– Эви… – негромко проговорил Рашид, осторожно беря ее за руку. – Я на все это отреагировал очень неудачно и неправильно. Я прошу меня простить.– Ничего, не беспокойся, – сердито ответила Эви, выдергивая руку из его пальцев. – Отпусти меня.– Нет, пока ты меня не выслушаешь, – покачал головой Рашид. Его сильная рука привлекла ее ближе. – Ты прекрасно понимаешь, что мне глупо было бы делать вид, будто я рад появлению ребенка, который вызовет вокруг нас целую бурю проблем.– Вот уж действительно глупо, – подняла она внезапно наполнившиеся слезами голубые глаза на Рашида. – Но я не ожидала от тебя ничего другого. Этим все сказано, не правда ли?Рашид только тяжело вздохнул.– Я думал, мы любим друг друга и можем быть друг с другом совершенно откровенны.– Откровенность не значит грубость. Это разные вещи, – тихо ответила Эви. – Мне страшно. Мне плохо. Мне тяжело. Мне кажется, что я разрушила нашу с тобой жизнь. А ты… ты думаешь только о том, как это отразится на тебе!– Прости, – снова выдохнул он.«Слишком поздно», – подумала Эви, высвобождаясь из его рук.– Выслушай меня, – просящим тоном воскликнул он. – Нам надо… Что ты делаешь? – не веря своим глазам, потрясенно спросил он, глядя вслед уходящей Эви. – Вернись сейчас же! Ты не можешь просто так уйти!«Как бы не так», – язвительно сказала про себя Эви.– Выражаясь словами одного самовлюбленного и самоуверенного хама, которого я хорошо знаю, – бросила она через плечо, – иди к черту! * * * В двери ее спальни этой ночью стучались двое. Оба не получили никакого ответа. Оба обнаружили, что дверь заперта.Одним человеком была ее мать. Эви поняла это, потому что мать окликала ее, и привычная резкость в голосе на сей раз заглушалась толстым деревом двери. Вторым человеком был Рашид. Эви узнала его по молчанию – он просто стоял за дверью, словно мрачный немой призрак.Всю ночь Эви провела без сна, лишь на несколько минут проваливалась в тяжкую полудрему, ворочаясь с боку на бок на широкой кровати – истинное наказание, выдуманное ее матерью для непослушной дочки.А какое наказание ждет ее за этого незаконного ребенка? Эви мрачно усмехнулась. Не иначе как отказ от нее всей семьи.А Рашид? – продолжала она размышлять с тем же чувством едкой горечи. Неужели он на самом деле ожидает от нее благодарности за это запоздалое и почти вынужденное предложение?Нельзя забывать и о вездесущих журналистах, напомнила себе Эви, глядя в темноту. Для них эта история будет поистине роскошным подарком. Рано или поздно они до всего докопаются. И ни развод, ни брак не остановят их ядовитых перьев.Может быть, второй выход действительно лучший. Может быть, быстрый, хотя и кровавый исход этой истории спасет всех участников от позора? Но при одной только мысли об этом Эви затряс озноб. Она здорова, богата, и у нее нет ни малейшего повода – морального или какого угодно иного – прерывать эту жизнь, не дав ей даже начаться.Эта крошечная жизнь была зачата в любви, пусть даже теперь любовь осталась где-то там, позади, на лужайке между замком и озером Беверли. Она любит своего ребенка. Она хочет увидеть, как он будет расти, взрослеть, станет совсем большим, наконец… И неважно, что по этому поводу будут думать его отец, бабушка и даже дедушка, но она сделает так, что ее ребенок будет гордиться своей смешанной кровью, с жаром пообещала себе Эви.Забрезжил рассвет, а сон по-прежнему не шел к ней. Устав ворочаться, она поднялась и направилась в ванную. Приняв душ и надев свежее белье, Эви вернулась в комнату, облачилась в джинсы и футболку и собрала волосы в хвост. Потом натянула спортивные тапочки и бесшумно выскользнула в коридор. Ей хотелось прогуляться по свежему воздуху, прежде чем придет время снова встретиться с Рашидом.Эви спустилась вниз. Час был слишком ранним, тем более для людей, праздновавших вчера до позднего вечера. Однако Эви совсем не подумала о том, что двери окажутся крепко запертыми на прочные железные задвижки, сохранившиеся еще со старых времен.К счастью, в это самое время в холле появился дворецкий. На его лице отобразилось легкое удивление, однако он быстро спрятал свои эмоции и вежливо сказал:– Доброе утро, мисс Делахи. Если вам угодно позавтракать, то…– Нет… – Дворецкий хотел уже уйти, но Эви остановила его: – Я только хотела выйти на улицу, подышать свежим воздухом, но не могу открыть двери. – Она виновато улыбнулась.Дворецкий улыбнулся в ответ, и через две минуты тяжелая дверь распахнулась и выпустила пленницу наружу, навстречу свежему влажному дыханию английского утра.Она уже хотела направиться в сторону озера, как вдруг услышала шум подъезжающего автомобиля.Минуту спустя машина появилась из-за часовни и остановилась. Водитель вышел.