И чем внимательнее будущий муж к ней сейчас, тем больнее ей будет, когда они расстанутся.
Всю прошедшую неделю Адам был очень заботливым. Он ходил по магазинам, покупал для нее самые полезные продукты, готовил, занимался приготовлениями к свадьбе и к ее переезду. Даже сам упаковал большую часть ее вещей.
В один из вечеров, когда они поужинали жареным цыпленком, печеным картофелем и салатом из брокколи, Адам извинился перед ней за свои примитивные кулинарные способности.
– Я же все съела, не так ли? – ответила Джози. Будь они настоящей парой, она бы поцеловала любимого и положила его ладонь себе на живот. Но за прошедшую неделю Адам ни разу не прикоснулся к ней, поэтому она сдержалась.
Когда священник спросил ее, согласна ли она взять в мужья Адама, Джози посмотрела в глаза своему жениху и ответила «да». Он поднес ее руку к своим губам и связал себя с ней навсегда.
Брайана с Жаком, мадам Пикар и Лукас были единственными приглашенными. Когда Адам сообщил Джози о приезде Лукаса, она разволновалась.
– Но ведь Лукас пострадал из-за нас. Почему ты хочешь, чтобы он присутствовал на нашей свадьбе?
– Пусть убедится, что ты принадлежишь только мне.
Во время церемонии Лукас разглядывал витражи. Когда настал момент для поцелуя, Адам легонько коснулся ее губ, а затем прошептал на ухо:
– Мы должны успеть на самолет.
Никакого свадебного приема. Мгновение спустя они уже шли к выходу.
Когда все закончилось, Лукас, казалось, испытал большее облегчение, чем его брат. Отрывисто кивнув Джози, он пожал руку Адаму, попрощался с остальными и уехал.
Мадам Пикар расцеловала в обе щеки сначала Джози, затем Адама.
– Я должна идти. Мне нужно успеть на поезд. Я еду повидать Реми.
Накрапывал дождь, и Адам помог Джози забраться в лимузин, ожидавший их на обочине.
Шурша юбками, она повернулась, чтобы помахать на прощание Брайане и Жаку. Даже когда машина повернула за угол, она еще долго продолжала смотреть в заднее окно.
– Пристегни ремень безопасности, – прошептал Адам.
– Из-за ребенка?
– Сделай это.
Испытывая одновременно тревогу и безразличие, она подчинилась.
– Почему мы не можем жить отдельно друг от друга? – прошептала она. – Почему ты заставляешь меня жить с тобой под одной крышей?
– Мы женаты. Ты моя жена, и я отвечаю за тебя и за ребенка.
– Ребенок. Все дело в нем.
– Да, ребенок. Наш ребенок.
– Адам? – Джози помедлила. – Есть кое-что, о чем ты не знаешь… Я… я плохо переношу перелеты. – Она не хотела, чтобы он считал ее слабой и беспомощной, но другого выхода не было. – Обычно я принимаю таблетки.
– Но сегодня ты не можешь… Из-за ребенка.
– Да.
Он крепко сжал ее руку.
– Все будет хорошо.
Она очень на это надеялась. Ей не хотелось его расстраивать.
Они летели первым классом, и перед вылетом Джози, вцепившись в подлокотник, смотрела сквозь открытую дверь на серое небо. По крайней мере, их еще не заперли.
Но это было не единственным, что ее беспокоило.
– Новый Орлеан? Мы летим в Новый Орлеан? Ты мог хотя бы предупредить.
Засунув свой портфель под кресло напротив, Адам развернул газету.
– Ты сама велела мне заниматься приготовлениями. Всякий раз, когда я задавал тебе вопрос, ты встречала его молчанием.
– Все же тебе следовало мне сказать.
– Я говорю тебе сейчас.
– Значит, вот как у нас все будет.
– Я знаю, что ты нервничаешь, но предпочел бы не устраивать сцен в общественных местах. – Он посмотрел на проходивших мимо пассажиров.
