Подобрав одежду, она бросилась к дому.Он понял, что не позволит ей убежать далеко. И не позволил. Поймал. Целовал. Дал почувствовать свое лихорадочное желание.Джордано отчаянно желал ее раньше. Желал и сейчас. Но не хотел, чтобы Шерил любила его. Зачем, черт возьми, она сказала, что любит его? «Не надо, – просил он ее.– Я не могу использовать тебя, – признавался он. – Я не обещаю вечной любви», – предупреждал он. Но это ни к чему не привело.Шерил взяла его за руку. Коснулась его лица. Обняла, дав услышать, как бьется ее сердце.Больше Джордано уже не говорил «нет». Терпение человеческое не беспредельно. Он повел ее в коттедж, в свою комнату. В свою постель.Она шла охотно, даже с нетерпением, села на кровать и смотрела, как Джордано борется со своей одеждой. Руки у него тряслись. Наконец, улыбнувшись, Шерил сказала:– Дай мне. У меня в этом большой опыт.Он было нахмурился, решив, что это сказано про мужчин, но тут же понял: она имеет в виду пуговицы и молнии. Ведь Шерил привыкла одевать и раздевать своих подопечных – она была няней. Самой сексуальной няней на свете. Ему оставалось только смотреть, как она расстегивает пуговицы рубашки и стаскивает ее с его плеч, как расстегивает молнию брюк и спускает их вниз. Чтобы сделать это, Шерил пришлось встать на колени, ее мокрые волосы коснулись тела Джордано. Он стиснул зубы. Закрыл глаза. Руки его сжались в кулаки.Оставшись без брюк, Джордано притянул Шерил к себе и навзничь упал на кровать, увлекая ее с собой.Боже, как приятно почувствовать ее тело на себе! Он мечтал о близости с Шерил Дорси с того самого дня, когда впервые увидел. Но старался не представлять ее себе иначе, как полностью одетой, склонившейся над заполненной цифрами страницей блокнота, играющей с Луиджи.В дневное время это ему неплохо удавалось. Однако ночами подсознание брало свое, сплетая дикие фантазии, сводившие его с ума. В одной из таких сцен они как раз лежали на кровати, она на нем. И ощущение теплой тяжести ее тела было лишь прелюдией ко всему остальному.Эта Шерил была холодной, ее кожа еще не согрелась после ночного купания. Но чем дольше она лежала на нем, тем теплее им становилось. Между ними перетекал жар – жар желания и страсти.Любви, как сказала бы Шерил. Он не мог, не умел сказать этого. Но зато мог чувствовать. Ладони Джордано скользнули по ее спине и, зацепив эластичную резинку шорт, стянули их вниз. Кожа Шерил была такой нежной, такой гладкой, такой мягкой!.. Джордано не мог насытиться ею.Ответные прикосновения Шерил, жадные и неистовые, говорили о том, что она чувствует по отношению к нему то же самое. Но иначе и быть не могло. Ведь Шерил любит его…Нет, он не позволит себе думать об этом. Такую ношу он не может взять на себя.– Все в порядке, – шепнула она, будто прочитав его мысли.И, полагая, что так оно и есть, Джордано замер. Его руки перестали ласкать ее, тело напряглось.– Все в порядке.Это было не так. Или не совсем так. Но Джордано уже ничего не мог с собой поделать. Она была нужна ему. Он ведь предупреждал ее. Шерил знала, на что идет. И знала, что может от него получить. Не то, чего она хочет, а то, что он может дать.– Иди ко мне, Джордано, – попросила она и, скатившись на кровать, увлекла его на себя.Ее руки, пройдясь вдоль спины и дойдя до ягодиц, заставили его выгнуться от удовольствия. Потом они сорвали с него трусы. Джордано невольно застонал.Надо сделать все как можно лучше. Если уж он не может дать ей вечной любви, то, по крайней мере, способен подарить радость этого момента.И когда Шерил направила его в себя, он уже не мог остановиться, хотя и чувствовал сопротивление ее тела.– Все в порядке, – вновь сказала она, потому, как понял Джордано, что не хотела, чтобы он останавливался.Шерил хотела его всего, без остатка. И отдавала ему всю себя. Что же представляла из себя эта их обоюдная близость? И чем она отличалась от того, что было у него прежде? А она отличалась. Он понял это в тот самый момент, когда оказался внутри нее.Было воссоединение. Но воссоединение было всегда. Было удовольствие. Но удовольствие тоже было всегда. Был огонь, жаркий, сильный и жадный. Было и еще кое-что.Близость с Шерил дала Джордано нечто, чего он никогда не испытывал ни с одной другой женщиной. Описать это было невозможно. Не хватало слов.Страсть? Да, но… Желание? Конечно, однако… Любовь? Джордано был уверен, что Шерил назвала бы это именно так. Может быть, может быть… Он не знал.Ему было не до того. Это нахлынуло на него прежде, чем Джордано смог подобрать подходящее определение. Только почувствовав, как задрожало прижавшееся к нему тело, ощутив спазм освобождения и услышав, как она вскрикнула, он понял, что испытывает она в этот момент. Потому что сам испытывал то же самое. Потерю и в то же время… обретение.