Мало кто мог выдержать холодный взгляд его черных глаз, особенно если он сопровождался приказаниями, отданными глуховатым, но очень хорошо слышным голосом.
Элизабет осторожно подняла взгляд, изучая четкие линии лица, твердый подбородок, плотно сжатые губы. Интересно, каким он становится, когда теряет над собой контроль? Легкая дрожь пробежала по ее телу. Несдержанным, бесстыдным, опасным и совершенно неуправляемым, как настоящий дикарь…
В этот момент Джанни посмотрел ей в глаза. Элизабет опустила веки, почувствовав, что дышать стало неимоверно трудно. Губы Джанни изогнулись в ленивой довольной улыбке.
Неужели он читает ее мысли? Она знала, что не хочет спать с этим мужчиной — это будет все равно, что продать собственную душу дьяволу. К тому же ты никогда его не забудешь, прошептал противный внутренний голос.
Элизабет больше не хотела смотреть на своего спутника. Пришлось придумать благовидный предлог, чтобы в тишине привести в порядок мысли.
— Мне надо поправить прическу, — сказала она, отдавая Джанни бокал с шампанским. — Я ненадолго.
По дороге Элизабет несколько раз останавливалась, чтобы перекинуться парой слов с гостями. Наконец молодая женщина поднялась на третий этаж, где располагались апартаменты супругов Спенсер. Она зашла в гардеробную матери, поправила перед зеркалом прическу, обновила макияж. За эти несколько минут ей удалось успокоиться, и Элизабет почувствовала себя готовой к любым трудностям.
Идя по длинному коридору обратно, она неожиданно решила заглянуть в свою старую комнату. Она распахнула дверь и увидела стены, оклеенные знакомыми обоями, свой письменный стол, мольберт, на котором даже остался чистый лист бумаги. Родители не стали что-либо менять на случай, если дочка решит вернуться. Сердце Элизабет затопила волна нежности…
Почувствовав за спиной движение, женщина резко обернулась. Прислонившись к дверному косяку, на нее смотрел Питер.
— Здесь расположены комнаты членов семьи, — ровным тоном произнесла она, направляясь к выходу.
Элизабет ожидала, что молодой человек уступит дорогу, но тот стоял не шевелясь.
— Питер, ты мешаешь мне пройти.
Нервы ее были на взводе. В комнаты третьего этажа не проникал никакой шум снизу, как и наоборот. Даже если закричать, то вряд ли кто-нибудь услышит.
Она решительно шагнула вперед. И Питер тут же схватил ее за плечо.
— Чем же я тебя не устроил? — угрожающе спросил он.
— Наши с тобой отцы большие приятели, к тому же партнеры по бизнесу, — начала Элизабет, надеясь успокоить его. — У родителей один круг общения. Мы с тобой только друзья.
— Хочешь сказать, что это все?
— Для меня — да. — Она подняла взгляд и, увидев лихорадочный блеск в глазах Питера, поняла, что должна действовать максимально осторожно. — Мне жаль, если ты рассчитывал на что-то помимо дружбы.
— Если бы чертов итальянец не появился в тот вечер, все было по-другому, — мрачно пробормотал он.
— Думаю, ничего бы не изменилось, — помедлив секунды две, сказала Элизабет.
— Неправда! — яростно воскликнул Питер. — Ты должна дать мне шанс.
Ни за что на свете! Но Элизабет предпочла промолчать.
— Бет! — В голосе его послышалось отчаяние.
— Ты думаешь чего-то добиться, удерживая меня здесь? — спросила она, мысленно взмолившись, чтобы кто-нибудь — лучше всего Джанни — обеспокоился бы ее долгим отсутствием.
Лицо Питера перекосилось от бешенства.
— Ты спала с ним!
— Тебе нет до этого никакого дела, ясно?
— Ах вот как!..
Он мгновенно завел ей руки за спину, удерживая их одной рукой, другую просунул между ее бедер. Секунд десять продолжалась отвратительная пытка, но страх и омерзение придали Элизабет сил, и она ударила Питера лбом в переносицу. Тот дернул голову и ослабил хватку.
— Боюсь, Джанни больше не захочет тебя, если узнает, что и я имел тебя.
В следующую секунду Элизабет обнаружила, что свободна, а Питер лежит на ковре.
— У тебя не будет такой возможности. — В голосе Джанни Копполо звенела сталь. — На этот раз тебе все-таки придется иметь дело с правоохранительными органами.
— У тебя ничего не получится! — выкрикнул Питер, вставая.
— Посмотри на меня, — тихо произнес итальянец.
— Мой отец…
— У него не хватит денег, чтобы вытащить тебя из очередной передряги. Попытка изнасилования — серьезное преступление.
Питер вспыхнул.
— Я не касался ее!
Джанни проигнорировал его слова и сказал:
— Тебе придется побыть здесь, пока Элизабет сходит за твоими родителями.
— Все зависит только от цены, разве нет? Отец заплатит любые деньги…
— Как он уже неоднократно делал в прошлом, да? — перебил Питера итальянец. — Но сейчас этот номер не пройдет. — В его тоне звучала такая непреклонность, что молодой Аткинс чуть не впал в истерику.
