий замок.
Гольдман приблизился к сломанному окну и посмотрел сквозь доски, которыми оно было забито. Перед ним был Длинный главный зал. Затем он увидел очертания фигуры монахини в дальнем конце, сходящей по лестнице. Она повернулась на лестничной площадке, чтобы направиться в цокольный этаж.
— Сестра! Сестра! — закричал Гольдман, колотя по доскам. Одна доска отскочила, и он вошел в здание.
Гольдман оказался в заброшенном пыльном коридоре, стены которого были покрыты облупившейся краской и пятнами сырости. В его дальнем конце виднелась приоткрытая ржавая железная дверь с забранным решеткой небольшим окошком. Оттуда слышалось слабое жужжание, то усиливавшееся, то ослабевавшее.
Гольдман подошел к двери:
— Прошу прошения. Сестра?
Никакого ответа, лишь новое жужжание. Гольдман толкнул дверь, которая громко заскрипела Он вошел в огромное темное помещение, напоминающее подземную тюрьму. Осыпающиеся цементные столбы стояли, задрапированные паутиной. На полу валялись заржавевшие остатки кроватей и обломки дерева. Жужжание стало громче, затем заглохло.
— Эй! — позвал Гольдман.
Рядом с ним зажглась спичка, что прозвучало как выстрел в тишине. Внезапно появилась монахиня. Гольдман открыл рот от изумления.
— Здесь все началось, — печально сказала монахиня. Она повернулась и зажгла свечу перед статуей Девы Марии в крохотном алькове. Затрещал тусклый огонек.
— Это крыло было закрыто в течение многих лет, — сказал Гольдман, оглядываясь вокруг. — Что здесь было?
— Чистилище, созданное руками людей, — ответила монахиня. — Изуродованные, потерянные души, худшие среди сумасшедших с криминальными наклонностями были заперты здесь подобно животным
— Это заведение было закрыто в сороковых годах, не так ли? Был какой-то скандал.
Монахиня кивнула в знак согласия.
— Молодая штатная сотрудница была случайно заперта здесь во время праздников. Заключенные ухитрились скрывать её в течение многих дней. Ее сотни раз насиловали. Когда её обнаружили, она была едва жива и беременная. Это была Аманда Крюгер. Ее дитя…
— Фредди! — вскрикнул Гольдман.
— Сын сотни маньяков. Некоторые утверждают, что он был убит, но тело его так и не было обнаружено.
Гольдман насторожился, когда снова услышал жужжание. Мимо него в темноте пролетела муха.
— Вы что-то говорили… о том, чтобы похоронить его?
— Вы должны найти его останки, — сказала монахиня, — и похоронить их в освященной земле. — Она повернулась и пошла вверх по лестнице.
— В освященной земле? — повторил вопросительно Гольдман.
Монахиня остановилась на верху лестницы.
— Если ваша единственная вера — наука, доктор, то, возможно, именно вам нужно его похоронить.
Монахиня ушла, и дверь начала медленно закрываться за нею, погружая помещение в темноту. Гольдман быстро поднялся и схватился за ручку двери до того, как она закрылась. Он прошел в коридор и огляделся. Монахиня исчезла.
Томпсон сидела у постели Джо, смотря на него, такого спокойного и хрупкого. Она говорила шепотом, но голос её был полон ненависти
— Оставь его в покое, ты, чудовище!
Внезапно короткие разрезы начали появляться на ночной рубашке Джо. Ужас охватил Томпсон, тут в палату вошел Гольдман и встал рядом.
Разрезы образовали слова: «ИДИ И ВОЗЬМИ ЕГО».
Томпсон и Гольдман в ужасе смотрели друг на друга. Затем Гольдман схватил девушку за руку и потащил к своей машине.
— Вы не должны вмешиваться в это дело, — сказал Гольдман. — Именно этого он и хочет. Пока вы принимаете гипносил, он не может до вас добраться.
— Не думайте, что я этого не знаю, — возразила Томпсон. — Но4у меня нет выбора.
— Если вы погибнете, это не принесет детям ничего хорошего. И к тому же выбор у нас есть.
