Немедленно.
– Они его не отпустят, пока я не выпишусь из больницы.
Райанна и сама удивилась, что смогла произнести эти слова спокойно и уверенно. Алексис Петракис не способен понять ни ее страдания от разлуки с Ники, ни душераздирающего страха, что его никогда не вернут ей.
Мужчина брезгливо поджал губы.
Ни малейшего признака угрызений совести! Маленький мальчик помещен под опеку из-за пристрастия матери к наркотикам, а та не испытывает никаких эмоций по поводу того, что теряет собственного ребенка!
– Это не проблема. Я разговаривал с лечащим врачом, и он согласился выписать тебя.
– Я-я не понимаю.
– Я сказал, что обеспечу тебе надлежащий уход, а также уведомил попечительский совет, что найму квалифицированную няню для ребенка. Они согласились отменить распоряжение об опеке.
В душе Райанны затеплилась надежда: неужели она действительно сможет вернуть сына? Да она скорее согласилась бы есть землю, чем позволила Алексису Петракису приблизиться к Ники, но если это единственный способ забрать мальчика, она не станет возражать. Но Алексис не должен понять, насколько это важно для нее.
Еще пять лет назад Райанна убедилась в том, что Алексис Петракис – жестокий и подлый человек. Он и сейчас явно в ярости оттого, что ему навязали незаконнорожденного сына, факт существования которого угрожает его репутации.
Райанна внимательно смотрела в непроницаемое лицо мужчины, который однажды мимоходом разбил ей сердце.
К черту воспоминания! Ники, любимый сыночек, я верну тебя любой ценой!..
– И каким будет твой следующий шаг? – неестественно-спокойно поинтересовалась Райанна.
Зрачки Алексиса сузились.
Какое хладнокровие, будь она проклята!
– Завтра тебя выпишут, и вы с няней заедете за Ники по пути в аэропорт.
– Что значит – в аэропорт? – взволнованно перебила Райанна.
Алексис Петракис посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.
– Ты полетишь в Грецию.
– В Грецию?
– Точнее, на мой частный остров.
Частный остров…
Так вот в чем дело – Алексис собирается спрятать ее и Ники подальше от любопытных глаз… словно в тюрьме, а надзирателями станут его люди.
Но если полная изоляция от мира – единственный способ быть рядом с сыном, то Райанна согласится и на это.
Пусть человек, которого она ненавидит больше всех в мире, поступает так по эгоистичным соображениям, ради самозащиты – важно одно: Алексис Петракис использует свое богатство и могущество, чтобы заставить государственную бюрократию считаться с его интересами.
Вилла у моря… Пляж… Море…
Это будет такой праздник для Ники – после той травмы, которую он пережил.
Мальчик никогда не видел моря.
В Греции тепло, невольно размечталась Райанна, она поправится там гораздо быстрее, чем в холодной и сырой квартире, в которой они живут, и вскоре опять сможет сама заботиться о Ники, не рассчитывая ни на чью помощь.
И тогда Алексис Петракис может катиться ко всем чертям!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Алексис плюхнулся на заднее сиденье серебристого седана. Ярость бурлила в нем, как стремительная река. Его сын целых четыре года жил на этом свете, а он ничего не знал о его существовании! Проклятая наркоманка скрывала ребенка от родного отца!
Алексис почувствовал, как сжимаются его кулаки. Где-то на другом конце города его сын сидел, съежившись, в огромном кресле, в чужом доме.
«Мальчику просто не повезло», – холодно заявила Алексису представительница социальной службы.
Он сможет успокоиться только тогда, когда Ники окажется рядом с ним, в целости и сохранности.
Санитар осторожно вкатил инвалидное кресло Райанны в лимузин. Две женщины сели в машину следом: одна – среднего возраста, в форменной одежде сиделки, и вторая – помоложе, с приветливым лицом. Обе улыбнулись Райанне и представились, но она вряд ли обратила на них внимание.
Сердце бешено колотилось в груди женщины, а душу переполнял страх и отчаянная надежда. Во рту у нее пересохло, дыхание перехватило.
Ники, Ники, Ники…
Словно молитву, она твердила имя сына.
Лимузин тронулся с места. Несмотря на плавный ход машины, каждая остановка на светофоре и последующее начало движения отдавались ужасной болью в теле Райанны, но это ее не волновало, ведь она ехала к своему ребенку. Она доберется туда – живой или мертвой!
Лимузин притормозил у обочины оживленной магистрали напротив одноэтажного дома довоенной постройки. Сиделка и няня вышли из машины. Райанна подалась вперед, пытаясь разглядеть входную дверь.
Она не заметила ни сверкающий серебристый седан, остановившийся немного позади, ни высокого мужчину в темном костюме, напряженно глядевшего в том же направлении. Из дома вышла женщина. Алексис узнал в ней опекуншу, с которой на днях встречался. Он пригляделся и с замиранием сердца увидел, что она ведет за ручку маленького мальчика. Поддавшись чувствам, Алексис инстинктивно шагнул навстречу маленькой понурой фигурке.
