– И как же нам теперь быть?
– Смотря с чем, – проговорила Кэлли.
– Я многим обязан тебе.
– Теряюсь в догадках, о чем речь идет, – развела руками девушка.
Джаред подступил к Кэлли еще на шаг, вдохнул то ли цветочный аромат ее самой, то ли запах ее цветочного парфюма. Она подняла на него взгляд зеленых глаз в кружевной кайме золотистых ресниц. Джаред Таунсенд забыл, о чем говорил сам, о чем был ее вопрос.
– Мы всегда вместе сидели на химии и физике.
– Да, я помню, – слабо отозвалась Кэлли.
– А помнишь, я тогда шутил, что химия и физика лежат в основе наших взаимоотношений? Спонтанная реакция и взаимное притяжение.
– Ты постоянно что-нибудь придумывал на словах, Джаред. Нет бы просто поцеловать меня, – упрекнула его бывшая одноклассница.
– А сейчас? Могу я сейчас поцеловать тебя? – прошептал он и дотронулся до ее руки.
– Зачем спрашивать… – Кэлли потянулась к нему, встав на цыпочки.
Джаред поцеловал ее, крепко обнимая за талию.
– Не предполагал, что это так просто, – проговорил он, оторвавшись, наконец, от ее губ.
– Прежде работа, веселье после, – тоном чопорной учительницы произнесла Кэлли.
– Возьми меня в помощники, – шутливо попросил Джаред.
– Мальчиком-цветочником? – уточнила Кэлли, рассмеявшись. – Боюсь, в штате фирмы не предусмотрено такой вакансии.
После короткого обеденного перерыва Джаред, проявив настойчивость, увязался за Кэлли, и она позволила ему водвориться в ее флористической мастерской. Доставили свежие розы всех оттенков, и девушка, после обязательного инструктажа, доверила ему перебрать их, попутно повествуя о любимом предмете:
– Белые розы чисты и невинны, стойки и невозмутимы. Розовые – нежны, очень изменчивы, порой легкомысленны, но бесконечно элегантны. Красные – пылки, страстны, нетерпеливы. Розы бордовые любят до неистовства, они магнетизируют и покоряют, не оставляя шанса. Желтые – злачны, вещают о роскоши, сладостном удовольствии и полноте чувств. Розы с нежными персиковыми лепестками ценят за их скромность, они всегда юны. Розы чайные благородны, как ни одни другие, помять об их тонком благоухании остается навсегда, как и светлая грусть их явления…
– И розы вполне могут вписаться в категорию «пастельных дразнилок», – добавил Джаред. – Ведь у них есть шипы, – пояснил он, встретив неодобрительный взгляд Кэлли.
– А игра в вопросы и ответы включена в эту самую категорию? – спросила она.
– Думаю, да, – ответил статистик.
– Сотня вопросов, какие бы ты задал своей любовнице на ложе?
– Это все вопросы из нашей анкеты, – тотчас ответил Джаред.
– Вижу, ты не очень-то далеко продвинулся в своих изысканиях, – иронически заметила она.
– Возьми меня к себе домой этим вечером, и я опровергну это мнение, – решил ошарашить ее своей дерзостью профессор.
– Не слишком ли быстро из чопорного сухаря ты превратился в отчаявшегося неудачника? – невозмутимо спросила его Кэлли. – Если бы эту фразу сказал кто другой, я бы решила, что человеку срочно нужно в душ и протрезветь.
– Неужели настолько неэлегантно?
– Безнадежно, Джаред, – покачала головой Кэлли.
– Я думал, прозвучит завлекательно, – огорченно проговорил он.
– Увы… – и она отвернулась к цветам.
– Кэлли! – окликнул ее Джаред.
– Что? – отозвалась она.
– Нет, ты посмотри на меня, – мягко потребовал мужчина.
Кэлли нехотя послушалась.
– Я тебя обидел? – тихо спросил ее Джаред.
– Нет, что ты!
– Точно?
– Я просто зашиваюсь, не отвлекай! – раздраженно бросила она.
– Ты так самозабвенно обустраиваешь чужие свадьбы…
– И что из того?
– Не хочешь поговорить об этом? – предложил он.
– А ты? – перевела вопрос Кэлли. – Подай мне тот моток тесьмы! – тут же попросила она.
– Ты сердишься на меня, Кэлли. Что я сделал не так? – прямо спросил он, передав ей нужный моток.
– Сейчас или девять лет назад? – строго произнесла она.
Джаред обомлел от такой прямоты. Он не нашелся, что ответить.
– Твои поцелуи и неуклюжие попытки объясниться говорят о том, что ты не забывал меня все эти годы. Тогда почему все так нелепо получилось тогда и так туманно теперь? Я хочу понять, что это: сомнения или трусость? Если сомнения, то кто, по-твоему, должен их развеять? Если же это трусость, то давай прекратим рее здесь и сейчас! – решительно проговорила Кэлли.
– Но если поцелуи говорят за меня, то… – подойдя к Кэлли, сказал Джаред и поцеловал ее со всей скопившейся страстностью. – Давай поженимся здесь и сейчас, – пылко предложил он.
