Особенно когда дело касалось полицейских, и уж тем более если речь шла о любимых внуках.– Да нет, Папа, – ответил Майкл, потягивая кока-колу и устало потирая лицо. Он тяжело и от души вздохнул. – В участке-то все в порядке. – Чтобы успокоиться после разговора с Джоанной, он зашел в паб.Продолжая протирать стойку, Папа кивнул в ответ.– Ну, раз не работа, значит, женщина.Майкл изумленно взглянул на него.– А что ты так удивляешься, Майки? – Папа обиженно фыркнул. – Старый-то я старый, но ведь не покойник еще! О, я-то знаю, как можно страдать из-за женщины… – он задумчиво покачал головой. – Помню, и у меня бывало такое… И не один раз. Разумеется, – поспешил он добавить, – пока я не встретил твою замечательную бабушку.Папа профессиональным глазом оглядел стойку – она была ему знакома, пожалуй, так же, как собственная физиономия. Уже более полувека паб Салливанов находился на этом самом месте – на углу Логэн-Сквер, в нескольких кварталах от 14-го полицейского участка, прямо под эстакадой. Естественно, паб с первого дня стал любимым местом встреч полицейских.Обычно до отказа заполненный хриплыми офицерами, соседями и, конечно, многочисленными представителями клана Салливанов, сейчас паб был пуст. Через пару часов должна была начаться вечеринка. Мэйв, невестка Папы, как раз заканчивала приготовления, начатые несколько дней назад.Любитель повеселиться, Папа с нетерпением ждал вечера. Возможно, ему повезет, и, не замеченный Мэйв и мальчиками, он улизнет, чтобы сделать пару запретных затяжек. А может, еще и потанцует с прелестной вдовой О'Бэньон. Эти мысли приятно согревали Папе душу, и он почувствовал, как настроение у него поднимается.– Ну, Майки, скажи, которая тебя на этот раз надула. – Он усмехнулся и, продолжая отдраивать стойку, шаг за шагом придвигался к Майклу. – Что, досталось от той милой блондинки в мини? Или от той, со странной прической и еще более странным именем?– Да нет, Папа, это из-за Джоанны, – хмуро ответил Майкл, сделав глоток теплой кока-колы и поморщившись.– Джоанны? – Папа бросил свою тряпку, и лицо у него стало встревоженным. Он подошел к Майклу. – Что с ней? Девочка заболела?Услышав отеческие интонации в голосе деда, Майкл не сдержал улыбки. После гибели Брайана, зная, что Джоанна осталась одна и ждет ребенка, и – что еще важнее – зная правду о том дне, когда убили ее мужа, и о чувстве вины, испытываемой Майклом, Салливаны стали заботиться о Джоанне, как будто она была членом семьи. Это было для них так же естественно, как дышать.Его братья относились к Джоанне как к младшей сестре, которой у них никогда не было. Мать и дед обожали ее – как, впрочем, и все, кто ее знал. Она стала внучкой Папы – единственной среди команды Салливанов-мужчин.Майкл покачал головой.– Да нет, Папа, она совершенно здорова.– Тогда что же, мальчик мой? – Глубокая борозда между белыми бровями Папы стала еще глубже. Он подошел к внуку, закинув тряпку на плечо. – У меня сегодня нет настроения играть в шарады. Говори прямо!– Да в общем ничего, – нерешительно начал Майкл. – Просто у нее сегодня на вечеринке… свидание…– Свидание?.. – Папа помолчал. – Понятно. – Интересно, почему это так расстроило внука? – А это самое свидание… оно беспокоит тебя по определенным причинам, да?– Беспокоит?! – Майкл рассмеялся, но особой радости в его голосе не слышалось. Он не был уверен, что это верное слово. С другой стороны, как же назвать это ощущение? Майкл просто чувствовал себя несчастным – пожалуй, так будет точнее всего. – Джоанна придет на вечеринку с Джонни Бэйли!