Увидев Эви, он помахал рукой. Это был Гарри.– С добрым утром, Эви, – крикнул он, быстрым шагом направляясь к ней. – Ты ранняя пташка!– Как и ты, – с трудом улыбнулась Эви.– Приходится, такова моя работа, – поморщился он.– Но… разве ты не здесь ночевал? Гарри покачал головой.– Нет, мы с приятелями уехали, но я оставил здесь пиджак, так что решил заехать за ним по пути домой.– Ты едешь домой? – Сердце Эви беспокойно застучало от внезапно пришедшей на ум отчаянно смелой идеи. Гарри жил всего в десяти милях от Лондона.– Одна моя лошадь вот-вот ожеребится, – кивнул он. – Первый раз, так что я хочу сам пронаблюдать за всем – вдруг возникнут осложнения.– Гарри… Ты не подбросишь меня домой? – Эви внезапно поняла, что ей отчаянно необходимо сейчас: уехать, сбежать отсюда.– Конечно, – кивнул он и слегка нахмурился, вдруг заметив темные круги у нее под глазами и болезненную бледность.– Ты подождешь меня, я только побросаю вещи в сумку, хорошо? – попросила Эви, поворачиваясь в сторону дома. – Пять минут, Гарри, мне нужно всего пять минут.Но спустилась она обратно уже через три, с лихорадочным румянцем на щеках и таким затравленным выражением лица, что Гарри, ожидавший ее у дверей с пиджаком в руке, встревоженно спросил:– Все в порядке, Эви?Она только кивнула, отдавая ему сумку.– Все в порядке. Я оставила в комнате записку для матери.– И для шейха Рашида?Эви не ответила; молча она зашагала в сторону машины, опустив голову и держа спину очень-очень прямо.Когда Гарри уложил ее сумку в багажник и сел за руль, Эви уже ждала его на пассажирском месте. Мудро решив придержать вопросы до более удачного момента, Гарри завел двигатель, и машина тронулась с места. Они не проронили ни слова, пока не отъехали от замка Беверли на несколько миль.– Спасибо, – наконец прошептала Эви.Гарри бросил на нее обеспокоенный взгляд. Он знал ее с раннего детства, поэтому безошибочно мог угадать, когда она расстроена.– Не хочешь рассказать, что случилось? – мягко спросил он.– Между мной и Рашидом все кончено, – услышала Эви собственный голос, поражаясь, как ей удалось сказать это, а сердце не разорвалось на клочки.Но хуже всего было то, что Гарри даже не удивился.– Об этом все сплетничали вчера вечером, – кивнул он. – Говорили, что его отец очень болен и Рашид должен вернуться домой, чтобы жениться, прежде чем со стариком случится что-нибудь…От этих слов Эви буквально парализовало на несколько страшных секунд. Теперь многое – очень многое – встало на свои места и приобрело совершенно иной смысл.Например, фраза «Ты хотя бы понимаешь, что для меня значили эти две недели? Ты даже представить не можешь, скольких проблем можно было бы избежать!».Может быть, отец Рашида выставил сыну ультиматум, когда тот был дома? Поэтому эти две недели и были так важны для него?– Так о чем же именно сплетничали? – осторожно спросила Эви.Гарри слегка поморщился.– Что у него есть месяц на то, чтобы привести в порядок свою личную жизнь, прежде чем он женится на какой-то там кузине своей кузины или что-то вроде того. Это правда? – с интересом спросил он. – Вы поэтому и расстались?Эви не ответила. Она даже не пошевелилась, просто продолжала сидеть, глядя прямо перед собой. Вместо прежних кошмаров вокруг нее вырастали новые, гораздо более страшные. Какая-то кузина его кузины…Эви знала об Айше. Рашид был предельно честен с ней и рассказал об этой своей дальней родственнице, троюродной или какой-то еще сестре, которая тихо росла под крылышком своей семьи, чтобы, достигнув положенного возраста, стать женой шейха.– Ты в порядке? – спросил Гарри. – Ты так побледнела…«Нет, – подумала Эви, – я не в порядке». «Какая нелепость! – пробормотал тогда Рашид. – Какая чудовищная нелепость!»Он не шутил. Все это было чудовищной нелепостью. Она уже, оказывается, доживала последние отпущенные ей дни с ним, когда вчера вечером обрушила на его голову последнюю новость. И может быть, она последняя узнала о том, о чем судачили вчера все.Но это неважно. Теперь уже все неважно. Все кончено. С какой стороны ни подойди, все действительно кончено. Теперь Эви жалела только об одном: что сказала о ребенке. Промолчав, она могла бы уйти, сохранив хотя бы остатки независимости.А теперь?Все будет представлено в самом ужасном, отвратительном свете. Между семьями, в газетах… Между ними самими…Потому что она не намерена представать в печати как хитрая женщина, удержавшая при себе своего любовника-шейха при помощи ребенка! А вот сам Рашид не позволит, чтобы его изображали как арабского шейха, бросившего свою беременную любовницу… В этом Эви была уверена.