Она не верила ему. Он заботился о своем племяннике, но вряд ли станет заботиться так же о малознакомой женщине.
– Ну что, согласны? Я не знаю, что вам еще предложить. Вы исчерпали мою фантазию.
– Не заметила, что вам так уж необходимо чье-нибудь согласие.
– Вы – красивая женщина. Любой почел бы за счастье заняться с вами любовью. Но мы не хотим неприятностей и не хотим зависеть друг от друга, платонический брак – то, что нужно нам обоим. Считайте, что я просто выполняю свои обязательства. – Он обаятельно улыбнулся. – Мисс Грант, вы выйдете за меня замуж?
Немедленный ответ давать нельзя, это неприлично! Но если она откажется, Робер может превратить ее жизнь в ад – и непременно превратит. Согласиться же – значит, действовать в интересах Дэнни.
Шарлиз никогда не призналась бы в этом Роберу, однако она понимала, что он в состоянии дать мальчику многое, что не под силу ей. Хорошее образование, например. Она может из сил выбиваться, но все равно ее средств на это не хватит. Все это вовсе не значит, что она намерена продать подороже сына своей сестры. Она примет предложение Робера. Без компромиссов войны не выигрывают. Либо этот брак, либо она потеряет Дэнни.
Решение было принято, но сказать об этом оказалось нелегко. Шарлиз медленно протянула:
– Разве предложения не делают, опустившись на одно колено?
– В нашем случае скорее подошло бы крепкое рукопожатие. – Теперь Робер был сама деловитость. – Я приготовлю все необходимое. Полагаю, завтра мы сможем пожениться, хотя времени маловато.
– Завтра?!
– Нет причин ждать. Нам же не нужна пышная свадьба с подружками невесты, букетами и прочей дребеденью?
– Действительно. У нас же деловое соглашение. – Она изо всех сил старалась скрыть охватившее ее разочарование.
Робер внимательно посмотрел на нее.
– Я понимаю, что вы мечтали совсем о другой свадьбе. Если вы предпочитаете пышную церемонию и соблюдение всех традиций, ради Бога. Я просто подумал, что для нас обоих проще и удобнее было бы закончить с этим быстрее, тем более что вам некого пригласить.
– Вы правы. Особенно при теперешних обстоятельствах. Пойду готовить Дэниэла к мысли, что у него будет новый папа. Думаю, это окажется трудной задачкой.
– Может, подождем, пока я скажу матери?
Шарлиз вымученно улыбнулась.
– Не знаю, кто из них отнесется к этой новости хуже. Может, отложим визит?
– Мама очень ждет Дэниэла, Лучше я скажу ей обо всем вечером, наедине.
К предстоящему визиту Шарлиз отнеслась без всякого энтузиазма. Дэнни, совершенно выбитый из колеи новым образом жизни и непривычным окружением, из солнечного и веселого ребенка превратился в маленькое капризное чудовище.
Мадам Овернуа занимала пышные апартаменты на верхнем этаже большого дома. Обстановка здесь была столь же роскошной, что и в доме Робера.
Жозефина Овернуа оказалась интересной женщиной. Седые волосы были тщательно уложены, манеры отличались властностью и были резковаты. Шарлиз она встретила столь холодно, что никаких сомнений не оставалось: мнение Жозефины о семействе Грант не изменилось.
Совсем по-другому она отреагировала на внука.
– Он похож на Мориса. Какой прелестный мальчик! Иди, поцелуй свою бабушку, mon cher.
Дэнни покосился на Шарлиз и начисто проигнорировал незаметное, но красноречивое пожатие ее ладони.
– Не хочу я целовать эту тетю. Мы пойдем домой?
– Она просто хочет с тобой подружиться, – Шарлиз старалась говорить тише и не смотреть на Жозефину и Робера. Наверняка во всем обвинят ее, хотя сейчас она ни при чем.
