стойка для полотенец в ванную напольная
«Возможно». Потом: «Нет».
— Ваша трактовка?
— Не могу сказать, знает она или нет. Но могу сообщить вот что. Я не увидел признаков обмана, когда она заявила, что не знает.
Гаса охватило разочарование.
— Так вы считаете, что она морочит меня? Что она не может привести к Бет?
— Я бы не толковал это таким образом. Вероятно, она могла сказать «нет» потому, что не на сто процентов уверена, где сейчас находится ваша жена.
Гас медленно кивнул, соглашаясь:
— Вот почему она вначале сказала, что, возможно, знает. У нее есть предположение о том, что произошло с Бет. Возможно, совсем неплохое предположение. Но она не может сказать наверняка.
— Мне кажется, это хорошее объяснение.
— Которое только подчеркивает, что она не имеет никакого отношения к исчезновению Бет, Идеально. Папуля, я хочу, чтобы вы немедленно распечатали свой отчет. Мне не терпится показать его ФБР. Паппас поморщился:
— Возможно, вы передумаете.
— О чем вы?
— О четвертом вопросе. Я не ожидал получить реакцию, но она была.
— И какой это был вопрос?
— Я спросил, совершала ли она когда-либо убийство. Она ответила: «Нет».
— Это правда. Ее осудили за сговор с целью совершения убийства, но самого убийства не было. Ее взяли за подготовку преступления.
— Тогда она, наверное, вспомнила о другом трупе, когда отвечала на этот вопрос.
— Не понимаю.
— Она лгала, Гас. Она кого-то убила.
Гас не мог попросить Папулю не включать это в отчет. Этот эксперт был слишком честным. И при этом Гас понимал, что ФБР не пожелает договариваться с женщиной, которой, по-видимому, сошло с рук убийство.
— Так вы хотите, чтобы я напечатал отчет? Гас на мгновение задумался, потом сказал:
— Подождите, Папуля. Позвольте мне изучить это первому.
43
Не было ни переполоха в полночь, ни потерянного хрустального башмачка. Несмотря на это, если бы миссис Рэнкин заставила ее снова мыть полы, Энди стоило бы сменить свое вымышленное имя с Киры на Золушку.
В воскресенье магазин был закрыт, но Энди работала весь день, просто наводя порядок. Понедельник начался так же, как закончились выходные: одна черная работа за другой. В выдуманном мире Кира уже, пожалуй, отработала половину обещанных старухой бус. В реальном мире Энди планировала, как бы поаккуратнее узнать о той безобидного вида женщине, которую миссис Рэнкин выгнала из магазина в субботу днем.
Энди выжала бурую мыльную воду со швабры в ведро. Миссис Рэнкин наблюдала за ней, внимательно осматривая блестящий влажный пол.
— Неплохо, — сказала она, сложив руки на обвисшей груди. — Надо еще поработать в углах.
Энди встала и демонстративно оперлась на ручку швабры. Пора заканчивать.
— Углы в полном порядке.
— Они будут в порядке, когда я скажу, что они в порядке.
— Это дешевый магазин. А не операционная.
— Не дерзи. Или я сразу же уволю тебя.
— Вам бы этого хотелось, верно? Любите делать гадости.
— Думай, что говоришь, — сказала старуха.
— Вы понимаете, о чем я? Вы день-деньской сидите на своей заднице и просто ждете случая кого-нибудь обругать.
— Я тебя предупреждаю, Кира.
— Нет, мне это надоело. Вы оскорбляете меня, оскорбляете посетителей. Как вчера ту женщину, которая просто занималась своим делом.
— Не лезь в это.
— Она не делала ничего плохого. Только смотрела свитера.
— Заткни пасть. Ты не знаешь, о чем говоришь.
— Я стояла вон там. И видела, как все было.
— Я имела полное право выгнать ее отсюда.
— Ну да, а еще люди имеют право на приличное обращение. Немножко уважения. Немножко доброты. Может быть, вам надо бы хоть иногда пробовать.
— А может, тебе надо заткнуться, пока я не выставила тебя вон.
— А может, я и сама уйду, если вы не начнете обращаться с людьми хорошо.
— Тебе-то что за дело? Ты даже не знаешь эту женщину.
— Не имеет значения. Мне она показалась славной. Старуха вся кипела. Она схватила Энди за руку.
— Пустите меня! — сказала девушка.