Неожиданно раздался крик – громкий, отчаянный, переходящий в рыдание:
– Ники!
Мальчик недоверчиво поднял голову, и его огромные темные глаза засияли от счастья. Он вырвался у опекунши, вихрем помчался по дорожке, пересек тротуар и бросился к машине.
– Мамочка! Мамочка! Мамочка!
Райанна отчаянно прижала его к себе, не обращая внимания на боль в груди. По ее лицу катились слезы радости.
– О Ники, Ники! Мой дорогой, единственный! Самый лучший мамин мальчик!
Рыданья сотрясали женщину, и она испугалась, что может умереть от счастья, обнимая сына, которого уже не надеялась увидеть.
Алексис Петракис неподвижно стоял на тротуаре и с каменным лицом наблюдал за этой сценой.
Машина тронулась с места, но Райанна даже не заметила этого.
– Ты хорошо себя вел, дорогой? – спросила она и нежно погладила румяную щечку Ники.
Мальчик кивнул.
– Но тебя там не было, – сказал он.
– Твоя мама болеет, малыш, – вмешалась няня.
– Но мне уже лучше, – поспешно добавила Райанна.
– Мы едем домой? – спросил Ники.
Райанна хотела ответить, но сиделка опередила ее.
– Твоя мама еще не вполне поправилась, чтобы самостоятельно ухаживать за тобой, – сказала она твердо. – Поэтому вы поедете отдыхать – вместе, не волнуйся! Мистер Петракис обо всем позаботился.
Ники широко раскрыл глаза.
– Поедем отдыхать? Мамочка! Правда? Куда?
В голосе сына Райанна ясно услышала тревогу.
Она бы не перенесла, если бы он расстроился, узнав, что они едут совсем не домой. Мальчик не видел ничего, кроме их захудалой муниципальной квартирки, но он любил ее. Райанна проглотила подступивший к горлу ком и заставила себя улыбнуться.
– Далеко! Это будет настоящее приключение! Мы полетим на самолете!
– На самолете? – благоговейно повторил Ники.
– Да, – радостно кивнула Райанна. Женщина ласково сжала маленькую ручонку, и слезы вновь навернулись ей на глаза.
Она вернула Ники и больше никогда не отпустит его от себя – чего бы ей это ни стоило.
Райанна чувствовала себя так, будто ее снова сбила машина. У нее болела каждая косточка, а легкие превратились в волынку. Женщина совершенно измучилась – и это притом, что путешествие было роскошным: реактивным самолетом они долетели до Афин, затем вертолет доставил их на собственный остров Алексиса Петракиса в Эгейском море. От вертолета в спальню на роскошной вилле ее донесли на носилках.
Это в общем-то небольшое путешествие помогло Райанне понять, что она не смогла бы самостоятельно присматривать за Ники. Няня Кэрен показала мальчику детскую, расположенную между ее собственной комнатой и спальней Райанны. Сиделка Томпсон тем временем уложила больную в постель.
Последний, кого увидела Райанна, с наслаждением опускаясь на прохладные свежие простыни и мягкие подушки, был Ники, пришлепавший в ее комнату с верным плюшевым медвежонком, крепко зажатым в руке.
– Спокойной ночи, мамочка! Никогда больше не уходи!
Неописуемое блаженство наполнило душу Райанны.
– Никогда, мой дорогой, – пробормотала она и уснула крепким и спокойным сном.
Алексис сознательно оставил Райанну в покое – на целую неделю.
Он и не думал, что эти семь дней будут тянуться так долго. Мужчина жаждал общения с сыном, он хотел начать строить с ним отношения немедленно, чтобы наверстать упущенные четыре года.
Их тесная духовная связь и взаимная привязанность должна продлиться всю жизнь, поэтому он просто обязан все сделать правильно, Алексис слишком хорошо знал, что бывает, когда отцу это не удается…
Он сидел за письменным столом в штаб-квартире в Афинах, уставившись застывшим взглядом в пространство. Как странно, думал он, что можно так сильно любить своего сына – и так ненавидеть его мать.
Райанна Дэвьюс больше не интересовала Алексиса как женщина. Она нужна была лишь для того, чтобы его маленький сын не страдал. Пусть эта особа живет на шикарной вилле, пользуется предоставленными ей благами… Но Алексис ни за что не отпустит ее назад, в Англию, иначе та может снова опуститься на самое дно. О нет, уж он доступно объяснит Райанне, на каких условиях возможно ее общение с мальчиком!
А главное: ей необходимо забыть о наркотиках!
Отвращение появилось во взгляде Алексиса Петракиса.
Видит Бог, он не ждал многого от женщины такого сорта, но неужели Райанна сама не видит, во что ее превратили наркотики? Пять лет назад она свела его с ума своей необыкновенной, неземной красотой, а сегодня ее лицо похоже на костлявую маску смерти! Фантастический, ужасающий контраст.