Мадам Овернуа вспыхнула:
– Не верь тому, что тебе говорили обо мне, Дэниэл. Подойди ко мне. Я твоя бабушка.
Робер произнес несколько натянуто:
– Возможно, мальчику нужно время, чтобы освоиться.
Он позвонил, и вскоре появилась горничная, катившая перед собой столик, уставленный чайными чашками и всякими сладостями. На тонкой фарфоровой тарелочке лежали маленькие сэндвичи, всевозможные птифуры и печенье. Серебряный чайник сверкал начищенными боками.
Дэнни не на шутку заинтересовался. Впервые он сам отошел от Шарлиз и принялся изучать сервировочный столик.
Жозефина просияла.
– Сейчас, мой ангел, бабушка тебе поможет.
Она положила на маленькую тарелочку несколько сэндвичей и тарталетку с крабовым мясом. Дэнни взял тарелочку и немедленно сунул тарталетку в рот. В тот же миг он сморщился, выплюнул все обратно на тарелку и торопливо вытер рот рукавом.
– Нет, нет, дорогой, джентльмен не должен выплевывать еду на тарелку. Кроме того, он должен уметь пользоваться носовым платком. – Она послала Шарлиз презрительный взгляд. – Так, значит, вот как вы воспитываете моего внука?
– Ах, простите, мэм. Я как-то никогда не кормила малыша крабовым мясом в винном соусе!
Робер постарался разрядить ситуацию, подсунув Дэнни маленький эклер.
– Попробуй. В твоем возрасте я их обожал. Помнишь, мама?
Ссора так и не разгорелась, однако назвать этот визит удачным было нельзя. Жозефина упорно заигрывала с Дэнни, однако у нее плохо получалось. Если она и умела когда-то обращаться с детьми, то основательно все подзабыла. Неудивительно, что Дэнни отверг все ее попытки подлизаться к нему.
Шарлиз была благодарна Роберу за то, что он решил сообщить своей матери об их свадьбе наедине. Интересно, а он пояснит, что брак будет фиктивным? Старуху будет нелегко успокоить.
Она поделилась своими сомнениями с Робером по дороге домой, вполголоса, чтобы не слышал племянник:
– Не знаю, зачем я соглашаюсь на это предложение. Ваша мать не в восторге от меня, это же ясно, да и мне она не по душе.
– А вам и не обязательно становиться друзьями. Мы делаем это для Дэниэла. Лучше поговори с ним, когда приедем. Я уже все уладил, и завтра вечером мы поженимся.
– Даже вы не можете сделать это так быстро!
Он самодовольно усмехнулся.
– Никогда не стоит недооценивать меня.
Шарлиз чувствовала себя беспомощным листочком дерева, уносимым бурной рекой. Она сделала последнюю попытку удержаться на плаву.
– Только не надо думать, что я буду слепо подчиняться всем вашим решениям. У меня есть пара вопросов. Кто и где нас поженит? Я не собираюсь оставлять Дэнни одного дома.
Мальчик вскинул на них глаза.
– Куда ты пойдешь, тетя Шарлиз? Я хочу с тобой.
– Никуда она не пойдет, Дэниэл. Завтра у нас дома намечается небольшое торжество, и ты тоже приглашен.
– Твой день рождения? И мы будем есть торт и мороженое?
– Если хочешь, то будем. – Робер повернулся к Шарлиз. – Я решил, что свадьбу лучше устроить дома. Один мой друг – судья, он согласился провести церемонию. Если вам нужны цветы, музыка и все остальное, я обо всем позабочусь.
– Нет, это глупо, ведь у нас не настоящая свадьба.
– А мама с папой брали меня на свадьбу один раз, когда няня не пришла. Было весело. Как большой день рождения. Можно, у меня будет день рождения, когда мы вернемся в наш настоящий дом, тетя Шарлиз?
