— С тех пор как я научил тебя взламывать сейфы, — тебе тогда только-только исполнилось двенадцать, — ты всегда воображал себя шпионом.
Братец, на сей раз ты превзошел сам себя.
— Должно быть, это случилось, когда ты служил в Вооруженных силах. Ты поверил во все эти небылицы о «зеленых беретах» и стал одним из них! Если бы ты доверился мне, я сказал бы, что не стоит этого делать, потому что тебя ждет разочарование. Наш коррумпированный мир не удастся исправить, как ты делал это в наших детских играх.
Ты прав, Юрий. Это не имело ничего общего с тем, что я пофантазировал, будучи подростком.
— Я отдаю себе отчет в том, что ты не можешь мне ничего рассказать, но твое молчание выдает тебя. Кроме того, я все вижу по твоим глазам. Почему бы тебе не выйти из игры, пока еще не слишком поздно? Обнимать ночью женщину куда приятнее, чем сжимать револьвер в одиноком номере отеля. Особенно такую женщину, как Брит Лангфорд.
У тебя ум вроде железного капкана, ЦРУ следовало бы тебя завербовать вместо меня.
Лицо у Юрия стало очень серьезным.
— Я знаю, что прав, боюсь только, ты можешь потерять ее и так и не узнать настоящего счастья. Подумай об этом.
Он поставил бутылку прямо перед Романом и встал.
— Довольно жалкая замена. Подожди ложиться. Мы с Жанной едем в аэропорт через несколько минут. Так как праздновать нечего, мы возвращаемся домой. Я всем скажу, что Эрик пошутил. А жаль.
Если бы ты только знал, братец, что пытаешься обратить обращенного. Я собираюсь покончить с этим, как только смогу им сказать об этом. Юрий, ты скоро будешь танцевать на моей свадьбе.
Глава 9
— Мэ-эм? Я внес последнюю коробку, но она не помечена. Куда ее поставить?
Стоя на коленях, Брит убирала всякую бытовую химию под кухонную раковину. Она заканчивала уборку. Пришлось потратить целый день, чтобы привести квартиру в порядок, и она очень устала.
— Минутку.
Брит встала и буквально рот открыла от изумления: перед ней стоял Роман в белой футболке и плотно облегающих джинсах, в руках он держал картонную коробку. Ноги у Брит подкосились, и она прислонилась к раковине.
Его глаза скользнули по ее лицу и волосам, которые она заколола повыше, чтобы они не лезли в глаза. Ну и видик: поношенные джинсы «Левис», старая футболка и ни следа косметики.
Прошло четыре дня с того мучительного прощания перед дверью в квартиру ее родителей. Все эти дни она была как зомби, не могла ни спать, ни есть — так ужасна оказалась разлука с ним.
— Ч-что ты здесь делаешь?
— Помогаю тебе въехать, — вежливо сказал он, ставя коробку на пол. — Рабочие не знают, что мы не женаты. Они сказали мне, что закончили разгрузку, и попросили подписать накладную. Я так вжился в роль, что, недолго думая, нацарапал свою подпись. Надеюсь, ты не возражаешь?
Она облизала сухие губы, стараясь, чтобы глаза не слишком выдали ее.
— Разумеется. Ведь это ты их нанимал. Но я уже говорила тебе, ты и так сделал слишком много. Я не могу позволить себе и дальше оплачивать твою помощь.
Его лицо исказилось, и она поняла, что ее слова неприятно задели его.
— Я здесь не как частный сыщик, а как друг, Брит.
Он произнес это так сухо, что она испугалась. Сама Того не желая, она, видимо, обидела его.
— По правде говоря, я в восто… — Она оборвала себя на полуслове, и краска залила ее лицо. — Я рада, что ты заскочил. Честное слово. Ты так много работаешь — ты заслуживаешь небольшого отдыха.
Его лицо смягчилось.