Хозяйка магазина крепче вцепилась в нее и поволокла Энди к двери.
— Вы что, спятили?
Старуха распахнула двери и вывела Энди на улицу.
— Ну-ну! — сказала она резко. — По-твоему, она выглядит славной, а? Хочешь подружиться с этой женщиной, да? Пожалуйста.
Они остановились у фонарного столба в полуквартале от магазина. На уровне глаз к нему было приклеено объявление. Миссис Рэнкин сорвала его и сунула Энди.
— Иди туда, дуреха. Хочешь задружиться с ней — топай. Но только чтобы в моем магазине больше ноги твоей не было.
Она повернулась и понеслась обратно. Озадаченная Энди стояла на обочине, сжимая в руке смятое объявление. Она развернула его и прочитала. И в ту же секунду поняла, что работа в дешевом магазине закончена.
Завтра вечером ей надо быть совсем в другом месте.
Гас все время думал от результатах допроса.
Первой мыслью было вызвать Ширли и устроить очную ставку. Однако, как юрист, он знал, что перекрестный допрос без подготовки ничем хорошим не кончится. Ему надо собраться с мыслями, еще раз просмотреть имеющуюся информацию. К несчастью, ничего из этого не помогало понять, убивала ли Ширли кого-нибудь. У Гаса была копия ее досье. У него были газеты, рассказывавшие о ее аресте и судебном процессе. Он мог попросить своего частного сыщика нарыть еще, однако для этого требуется время. Слишком много времени.
В Вашингтонский женский исправительный центр Гас вернулся в понедельник утром — немного успокоившись, но так и не решив, стоит ли допрашивать Ширли еще раз. А когда он сел перед перегородкой из оргстекла, даже спокойствие исчезло. Ширли заставила его ждать почти двадцать минут. Наконец у него за спиной открылась дверь.
— Ширли не хочет встречаться с вами, — сказал охранник. — Что?
— Она говорит, что сегодня утром не будет принимать посетителей.
— Я приехал сюда, чтобы увидеться с ней.
— Сожалею.
— Что же еще у нее сейчас по расписанию? Уимблдонский турнир?
— Послушайте, если она не хочет вас видеть, то я не могу ее заставить.
Гас встал, стараясь сдержать гнев. Сделал два шага вперед, оказавшись почти вплотную к охраннику. Парень выглядел еще совсем ребенком — как минимум вдвое моложе Гаса и гораздо меньше ростом.
— Приведите ее. Охранник попятился.
— Приведите сейчас же, — сказал Гас. — Иначе я буду вынужден вызвать начальника и сказать ему, что вы мешаете конфиденциальному общению адвоката с клиентом.
— Пожалуйста, не надо. Я только что получил эту работу.
— Тогда не позволяйте заключенной морочить вам голову. Приведите Ширли Бордж.
Нервно моргая, охранник спиной вывалился за дверь. Гас снова сел на стул перед стеклом. Он сердился все больше. Ширли играла с ним, не говоря определенно, знает ли она, где Бет. К тому же Бордж действительно кого-то убила. Может, она лгала и когда отрицала причастность к исчезновению Бет, просто одурачив машину… А теперь еще это. «Я не хочу его видеть». Пора им объясниться.
Открылась дверь, и Ширли вошла в комнату по другую сторону стекла. Она шагнула вперед и остановилась. Между ними оставалось всего пять футов. Гнев Гаса сменился замешательством. Лицо Ширли было багровым и опухшим. Левый глаз почти заплыл. Нижняя губа разбита. Они подняли телефонные трубки.
— Что с вами произошло? — спросил он, удивленный и озабоченный одновременно.
— Упала с кровати, — ответила Ширли спокойно, потом добавила: — Меня избили, разве не видно?
— Кто это сделал?
— Да никто конкретно. В тюрьме не любят стукачей.
— О чем вы?
— Стало известно, что меня допрашивали на детекторе.
— Мне жаль. Не знаю, как это случилось. В ее взгляде сквозило презрение.
— Я знаю, чего вы добиваетесь, мистер Уитли. Очень умно придумано. Вы допрашиваете меня на детекторе, потом поручаете кому-то из охранников проговориться об этом другим заключенным. Это верный способ нажать на меня, заставляя сотрудничать. Теперь передо мной два пути. Либо меня каждый день будут избивать, считая стукачкой. Либо я все вам расскажу в надежде, что ФБР по крайней мере переведет меня в другую тюрьму.