Автомобиль поглощал дорогу миля за милей, а Эви продолжала сидеть неподвижно, не замечая встревоженных взглядов Гарри и не думая, как она выглядит в его глазах.А выглядела она неважно. Вокруг глаз легли тени, губы сжались в белую напряженную линию. Ее кожа была слишком бледной, а стиснутые на коленях пальцы дрожали.Они подъехали к ее коттеджу в Челси. Эви жила всего в нескольких минутах ходьбы от Всемирного фонда помощи, где работала на добровольных началах, помогая добывать деньги из карманов богачей.Коттедж принадлежал Джулиану. Это было одно из владений их семьи в Лондоне и его окрестностях. Ее мать жила в похожем доме в Кенсингтоне. А сам Джулиан – в роскошной квартире недалеко от Гайд-Парка.Хорошо все-таки иметь деньги, уныло призналась себе Эви. Хорошо иметь возможность делать все, что захочешь, когда захочешь, не задумываясь о средствах.Хорошо сознавать, что можешь вырастить ребенка сама, не нуждаясь ни в какой помощи Рашида, цинично добавила она.Машина остановилась. Удивленно оглядевшись, Эви увидела, что Гарри уже вышел и открывает багажник.Она тоже выбралась наружу и сразу же ощутила на своих замерзших щеках ласковое прикосновение утренних лучей солнца, едва выглянувшего из-за деревьев. Гарри захлопнул багажник, и Эви протянула руку за сумкой.– Спасибо большое, что подвез меня, Гарри, я…– Я пойду с тобой, – сообщил он.– Но твоя лошадь… Ты ведь должен был…– Минимум, что ты можешь сделать, – это предложить мне чашку кофе в утешение, – мягко возразил он.– Конечно, прости меня, – пробормотала она и зашагала через тротуар к белой двери коттеджа.С порога они услышали надрывающийся звонок телефона. Эви замерла на месте, считая звонки. Наконец включился автоответчик. Собственный голос на пленке показался ей чужим. Минуту спустя до ее слуха донесся голос матери:– Эви, я не знаю, что ты придумала и на что рассчитываешь, ведя себя таким образом. Одному Богу известно, что подумают Беверли о твоем отъезде! – Голос матери пресекся раздраженным вздохом. – Меня не интересуют превратности твоей личной жизни, но так вести себя нельзя! Теперь мне придется извиняться за твое поведение! Это попросту нечестно, Эви! Мне и так слишком часто приходится за тебя краснеть! – Снова вздох – мать, кажется, старалась сдержаться и не наговорить резкостей. – Послушай, – продолжала она уже менее возмущенно. – Позвони мне, когда приедешь домой. Я должна знать, что ты добралась благополучно…– Так ты не сказала, что уехала со мной? – спросил Гарри, когда леди Делахи повесила трубку.Эви покачала головой.– Я только написала, что уехала домой, – ответила она, с трудом заставляя одеревеневшие ноги нести ее к кухне.Она не хотела впутывать в эту историю имя Гарри – это осложнило бы и без того не простую ситуацию. Гарри в роли спасителя – только этого не хватало для воображения Люсинды! Из ничтожной случайности она немедленно раздует целый роман…– Ты ей будешь перезванивать?Эви не ответила. Молча взяла чайник и включила воду. Ей не хотелось сейчас разговаривать ни с кем – даже с Гарри.Снова зазвонил телефон. Эви, замерев на месте с чайником под струей воды, ждала, что же на сей раз ей скажут и кто это будет.Секунду спустя она услышала голос Рашида – сумрачный и очень, очень усталый.– Подними трубку, Эви, – приказал он. – Я знаю, что ты там…Эви не шелохнулась.– Эви! – В его голосе зазвучало нетерпение. – Это глупо, в конце концов! Прекрати притворяться и подними трубку!– Откуда он знает, что ты здесь? – недоуменно спросил Гарри. – Твоя мать ему сказала?Не в силах произнести ни слова, Эви только покачала головой. Ее мать охотнее откусила бы себе язык, чем сообщила бы Рашиду хоть что-нибудь. Скорее всего, он просто видел, как она уезжала.Как и она сама, он наверняка всю ночь провел без сна, мучительно раздумывая, что же делать дальше, и, наверное, как раз стоял у окна, когда они с Гарри уезжали.Гневный нетерпеливый вздох, словно удар грома, потряс комнату. Стиснув зубы и окаменев, Эви с ужасом ждала, что он скажет дальше.– Я еду к тебе, – мрачно сообщил он. – Постарайся избавиться от того идиота, который тебя увез, потому что иначе я не отвечаю за то, что с ним случится!– Что? – Гарри даже задохнулся от возмущения.С сухим щелчком связь прервалась. Эви подпрыгнула, едва не выронив чайник.– Откуда он узнал, что я здесь? – сдавленным голосом спросил Гарри. – У него телепатические способности или что?– Или что, – пробормотала Эви. Постепенно столбняк начал отпускать ее, уступая место справедливому гневу. Поставив чайник, она вышла из кухни в гостиную и посмотрела в окно.У коттеджей стояло несколько автомобилей, но только в одном сидел кто-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19