— Ты знаешь, чем я зарабатываю на жизнь, так что помочь тебе привести квартиру в порядок — это ли не отдых?
— Не совсем. — Она не могла не улыбнуться. — Ты законченный лжец. Роман Луфка, но я не откажусь от твоей помощи.
— Хорошо. Но я, кажется, опоздал. Все и так уже выглядит как раньше.
Натянутость между ними вдруг исчезла. Может, ей это показалось, но в глазах Романа появился блеск, которого раньше не было.
— Основное уже сделано, но кое-что еще осталось.
Он, казалось, изучал ее лицо.
— А что в коробке, которую я принес? На ней ничего не написано. Она нахмурилась.
— По-моему, я все пометила. Открой ее.
— Какие-то консервные банки.
— А, вспомнила. У меня были два суповых набора и кошачий корм для Тигруши!
— Да, я и забыл о твоей приблудной любимице. — Он поднял голову и бросил на нее непроницаемый взгляд. — Ты уже видела ее?
— Нет.
Брит отвернулась к раковине, чтобы Роман не заметил, как огорчило ее исчезновение кошки, и снова взялась за банки с чистящими средствами. Конечно, это глупо, но она боялась, что кошечка пропала навсегда.
— А кто там мяукает у тебя на балконе? Брит всполошилась.
— Роман!.. — радостно крикнула она. — Значит, Тигруша все-таки вернулась!
Она бросилась в столовую. Отдернула занавеску, отперла балконную дверь и распахнула ее.
— Это разве Тигруша? — спросил Роман, стоя позади нее так близко, что она чувствовала жар его тела.
— Нет… — прошептала она с удивлением, чувствуя, как от его близости голова у нее идет кругом. Наклонившись, он поднял маленького пушистого полосатого котенка. — Но он похож на ее детеныша. Ох, Роман, он очаровательный. Посмотри, какой маленький и беспомощный…
— Ну, кажется, он не ошибся. Знает, где найти любовь и ласку. Может, твоя Тигруша его сюда принесла.
Брит взглянула на Романа. Его наклоненная голова была совсем близко. Она чувствовала его дыхание на своей щеке.
— Ты так думаешь?
— Случались и более странные вещи. Мне кто-то говорил, что кошки сами выбирают себе хозяев. Тигруша знала, что с тобой ее котенок не пропадет.
Губы Романа были слишком близко. Ей так хотелось вновь ощутить их вкус. Боже! Как она любила его. С трудом сглотнув, она отстранилась, держа котенка на руках.
Боковым зрением Брит заметила его частое, прерывистое дыхание.
— К сожалению, твой домовладелец не позволяет держать животных.
— Я знаю. Тигрушу мне приходилось кормить тайком. Но не могу же я бросить такую крошку.
Брит уже полюбила котенка и не хотела расставаться с ним, а тот лизал ее пальцы нежным розовым язычком.
— Ой, она голодная, а у меня молока нет. Как ты думаешь, она не слишком мала для кошачьей еды?
— Надо попробовать. — Он взял котенка из ее рук и осмотрел его. — Боюсь, что она — это он. Как ты его назовешь?
— Клузо, — ответила Брит машинально, и только потом до нее дошло, что она сказала.
Роман громко рассмеялся, и его смех глубоко тронул ее.
— Ты имеешь в виду этого бесславного, смешного французского инспектора Клузо?
Пристыженная, она легонько тронула его за локоть и посмотрела на него снизу вверх.
— Роман, я ничего такого не имела в виду. Ты же знаешь. Ты его полная противоположность, просто, поскольку ты частный детектив, это имя само выскочило у меня. Правда, имя какое-то нелепое.
— Пусть будет Клузо. — Его белозубая улыбка просто сразила ее. — Я не жалуюсь. Француз ведь был легендарной личностью, несмотря на то, что работал неважно.
Теперь котенок лизал руки Романа. Похоже, он действительно хотел есть.