– Джонни Бэйли, хм… – повторил Папа, пытаясь вспомнить, о ком идет речь. Наконец он кивнул. – Ах да, парень из кинотеатра?– Тот самый, – мрачно хмыкнул Майкл.– Ясно. – Папа снова взялся за тряпку. – А почему, собственно, не с тобой?Майкл взглянул на деда.– У меня тоже… гм… свидание.– А-а, ну тогда ясно. – Папа понимающе кивнул. Он сосредоточенно водил тряпкой по стойке. – Так ты и не предлагал Джоанне пойти вместе?– Предлагал, но уже когда выяснил, что она договорилась с Джонни. Она отказалась…– Женщина, которая ждет сына, имеет право быть чуточку колючей, так что я бы постарался быть к ней повнимательнее, мой мальчик. Да, именно повнимательнее.– И к кому же это Майкл должен быть повнимательнее на этот раз, а, Папа? – Нагруженная тарелками с едой, Мэйв Салливан протиснулась через вращающиеся двери, которые вели из кухни в бар, и улыбнулась сыну.В свои пятьдесят шесть Мэйв все еще была красива. Пышные рыжеватые волосы, слегка тронутые сединой, обрамляли лик камеи – так любил говорить ее муж. Блестящие синие глаза, точь-в-точь как у сына, смотрели на мир с добротой и юмором.– Мам, я тебе помогу. – Два гигантских шага – и Майкл уже стоял возле матери. Забрав у нее посуду, он поставил ее на стол за стойкой. Схватив маслину, на ходу сунул ее в рот.– Майкл, а что ты, собственно говоря, здесь делаешь средь бела дня? – Ростом около пяти футов, Мэйв едва доставала сыну до плеча. Впрочем, это никогда не было помехой ее авторитету. Со дня безвременной кончины супруга она ласково, но твердо главенствовала в семье.Она полюбила Джока в то самое мгновение, когда впервые увидела его – на Ярмарке Эльфов на полуострове Дингл. Ей тогда едва минуло шестнадцать. Как раз в тот день Джок приехал в Ирландию на каникулы – специально на ежегодную ярмарку. Когда Мэйв обратила на него внимание, тот беседовал с торговцем лошадьми.Едва их глаза встретились, Мэйв поняла, что это ее судьба. Они действительно были прекрасной парой, хотя понадобилось время, чтобы понять это. В конце концов она бросила родной дом, семью, жениха и предназначенное ей родителями будущее, чтобы последовать за Джоком в Америку и стать его женой. Она никогда не оглядывалась назад и не жалела – ни разу за все эти сорок лет.Когда Джок умер, умерла часть ее самой. Но остались любимые сыновья, друзья и семья. Мэйв всегда была благодарна судьбе за эту большую любовь – пусть даже она длилась так недолго. Ей повезло – и она желала того же для своих сыновей.– Майкл! – Приподняв рыжеватую бровь, Мэйв вытерла руки о свой хрустящий белоснежный фартук. Она ждала ответа. – Должно было случиться что-то важное, чтобы ты пришел домой посреди дня!Из всех своих сыновей она больше всего беспокоилась за Майкла: он тяжелее других перенес смерть отца. Удивительно, как эти сильные, надежные плечи не дрогнули под тяжестью ответственности, которую он сам взвалил на себя.– Это из-за Джоанны.– А что с ней? – поинтересовалась Мэйв осторожно, подойдя к нему. – Она заболела? – Материнские инстинкты Мэйв были очень сильны, особенно когда дело касалось ее семьи. А Джоанна, безусловно, была для нее членом семьи.Майкл покачал головой.– Нет, мама. По правде говоря, я и сам не понимаю, что с ней такое… – Он взъерошил волосы и покраснел. – Знаешь, она как будто не хочет ни от кого принимать помощь. Особенно от меня. И еще… она придет на вечеринку с Джонни Бэйли!– Ясно. – Мэйв на секунду задумалась. – Тебе это не нравится, да, сынок?