— Ничего подобного не было.
Ширли покачала головой, явно не веря Гасу:
— Вы стоили мне репутации. Меня здесь уважали. Когда меня арестовали, я могла бы скостить пять лет от приговора, если бы предала соучастников. Я не сделала этого. Все взяла на себя. Здесь за такое уважают. Теперь я лишилась этого.
— Клянусь вам. Мы приняли все меры предосторожности, чтобы сохранить это в тайне. От нас утечки не было.
— Ну-ну. — Ширли с усмешкой смотрела сквозь стекло. — Желаю удачи в поисках жены, козел. — Она швырнула трубку на рычаг и отвернулась.
Гас хотел ответить — и не смог. Оцепенелый, беспомощный, он смотрел, как Ширли прошла по комнате и исчезла за дверью.
44
Около восьми вечера во вторник Энди находилась в мотеле «Игл трэйс» в Якиме. Она пошла прямо в помещение, которое называлось губернаторским холлом, хотя и не имело никакого отношения к губернатору. Это было просто внушительное название для невыразительного конференц-зала.
У двери возникла небольшая пробка. Молодая женщина раздавала входящим брошюры. Энди была пятой в быстро двигающейся очереди.
— Добро пожаловать, — сказала женщина. — Пожалуйста, садитесь, где хотите.
Энди взяла брошюру и вошла. Комната была практически голой. Никаких картин на стенах. Бежевое ковровое покрытие. Энди насчитала двадцать рядов складных кресел, по десять с каждой стороны от центрального прохода. Около половины мест заполняли взрослые всех возрастов, мужчин и женщин примерно поровну. Некоторые одеты как Энди, словно не многого добились в жизни. Другие носили одежду вроде той, какую Хеннинг могла бы носить в реальной жизни. Некоторые пришли парами, но, похоже, в основном по одному. Очень немногие говорили друг с другом. Большинство сели так, чтобы оставалось пустое место рядом.
Энди устроилась в крайнем правом кресле в пятом ряду. Слева от нее сидел какой-то старик. Он не сводил глаз с кафедры, хотя там никого не было. Энди сняла куртку, сложила ее на коленях и начала читать полученную у дверей брошюру. Это оказалась просто копия объявления, приклеенного к столбу возле магазина миссис Рэнкин.
Сначала жирным шрифтом: «Используйте неиспользуемую энергию внутри и вокруг себя». Это звучало довольно безобидно. И дальше: «Если вас когда-либо посещала идея, что люди в самом деле могут овладеть некоей энергией, необходимой для перехода на сверхчеловеческий уровень, вы захотите посетить это собрание».
Любые сомнения относительно истинной цели собрания устранялись мелким шрифтом: «Это не религиозная или философская организация, вербующая членов».
Правильно. И конгресс не управляется группами лоббистов.
Ровно в восемь двери закрылись. Освещение стало приглушенным. Собравшиеся затихли. Откуда-то сзади сверкнул луч прожектора, высветив кафедру. Сначала это был круг тусклого света, но он становился все ярче по мере того, как угасали прочие огни. Происходящее походило на восход луны: белый шар света поднимался над кафедрой, ослепительно сверкая на фоне покрытого чем-то отражательным задника. Мгновение спустя аудитория погрузилась в темноту. Остался только белый шар вокруг кафедры.
Внезапно прожектор погас. В комнате воцарилась тьма. Так же резко снова вспыхнул свет. Он распорол темноту, как лазер, осветив человека, словно по волшебству появившегося за кафедрой. Мужчина стоял, протянув руки и откинув голову назад, обратив глаза к потолку. Он поднес к губам микрофон и крикнул низким, рокочущим голосом:
— Я — бог адского огня и принес вам… огонь!
Прячущиеся в темноте большие колонки извергли музыку. Это был рок-н-ролльный хит 1968 года в исполнении Артура Брауна, с пронзительным звучанием органа и быстрым боем барабанов. Браун ревел об огне и пламени голосом, который звучал почти демонически. Человек на кафедре не сдвинулся ни на дюйм, застыв в луче света. Музыка грохотала еще секунд десять, нарастая до крещендо. Потом раздался скрежет, словно игла проигрывателя царапнула виниловый диск.