— Знаешь, а почему бы нам не поселить его у меня? По дороге заедем в зоомагазин и купим все, что ему нужно. Поначалу можно поселить его в кухне. . Брит посмотрела на него с недоверием.
— Ты не против того, чтобы держать котенка?
— Нет. Я давно собирался завести, но мешала работа. Хорошо, наверное, приходить домой, когда тебя там встречает такой живой и теплый комочек. А ты не могла бы заботиться о нем, когда меня не будет дома? Иногда я пропадаю надолго.
— Конечно, хоть каждый день, если потребуется.
Брит, ты сошла с ума. Ты ведь собиралась окончательно порвать с Романом, потому что он любит другую женщину. Не воображай, что он хочет встречаться с тобой!
— Я обычно возвращаюсь домой рано утром. Если бы ты смогла приходить после работы, то, думаю, мы бы справились. Напомни мне, чтобы я дал тебе ключ от входной двери, когда будем у меня. Я поведу машину, а ты подержишь Клузо, а потом я тебя провожу домой. Поехали?
— Да, — пробормотала она с бьющимся сердцем, потому что ехала домой со своим мужем.
За одну-единственную неделю жизни в доме Романа эта мысль стала привычной для Брит. Его дом стал и ее домом. По сравнению с ним ее квартира напоминала номер в мотеле.
— Я только потушу свет и все закрою.
К восьми часам вечера котенок мирно спал в корзине на фланелевой подстилке у Романа в кухне. Он попил молока и поел.
Пора было ехать домой.
Она как раз собиралась спросить, проводит ли он ее, когда зазвонил телефон. Он извинился и взял трубку в кабинете.
В ожидании, когда он освободится, Брит прошла в гостиную. Стопка фотографий на кофейном столике привлекла ее внимание.
Ее свадебные фотографии!
Фотографировал Сид. Он снял Романа за несколько секунд до того, как тот обнял ее, и после того, как Фил объявил их мужем и женой. Она запомнила этот огонек в его глазах, прежде чем их губы встретились. Камера запечатлела взгляд Романа, полный желания.
Как может мужчина, который только притворяется влюбленным, быть таким чувственным?
Вновь переживая те мгновения, она почувствовала дрожь во всем теле.
Она взглянула на следующую фотографию и закрыла глаза. Это была она сама за секунду до того, как Роман поцеловал ее. Фотография не оставляла никаких сомнений: эта женщина влюблена. Неужели ее глаза так сияли?
Брит перешла к третьему снимку.
Боже милостивый! Так могли целоваться только страстные любовники.
А на этой фотографии — неужели это я так прижалась к Роману, будто в нем заключена вся моя жизнь?
— Вижу, ты нашла фотографии.
Услыхав низкий трепещущий голос Романа, Брит выронила снимки. Она и не слышала, как он вошел в гостиную.
С горящим лицом она опустилась на колени и начала собирать фотографии с ковра.
— Я ждала тебя здесь и у-увидела их на столе, — неловко оправдывалась она.
— Я специально положил их сюда, чтобы не забыть отдать тебе. Их Сид принес. Все, что связано с твоим делом, принадлежит тебе и перечислено по пунктам в счете, чтобы ты точно знала, что подлежит оплате.
Все поплыло у Брит перед глазами. Слабая надежда на то, что эти фотографии дороги Роману, была разрушена. Девушка чувствовала себя так, как будто он вонзил кинжал прямо ей в сердце.
Брит глубоко вздохнула и положила снимки в сумочку. Напряженно улыбнувшись, она попросила:
— Не мог бы ты отвезти меня домой? Я жду звонка от Денизы. Они с Родом прилетают завтра, и я собираюсь встретить их в аэропорту. Он кивнул.
— Я бы поехал с тобой, но возникли кое-какие дела. Мне надо исчезнуть из города на неделю.
— Новое дело?
— Нет. Нечто совсем другое. Я должен ехать. Скорее всего, в Нью-Йорк. К ней.
