– Убийство до сих пор не раскрыто?
– Нет. Увы… А что, ты хотела бы подключиться?
– А это возможно?
– Если разыщешь Крымова – пожалуйста, я почему-то уверен, что Бродягина заплатила ему и что если с ним что и случилось и он пропал, то пропал вместе с деньгами или же они у него где-то спрятаны.
– Откуда такая уверенность, что между ними существует договоренность и что Бродягина заплатила Крымову аванс?
– Да потому, что сначала она приходила с этими деньгами ко мне, понятно? Вы же, бабы, дуры! Я бы мог повязать ее прямо здесь, в кабинете, но, понимая, сколь велико горе матери, у которой убили молодую дочь, я лишь намекнул ей о существовании крымовского агентства…
– Я все поняла, – Юля с тоской и ужасом подумала о том, что мир не изменился и что Корнилов, выступив в очередной раз посредником между потенциальным клиентом и Крымовым, как это бывало и раньше, понадеялся на приличные комиссионные, на которые, в сущности, и жил с того самого момента, как помог Жене открыть агентство. – Но тогда тем более вы должны быть заинтересованы в том, чтобы я как можно скорее узнала адрес Бродягиной…
– А как ты ей представишься?
– Обычно назовусь, скажу, что ищу Крымова, и попытаюсь выведать у нее, когда она виделась с ним в последний раз.
– Она тебе ничего не скажет.
– Посмотрим. Я же на самом деле буду интересоваться больше Крымовым и ребятами, чем ее дочерью, это уж если она сама захочет мне что-то рассказать или даже поручить, вот тогда мы поработаем с вами вместе и попытаемся найти убийцу девушки, – говорила Юля уже открытым текстом.
– Молодец, Земцова, уважаю… Как там Харыбин?
– Замечательно. Я жду адрес…
Она вышла из стен прокуратуры и, не оглядываясь, быстрым шагом направилась в сторону стоянки такси. То, что произошло минуту назад в кабинете Корнилова, потрясло ее. Открыв сумочку, чтобы положить туда листок с адресом Бродягиной, Юля увидела на самом дне деньги, которые предлагала ей вчера Аперманис. Если это не мираж, то каким образом эти доллары могли оказаться в ее сумочке? И если Аперманис все же изловчилась и сунула их незаметно в сумку перед уходом, то ЗАЧЕМ? Она что, совсем идиотка, которая не знает цену деньгам? Либо же она вовсе не душевнобольная, а, напротив, хитрая и опасная особа, связанная каким-то образом с исчезновением ребят из агентства и перед которой, к примеру, стоит задача подставить или уничтожить последнего работника агентства – Юлю Земцову?
Конечно, в подобное верилось с трудом. Но баксы-то реально существовали! Вот они, лежат на дне сумки и дразнят ее, безденежную, одинокую и так предательски униженную Харыбиным, несчастную… Да, с деньгами она бы почувствовала себя увереннее, это точно. Так куда же теперь ехать? К Бродягиной, чтобы навязаться ей в качестве частного сыщика, или к этой дуре Аперманис, подкинувшей ей пачку долларов?
И она поехала к Аперманис.
* * *
Адрес Риты, сохранившийся в блокноте, привел Юлю в квартиру на тихой центральной улочке. Она позвонила, но на звонок никто не отреагировал. Тогда она прибегла к своему излюбленному способу добывания интересующей ее информации – позвонила в соседнюю дверь.
Ей почти тотчас открыли, и на пороге Юля увидела молодую женщину в домашнем халате. Со скучающим видом она выслушала Юлины вопросы, касающиеся ее соседки, после чего, пожав плечами, сказала:
– Вы такая странная. Да откуда я могу знать, что представляет из себя эта особа и когда точно сюда въехала. Одно могу сказать – она живет одна и никакого мужа у нее нет. Девушка она красивая, одевается дорого, со вкусом, ни в чем себе не отказывает, по ночам ведет себя тихо и вообще как соседка меня вполне устраивает. Но вот то, что она не является хозяйкой этой квартиры, это точно, потому что хозяйка пару лет назад уехала из города, а квартиру сдает постоянно. Думаю, что кто-то из родственников присматривает за ней и следит за порядком и прочим… А вы-то, собственно, кто?
– Никто, – и Юля, не боясь показаться невежливой, развернулась и пошла к лестнице. Ей не понравилась девица, особенно тон, с которым она к ней обращалась. Хотя с какой стати этой соседке рассыпаться бисером перед незнакомкой, потревожившей ее своими расспросами.
Так, рассуждая, правильно ли она поступила, отбрив неприятную особу, Юля вышла на улицу и поняла, что совершила большую глупость, не попытавшись выяснить хотя бы фамилию настоящей хозяйки квартиры. Но что сделано – то сделано, а потому ей ничего не оставалось, как возвращаться домой или разыскивать Бродягину. Но не хотелось делать ни того, ни другого, да и вообще на душе стало как-то нестерпимо тоскливо и зябко. «В таком состоянии, – промелькнуло у нее в голове, – люди начинают подумывать о смерти…»
И вдруг она увидела Аперманис, быстрым шагом приближающуюся к подъезду. В сером свете дня Рита казалась ярким красным пятном в своем экстравагантном пальто и шапочке с золоченой пуговицей на боку.