Их разбудил телефонный звонок.Откатившись от Шерил, Джордано взглянул на светящийся циферблат будильника. Почти пять. Вероятно, надо сказать Полу спасибо за то, что он дал им хоть немного времени.– Кто это? – пробормотала Шерил и, пододвинувшись, заключила его в объятия. – Пол? Локсли?– Кто же еще? – ответил Джордано.Вставать не хотелось. Не хотелось, чтобы грубый внешний мир нарушал то, что сложилось между ним и Шерил. У них и так слишком мало времени…– Можешь ты дать мне спокойно поспать хоть одну ночь! – рявкнул в трубку Джордано.Последовала долгая пауза. Затем раздался дрожащий голос Изабеллы.– Джордано? Шерил не с вами? Я… искала ее всюду. Не хотела беспокоить вас. Извините, но мне кажется, что у меня снова начинается. На этот раз, видно, совсем уж всерьез. Глава десятая На то, чтобы смущаться, времени не было. В спальне на втором этаже, которую Шерил занимала с тех пор, как Изабелла впервые попала в госпиталь, она торопливо оделась, а затем, махнув рукой на требующие расчески, безнадежно спутанные волосы, спустилась вниз, к скорчившейся в своей постели Изабелле.– Они начинаются через каждые четыре минуты и очень сильные. – Голос ее дрожал, но паники заметно не было, Изабелла просто нервничала. – Доктор сказал, что чем чаще, тем лучше. Думаю, это достаточно часто…– Вполне, – заверила ее Шерил, от души надеясь, что права.Минуту спустя появился Джордано, одетый в чистые джинсы и голубую рубашку с открытым воротом, застегнутую не на все пуговицы. Все же он выглядел гораздо уверенней, чем, по мнению Шерил, чувствовал себя на самом деле. Однако ему тоже не помешало бы причесаться.– Готовы? – спросил он Изабеллу.Та кивнула на стоящий рядом с кроватью маленький чемоданчик.– Все собрано. Я только… хотела бы повидаться с Луиджи.– Вы его разбудите, – нахмурился Джордано.Изабелла покачала головой.– Я только посмотрю. – Придерживая живот, она прошла в комнату сына и, склонившись над ним, погладила по голове. Луиджи завозился, но не проснулся. Поцеловав его в щеку, Изабелла взглянула на стоящую у двери Шерил. – Теперь я совсем готова.Шерил уступила ей дорогу. Джордано, относивший чемоданчик в машину, только что вернулся. Лицо его было хмурым, глаза беспокойными. Она знала, что именно его тревожит. Джордано только что понял, что кто-то из них должен отвезти Изабеллу в больницу и оставаться там до самых родов. А потом сообщить обо всем Бенито. А кому-то было необходимо остаться дома с Луиджи.По логике вещей, будучи няней, в доме должна была остаться именно Шерил. Однако она няня не только Луиджи, но и Джордано. И должна сделать для своего подопечного все, что возможно. В данном случае – дать ему остаться с братом. По правде говоря, так будет лучше и для Луиджи.Они были братьями. И нуждались друг в друге. Позднее, когда Луиджи проснется, они помогут друг другу справиться с ситуацией.Шерил взяла холодную руку Джордано и пожала ее.– Оставайся, – сказала она. – Поеду я.В его глазах что-то сверкнуло, и, явно почувствовав облегчение, Джордано ответил на рукопожатие.– Мы приедем позднее.Глядя на них, Изабелла улыбнулась прежде, чем у нее начался очередной приступ схваток.– Нам лучше поторопиться, – с трудом выговорила она.– Девчонка? – с некоторым разочарованием переспросил Луиджи, когда спустя несколько часов Джордано сообщил ему новость.Роды прошли нормально. Ребенок весил меньше нормы, но, по всей видимости, с ним было все в порядке.– Мать и дочь чувствуют себя хорошо, – сказала Шерил по телефону. – Теперь у тебя есть сестра, Джордано.Сестра. Которая, не сомневался Джордано, когда-нибудь превратится в элегантную, темноволосую девушку, сводящую всех мужчин с ума. Значит, ему придется быть бдительным, защищая ее от всяких повес и негодяев. От людей вроде него самого. Которые только берут и ничего не дают взамен.Однако, возразил ему внутренний голос, этой ночью он ничего не взял у Шерил. Она сама отдала – а Джордано принял. Без сомнения, это было самым прекрасным подарком в его жизни. И он будет благодарен за него до конца жизни. Но не женится на ней. Не может рисковать.– Девочки не так уж плохи, – сказал он и, заметив сомнение во взгляде Луиджи, потрепал брата по голове. – Вот увидишь.Доев кашу, сваренную ему Джордано, мальчик нетерпеливо запрыгал по кухне.– Когда мы поедем? Скоро?– Скоро, – обещал Джордано. – Дай мне только убраться здесь.Но ему понадобилось намного больше времени, чем он предполагал. Пришлось ответить на два телефонных звонка. Один был от Сьюзен и касался повседневных вопросов. Немного позднее позвонил обеспокоенный Пол. Джордано пришлось сделать несколько заметок и пообещать разобраться.