Потом, под давлением Аниты, Меган рассказала, как попала в больницу. Сводная сестра просто не могла поверить, что Меган заработала язву — в ее-то возрасте! Анита, казалось, не понимала, насколько велико напряжение, когда человек пытается начать собственное дело. Меган к тому же пришлось рассказать, что врач намекал на вероятность язвы еще в ее юные годы.
— А комнаты тебе понравились? — спросила наконец Анита.
— Они великолепны, — уверила Аниту Меган. — Даже не думала, что ты поселишь меня в таких роскошных апартаментах. Сейчас ведь, наверное, пик курортного сезона.
— Ты — родственница. Куда бы еще я тебя поселила? — решительно возразила Анита. — И мы всегда рады видеть тебя. Я говорила, когда… когда умерла твоя мать, что ты можешь приезжать в любое время. Только позвони — и приезжай.
Меган вежливо кивнула, с некоторым цинизмом размышляя о том, что и сама часто говорила подобные слова. В бизнесе люди нередко предлагают гостеприимство, надеясь, что приглашением не воспользуются. И потом, общение с Робартсами было ей не совсем приятно.
— Так или иначе, — продолжила Анита, заметив замешательство Меган, — ты здесь, и это главное. — Она грустно улыбнулась. — Готова поспорить, ты удивилась, увидев Реми в аэропорту. Он сказал мне, что ты приняла его за бездельника, пытающегося подцепить девицу.
— Я не узнала его, — призналась Меган, и Анита расхохоталась.
— Я иного и не ожидала. Он был еще мальчишкой, когда ты последний раз видела его. Он похвастался, что получил диплом юриста? У него сейчас собственная практика в городе.
— Да. — От пояснений сводной сестры Меган ощутила внезапную судорогу в желудке.
— Мы очень гордимся им, — продолжила Анита, приняв молчание Меган за желание слушать дальше. — Даже дед хвалит его, когда не ворчит по поводу того, что Реми не интересуется отелем. Когда Реми поступал в колледж в Штатах, мы все боялись, что он не вернется.
— Но он вернулся. Анита кивнула.
— Несмотря на… Как бы то ни было, здесь по-прежнему его дом. Не думаю, что ему нравилось бы жить в Бостоне или Нью-Йорке, пусть даже он зарабатывал бы куда больше денег.
— Я уверена.
Меган понимала гордость Аниты за сына. В конце концов, он — ее единственный ребенок. А поскольку Анита никогда не была замужем, то ее отношения с сыном были совсем особенными.
— Конечно, здесь, наверное, не обошлось без Рейчел, — подмигнув, прибавила Анита, и Меган вспомнила слова сводной сестры, когда Реми уезжал: «Передай привет Рейчел».
— Рейчел? — спросила она, надеясь, что в ее тоне не прозвучит ничего, кроме праздного любопытства, и Анита кивнула.
— Рейчел Девриес, — с удовольствием пояснила Анита. — Ее семья владеет плантацией, прилегающей к нашим землям на другом конце острова. Отец Рейчел заседает в местном законодательном собрании. Реми и Рейчел встречаются едва ли не с детства.
— Понятно.
Меган совсем не понравилось то ощущение пустоты, которое породила услышанная новость. Господи, подумала она, какое мне дело? Что бы ни говорил Саймон, она намерена оставаться здесь как можно меньше. Она найдет какой-нибудь повод, чтобы уехать, и ее жизнь покатится, как прежде.
— Конечно, я живу надеждой, — с грустью продолжила Анита, и Меган заставила себя прореагировать.
— Надеждой?
— Надеждой на то, что они поженятся, естественно! — воскликнула Анита, подаваясь вперед, чтобы похлопать Меган по руке. — Я хочу стать бабушкой, пока еще можно найти в этом какое-то удовольствие.
Меган поторопилась пригубить бокал вина. Несмотря на предписание врача, она решила, что один бокал не повредит. Работал кондиционер, но ей внезапно сделалось жарко. Все оказалось труднее, чем она предполагала, а ведь еще не было встречи с Райаном Робартсом.
— Но ты, наверное, устала от моих разговоров о Реми, — покачав головой, заключила Анита. — Расскажи-ка лучше о своей работе. Чем именно ты занимаешься?
— Я уверена, что тебе совсем не интересно слушать о моей работе, — торопливо проговорила Меган. — Наверное, Саймон сказал тебе о каталоге, больше прибавить нечего. Моя роль проста: я на посылках. Компоную эскизы, хлопочу с принтерами и прочее.
— Готова поспорить, что все не так просто, — уверенно заявила Анита, но, словно ощутив, что Меган не хочется продолжать, нашла другую тему: — Я знаю, что твой отец гордился бы твоими успехами. Ты всегда была для него лучшей девочкой на свете.
— Возможно.
Меган совсем не была уверена, что Джайлз Кросс одобрил бы занятие своей дочери. Это был слишком мелкий бизнес — в его глазах по крайней мере. Он ожидал от Меган большего.