– Юля! – она почти кинулась к ней, еще немного, и свалила бы ее на землю, настолько стремительно и дерзко налетела на нее. Ослепительная улыбка, демонстрирующая узкие беличьи белоснежные зубки, как-то странно подействовала на совершенно сбитую с толку Юлю и заставила улыбнуться в ответ. Словно кто-то невидимый растянул ее губы в улыбку. – Как здорово, что вы пришли… Не бросайте меня, я никакая не больная, а просто вляпалась, сами знаете, как это бывает… Может, маньяк какой, а может, мне просто кто-то морочит голову. Надеюсь, вы не заявили на меня в милицию… Я по поводу того трупа, который завернут в желтый ковер…
– Если вы еще раз произнесете что-то про желтый ковер, я уйду, – вынуждена была предупредить ее Юля. – Вы или разыгрываете меня и вам необходимо мое присутствие в вашем доме для какой-то другой цели, либо же вы больны, как я вам уже, собственно, и намекала… И зачем вы положили мне в сумку деньги? Зачем? Скажете, это поступок здорового человека?
– Надеюсь, что когда-нибудь вы все узнаете сами… Но давайте лучше поднимемся ко мне и поговорим обо всем спокойно без свидетелей, – Аперманис кивнула головой на проходящих мимо и ежившихся от ветра прохожих. – Я же вам все-таки доверилась, принесла деньги, а вы так грубо выставили меня за дверь. Это невежливо…
В квартире было тепло и уже очень скоро запахло кофе, сваренным для нее Ритой. Разговаривая ни о чем со своим приятнейшим акцентом, который все больше и больше располагал к ней Юлю, Аперманис совершенно неожиданно вернулась к теме денег:
– Знаете, я вдруг не так давно поняла, что самое простое в плане защиты от негативных проявлений жизни это дать нужному человеку деньги. Деньги – это своеобразная философия. Только с ними человек может чувствовать себя свободным, и не надо делать вид, что вы думаете иначе. Менталитет русских людей изменился, и всем теперь подавай деньги. Вы можете не поверить, но даже в библиотеке, когда мне понадобилось взять несколько книг – а у меня заграничный паспорт и нет прописки, – пришлось дать взятку! Это ли не смешно? Но то – пустяковая взятка, я всучила ее прямо заведующей, и она теперь мне обязана…
– Теперь вы всучили их мне? Захотели, чтобы и я почувствовала себя обязанной вам?
– А разве пять тысяч долларов – заметьте, я положила вам только аванс, – ни к чему не обязывают?
– Обязывают, это верно. Но ведь вы рассказали мне совершенно неправдоподобную историю о каком-то монстре, насилующем вас по ночам и жестоко избивающем…
– А как бы вы себя повели, если бы с вами случилось подобное? Неужели вы не понимаете, что мне страшно? Мне страшно настолько, что я готова выложить и не такие деньги…
– Они, случаем, не фальшивые?
– Знаете, что я вам скажу?.. Я не ожидала, что вы настолько циничная и жестокая, мне рассказывали о вас совершенно противоположное, что на вас можно положиться, что вы способны внушить человеку уверенность в себе чуть ли не взглядом… Мне понятно ваше презрение, свойственное каждой женщине, оказавшейся в более выгодном положении, нежели, скажем, я в роли клиентки, мол, расплачивайся сама за свои грехи или что-нибудь в этом роде… Но поймите, в моей жизни происходят невероятные вещи, кто-то неизвестный издевается надо мной…
– Вы же сами сказали, что этого насильника ваш муж убил и закатал в ковер… – Юля из последних сил старалась держать себя в руках, поскольку дальше слушать этот бред было просто невыносимо. – Вы не обижайтесь, Рита, но, по-моему, вам следует обратиться к услугам психотерапевта, а не частного детектива, и я не удивлюсь, если окажется, что вас… никто не насиловал и не избивал и что вы вообще не замужем…
За время беседы Юля успела осмотреться и пришла к выводу, что следы пребывания в квартире мужчины отсутствуют. В основном же обстановка свидетельствовала о некой душевной неразберихе хозяйки, точнее, квартирантки Аперманис. Какая-то неприбранность, элементы беспорядка (разбросанные где и как попало вещи, грязные чашки и переполненные пепельницы на полках, столе и даже подоконниках, запыленный ковер под ногами, непромытые стекла окон и тяжелый, спертый, горьковатый запах старой мебели) действительно указывали на то, что человек, живущий среди этого хаоса, нуждается в душевной поддержке. Но где таинственный маньяк? Где желтый ковер, в который завернули его труп? Где муж, и был ли он вообще?
– Хорошо, – сдалась Юля, – давайте поговорим начистоту: что вы от меня хотите конкретно?