– Мам, она ведь беременна… – начал он, но замолчал, увидев на губах матери улыбку. – В чем дело?– Беременна, Майкл, но не умерла же! – Мэйв пожала плечами. – Ты встречаешься на празднике с подружкой, так почему ей нельзя? – Улыбнувшись, она погладила сына по щеке. – Послушай, милый. Я знаю, что она чувствует, потому что прошла через это сама. Но когда умер твой отец, у меня остались Папа и вы. А у нее нет никого. Ей одиноко. Так бывает во время беременности. Если ей хочется пойти куда-нибудь с мужчиной, я не вижу в этом ничего плохого. – Она вздохнула. – В этом мире одинокой женщине и так одиноко, сынок.– Но у нее есть я! – горячо возразил Майкл. – Если бы она только захотела принять мою помощь! Я предложил пойти на вечеринку вместе, а она отказалась. – Он покачал головой. – Я просто не понимаю, откуда столько упрямства, когда речь заходит о всяком таком.– Ах, сынок… – Мэйв покачала головой. Она-то гораздо лучше, чем сын, понимала, в чем дело. – Думаю, тебе нужно кое-что понять. Вручая свою судьбу мужчине, женщина учится приспосабливаться к своему избраннику, зависеть от него. Если он вдруг исчезает, она чувствует себя одинокой и покинутой, просто сходит с ума… – Мэйв вздохнула. – Очень нелегко научиться зависеть от кого бы то ни было снова, потому что страшно вновь его потерять. Иногда такой страх слишком силен, чтобы поверить кому-нибудь вновь.– А тебе… тебе казалось, что папа тебя покинул? – спросил Майкл, внимательно вглядываясь в лицо матери. Никогда раньше она не говорила с ним на эту тему. Он и предположить не мог, что мать чувствовала себя покинутой после смерти отца. Эта мысль поразила его и причинила боль.– По-своему да, сынок, – тихо произнесла Мэйв. – О, не нарочно, разумеется, не по его вине. Но это не меняет дела. Мы с отцом очень любили друг друга. Когда он умер, я хотела последовать за ним. – Она судорожно сглотнула: рана так и не затянулась за все эти годы. – Но мне нужно было жить – ради тебя и твоих братьев. Да и ради себя самой, в конце концов. – Она улыбнулась и коснулась руки сына. – У меня была семья. А у Джоанны – судя по твоим рассказам – никого нет. Это и само по себе непросто, а уж если ждешь малыша…– Я постараюсь быть рядом, мам. – Майкл смущенно взъерошил волосы.– Ах, Майкл, ты не понимаешь: не всегда можно взять на себя ответственность за другого. – Мэйв внимательно посмотрела на сына. – Я знаю о клятве, которую ты дал ее покойному мужу, Майкл. Но подумай – тебе никогда не приходило в голову, что Джоанна может не хотеть чьей-либо помощи? Возможно, ее стремление быть самостоятельной – это ради ребенка, а не ради нее самой?– Но почему? – Майкл поднял голову. – Какой в этом смысл, мам?! Обязательно нужно, чтобы кто-нибудь был рядом с ней!– Не тебе решать это, сынок. – Мэйв помолчала. – Я открою тебе один женский секрет, Майкл. И не смотри на меня так. Хочешь – верь, хочешь – нет, но кое-что о женщинах я знаю, – добавила она с улыбкой. – Порой у женщины, которую обидел – и обидел сильно – мужчина, появляется потребность убедиться в собственной самостоятельности. – Мэйв беспокойно повела изящными плечами. – Своего рода гордость, инстинкт самосохранения. Ощущение зависимости от мужчины заставляет женщину чувствовать себя страшно ранимой.– Мам, ты поэтому больше не вышла замуж? – Майкла всегда это удивляло. Насколько ему было известно, она даже ни разу не назначила никому свидание. Всю свою жизнь посвятила семье. Теперь он впервые задумался об этом серьезно.