— Если поверить, что ваша загадочная монахиня права.
— Я слышал и более невероятные вещи на этой неделе, — сказал Гольдман.
— Ладно, кто бы она ни была, признаю, что, похоже, знает побольше моего о Крюгере.
— Вопрос в том, — сказал Гольдман, — что произошло с телом Фредди?
— Они сожгли его заживо в котельной, — сказала Томпсон, — но догадались спрятать его останки.
— Кто может знать, где они были спрятаны? Томпсон задумалась-
— Есть только один человек… и время говорить для него наступило.
Гольдман въехал в пользующийся самой дурной славой район города и затормозил у бара «Маленький Немо». Они вышли из машины и вошли в здание. За стойкой бара маячила темная неряшливая личность, тупо уставившаяся в одну точку. Его тяжелое озлобленное лицо носило следы старых невзгод. Одет он был в грязную мятую униформу ночного сторожа.
— Хэлло, отец, — сказала Томпсон. Дон Томпсон медленно поднял глаза от кружки с пивом и робко улыбнулся:
— Это не моя ли маленькая девочка приехала навестить своего папочку?
— Прошло уже много времени.
— Да-а, но ты пришла. За что мне такое счастье? Я думал, что ты стараешься забыть, что я ещё живой.
— Мне нужна твоя помощь, — сказала неуверенно Томпсон.
Ее отец удовлетворенно хихикнул:
— Фред Крюгер мертв. У тебя всегда были маленькие трудности в понимании этого, принцесса.
— Ты знаешь, что он делал, — сказала Томпсон. — Он делает это опять.
— Она говорит правду, — вмешался Гольдман. Томпсон сверкнул глазами на Гольдмана.
— Я не припоминаю, чтобы мы когда-нибудь встречались, дружище, — сказал он угрожающим тоном. — И я не думаю, что это ваше дело.
— Я полагаю, мы сможем остановить его на этот раз, — вмешалась Нэнси, — и остановить навсегда. Но нам нужно знать, где были спрятаны его кости.
— Я уже слишком много потерял из-за этого, — сказал Томпсон. — И я завязал.
— Люди все ещё умирают, хотя прошло столько времени, — продолжала Нэнси. — Нельзя больше убегать от этой проблемы. Пожалуйста, папа, не заставляй меня просить. Это твой долг мне.
Томпсон посмотрел дочери в глаза, затем отвел взор в сторону:
— Очень приятно видеть тебя, бэби. В следующий раз не пропадай настолько.
Со слезами на глазах Нэнси вскочила из-за стола. Гольдман пристально посмотрел на Томпсона и поспешил за ней. Они остановились в алькове, ведущем в гостиную.
— Ненси… — произнес Гольдман.
— Со мной все будет в порядке, — сказала девушка. — Всего одна минута.
Внезапно заработал звуковой сигнализатор Гольдмана. Он взглянул на вызывающий его номер и, подойдя к телефону-автомату, набрал его.
— Доктор Гольдман? — послышался взволнованный голос.
— Это ты, Тарин? — спросил Гольдман. — В чем дело?
— Приезжайте немедленно. Из-за Кристен. У неё была страшная истерика, когда Симмс сказала нам, что Нэнси и вас уволили. Симмс засунула Кристен в изолятор на целую ночь, и они напичкали её снотворным. Ей ввели так много, что она не сможет бодрствовать долгое время. Она одна там, совсем одна. Фредди с ней разделается!
Гольдман побледнел:
— Окей, никакой паники, сохраняй хладнокровие. Помощь сейчас будет. — Он повесил трубку.
— Мы должны немедленно ехать туда, — сказала Нэнси.
Гольдман вытащил ключи от автомобиля, и протянул ей:
— Поезжайте вы.
Девушка нахмурилась, глядя на него.
— Мне нужно добыть останки, — пояснил Гольдман.
— Это бесполезно, Нил. Вы же его видели.
— Я поговорю с ним. А вы немедленно в больницу. Сделайте все, чтобы Симмс поняла.
— Она никогда не поймет. Мне как-то нужно будет пробраться к Кристен.
1 2 3 4 5 6