– Хорошо бы, – сказал Пол. – Когда ты, черт возьми, наконец вернешься? С тебя ведь сняли гипс?– Да. Только… Я нужен здесь.– Но здесь ты нужен не меньше, старик. Надеюсь, ты не позволишь своему отцу одолеть тебя.– Не беспокойся. Это не имеет к нему никакого отношения.– Ну как знаешь, – сказал Пол. И не надо было быть психологом, чтобы услышать в его тоне нотку скептицизма.Положив трубку немного резче, чем следовало, Джордано повернулся к Луиджи.– Все. Едем в больницу.Она действительно была темноволосой. Около двух килограммов, красное сморщенное личико и самые длинные ресницы, которые он когда-либо видел.– Она похожа на обезьяну, – с беспокойством прошептал Луиджи, стараясь, чтобы не слышала Изабелла.– Когда подрастет, то не будет похожа, – заверил его Джордано.– А я тоже был похож на обезьяну? – спросил мальчик.– Маленьким я тебя не видел.– Почему?– Я был… далеко отсюда.А если бы и не был, то все равно не горел бы желанием увидеть своего новорожденного единокровного братца. Но не сообщать же об этом Луиджи.Тогда Джордано рассматривал его рождение скорее как очередное свидетельство безумия отца. Мало того, что старик женился на женщине, годящейся ему в дочери! Так он еще умудрился сделать ей ребенка! Узнав об этом, Джордано пришел в ярость.Сейчас он не понимал, какие чувства испытывает по сходному поводу. Явно не ярость. Во время своего вынужденного пребывания в коттедже он не мог не заметить, что между отцом и Изабеллой существует глубокая привязанность. Как ни трудно ему было признать это, но они вели себя так, будто любят друг друга. Правда, только увидев побелевшее лицо Бенито, сходящего с самолета, он до конца поверил в их чувства.А как насчет его матери? Если Бенито действительно способен на любовь, то почему он не любил мать? Разумеется, Джордано не спросил отца об этом.Вид Бенито, утыканного трубками, произвел на него болезненное впечатление. У Джордано даже закружилась голова, и, несмотря на заверения медицинской сестры, что отец держится хорошо, он не смог долго оставаться в палате.– Лучше, если я не пойду, – сказал Джордано Шерил на следующий день, когда она спросила его, пойдет ли он с ними в больницу. – При виде меня его может хватить второй приступ.Она не стала спорить, показывая этим, что разделяет его мнение. Вернувшись назад, Шерил сказала, что все, кажется, идет хорошо.– Он в стабильном состоянии. Приступ был не сильный, да еще, к счастью, случился там же, в больнице.С каждым днем Бенито становилось все лучше, так, по крайней мере, говорили. Сам Джордано больше в больнице не появлялся.Но сегодня, конечно, пришлось. После того, как Шерил позвонила и сказала, что Аурелия Джоанна Рикелли жива и прекрасно себя чувствует на руках матери, он испытал большое облегчение. Джордано был рад взять с собой Луиджи и, встав перед окошком, поднял его, дав рассмотреть лежащего в украшенной розовыми лентами кроватке ребенка.– И что ты думаешь о своей семье? – Услышав за своей спиной этот тихий голос, Джордано чуть было не уронил брата и резко обернулся, держа его перед собой, как щит.– Папа! – воскликнул Луиджи, пытаясь вывернуться из рук Джордано.Медленно и неохотно он опустил мальчика на пол, и тот, подбежав к тяжело опирающемуся на каталку отцу, осторожно обнял его ноги. Бенито, отняв руку от каталки, потрепал ею мягкие волосы мальчика и поднял глаза.– Джордано?У него перехватило горло, и потребовалось некоторое время, чтобы выдавить из себя хоть что-нибудь, но наконец ему это удалось:– Поздравляю. – И повернувшись, Джордано, пошел прочь.Шерил нашла его в самом дальнем конце автомобильной стоянки.Джордано стоял спиной к больнице, глядя в пространство, но вряд ли вообще что-нибудь видел. Стоя в другом конце холла, она наблюдала за калейдоскопом мелькнувших на его лице эмоций при встрече с отцом. Обида. Удивление. Боль. Смирение. А потом он повернулся и ушел.Ей хотелось побежать за ним, но необходимо было удостовериться в том, что Бенито способен управиться с Луиджи. А к тому времени, когда она наконец устроила отца и сына в комнате Изабеллы, Джордано уже исчез из вида.Поискав в холле, она зашла в комнату ожидания, потом вернулась назад и, в отчаянии выглянув в окно, наконец заметила его. И тут ее охватила паника.Это будет практически первый их разговор после той ночи любви. Разумеется, они обменивались кое-какими необходимыми фразами, но ни словом не обмолвились о том, что произошло между ними.Сейчас тоже было не лучшее время для разговоров. Но, может быть, настало время для чего-то другого. Бывают обстоятельства – как она часто говорила родителям детей, которых воспитывала, – когда словами нельзя выразить то, что нужно сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17