– Между прочим, я еще жива, Майкл. – Мэйв весело покачала головой, потом тяжело вздохнула. – А не вышла замуж потому, что все еще люблю твоего отца. И никогда не хотела быть рядом с другим мужчиной. – Она улыбнулась, чтобы скрыть боль, терзавшую сердце. – Мы с твоим отцом… ах, у нас был прекрасный брак, настоящий… Именно память о нем поддерживала меня все эти годы. Но, судя по твоим рассказам, воспоминания Джоанны о ее семейной жизни далеко не так безоблачны… – Голос ее смягчился. – Это совсем другая ситуация, и, возможно, причина ее поведения где-то здесь.– То есть ты хочешь сказать, что Джоанна, возможно, не хочет принять мою помощь просто потому, что боится… – Майкл задумался, пытаясь осмыслить слова матери. – Боится, что будет зависеть от меня, а я потом ее… брошу? – Эта мысль показалась Майклу такой нелепой, что он едва не рассмеялся. Однако что-то в лице матери остановило его.– Ну, просто пришло в голову, сынок. – Мэйв снова не спеша провела пальцами по его руке. Боясь задеть самолюбие сына, она тщательно подбирала слова. – Майкл, а может быть, Джоанна встречается с этим парнем, Бэйли, лишь для того, чтобы продемонстрировать тебе свою независимость? В первую очередь – от тебя?Он нахмурился, пытаясь понять.– Ты думаешь, она делает это, только чтобы показать, что ей не нужен ни я, ни кто бы то ни было другой?– Возможно, она хочет доказать это самой себе, Майкл. Но и тебе тоже, – мягко добавила Мэйв.– Никогда не слышал ничего абсурднее! – Покачав головой, Майкл потер подбородок. – Но что-то в этом есть. – Он пристально посмотрел на мать. – И что же мне делать?!– А ты не пытался поговорить с ней об этом откровенно, сынок? – улыбнулась Мэйв.Майкл застенчиво усмехнулся.– Ну… я… немного, понимаешь… вышел из себя.– А-а, – кивнула Мэйв и улыбнулась. – Ты точь-в-точь как твой отец. Но грубостью ничего не добьешься, Майкл. Она лишь выдает твои страхи. Понимаешь?Майкл мрачно кивнул. Ему меньше всего хотелось признаваться матери в том, что он действительно боится.– Чего ты страшишься, сынок? – Она подняла голову. – Обидеть ее? Разочаровать? Или, может, не выполнить обещания, данного ее мужу?Расстроенный воспоминаниями, Майкл украдкой вздохнул.– Все вместе, мама.– Ясно, – задумчиво протянула Мэйв. – Сынок, у тебя доброе и большое сердце, но когда-нибудь тебе придется понять, что ты всего лишь человек. А человеку свойственно ошибаться. – Она похлопала его по щеке. Ей было больно за своего первенца. – Ты не виноват, Майкл, – мягко продолжала она. Сколько раз в прошлом ей приходилось повторять эту фразу – и все без толку… – Тебе нужно было уехать в колледж, строить собственную жизнь. То, что случилось, произошло не по твоей вине. Ты не можешь нести за это ответственность.– Он был моим младшим братом, мам, – упрямо сказал Майкл. – Я отвечал за него. – У него на щеках заходили желваки. – Я обязан был поддержать его! Будь я здесь, ничего бы не случилось! – Ероша волосы, Майкл вздохнул, тщетно пытаясь не думать о прошлом.Он получил тогда стипендию в Маркете. Зная, что семья нуждается в нем, хотел пойти в местный колледж. Но в последнем классе средней школы безумно влюбился в Лайзу Паркер, которая тоже как раз собиралась в Маркет.Разве мог он с ней расстаться?!А тем временем Дэнни, потрясенный смертью отца, постоянно попадал в какие-нибудь неприятности – словно хотел таким образом излить свою боль, свой гнев. Братья не раз ссорились из-за этого. Чем больше Майкл пытался сделать для Дэнни, тем более неуправляемым становился брат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19