– По-моему, случай подходящий, – шепнул Робер Шарлиз и громко произнес: – Теперь ты всегда будешь жить здесь, Дэниэл. Твоя тетя и я решили пожениться.
Малыш с удивлением посмотрел па Шарлиз.
– Мама говорила, люди женятся, когда любят друг друга. Ты его любишь?
– Видишь ли, милый… одним словом… здесь тебе придется узнать много нового, – пробормотала Шарлиз в панике. – Знаешь… я думаю, твой дядя сможет купить тебе ту большую машину, в которой можно сидеть и крутить педали.
– Ух ты! Это правда? – Глаза Дэнни сияли.
– На днях вместе отправимся за ней в магазин, – пообещал Робер.
Дэнни еще некоторое время восторженно вспоминал прекрасную машину, но затем его мысли вновь вернулись к свадьбе.
– А вы будете спать в одной кроватке, как мама с папой?
– Нет.
– Почему нет?
– Потому что у дяди Робера такой большой дом, что кроватей на всех хватит.
– Отличный ход, – с усмешкой прокомментировал Робер ее объяснение.
– А тогда как же у вас будут детки? – не унимался Дэнни. – Мой друг Кевин говорит, что у тех, кто женится, всегда бывают детки, и еще они спят вместе.
– Объясняйте сами! – буркнула Шарлиз. – Не боитесь?
– Не боюсь. И, кстати, нынешние дети уже не верят байкам про капусту.
Впервые ей было по-настоящему весело. Может, этот брак не так уж и страшен?
Наступил день свадьбы, а Шарлиз все еще размышляла о предстоящем шаге. Не совершает ли она ошибку? Не заключает ли договор с дьяволом? Робер очень настойчив. Даже отношения с Дэнни у него налаживаются.
Это стало ясно по возвращении от Жозефины. Комната Дэнни преобразилась благодаря детской мебели и куче игрушек. Робер знал, какой морковкой перед чьим носом потрясти. Для Шарлиз – карьера, для Дэнни – подарки.
Теперь Дэнни играл внизу, забыв обо всем на свете, а еще недавно и шагу не мог от нее отойти.
Шарлиз неторопливо вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице, размышляя, правильно ли она поступает. Из гостиной доносились голоса. Робер говорил с каким-то представительным мужчиной, и рядом с ними устроился Дэнни, счастливый и перемазанный мороженым.
Мужчины обернулись к Шарлиз, и на их лицах отразилось искреннее восхищение. Она надела белое платье, но не потому, что хотела походить на невесту, – просто в ее гардеробе оно оказалось самым подходящим. Его классический фасон не был оригинален, но нравился Шарлиз своей элегантностью. Обычно в торжественных случаях она набрасывала сверху яркий кардиган, но сегодня дополнила свой туалет только ниткой жемчуга. Не слишком ли ее наряд похож на подвенечный?
Судя по всему, мужчины так и думали. Робер представил ей судью, Дамьена Лебуазона, и томно сказал:
– Ты восхитительна, дорогая.
Судья поднес ее руку к губам.
– Робер всегда знал толк в хорошеньких женщинах. Неудивительно, что прекраснейшую из них он выбрал себе в жены.
Она удивленно взглянула на Робера. Похоже, судья считает, что свадьба настоящая.
– Ты извинишь нас? – обратился Робер к судье, взял Шарлиз под руку и отвел к окну.
– Вы ему ничего не объяснили?
– Я решил, что так будет лучше для Дэниэла. Люди любят обсуждать новости, они обмолвятся об этом при своих детях, а это – будущие однокашники Дэниэла. Что мы ему скажем, если он нас спросит, настоящие ли мы муж и жена?
– Я думаю, мы скажем ему правду.
– А вы готовы отвечать на все остальные его вопросы? Почему мы спим в разных комнатах, что такое деловое соглашение? Если он узнает, что наш брак – фальшивка, он будет бояться, что однажды его жизнь снова рухнет.