– Ты даже на чертовом колесе с трудом согласился со мной прокатиться, так как же я возьму тебя в мужья? – спросила девушка.
– Тони взяла, а от меня отказываешься, – шутливо констатировал Джаред.
– Тони был решителен. Он не задавал вопросы, а действовал.
– Тогда давай просто отправимся куда-нибудь вместе после работы.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Ты сегодня в хорошем настроении, – игриво заметила Белль Маккензи по завершении напряженного рабочего дня. – Есть планы на вечер?
– Да, собираюсь пойти потанцевать, – откровенно призналась Кэлли.
– Есть и партнер для поздних танцев? – двусмысленно осведомилась начальница.
Кэлли скромно улыбнулась в ответ.
– Тот настойчивый господин? Счастливое воссоединение после долгой разлуки?
– Уж не знаю, насколько счастливое, – скептически проговорила девушка.
– А куда отправляетесь танцевать, если не секрет?
– На вечеринку по случаю сегодняшнего бракосочетания наших благодарных клиентов. В программе вечера оркестр играет музыку из репертуара Фрэнка Синатры.
– Элегантный выбор. И ты выглядишь потрясающе, дорогая, – одобрила Белль. – Желаю удачи, встретимся на вечеринке, я тоже там буду по долгу службы.
– Разрешите вас пригласить, милая леди, – почтительно склонив голову, галантно пригласил ее Джаред, надевший сегодня вечером свой самый лучший костюм.
Кэлли нежно улыбнулась в знак согласия и пошла с ним на танцпол – площадку под тентом, тесную от танцующих пар. Джаред приблизил партнершу к себе, обняв за талию, а она, прищурившись, разглядывала его.
– Как танцор ты лучше, чем певец, – признала она после первых же тактов.
– Благодарю, – отозвался Джаред.
Его тихий баритон шелестел у нее над ухом. Кэлли расслабленно положила белокурую головку на его плечо. Он, заботливо удерживая девушку, укачивал ее в такт неторопливой мелодии.
– Когда ты научился танцевать? – лениво спросила его Кэлли.
– Всегда умел. Это был каприз моей мамы. Она отвела меня в группу для младших школьников.
– Ух, ты, я не знала, – удивленно отозвалась девушка.
– Я не афишировал, стеснялся. Был уверен, что не мальчишеское это занятие.
– А я всегда считала тебя заурядным хулиганом.
– В пику матери. Она стремилась сделать из меня этакого Рудольфо Валентино. У нас был затяжной конфликт на этой почве, пока я случайно не узнал, что она крутит роман с мужем соседки, и не рассказал все отцу. С этого момента наши конфликты стали значительно серьезнее.
Кэлли на миг приостановилась.
– Я и представить не могла, – прошептала она.
– Ничего. Обошлось без жертв, – с явной горечью пошутил Джаред и продолжил плавно вести партнершу в размеренном танце. – Мне кажется, все детство мое было чередованием подобных эпизодов, – произнес он.
– И у меня что-то похожее. Отец места себе не находил. Сбегал, возвращался, мама неистовствовала, огорчалась, плакала, отчаивалась… Затем развод…
– Ты хорошо держалась, Кэлли, – признал Джаред. – Когда я узнал об измене своей матери, то мысленно поклялся себе, что никогда не предам любимую женщину, если сделаю ее своей женой. Мне кажется, эта клятва стала причиной того, что я так и не женился.
– То есть?
– Не чувствовал я в себе сил быть верным до конца одной-единственной женщине.
– Живешь по принципу «все или ничего»?
– Пожалуй, – ответил он.
– Пора горло промочить, здесь душно, – намекнула она партнеру.
Джаред повел спутницу с танцплощадки в сторону бара.
В толчее упустив спутника, Кэлли натолкнулась на блистательную Сирену.
– Отлично выглядишь! – похвалила подругу цветочница.
– Устала, – шепотом призналась та.
– Незаметно, свежа, как сирень, – так же шепотом заметила Кэлли.
– Кстати о цветах, дорогая. Ты превзошла саму себя!
– Кто бы говорил! Платья на невесте и ее подружках божественны!
– Благодаренье небесам, не все невесты такие, как Марша Шумахер, заказавшая платье цвета взбесившейся фуксии.
– Видимо, Марше предстоит стать легендой нашего салона, – весело предположила флорист.
– Будем стращать историями о ней подрастающее поколение свадебных укротителей, – резвилась Сирена. – Белль сказала, что ты придешь с мистером Совершенство. Где он?
– Совершенство недостижимо, дорогая, пора бы это знать. Секунду назад я его упустила, потеряв в толпе. А если серьезно, Джаред отправился за коктейлями, – многозначительно проговорила Кэлли.
– Порой твой цинизм меня шокирует. Нельзя так отзываться о своем счастье.
– Сирена, – серьезно сказала девушка и взяла коллегу за руку, уводя в сторонку, – по-моему, я влюбилась.
– Ты шутишь, этого не может быть! – притворно изумилась та. – Конечно же, ты влюбилась, глупая. Это было всем понятно с того самого разговора за покером. Ты буквально требовала: «Убедите меня, что я тоже нормальная женщина!» И все-таки где твой миленький? Я хочу его видеть.