— Он всего себя отдавал работе. Твоя мать говорила, что ты нередко оставалась одна.
У Меган перехватило дыхание.
— Я не обижалась.
— Да, ты не обижалась, а вот Лора…
— Хочешь сказать, моя мать обижалась? Анита вздохнула.
— Лора была чудесной, очень живой женщиной, Меган. Конечно, она обижалась. — Анита помолчала. — Твоему отцу не нужно было работать так много. Все эти поездки в Африку, например. Почему он никогда не брал с собой жену?
Меган сжалась.
— Она не хотела ехать.
— Это неправда. Она бы всюду ездила с ним, делала бы все, чтобы их брак сохранился. Беда в том, что он не позволял ей покидать приход. Ты должна знать, что твой отец предпочитал путешествовать один.
— На что ты намекаешь?
— Ни на что, Меган. Я лишь говорю, что нельзя обвинять во всем только мать. Неужели ты не понимаешь: если бы не мой отец, был бы кто-то другой. Ей требовалось общение, дружба. Любовь.
— Она казалась вполне счастливой до переезда сюда.
Анита криво усмехнулась.
— О, Меган, ты теперь взрослая женщина. Твоя мать не была… тем исчадием ада, каким пытался представить ее твой отец. Она просто была одинока, вот и все.
— И твой отец воспользовался удобным моментом! — с горечью воскликнула Меган. — О, Анита, в этом вопросе мы никогда не придем к согласию. Не лучше ли… сменить тему?
— Если ты так настаиваешь. — Но Анита выглядела несколько разочарованной, и Меган пожалела, что не стала распространяться о своей работе. Эта тема по крайней мере безопасна, что бы там ни думала Анита о ее отношениях с Саймоном.
— Реми сказал, — начала Меган, — что теперь ты практически одна управляешь отелем. Кажется, он говорил, что твой отец ушел на отдых.
— О Господи! — Анита сделала глубокий вдох, затем, словно не в силах больше сидеть, вскочила на ноги и начала расхаживать по комнате. — Если бы только это было так!
— Что ты имеешь в виду?
Меган была в полной растерянности, и Анита бросила на нее странный, полный горечи взгляд.
— Ты ничего не знаешь, не так ли? Реми ничего не говорил тебе? Ну, конечно, он не мог. Он сам не знает всю правду.
— Не говорил о чем?
— О том, что его дед очень болен.
— Нет. Мне… мне жаль.
— Да? Возможно, ты действительно сожалеешь. Я надеюсь на это — ради него.
— Анита! — Руки Меган вцепились в подлокотники кресла. — О чем ты? В чем дело? Почему ты так смотришь на меня?
— Он умирает, Меган, — дрожащим голосом ответила Анита. — Потому я и позвонила тебе, потому и молила приехать. Я слишком долго несла эту ношу одна, и мне… мне нужно с кем-то поговорить, поделиться болью.
— Но Реми…
— Я уже сказала тебе: он знает, что дед болен, и все. Я… я не могла рассказать ему правду. Они с дедом так близки. Реми будет в отчаянии, когда узнает.
— О, Анита! — Меган вскочила с кресла и, почти не задумываясь о том, как воспримет ее порыв сводная сестра, подбежала к ней и положила ей руки на плечи. — Анита, — еще раз проговорила она, когда крепко прижалась к ней, — мне так жаль. Могу ли я что-то сделать? Скажи!
Неудивительно, что она плохо спала, думала сейчас Меган, отбрасывая простыню и спуская ноги с кровати. Сон ее не мог не прерываться г мыслями об отце и матери, о встрече с Реми, который и не ведал, насколько тяжело болен его дед.
Прикусив нижнюю губу, Меган пересекла комнату и отдернула шторы, затем ступила на балкон. Даже в этот утренний час на улице было тепло и немного душно. Темные облака нависали над горизонтом запоздалым напоминанием о дожде, который лил всю ночь. Меган слышала, как дождь барабанил по стеклам, и эти звуки вызывали в памяти прошлые дни, когда они с Реми, еще детьми, частенько охотились за крабами после шторма. Маленькая бухточка, окруженная песчаным пляжем, была для них неиссякаемым источником удивительных тайн. И ракушки, и выброшенные на берег предметы всегда привлекали их внимание.
Сейчас, облокотившись на кованые перила, Меган разглядывала волнующе знакомую панораму. За мощеными дорожками и садиками, сверкавшими экзотическими цветами, рядом с отелем расстилался белый коралловый песок, а дальше шумел океан с кипенной бахромой прибоя. Морские птицы с криками носились над пляжем, рылись в выброшенных на берег водорослях. Вдали, у скал, прибой превращался в туман. Все это было немыслимо красиво — тропический рай, полный магии и тайн, именно такой, каким она его помнила.
Или же не было тут рая?
Ее отец сказал бы, что в этом раю есть свой змий. Чудесный остров для отдыха, остров, который он открыл для своей семьи, превратился для него в кошмар. Отец ни за что не одобрил бы ее приезд сюда, ее примирение с врагами.