— Только не приводи мать! — прокричал он вслед Элизабет. — Она никогда меня не поймет!
— Возможно, пришло время проверить это, — безжалостно произнес Джанни.
— Нет, Бет, нет! — умолял Питер. — Я сделаю все, что ты хочешь. Обещаю!
— Тогда у тебя два выхода. Или сейчас сюда приходят твои родители и мы решим дело, так сказать, полюбовно, без лишнего шума. Или спускаемся вниз, где ты публично приносишь Элизабет извинения. Выбирай, — жестко приказал Джанни. — И учти, если ты позволишь себе еще какую-либо выходку в отношении Элизабет, то она составит исковое заявление и передаст его в суд. Уж я за этим прослежу, будь уверен!
Естественно, Питер предпочел первое.
Идя по лестнице, молодая женщина машинально поправила прическу все еще дрожащей рукой. Перед тем как войти в гостиную, она немного постояла, прислонившись к стене, чтобы восстановить дыхание.
Все, что случилось потом, Элизабет не пожелала бы и злейшему врагу. Джанни сразу отказался от денег, которые предложил вмиг постаревший Рэндалл, и порекомендовал Аткинсам увезти сына из Лондона, а еще лучше и из страны, как можно скорее. На мать Питера было страшно смотреть — так она расстроилась.
В этот момент появилась хозяйка дома и потребовала объяснить, что тут происходит.
— Питер слишком много выпил, — глухо сказал Рэндалл, стараясь ни на кого не смотреть. — Мы забираем его домой.
Как только они остались втроем, Сара Спенсер снова спросила:
— Кто-нибудь скажет мне, что здесь на самом деле случилось?
Элизабет молчала, опустив глаза.
— Джанни, может быть, вы ответите?
— Питер не смог смириться, что между мной и Элизабет существуют определенные отношения, — мрачно ответил тот. — Вчера после презентации он уже попытался применить силу, подкараулив вашу дочь на улице, но сегодня преступил все границы дозволенного.
Миссис Спенсер пришла в ужас.
— Дорогая, ты не пострадала, скажи мне?
— Все нормально, мама, — тихо ответила Элизабет.
— Это уже не первая неприглядная история в жизни Питера, — все так же мрачно поведал Джанни. — Три года назад в Нью-Йорке случилось нечто подобное.
— Как раз три года назад Аткинсы переехали в Англию, — тихо, словно самой себе сказала Сара.
— В Америке его четыре раза исключали из колледжа. Он сменил три университета.
Миссис Спенсер не стала спрашивать, откуда у Копполо сведения. Ей было достаточно того, что она все это услышала.
— Бет, доченька, ты не хочешь…
— Она останется со мной, — заявил Джанни.
— Подожди-ка… — начала Элизабет, но он бесцеремонно оборвал ее:
— Никаких возражений, моя дорогая.
— Доченька, ради меня и себя сделай так, как говорит Джанни. Пожалуйста, прошу тебя!
— Я только предупрежу Лауру, что мы с Элизабет уедем пораньше, — произнес итальянец, целуя молодую женщину в лоб. — Если она захочет остаться, то сможет взять такси.
— Принести тебе чего-нибудь, дорогая? — засуетилась Сара, когда Джанни вышел из комнаты. — Кофе? Бренди?
— Ничего не нужно, — заверила она мать, пытаясь хоть чуть-чуть развеять ее беспокойство. — Я просто перенервничала, и все.
— Никогда бы не подумала, что Питер способен на такое, — с горечью и недоумением произнесла миссис Спенсер. — Слава Богу, Джанни оказался рядом.
Элизабет чуть было не сказала, что все произошло именно по вине расчудесного Джанни. Хотя это было не совсем так: поведение итальянского миллионера стало только поводом для безумной выходки Питера. Рано или поздно молодой человек проявил бы низменные стороны своей натуры.
— Мама… — начала Элизабет, но неожиданно передумала откровенничать. Она решила не говорить, что ее отношения с Джанни Копполо всего лишь игра, шутка.
— Да, дорогая?
— Я пойду в ванную.
Ей страшно хотелось стереть с себя грязь прикосновений Питера. Но она ограничилась тем, что ополоснула лицо и вымыла руки.
Элизабет вышла из ванной, и в этот момент появился Джанни. Он не спускал с молодой женщины внимательных темных глаз, пока та прощалась с матерью.
— Я позвоню тебе завтра утром.
Сара крепко прижала дочь к груди, словно не желая отпускать.
— Пожалуйста, береги себя.
«Бентли» Джанни выехал на дорогу. За все время пути они не произнесли ни слова.
— Я сама справлюсь, — твердо произнесла Элизабет, когда он остановил машину перед ее домом.
Она посмотрела на него поверх крыши машины и, заметив в черных глазах странный блеск, почувствовала, что ее одолевает ярость.
— Послушай…
— Ты сама пойдешь или мне донести тебя? — глухо спросил Джанни.
— Иди к черту!