Музыка умолкла. Включился верхний свет, и в комнате все стало нормально. Человек на кафедре казался смущенным, руки безвольно висели по бокам. Красивый мужчина немногим старше Энди.
— Это я-то бог адского огня? — спросил он скептически. По его губам скользнула улыбка. — Не думаю.
Кое-кто из зрителей нервно захихикал.
— Хотя на мгновение вы все поддались. Я прав? — Он подошел к пожилой паре в первом ряду и весело сказал: — Ну же, признайте это. Я видел, как вы почти навалились на жену и пробормотали сквозь зубы: «Держи сумочку, Этил, этот тип сумасшедший».
Старик засмеялся. Следом захохотали все остальные.
— Как вас зовут, сэр?
— Боб.
Мужчина и старик обменялись рукопожатием.
— Приятно познакомиться, Боб. Меня зовут Стивен Блечман. — Он улыбнулся и вернулся к кафедре. — И я не бог. Да и разговор у нас пойдет не об адском огне. В сущности, кто я такой, к делу совершенно не относится. Речь идет о вас и вашей жизни. — Блечман выдержал эффектную паузу, потом добавил: — И нет ничего важнее этого.
Энди внимательно наблюдала, прислушивалась к каждому слову. Эдакая любопытная смесь телепроповедника и эстрадного комика. Захватывающе. Пленительно.
— А вот интересно, кто-нибудь здесь верит, что во вселенной есть энергия?
Несколько человек ответили:
— Да.
— Да бросьте. В это верите вы все. Сияют звезды. Вращаются планеты. Проносятся кометы. Это и есть энергия.
Многие кивнули.
— Поздравляю, — улыбнулся Стивен. — Вы все проходили школьную физику для идиотов. А теперь ответьте на этот вопрос мне. Неофициально. Честно. Так, как вы можете быть честны с самими собой. — Он подался вперед, словно задавая вопрос каждому из зрителей лично: — Вы чувствуете себя подключенными к этой энергии?
Аудитория молчала. Лектор заставил их думать. Блечман подождал почти полминуты, потом сказал:
— Возможно, кое-кто из вас считает, что подключен. Однако чувствуете ли вы себя подключенным настолько, что если сегодня покинете эту землю, то унесетесь на следующий уровень? Сверхчеловеческий уровень?
Он снова подождал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Ваша трактовка?
— Не могу сказать, знает она или нет. Но могу сообщить вот что. Я не увидел признаков обмана, когда она заявила, что не знает.
Гаса охватило разочарование.
— Так вы считаете, что она морочит меня? Что она не может привести к Бет?
— Я бы не толковал это таким образом. Вероятно, она могла сказать «нет» потому, что не на сто процентов уверена, где сейчас находится ваша жена.
Гас медленно кивнул, соглашаясь:
— Вот почему она вначале сказала, что, возможно, знает. У нее есть предположение о том, что произошло с Бет. Возможно, совсем неплохое предположение. Но она не может сказать наверняка.
— Мне кажется, это хорошее объяснение.
— Которое только подчеркивает, что она не имеет никакого отношения к исчезновению Бет, Идеально. Папуля, я хочу, чтобы вы немедленно распечатали свой отчет. Мне не терпится показать его ФБР. Паппас поморщился:
— Возможно, вы передумаете.
— О чем вы?
— О четвертом вопросе. Я не ожидал получить реакцию, но она была.
— И какой это был вопрос?
— Я спросил, совершала ли она когда-либо убийство. Она ответила: «Нет».
— Это правда. Ее осудили за сговор с целью совершения убийства, но самого убийства не было. Ее взяли за подготовку преступления.
— Тогда она, наверное, вспомнила о другом трупе, когда отвечала на этот вопрос.
— Не понимаю.
— Она лгала, Гас. Она кого-то убила.
Гас не мог попросить Папулю не включать это в отчет. Этот эксперт был слишком честным. И при этом Гас понимал, что ФБР не пожелает договариваться с женщиной, которой, по-видимому, сошло с рук убийство.
— Так вы хотите, чтобы я напечатал отчет? Гас на мгновение задумался, потом сказал:
— Подождите, Папуля. Позвольте мне изучить это первому.
43
Не было ни переполоха в полночь, ни потерянного хрустального башмачка. Несмотря на это, если бы миссис Рэнкин заставила ее снова мыть полы, Энди стоило бы сменить свое вымышленное имя с Киры на Золушку.