– Но нам придется… – Голос Шарлиз прервался.
– …Притворяться, что мы влюблены, – закончил Робер. – Что ж, для меня это не составит труда.
В голосе Робера прозвучала ирония, но когда Шарлиз метнула на него сердитый взгляд, выражение его лица изменилось. Интересно, а желание в глазах своего фиктивного жениха ей привиделось?
– Не волнуйтесь. Любящим мужем я буду только на публике.
Дамьен кашлянул.
– Прошу прощения, что прерываю вас, но мне предстоит еще одна свадьба.
В странном оцепенении Шарлиз слушала ритуальные фразы, отдававшие ее в руки мнимого избранника. Она хотела сказать «нет», хотела прекратить этот фарс, но что-то ее остановило. Белинда и Морис. На мгновение Шарлиз показалось, что они были здесь, в этой комнате, улыбались и одобрительно кивали ей.
Шарлиз была так удивлена, что едва заметила, как Робер взял ее за руку. Опомнилась она лишь тогда, когда на пальце у нее оказалось обручальное кольцо, которое когда-то принадлежало сестре и было на два размера больше, чем нужно, чтобы не соскальзывать с тонкого пальчика Шарлиз. Накануне она убедила Робера, что для церемонии вполне подойдет и оно. – Теперь можете поцеловать друг друга, – улыбаясь, сказал судья.
Робер обнял Шарлиз, и его губы прижались к ее губам. Неожиданно острое наслаждение от близости этого мужчины пронзило все ее тело. Его губы ждали ответа, ее ответа.
Бесполезно было убеждать себя, что все это только для виду. Горячие губы и напряженное тело, прильнувшее к ней, звали, манили, ломая сопротивление. Больше всего Шарлиз хотелось обхватить его обеими руками и отдаться во власть собственной страсти…
Девушка пришла в себя и ужаснулась. Она едва не совершила роковую ошибку, которая могла бы все испортить! С самого начала было ясно, что их влечет друг к другу – но это лишь физическое притяжение. Кроме того, у нее нет шансов в борьбе с человеком, для которого секс – всего лишь орудие для достижения своих целей. На самом деле они ненавидят друг друга об этом нельзя забывать.
4
Шарлиз опомнилась, с трудом поборов возбуждение, вызванное поцелуем Робера. А вот он ни на минуту не потерял голову, с горечью подумалось ей при взгляде на новоиспеченного супруга. В том, как он говорил с судьей, сквозила степенная важность человека, только что исполнившего свой социальный долг.
Через несколько минут Дамьен стал прощаться.
– Я с удовольствием остался бы еще ненадолго, но уверен, что вы найдете, чем заняться, и без меня.
Он прибавил вполголоса несколько слов по-французски, обращаясь только к Роберу, и смысл этих слов был весьма игрив. Однако когда Дамьен повернулся к Шарлиз и поцеловал ей руку, тон его изменился.
– Примите мои поздравления, мадам Овернуа. Уверен, что вас с Робером ждет большое счастье.
После его ухода Шарлиз сухо заметила:
– Ваш друг весьма приземленно смотрит на некоторые вещи. Таких замечаний я могла бы ожидать от учеников старших классов.
Впервые Робер казался смущенным.
– Вы понимаете французский?
– Да, и разговариваю вполне бегло.
– Почему вы не сказали?
– Я как раз собиралась, особенно после того, как вы так замечательно высказались в мой адрес в аэропорту.
– О, Боже! Я прошу прощения. Надеюсь, вы извините меня? Видимо, я стал жертвой распространенного заблуждения, что американцы говорят только на своем родном языке.
– У нас с сестрой не было возможности практиковаться в школе, но когда они с Морисом переехали в Лос-Анджелес, мы втроем старались говорить только по-французски. Дэнни тоже неплохо понимает и немного говорит.
– Да, я недооценил вас.
– Это может дорого вам стоить, – она усмехнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17