— Даже не надейся так просто избавиться от меня. — Он обошел машину и приблизился к молодой женщине. — Итак, что же ты выбрала?
— Если ты посмеешь… Последующие слова Элизабет превратились в нечленораздельное бормотание, когда он перекинул ее через плечо и быстро понес к входу. Итальянец открыл дверь ее же ключом и прошествовал к лифту.
— Поставь меня на пол, мерзавец! — вопила Элизабет, изо всех сил колотя его по спине.
В ответ Джанни лишь слегка встряхнул ее, устраивая поудобнее на плече.
В лифте Элизабет предприняла еще одну попытку освободиться, но и та потерпела крах. Этот тип не обращал внимания на ее удары и спокойно делал свое дело. Когда кабина остановилась на пятнадцатом этаже, он донес Элизабет до квартиры, отпер дверь и только в прихожей медленно опустил ее на пол.
— Хочешь драться? — с издевкой спросил он. — Приступай.
Да, она действительно хотела ударить его. И ей было плевать, что победа окажется не на ее стороне.
— Ты, — наступала Элизабет, уже не пытаясь сдержать обуревающей ее ярости, — ты самый наглый и самовлюбленный из всех мужчин, которых я когда-либо встречала. Я хочу, чтобы ты немедленно убрался отсюда!
— Мы будем вместе. Или здесь, — твердо ответил Джанни. — Или в моей квартире. Выбирай.
— Ты не думаешь, что слишком увлекся, изображая моего возлюбленного? — язвительно поинтересовалась Элизабет.
— Нет, — последовал уверенный ответ.
— Я позвоню в полицию, и тебя заберут, — пригрозила она, прекрасно понимая, что таким способом его не запугать.
— Давай.
Гнев ее разбился о каменную стену его спокойствия. Через мгновение Элизабет почувствовала себя совершенно опустошенной и донельзя усталой. Исчезло всякое желание сопротивляться. Наверное, сейчас лучше всего признать поражение, чтобы сохранить остатки моральных и физических сил, решила Элизабет. Это гораздо проще, чем продолжать спорить с таким наглым типом.
— Ты можешь спать здесь, в гостиной, — бросила она через плечо и прошла в спальню, закрыв за собой дверь.
Если он так хочет остаться — его дело. А она насладится пенной ванной с ароматическим маслом, вытрется пушистым полотенцем, заберется в уютную постель и спокойно проспит до утра.
Теплая вода и приятный запах подействовали на нее расслабляющее. Элизабет прикрыла веки, наслаждаясь тишиной и покоем.
Прошла всего минута — во всяком случае, так ей показалось, — как в дверь постучали. Она вскочила, испуганно хлопая глазами, и в это мгновение в ванную вошел Джанни.
— Что тебе здесь нужно?
Как она трогательна, подумал он, глядя на Элизабет, стоящую по колено в белой пене.
— Проверяю, не утонули ли ты.
Синие глаза метали самые настоящие молнии.
— Ты мог бы и подождать, пока я отвечу!
— Но ты же не ответила, — холодно произнес Джанни. — Именно поэтому я и вошел.
— А теперь повернись и выйди!
От возмущения на щеках ее запылал румянец. Не сознавая, что делает, Элизабет совершила непоправимую ошибку — плеснула в него водой. На секунду оба замерли в изумлении.
Почти вся вода попала Джанни на рубашку, и молодая женщина не отрываясь смотрела, как расплывается мокрое пятно по шелковой ткани. Взгляды их встретились. И в черных глазах Элизабет увидела нечто, от чего ей стало по-настоящему страшно, — страстное желание.
На мгновение ей показалось, что Джанни прямо сейчас вытащит ее из ванны, а затем… Она почти чувствовала вкус его губ, ощущение языка, щекочущего десны…
У Элизабет перехватило дыхание. Прошло секунд десять, прежде чем она снова смогла говорить.
— Ты сам спровоцировал меня.
— Это извинение?
— Объяснение.
— Хорошо. Вылезай.
— Пока ты здесь? Ни за что! — снова возмутилась Элизабет.
Он подошел к ванне, держа в руках большое полотенце. Джанни видел, как гнев медленно покидает прекрасные синие глаза, похожие на глубокие горные озера. Еще минута — и он просто не сможет себя контролировать: набросится на эту соблазнительную русалку. Итальянец положил полотенце на край ванны и молча вышел.
Элизабет выбралась из воды, тщательно вытерлась. Затем натянула большую футболку, прошла в спальню и скользнула под одеяло. Она свернулась калачиком, прижав колени к груди, и бессмысленно уставилась в одну точку.
События последних суток не давали уснуть. Тогда она попыталась заставить себя думать о чем-то другом.
Но в мыслях был только Джанни. Где он? Что делает? Устроился на диване в гостиной или уехал домой?
Узнаю утром, ответила она себе. И потом, какая, в сущности, разница? А такая, что Элизабет не могла забыть его прикосновений, губы хранили тепло и вкус его поцелуев. Такого она не испытывала ни с одним мужчиной.
Элизабет перевернулась на другой бок, взяла со столика книжку и попыталась читать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16