В воскресенье магазин был закрыт, но Энди работала весь день, просто наводя порядок. Понедельник начался так же, как закончились выходные: одна черная работа за другой. В выдуманном мире Кира уже, пожалуй, отработала половину обещанных старухой бус. В реальном мире Энди планировала, как бы поаккуратнее узнать о той безобидного вида женщине, которую миссис Рэнкин выгнала из магазина в субботу днем.
Энди выжала бурую мыльную воду со швабры в ведро. Миссис Рэнкин наблюдала за ней, внимательно осматривая блестящий влажный пол.
— Неплохо, — сказала она, сложив руки на обвисшей груди. — Надо еще поработать в углах.
Энди встала и демонстративно оперлась на ручку швабры. Пора заканчивать.
— Углы в полном порядке.
— Они будут в порядке, когда я скажу, что они в порядке.
— Это дешевый магазин. А не операционная.
— Не дерзи. Или я сразу же уволю тебя.
— Вам бы этого хотелось, верно? Любите делать гадости.
— Думай, что говоришь, — сказала старуха.
— Вы понимаете, о чем я? Вы день-деньской сидите на своей заднице и просто ждете случая кого-нибудь обругать.
— Я тебя предупреждаю, Кира.
— Нет, мне это надоело. Вы оскорбляете меня, оскорбляете посетителей. Как вчера ту женщину, которая просто занималась своим делом.
— Не лезь в это.
— Она не делала ничего плохого. Только смотрела свитера.
— Заткни пасть. Ты не знаешь, о чем говоришь.
— Я стояла вон там. И видела, как все было.
— Я имела полное право выгнать ее отсюда.
— Ну да, а еще люди имеют право на приличное обращение. Немножко уважения. Немножко доброты. Может быть, вам надо бы хоть иногда пробовать.
— А может, тебе надо заткнуться, пока я не выставила тебя вон.
— А может, я и сама уйду, если вы не начнете обращаться с людьми хорошо.
— Тебе-то что за дело? Ты даже не знаешь эту женщину.
— Не имеет значения. Мне она показалась славной. Старуха вся кипела. Она схватила Энди за руку.
— Пустите меня! — сказала девушка.
Хозяйка магазина крепче вцепилась в нее и поволокла Энди к двери.
— Вы что, спятили?
Старуха распахнула двери и вывела Энди на улицу.
— Ну-ну! — сказала она резко. — По-твоему, она выглядит славной, а? Хочешь подружиться с этой женщиной, да? Пожалуйста.
Они остановились у фонарного столба в полуквартале от магазина. На уровне глаз к нему было приклеено объявление. Миссис Рэнкин сорвала его и сунула Энди.
— Иди туда, дуреха. Хочешь задружиться с ней — топай. Но только чтобы в моем магазине больше ноги твоей не было.
Она повернулась и понеслась обратно. Озадаченная Энди стояла на обочине, сжимая в руке смятое объявление. Она развернула его и прочитала. И в ту же секунду поняла, что работа в дешевом магазине закончена.
Завтра вечером ей надо быть совсем в другом месте.
Гас все время думал от результатах допроса.
Первой мыслью было вызвать Ширли и устроить очную ставку. Однако, как юрист, он знал, что перекрестный допрос без подготовки ничем хорошим не кончится. Ему надо собраться с мыслями, еще раз просмотреть имеющуюся информацию. К несчастью, ничего из этого не помогало понять, убивала ли Ширли кого-нибудь. У Гаса была копия ее досье. У него были газеты, рассказывавшие о ее аресте и судебном процессе. Он мог попросить своего частного сыщика нарыть еще, однако для этого требуется время. Слишком много времени.
В Вашингтонский женский исправительный центр Гас вернулся в понедельник утром — немного успокоившись, но так и не решив, стоит ли допрашивать Ширли еще раз. А когда он сел перед перегородкой из оргстекла, даже спокойствие исчезло. Ширли заставила его ждать почти двадцать минут. Наконец у него за спиной открылась дверь.
— Ширли не хочет встречаться с вами, — сказал охранник. — Что?
— Она говорит, что сегодня утром не будет принимать посетителей.
— Я приехал сюда, чтобы увидеться с ней.
— Сожалею.
— Что же еще у нее сейчас по расписанию? Уимблдонский турнир?
— Послушайте, если она не хочет вас видеть, то я не могу ее заставить.