– А что у тебя с Рупертом? – спросила Кэлли, поискав Джареда взглядом.
– Вечно ты отвечаешь вопросом на вопрос, – раздраженно заметила Сирена. – С самим Рупертом все в порядке, а у меня с ним не так чтобы уж очень хорошо… Но только имей в виду, об этом молчок! – строго-настрого предупредила дизайнер.
– А что случилось? – испуганно пролепетала Кэлли, глядя на озабоченное лицо подруги.
– Без подробностей, дорогая. Скажем так: шероховатости. Это не фатально, я надеюсь, все уладится. Но главное, чтобы никто из наших ни о чем не знал. Это может навести Джулию или Одру на нежелательные сомнения. Сейчас, накануне их свадеб, это излишне. Все и без моего примера знают, что без проблем ни одна пара не живет… У нас с Рупертом случилось некое принципиальное разногласие, вот и все.
– От меня никто ничего не узнает, – заверила ее Кэлли. – Вон, видишь, мужчина рядом с Белль Маккензи? Это Джаред.
– В очках?
– Да, – гордо подтвердила Кэлли. – Я пойду к нему.
– Иди, – напутствовала Сирена, тоскливо пригубив вино.
Кэлли впорхнула в его объятья с сообщением:
– Сейчас будут разрезать торт!
– Судя по твоему тону, это эпохальное событие, – заметил Джаред.
– Это же торт Натали! – объявила Кэлли. Джаред понимающе кивнул.
– Отличный вечер, – сказала она.
– Да, вечер хоть куда, – отозвался статистик.
– Не желаешь ли поговорить про погоду?
– С тобой? Нет, только не про погоду, – отказался от соблазнительного предложения мужчина.
– Становится зябко… – жалобно прошептала спутница.
– Намек понят, – сказал Джаред, крепко обняв ее за плечи.
– Из-за меня ты так и не проинтервьюировал ни одну из присутствующих здесь пар, – поддела его Кэлли.
– Не о чем жалеть, – ответил он, выводя ее на улицу.
Джаред снял пиджак, чтобы набросить его на плечи девушке в тонком платье. Что-то скользнуло из кармана, с глухим хлопком упав на дорожку. Кэлли оказалась проворнее и нагнулась, чтобы поднять потрепанный блокнотик с огрызком карандаша, вложенным меж исписанных страниц. Повинуясь импульсу, она распахнула книжицу, и узнаваемые слова бросились ей в глаза. Ее имя, возраст, личные сведения… Слова, сказанные ею, поступки, реакции на его действия подробно, натуралистично, формализовано были изложены в его записной книжке. Кэлли скинула пиджак и рывком вернула Джареду блокнот.
– Кэлли, не горячись. Дай объяснить, – примирительно приговорил он.
– Мне все понятно, – гневно бросила она через плечо, ускоряя шаг. – Можешь вычеркнуть меня из реестра. Как объект исследований я тебе больше не подхожу. Я не часть пары!
– Это было прежде. Но не теперь… Постой, – пытался остановить ее Джаред.
– Я не экспериментальная крыса в твоем безумном утопическом проекте!
– Кэлли, у меня не было намерения обидеть тебя. Я лишь надеялся выяснить, понять, испытать то, что других людей заставляет быть ближе друг к другу.
– Тебе было известно, как я отношусь к этому исследованию, тем не менее, ты осмелился использовать меня, не поставив в известность, даже не удосужившись соблюсти формальных требований эксперимента. Ты и твоя ирония, твои гипотезы и твои намерения в отношении меня… это низко, Джаред, это непозволительно… Я выхожу из твоего эксперимента и прошу сделать об этом соответствующую отметку, а также никогда не напоминать о себе, даже если тебе понадобятся сведения о том, почему я не хочу с тобой знаться!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Кэлли стояла напротив алтаря; между неплотно сомкнутыми плечами шаферов ей виделся священник. Беспокойство не оставляло ее: все время присутствовало ощущение, будто что-то не в порядке, что-то неправильно. Вот только что именно – этого Кэлли не знала.
Внутреннее пространство богато декорированной церкви было полно нарядных людей – члены двух семей, друзья и коллеги венчающихся.
Белоснежные скамьи были украшены свежесрезанными розами в пышных бантах голубых атласных лент. Все просто, элегантно, торжественно, в лучших традициях, как и старомодно-целомудренные наряды подружек невесты, серьезность и сосредоточенность дружков жениха.
– Где он? – тихо спросила Регина О'Райан.
– Не имею представления, – выдала свое крайнее беспокойство Кэлли. – Быть может, с Одрой?
Обе женщины в очередной раз огляделись.
– Лучше бы он появился. В противном случае… – процедила свадебный фотограф, намеренная во что бы то ни стало сделать очередную коллекцию элегантных фотографий.
– А что, если это похищение? – попробовала разрядить обстановку шуткой Кэлли.
– Инопланетянами? – едко уточнила Регина.
Люди все прибывали, занимали места, экзальтированно щебетали, слышались тихие аккорды церковного органчика.
– Не будем паниковать заранее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13