– А мои родные? Неужели ты сообщил им?
– Твои братья будут встречать нас в аэропорту.
– Они тоже в этом участвуют! Почему я удивляюсь?
– Как твой муж, я должен был когда-нибудь познакомиться с твоей семьей. – Он перевернул страницу газеты. – Новый Орлеан нам по пути. Мы про ведем там всего один день. Возможно, в следующий раз ты проявишь больший интерес к нашим планам…
– Как ты смеешь меня упрекать! Я…
В этот момент к ним подошла хорошенькая стюардесса, чтобы предложить напитки, и Джози замолчала.
– Кофе, пожалуйста. Без кофеина, с сахаром.
Газета Адама зловеще зашуршала.
– Вам что-нибудь принести, сэр?
Опустив газету, он покачал головой. Стюардесса ушла, и дверь закрылась.
Джози несколько раз глубоко вдохнула. К злости на Адама прибавился леденящий ужас. Все же ссора была предпочтительнее, чем напряженное молчание.
– Может, я не хочу, чтобы ты встречался с моими родными. Поскольку наш брак ненастоящий, я не хочу, чтобы ты вмешивался в мою настоящую жизнь.
– Наш брак настоящий. По крайней мере, на девять месяцев!
– Девять месяцев? И ты называешь это браком?
– Скоро ты познакомишься с моими родными.
– Я не хочу впутывать в это свою семью.
– У нас будет ребенок, и наши матери станут бабушками.
– Ты рассказал нашим родным о ребенке?
– Я подумал, ты сама захочешь это сделать.
– Меня удивляет твоя проницательность.
– Я рад, что хоть чем-то тебе угодил. У тебя есть еще какие-нибудь претензии ко мне или ты будешь справляться со своим приступом паники как взрослый человек? Мне бы хотелось спокойно почитать газету.
Он снова углубился в чтение, и Джози почувствовала себя отвергнутой. Когда принесли ее кофе, она была так взвинченна, что отодвинула чашку. Стюардесса перевела взгляд с нее на Адама, лицо которого почти полностью скрывала газета. На нем по-прежнему был элегантный свадебный костюм, в то время как Джози ради удобства переоделась в старые джинсы и серый свитер. Наверное, сейчас они казались самой странной парой на свете.
– Красивое обручальное кольцо, – с неподдельным восхищением произнесла бортпроводница.
– Мы только что поженились. – Смущенная, Джози убрала левую руку за спину.
– Мои поздравления!
Мускулистые руки Адама напряглись.
– Принесите мне, пожалуйста, виски со льдом, – проворчал он. – Двойную порцию.
– Одну минуту, сэр.
– Неужели я так тебя достала, что ты решил напиться? – усмехнулась Джози.
– Причем до обеда еще далеко. – Он снова открыл газету. – Ты победила.
– Отлично!
– Держись!
Самолет пришел в движение и поехал по взлетной полосе. Джози вцепилась в подлокотники кресла, но не потому, что боялась. Она была слишком рассержена на Адама.
Собираясь игнорировать его до конца полета, она повернулась к нему спиной. Монотонное жужжание мотора подействовало на него успокаивающе, и она, несмотря на все свои страхи, провалилась в сон.
Джози проспала бы весь полет, если бы самолет не попал в воздушную яму. Она закричала, и руки Адама мгновенно сомкнулись вокруг нее.
– Плохой сон?
Джози кивнула. Она почему-то вспомнила белых аллигаторов, но даже они не наводили на нее такой ужас, как мысль о том, что она оказалась взаперти в падающем самолете.
– Все будет хорошо, – пробормотал он. – Обещаю.
В салоне было темно и тихо. Сняв наушники, Адам переключил свое внимание с фильма на нее. Она убрала голову с его плеча и попыталась сбросить со своих плеч его мускулистую руку.