Гас встал, стараясь сдержать гнев. Сделал два шага вперед, оказавшись почти вплотную к охраннику. Парень выглядел еще совсем ребенком — как минимум вдвое моложе Гаса и гораздо меньше ростом.
— Приведите ее. Охранник попятился.
— Приведите сейчас же, — сказал Гас. — Иначе я буду вынужден вызвать начальника и сказать ему, что вы мешаете конфиденциальному общению адвоката с клиентом.
— Пожалуйста, не надо. Я только что получил эту работу.
— Тогда не позволяйте заключенной морочить вам голову. Приведите Ширли Бордж.
Нервно моргая, охранник спиной вывалился за дверь. Гас снова сел на стул перед стеклом. Он сердился все больше. Ширли играла с ним, не говоря определенно, знает ли она, где Бет. К тому же Бордж действительно кого-то убила. Может, она лгала и когда отрицала причастность к исчезновению Бет, просто одурачив машину… А теперь еще это. «Я не хочу его видеть». Пора им объясниться.
Открылась дверь, и Ширли вошла в комнату по другую сторону стекла. Она шагнула вперед и остановилась. Между ними оставалось всего пять футов. Гнев Гаса сменился замешательством. Лицо Ширли было багровым и опухшим. Левый глаз почти заплыл. Нижняя губа разбита. Они подняли телефонные трубки.
— Что с вами произошло? — спросил он, удивленный и озабоченный одновременно.
— Упала с кровати, — ответила Ширли спокойно, потом добавила: — Меня избили, разве не видно?
— Кто это сделал?
— Да никто конкретно. В тюрьме не любят стукачей.
— О чем вы?
— Стало известно, что меня допрашивали на детекторе.
— Мне жаль. Не знаю, как это случилось. В ее взгляде сквозило презрение.
— Я знаю, чего вы добиваетесь, мистер Уитли. Очень умно придумано. Вы допрашиваете меня на детекторе, потом поручаете кому-то из охранников проговориться об этом другим заключенным. Это верный способ нажать на меня, заставляя сотрудничать. Теперь передо мной два пути. Либо меня каждый день будут избивать, считая стукачкой. Либо я все вам расскажу в надежде, что ФБР по крайней мере переведет меня в другую тюрьму.
— Ничего подобного не было.
Ширли покачала головой, явно не веря Гасу:
— Вы стоили мне репутации. Меня здесь уважали. Когда меня арестовали, я могла бы скостить пять лет от приговора, если бы предала соучастников. Я не сделала этого. Все взяла на себя. Здесь за такое уважают. Теперь я лишилась этого.
— Клянусь вам. Мы приняли все меры предосторожности, чтобы сохранить это в тайне. От нас утечки не было.
— Ну-ну. — Ширли с усмешкой смотрела сквозь стекло. — Желаю удачи в поисках жены, козел. — Она швырнула трубку на рычаг и отвернулась.
Гас хотел ответить — и не смог. Оцепенелый, беспомощный, он смотрел, как Ширли прошла по комнате и исчезла за дверью.
44
Около восьми вечера во вторник Энди находилась в мотеле «Игл трэйс» в Якиме. Она пошла прямо в помещение, которое называлось губернаторским холлом, хотя и не имело никакого отношения к губернатору. Это было просто внушительное название для невыразительного конференц-зала.
У двери возникла небольшая пробка. Молодая женщина раздавала входящим брошюры. Энди была пятой в быстро двигающейся очереди.
— Добро пожаловать, — сказала женщина. — Пожалуйста, садитесь, где хотите.
Энди взяла брошюру и вошла. Комната была практически голой. Никаких картин на стенах. Бежевое ковровое покрытие. Энди насчитала двадцать рядов складных кресел, по десять с каждой стороны от центрального прохода. Около половины мест заполняли взрослые всех возрастов, мужчин и женщин примерно поровну. Некоторые одеты как Энди, словно не многого добились в жизни. Другие носили одежду вроде той, какую Хеннинг могла бы носить в реальной жизни. Некоторые пришли парами, но, похоже, в основном по одному. Очень немногие говорили друг с другом. Большинство сели так, чтобы оставалось пустое место рядом.
Энди устроилась в крайнем правом кресле в пятом ряду. Слева от нее сидел какой-то старик. Он не сводил глаз с кафедры, хотя там никого не было. Энди сняла куртку, сложила ее на коленях и начала читать полученную у дверей брошюру. Это оказалась просто копия объявления, приклеенного к столбу возле магазина миссис Рэнкин.