– Начистоту? Отлично. Я хочу, чтобы вы пожили со мной, чтобы каждый день я просыпалась в вашем присутствии и засыпала, видя вас перед собой, чтобы я постоянно чувствовала себя в безопасности…
– Вы хотите, чтобы я стала вашим телохранителем? Но я не владею карате и тому подобными вещами…
– Называйте это как хотите, но мне страшно, и я прошу вас пожить со мной. Параллельно с этой работой (а я считаю, что вы таким образом будете именно РАБОТАТЬ и отрабатывать свои деньги) вы сможете вести любые другие дела. Больше того, поскольку у меня сейчас не самое лучшее время в моей жизни и я временно отошла от дел, я бы могла… помогать вам.
– Помогать? Но в чем?
– Сопровождать вас куда угодно, помогать вам в расследовании других дел, ведь я боюсь только своей жизни и своего Неизвестного, понимаете? А что, если, занимаясь с вами вашими делами, я вылечусь от ипохондрии?
Это была первая здравая мысль, высказанная Аперманис, и Юле неожиданно пришло в голову, что, быть может, именно присутствие рядом посторонней женщины, терзаемой внутренними проблемами, вылечит ее, Юлю Земцову, от собственной душевной боли. Времени на раздумье не было – исчезновение Крымова и ребят обязывало ее мобилизовать все силы и финансовые ресурсы, чтобы разыскать их, и кто, как не Аперманис со своими бредовыми затеями, могла сейчас помочь ей начать расследование?
– Хорошо, я согласна пожить с вами и поохранять вас от ваших кошмаров и призраков, но сначала ответьте мне на такой вопрос: сколько времени все это будет продолжаться?
– Пока у меня не кончатся деньги! – с жаром воскликнула окрыленная надеждой Рита, и глаза ее заблестели. – Возможно, это случится через месяц… Я хочу сказать, что пять тысяч – за полмесяца работы, остальные пять тысяч – за следующие полмесяца, а там видно будет. Но у меня тоже есть условие.
– И какое же?
– Вы не станете приглашать ко мне психиатров и психотерапевтов. Может, моя крыша и поехала, может, мне и действительно нужен хороший врач, но это потом, а сейчас мне нужно избавиться от страха физической смерти, мне нужен такой вот необычный телохранитель, как вы, Юля.
– А если объявится ваш муж?
– Не думаю, что он такой дурак… Вполне возможно, что моим синякам и ссадинам есть вполне реальное объяснение…
Вот уж этой конкретной фразы Юля ну никак не ожидала: она уже устала удивляться. Неужели сейчас она услышит от Риты нечто такое, что поможет ей лучше понять ее или, что уж совсем нежелательно, отказаться от работы на нее?
– И что же это за реальное объяснение?
– Этим маньяком мог быть мой муж. Возможно, он задумал свести меня с ума, чтобы избавиться от меня и надолго упечь в психушку.
– Но это-то зачем? Вы что, богатая наследница или что-нибудь в этом роде?
– Вот это я и хотела бы узнать.
– Но вы же сами сказали, что в мои обязанности будет входить не поиск вашего мужа, а просто пребывание рядом с вами…
– Там видно будет, – загадочно произнесла Аперманис и оглянулась, словно боясь, что ее кто-то услышит. – Если потребуется его разыскать, то я заплачу вам вдвое больше…
Юля тряхнула головой, сбрасывая с себя оцепенение, вызванное шизоидными выпадами собеседницы, – нет, положительно, такая работа стоила дорого: находиться рядом с больным человеком опасно для собственного здоровья.
– Мы будем составлять с вами письменный контракт или соглашение? – спросила она. – Зафиксируем на бумаге все условия моего проживания на этой квартире, чтобы подстраховаться?
– Думаю, обойдемся без формальностей. Больше того – я надеюсь на вашу дружбу… – вдруг покраснела Рита, словно сказала что-то непозволительно откровенное, чего нормальные люди не произносят вслух.
– Замечательно. Тогда я сегодня же переезжаю к вам, согласны?
– Да не то слово! – И Аперманис разразилась слезами радости.
«Ничего себе возвращеньице», – подумала Юля, глядя на обезумевшую от счастья Риту, закружившуюся по комнате и разве что не танцующую в такт барабанящей по жестяным подоконникам весенней капели.
А часом позже они перевезли на квартиру Аперманис Юлины вещи и принялись за уборку.
* * *
Глубокой ночью, обессилевшая от усталости и нахлынувших на нее проблем, Юля стояла под горячим душем и спрашивала себя, откуда она взяла в себе столько сил, чтобы взвалить на свои плечи все горести и напасти совершенно чужого ей человека. Неужели деньги – столь мощный рычаг, с помощью которого можно отыскать в себе скрытые душевные и физические резервы? Вот Крымов всегда говорил, что деньги в жизни – это все, и все его почему-то потихоньку презирали за это. Чистоплюйство – пожалуй, так можно охарактеризовать это отношение к его вполне справедливым словам.
1 2 3 4 5 6 7 8