– Ты уверена, что хочешь именно этого? – спросил Адам, широко улыбаясь.
– Ты слишком тщеславен, – пробормотала она.
Самолет, который, казалось, был на его стороне, снова провалился в воздушную яму, и Джози, испуганно вскрикнув, вцепилась в Адама.
– Я же тебе говорил. – Он притянул ее к себе и поцеловал в макушку. – Все хорошо. Нет никаких поводов для беспокойства.
– Никаких поводов для беспокойства? Как ты можешь так говорить?
– Статистика утверждает…
– Я видела слишком много снимков горящих обломков самолетов. Реактивные самолеты хрупкие, как яичная скорлупа.
– Если ты не прекратишь, то я тоже испугаюсь. Кто тогда будет тебя успокаивать?
Возможно, он прав. Джози прикусила язык и не стала вырываться. Когда его губы снова коснулись ее волос, ей стало так тепло и приятно, что она содрогнулась от удовольствия. Когда самолет снова упал вниз, она бросилась в объятия к Адаму, при этом задев грудью подлокотник его кресла.
– Ой!
– Я же говорил! – улыбаясь, он поднял подлокотник.
Джози теснее прижалась к нему.
– Так-то лучше, – прошептал он. – Кто знает? Еще пара полетов – и ты, возможно, по уши в меня влюбишься.
– Ни в коем случае! Как только мы приземлимся…
– Тогда помолчи. Я хочу насладиться оставшейся частью полета.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
– Вы займете красную комнату, – сообщила Джиджи, мать Джози, входя в гостиную.
– Мою старую комнату? – При мысли о том, что ей придется делить крошечную спальню с Адамом, Джози напряглась.
– Ужин почти готов. Проводи Адама наверх, чтобы он мог освежиться.
Прежде чем Джози успела возразить, он поднялся. В присутствии Адама ее стройная моложавая мать заметно оживилась. Весело болтая об «этих ужасных» офицерах, которые во время Гражданской войны въезжали в дом прямо верхом на боевых конях, она проводила его в коридор.
– Эти мужланы все здесь поломали своими саблями и шпорами. Они думали, что мы прячем золото. И мы действительно его прятали.
Адам извинился перед ней и пошел за их чемоданами, которые Арманд оставил в просторном фойе.
Довольно улыбаясь, Джиджи положила ухоженную белую руку на перила и наблюдала за тем, как Джози повела своего мужа вверх по извилистой мраморной лестнице.
Этот величественный особняк в стиле неоклассицизма принадлежал многим поколениям семьи Джиджи. Окруженный вековыми дубами, магнолиями и азалиями, он пользовался большой популярностью среди туристов.
Открыв дверь своей спальни, Джози замерла на месте.
– Извини, – сказал Адам, проходя мимо нее в комнату.
Набравшись смелости, она проследовала за ним и, распахнув ставни, уставилась на сад внизу, который они с Брайаной когда-то любили рисовать. Последнее, на что ей хотелось смотреть, – это на узкую кровать с пологом, на которой она спала в детстве.
Когда Адам со стуком поставил их чемоданы на плюшевый ковер, она вздрогнула.
– Красивая комната, – заметил он.
– Да, но мы договорились, что будем ночевать в разных спальнях.
Послышался звук открывающейся молнии. Когда Джози повернулась, Адам сидел на корточках и рылся в своем чемодане.
– И что, по-твоему, это за кушетка с красным покрывалом посреди комнаты?
Адам выругался себе под нос или ей послышалось?
Он медленно поднялся. Его твердо очерченный рот искривился в усмешке.
– Двуспальная кровать. Полагаю, твоя.
– Старая и очень маленькая двуспальная кровать. Узкая даже для меня одной. Мне лучше знать.
Адам пожал плечами.
– Не самая удобная мебель, но, похоже, твоя мать питает слабость к старинным вещам.
Джози убрала руку со ставня.