Сначала жирным шрифтом: «Используйте неиспользуемую энергию внутри и вокруг себя». Это звучало довольно безобидно. И дальше: «Если вас когда-либо посещала идея, что люди в самом деле могут овладеть некоей энергией, необходимой для перехода на сверхчеловеческий уровень, вы захотите посетить это собрание».
Любые сомнения относительно истинной цели собрания устранялись мелким шрифтом: «Это не религиозная или философская организация, вербующая членов».
Правильно. И конгресс не управляется группами лоббистов.
Ровно в восемь двери закрылись. Освещение стало приглушенным. Собравшиеся затихли. Откуда-то сзади сверкнул луч прожектора, высветив кафедру. Сначала это был круг тусклого света, но он становился все ярче по мере того, как угасали прочие огни. Происходящее походило на восход луны: белый шар света поднимался над кафедрой, ослепительно сверкая на фоне покрытого чем-то отражательным задника. Мгновение спустя аудитория погрузилась в темноту. Остался только белый шар вокруг кафедры.
Внезапно прожектор погас. В комнате воцарилась тьма. Так же резко снова вспыхнул свет. Он распорол темноту, как лазер, осветив человека, словно по волшебству появившегося за кафедрой. Мужчина стоял, протянув руки и откинув голову назад, обратив глаза к потолку. Он поднес к губам микрофон и крикнул низким, рокочущим голосом:
— Я — бог адского огня и принес вам… огонь!
Прячущиеся в темноте большие колонки извергли музыку. Это был рок-н-ролльный хит 1968 года в исполнении Артура Брауна, с пронзительным звучанием органа и быстрым боем барабанов. Браун ревел об огне и пламени голосом, который звучал почти демонически. Человек на кафедре не сдвинулся ни на дюйм, застыв в луче света. Музыка грохотала еще секунд десять, нарастая до крещендо. Потом раздался скрежет, словно игла проигрывателя царапнула виниловый диск.
Музыка умолкла. Включился верхний свет, и в комнате все стало нормально. Человек на кафедре казался смущенным, руки безвольно висели по бокам. Красивый мужчина немногим старше Энди.
— Это я-то бог адского огня? — спросил он скептически. По его губам скользнула улыбка. — Не думаю.
Кое-кто из зрителей нервно захихикал.
— Хотя на мгновение вы все поддались. Я прав? — Он подошел к пожилой паре в первом ряду и весело сказал: — Ну же, признайте это. Я видел, как вы почти навалились на жену и пробормотали сквозь зубы: «Держи сумочку, Этил, этот тип сумасшедший».
Старик засмеялся. Следом захохотали все остальные.
— Как вас зовут, сэр?
— Боб.
Мужчина и старик обменялись рукопожатием.
— Приятно познакомиться, Боб. Меня зовут Стивен Блечман. — Он улыбнулся и вернулся к кафедре. — И я не бог. Да и разговор у нас пойдет не об адском огне. В сущности, кто я такой, к делу совершенно не относится. Речь идет о вас и вашей жизни. — Блечман выдержал эффектную паузу, потом добавил: — И нет ничего важнее этого.
Энди внимательно наблюдала, прислушивалась к каждому слову. Эдакая любопытная смесь телепроповедника и эстрадного комика. Захватывающе. Пленительно.
— А вот интересно, кто-нибудь здесь верит, что во вселенной есть энергия?
Несколько человек ответили:
— Да.
— Да бросьте. В это верите вы все. Сияют звезды. Вращаются планеты. Проносятся кометы. Это и есть энергия.
Многие кивнули.
— Поздравляю, — улыбнулся Стивен. — Вы все проходили школьную физику для идиотов. А теперь ответьте на этот вопрос мне. Неофициально. Честно. Так, как вы можете быть честны с самими собой. — Он подался вперед, словно задавая вопрос каждому из зрителей лично: — Вы чувствуете себя подключенными к этой энергии?
Аудитория молчала. Лектор заставил их думать. Блечман подождал почти полминуты, потом сказал:
— Возможно, кое-кто из вас считает, что подключен. Однако чувствуете ли вы себя подключенным настолько, что если сегодня покинете эту землю, то унесетесь на следующий уровень? Сверхчеловеческий уровень?
Он снова подождал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47