Пусть даже Райан Робартс очень болен, это не извиняет его прежнее поведение.
Тем не менее она не могла не испытывать некоторого сострадания к этому человеку. Меган была не мстительна по натуре и, хотя предпочитала не встречаться со вторым мужем своей матери, все же симпатизировала ему. В конце концов, до развода родителей она почитала деда Реми почти как своего дядю. В те дни он был добр к ней. Неужели таким способом он пытался сблизиться с ее матерью, как потом заявлял отец?
Как бы то ни было, в самом начале Меган с восторгом предвкушала каждые каникулы на Сан-Фелипе. Она помнит, как хвасталась одноклассницам и как те завидовали ее ежегодным путешествиям в Эль-Серрат. Она даже не слишком расстраивалась, если отец не всегда мог присоединиться к ним, и лишь позже поняла, что именно тогда начался роман ее матери с Райаном Робартсом.
Ей было восемь лет, когда она впервые приехала на остров, и почти пятнадцать, когда родители развелись. Она не представляла, как долго ее мать и Райан Робартс скрывали свои отношения; она лишь знала, что ее отец был тяжко оскорблен.
Больше всего ее поражало, что мать позволила себе связаться с таким человеком, как Райан. Да, с ним было приятно проводить время, но разве его можно было сравнить с ее отцом? Райан Робартс не имел никакого образования. Меган помнила, как ее отец поначалу хохотал над некоторыми выражениями Райана. Отец называл его жалким обывателем, хотя маленькая Меган и не понимала, что он имел в виду.
Теперь же она допускала, что между родителями, вероятно, происходило то, чего она просто не замечала. Ради каприза никто не отрекается от двадцати лет брака. Она слишком твердо держала сторону отца и не слушала объяснений матери.
После развода родителей Меган больше не возвращалась на Сан-Фелипе. Время от времени она встречалась с матерью, но только на нейтральной территории. Потом, через шесть лет после свадьбы Лоры и Райана, у матери развилась скрытая — и неизлечимая — форма рака. Хотя Лора лежала в больнице в Лондоне и Меган проводила много времени с ней, незримое присутствие ее нового мужа исключало какую — либо возможность примирения.
Меган не виделась с Райаном ни тогда, ни позже, на похоронах матери. Потом Меган узнала, что после кремации Райан увез прах своей жены на Сан-Фелипе, чтобы развеять его в Саду Памяти. Это была последняя и самая тяжелая утрата для Джайлза Кросса — осознать, что ничего не осталось от женщины, которую он любил.
Его смерть последовала полгода спустя — при очень подозрительных обстоятельствах. Вот так Меган осталась совершенно одна. Она училась на последнем курсе колледжа, и известие о смерти отца от передозировки обезболивающего, которое он принимал некоторое время и со свойствами которого был хорошо знаком, стало для нее последней каплей. После его похорон она бросила учебу и, сняв коттедж на побережье в Суффолке, провела несколько недель в полном одиночестве. Она пыталась разобраться в своей жизни, пыталась понять, как человек, любивший Бога и проповедовавший любовь к Нему, мог впасть в такую депрессию, что покончил счеты с жизнью.
В конце концов, пресыщенность одиночеством и потребность найти работу заставили Меган вернуться в Лондон. Домик викария, в котором она провела большую часть своей юной жизни, теперь занимал новый священник, и свои немногочисленные пожитки ей пришлось извлекать из камеры хранения. Жалкие деньги, оставшиеся ей от отца, пошли на аренду крошечной квартирки в Бэйсуотер.
Поначалу Меган нашла работу в рекламном агентстве и постаралась навести порядок в своей жизни. Вскоре она перешла к Саймону Чейтеру, а спустя некоторое время оставила свою квартиру и поселилась в одном доме с ним. Их обоих устраивала видимость семьи, а то, что у каждого были свои комнаты, не касалось больше никого. Пока она предавалась воспоминаниям, солнце поднялось над океаном.
Когда она приняла душ и оделась в кремовые шелковые шорты и подходящую футболку, было только семь часов. Сунув ноги в кожаные прогулочные туфли, она критически осмотрела себя в зеркале. Не хочется накладывать косметику, но мазок румян и губной помады, похоже, необходим. Или же она будет выглядеть слишком бледной, и Анита немедленно заподозрит, что она не спала ночь.
Лифт почти беззвучно опустил ее на первый этаж. В небольшом баре, отделенном от холла легкой перегородкой, подавали завтрак. Меган положила себе на тарелочку пирожное и налила чашку черного кофе. Сев за маленький столик у окна, она решила, что, в конце концов, и здесь есть свои маленькие радости.
Меган перехватила несколько заинтересованных взглядов мужчин, проходивших мимо ее столика, но ее покой никто не нарушил. Приятно было сидеть в прохладном помещении, залитом солнечным светом, наслаждаться абрикосовым пирожным и неторопливо взирать на мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18