– Мы с тобой заключили соглашение.
– Ты хочешь, чтобы я сказал твоей матери, будто мы хотим спать в разных комнатах? В нашу первую брачную ночь?
– Тогда скажи ей, что мы предпочли бы переночевать в отеле.
– Ты же видела, как она разволновалась. Она целую неделю готовилась к нашему приезду.
– Я думала, тебя раздражает то, как они все лебезят перед тобой.
– Это называется южным гостеприимством. Они любезны со мной только потому, что любят тебя.
Джози вспомнила, как все наперебой критиковали ее, когда впервые увидели. Как мать взяла ее руки в свои и разглядывала грязные поломанные ногти дочери.
– Ты случайно не ревнуешь? – Его взгляд смягчился.
Джози с притворным безразличием пожала плечами. Она не могла признаться ему, что всегда мечтала, чтобы родные встречали ее так, как сегодня встречали его. Но они никогда не относились к ней как к равной… до тех пор, пока она не привезла с собой Адама.
– Не ревнуй, – сказал он. – Они действительно любят тебя.
– Но наш брак ненастоящий.
– Ты помнишь брачный договор, который мы подписали? – Его лицо помрачнело, и Джози вспомнила, как ужасно чувствовала себя в тот момент, зная, что Адам собирался на ней жениться только из чувства долга. – Он настоящий.
– До того, как выйти за тебя замуж, я не сделала ничего такого, что доставило бы им удовольствие.
– Уверен, ты ошибаешься.
– Откуда тебе знать? Твои родные, должно быть, тебя боготворят.
– Хорошо. Я пока не знаю. Возможно, когда-нибудь ты мне скажешь.
– Когда-нибудь? Как ты можешь говорить так, словно мы настоящая пара, у которой есть будущее. Как будто тебя волнует…
– Хорошо, мы будем придерживаться твоего сценария наших отношений. Но давай на сегодня покончим с этим разговором. Послушай, долгий перелет утомил тебя. Мы оба устали. Почему бы нам просто не помолчать и не приготовиться к ужину? Возможно, твое настроение улучшится, если ты переоденешься.
– Если я переоденусь? – Джози напряглась. – Значит, ты не одобряешь еще и мою одежду?
Выражение его лица смягчилось.
– Не думаю, что твоя мать разделяет твою любовь к джинсам.
В то время как элегантный костюм Адама привел Джиджи в восхищение, ее губы сжались при виде поношенных джинсов Джози. Впрочем, в присутствии зятя она промолчала. Подождала до тех пор, пока они с дочерью не остались наедине, в то время как мужчины отправились за багажом.
– Как такой девчонке, как ты, удалось заинтересовать такого видного мужчину, как Адам?
В тот момент Джози снова почувствовала себя нежеланной тринадцатилетней замарашкой.
Адам застегнул молнию на своем чемодане, и этот звук больно резанул по самолюбию Джози.
– Вероятно, она придает слишком большое значение внешности, – продолжил он. – А ты специально так одеваешься, чтобы вызывать ее раздражение.
– Ты не знаешь, почему я…
– Сейчас речь идет не только о тебе. Она весь день провела на кухне, готовя праздничный ужин.
– Хорошо. Договорились. Меня гораздо больше волнует то, что будет после ужина.
Подойдя к кровати, Адам провел ладонью по глад кому атласному покрывалу.
– Заверяю тебя, мы с честью выйдем из сложившейся ситуации.
– Ты выйдешь. Ты же мужчина.
– Что это, черт побери, значит?
Он встретился с ней взглядом.
– Ты правда думаешь, что я не смогу делить с тобой постель, при этом не дотрагиваться до тебя? – насмешливо поинтересовался он.
– Я… я…
Адам в два прыжка пересек крошечную спальню. Джози попятилась назад. Возвышаясь над ней, он уперся руками в стену по обеим сторонам от нее.
– Ты ошибаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13