Алексис потянулся к телефону. На эту неделю он составил себе настолько плотный график, насколько это было возможно. Всего за семь дней он привел в порядок дела компании «Петракис интернэшнл», потому что планировал весь следующий месяц не покидать виллы на острове. Личный пилот мог доставлять ему туда любые необходимые документы, но Алексис не хотел, чтобы его отвлекали.
Все его помыслы были направлены на Ники, еще даже не знавшего, что Алексис Петракис – его отец.
Мужчина стукнул кулаком по столу.
Райанна откинулась на спинку шезлонга. Ощущение полного блаженства и благодарности судьбе охватило ее. Мягкое золотое солнце, сверкавшее на предвечернем небе, ласкало покрытые барашками лазурные воды небольшого залива. С увитой виноградом веранды Райанне был хорошо виден пляж, раскинувшийся за балюстрадой всего метрах в трех от нее. Ники, в футболке и панаме, с удовольствием копался в песке у кромки прибоя под присмотром Кэрен.
Как всякий ребенок, Ники быстро восстановился душевно и физически и, казалось, уже забыл о травме, которая была нанесена ему разлукой с матерью. Да и сама Райанна тоже чувствовала себя намного лучше. Ничто не мешало ее организму справляться с задачей выздоровления – задачей, которую на этой роскошной вилле намного облегчало целительное тепло Эгейского моря, помощь сиделки и полное отсутствие домашних дел.
На мгновенье Райанна почувствовала угрызение совести. Если бы она не скрывала от Алексиса Петракиса факт существования Ники, мальчик мог бы все время жить в таких условиях. Даже вопреки желанию Алексиса государство потребовало бы от него взять на себя финансовую ответственность за сына, хотя и незаконнорожденного.
Лицо Райанны стало каменным.
Даже в обмен на все блага мира она ни за что бы не сказала Алексису Петракису о Ники! Некоторые отцы просто не заслуживают счастья иметь детей. Разве ее собственное детство не пример тому? Мать жила в постоянной надежде на возвращение мужа, а сама Райанна тосковала об отце, который совершенно ею не интересовался. Нет! Лучше уж у Ники совсем не будет отца…
Какой-то странный звук прервал ее размышления. Райанна увидела, как на пляже Ники и Кэрен подняли головы. Через мгновенье на горизонте показался вертолет.
Неужели это снова доктор, удивилась Райанна, но он уже дважды навещал меня и остался доволен тем, как идет процесс выздоровления, и не собирался появляться здесь раньше следующей недели…
Тогда кто же это мог быть?
Райанне не пришлось долго ждать ответа.
Алексис рывком открыл дверь на веранду. Внезапность – лучшая тактика нападения. Неужели эта женщина действительно полагает, что ей просто так позволят поселиться здесь, в роскоши, и ничего не потребуют взамен? Алексис случайно взглянул в сторону пляжа и замер.
Его сын плескался в море. Заливаясь смехом, он радостно перепрыгивал через крошечные волны, ничем не походя на того замкнутого, напуганного ребенка, которого Алексис увидел в доме опекунши.
– Что ты тут делаешь?
Алексис резко повернул голову и холодно взглянул на женщину, которая произвела на свет его сына, а потом четыре года скрывала факт его рождения.
Она была страшно бледна, а ее ввалившиеся глаза светились испугом и ненавистью.
Алексис опустился в одно из плетеных кресел и некоторое время молча вглядывался в лицо Райанны.
– Нам есть что… обсудить.
– Ты хочешь, чтобы я подписала бумаги? Чтобы я не имела юридического права ничего сообщать журналистам насчет Ники?
Так вот, значит, что она планировала? Собиралась рассказать о моем сыне желтой прессе, чтобы весь мир ахнул!
– Ты никогда никому не расскажешь о Ники. Зачем, по-твоему, я привез тебя сюда? Чтобы ты могла поправить здоровье?
– Когда я смогу снова увезти мальчика в Англию?
Алексис Петракис хочет получить гарантии молчания – отлично, она подпишет все, лишь бы как можно быстрее отделаться от этого человека.
– Ты не вернешься в Англию, равно как и мой сын, – голос мужчины прозвучал совершенно бесстрастно.
Словно холодный стальной нож вонзился в сердце Райанны.
– С этого момента, – продолжал Алексис, – ты будешь жить здесь. Возможно, позже, когда Ники достигнет школьного возраста и научится свободно говорить по-гречески, я приму другое решение.
– Достигнет школьного возраста? Будет говорить по-гречески? О чем ты, черт возьми?
– Я говорю о том, как будет теперь жить мой сын.
Губы Райанны побелели.
– Давайте бумаги, мистер Петракис, я их подпишу! Это гораздо проще, чем тот идиотизм, который вы предлагаете в качестве альтернативы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13