— Очень удачно, что ты сможешь приглядывать, как тут Клузо. Не могла бы ты полить цветы разок, пока меня не будет?
— Да, конечно. — Она отчаянно пыталась сдержать набегающие слезы.
— Дениза? Это Роман Луфка.
— Роман, вы вернулись! Брит говорила, что вас не будет неделю, но, кажется, дела задержали вас на больший срок.
— Я вернулся, как только смог, — последовал неопределенный ответ. Весь процесс занял около десяти дней. Но теперь я свободен. Я никому и ничем не обязан. — Как вам Диснейленд?
— Там было изумительно! Благодаря вам все так замечательно теперь, когда избавились от Глена Бэрда. Мои родители и я, мы послали вам чек дня два назад. Они хотят познакомиться с вами и поблагодарить вас лично. Но, как говорит Брит, то, что вы для нас сделали, не поддается денежному выражению.
— Спасибо, Дениза. — Ее слова были приятны Роману. — Там работы было на один день.
— Но не для нас! — Немного помолчав, Дениза спросила:
— Хотите забрать Клузо или мне привезти его к вам?
Он нахмурился.
— Клузо у вас? — У него неприятно засосало под ложечкой.
— Да. — Она, видимо, удивилась вопросу. — Разве вы звоните не потому, что хотите забрать Клузо?
— Как он у вас очутился? — Снова молчание.
— Разве Брит вам не сказала?
— Не сказала что?
— Я думала, вы знаете. У нее новый клиент. Он увез ее в Сент-Джордж осматривать его владения и разрабатывать предварительные эскизы. Ее родители уехали отдыхать, вот она и попросила меня приютить Клузо до своего возвращения.
— Поэтому ее телефон и не отвечает, — проговорил Роман больше для себя самого, чем для Денизы. Разочарование было столь острым, что он растерялся. А когда подумал, что Брит улетела на частном самолете с незнакомым мужчиной, совсем приуныл. — Как давно она уехала?
— Два дня назад.
— Вы не знаете, когда она должна вернуться?
— Нет.
— Может, с ней можно связаться по телефону?
— К сожалению, нет. Но в ее фирме вам, наверное, скажут, когда она вернется. Он глубоко вздохнул.
— Сейчас уже слишком поздно.
— Роман, если вы только что вернулись, Клузо может остаться еще на одну ночь у меня. Он мне не в тягость.
— Нет, нет. Я сейчас заеду за ним. Как он себя вел?
— Превосходно. Брит очень расстроилась, что ей пришлось уехать.
В тот вечер в кухне он видел, как Брит возилась с котенком. (Он так старался найти похожего на Тигрушу!) Если она могла так любить животное, то как же будет она любить собственного ребенка. Его ребенка.
Юрий был прав. Ничто не может заменить семью.
— Твою собственную, братец. Ты ведь не молодеешь, — сказал он Роману, когда тот заехал к нему по пути из Виргинии. Наконец он смог признаться ему, что развязался с ЦРУ и собирается домой в Солт-Лейк.
Узнать, что Брит уехала, было для него тяжелым ударом. Ему до боли хотелось видеть ее, и боль эта не отпускала. Пока ему оставалось довольствоваться обществом Клузо и ждать.
Разумеется, не надо было так долго тянуть. Роман чувствовал, что нравится Брит, но открыто она свои чувства не проявляла, и он терялся в догадках.
Он намеренно с наигранным равнодушием сказал ей, что фотографии принадлежат ей. Надеялся, что она обидится, а значит, они имеют для нее такое же большое значение, как и для него. И когда увидел, как она побледнела и замерла, безмерная радость наполнила его душу. Он едва мог ее скрыть. Итак, он убедился, что Брит неравнодушна к нему, но ничего не мог предпринять, пока числился на секретной службе.
Это было десять дней назад. Он вернулся другим человеком… и обнаружил, что Брит в Сент-Джордже с клиентом-мужчиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19