Вместо этого Даниель, стараясь сдержать слезы, спросила:
– Рэйчел когда-нибудь обманывала тебя с другими мужчинами?
– Конечно, нет!
Как ей в голову могло такое прийти! Если бы какой-нибудь парень хотя бы посмотрел в сторону его жены, он бы свернул наглецу шею.
– Тогда ты не сможешь понять.
Но Коди вдруг понял. Сам того не желая, он стал причиной слез. Неужели эта сильная и самоуверенная женщина расстроилась из-за того, что он согласился потанцевать с Барбарой Мэтсон? Черт возьми, если Скотт Херт однажды обманул ее, это вовсе не значит, что каждый ее роман должен заканчиваться крахом!
Коди обнял Даниель и попытался ее утешить. Рыдания сотрясли ее тело.
– Ты хорошо ко мне относился, – тихо бормотала она, пока он вытирал ей слезы своим носовым платком, – благодаря тебе я снова обрела веру в себя и больше не считаю всех мужчин лжецами.
У Коди внутри все перевернулось от этих слов. Что будет с ней, когда она узнает правду?
– Расскажи мне про Рэйчел, – попросила она.
Коди не мог ей отказать. Он заговорил об умершей жене с грустью и нежностью. Когда-то он женился на прекрасной девушке, а потом потерял ее.
– Это был несчастный случай? – Даниель почувствовала, как руки, обнимающие ее, внезапно напряглись.
– Это был последний день Шайенского родео… Рэйчел просто должна была проехаться по арене на иноходце… А потом что-то произошло… Лошадь встала на дыбы и сбросила ее…
Эта чудовищная картина до сих пор стояла у него перед глазами. О чем еще было рассказывать? О бесконечных днях, проведенных в больнице в ожидании чуда? О том, что если бы чудо случилось, то Рэйчел провела бы остаток жизни в инвалидной коляске? Все эти дни он беспрестанно молился, просил чуда, но чуда не произошло.
– Ей не было и двадцати двух. Она была еще совсем девочкой…
– Я сожалею, – прошептала Даниель.
Коди отчаянно потряс головой.
– Это было давно. Жизнь продолжается.
Только сейчас он осознал истинный смысл этих слов – надо жить дальше. С площади донеслись звуки вальса.
– Когда играет музыка, надо танцевать, – твердо сказал Коди. Его сердце уже принадлежало Даниель. По блеску в ее глазах он понимал, что она тоже неравнодушна к нему. Их тела готовы слиться воедино. Это было не так, как с Рэйчел. Рэйчел была молода и невинна, а Даниель… взрослая женщина. Он вдруг захотел отбросить прочь все воспоминания о прошлом и доставить этой женщине неземное удовольствие. Стоп. Нельзя ее обманывать. Это влечение к ней может стать роковым. Он должен прежде рассказать ей правду.
Скоро. Очень скоро. Но не сейчас.
Такой чудесный вечер… Он просто будет обнимать ее и кружить в вальсе под звездным небом, нашептывая ей на ухо слова трогательной ковбойской песенки: «Я улыбки твои целовал, не успевшие с губ слететь…»
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
С тех пор как Линн познакомилась с юным ковбоем, в ее глазах зажегся огонек, и Даниель не уставала расспрашивать дочь о ее первом свидании. – Мама! – сердилась девочка и делала обиженное лицо. Она рассказала только, что этот «жуткий миляга», паренек по имени Шейн, пригласил ее посмотреть, как он будет участвовать в родео в Ландере.
Даниель прекрасно понимала, что нельзя давить на Линн и вмешиваться в ее личную жизнь. Конечно, первая любовь обычно заканчивается полным крахом, и ей очень хотелось оградить дочь от этого, но она не имела права запрещать Линн встречаться с Шейном. Еще Даниель успокаивало, что Шейн не был похож на взлохмаченных, наглых пижонов, которые учились вместе с Линн.
Девочки только и говорили о предстоящем родео. Все утро Коди учил их, как нужно держаться в седле и управлять лошадью.
– Вот так, дорогая, – подбадривал Коди. – А теперь выпрямись и слегка отпусти поводья.
Сердце Даниель переполнялось гордостью, когда она видела торжество на лице своей дочери, восседавшей в седле. Скотт никогда не интересовался Линн и не поощрял ее любви к животным, он не одобрил бы и этих занятий.
Было видно, Коди Уокер не новичок в родео. Он был смел и горяч, и ему ничего не стоило как укротить мустанга, так и покорить жаждущее любви женское сердце. «Интересно, – думала Даниель, – как чувствовала себя Рэйчел, когда Коди выступал? Наверное, волновалась». Но сама она нисколько не переживала бы. Она бы гордилась мужем и желала ему победы.
Пока остальные учились ездить верхом, Даниель наслаждалась чтением. История Мэтти О'Шоу все больше захватывала ее.
Но спустя какое-то время ее внимание привлекла Молли, которая оседлала очень красивую молодую кобылку. Спрятавшись в тени фургонов, Даниель наблюдала, как лихо Молли управляет лошадью – словно родилась в седле.
– Ради Бога, зачем ты это делаешь? – воскликнула Даниель, когда Молли, оказавшись рядом с ней, слишком резко натянула поводья.
– Просто так.
Было заметно, что Молли очень хочется чем-то с нею поделиться. Девочка сопела несколько секунд, а потом разразилась упреками в адрес своего отца. Оказывается, она мечтала принять участие в скачках, а ее отец и слышать об этом не желал.
– Он не понимает, что я – это не она.
Даниель мгновенно сообразила, что имела в виду Молли: девочка жила в тени матери, вернее, в тени воспоминаний о ней.
– Ты должна понять, каково твоему отцу. Он потерял жену…
– Я понимаю, правда, понимаю, – Молли совсем по-отцовски наморщила лоб, – но ведь у меня хорошо получается. Действительно хорошо. Я готова к соревнованиям. Бабушка всегда разрешала мне тренироваться, когда папа был в отъезде. Она говорит, что я могу стать даже лучше, чем была мама.
Эти слова еще больше убедили Даниель в том, что призрак матери преследует Молли. Девочка тяжело вздохнула и почти шепотом сказала:
– Знаешь, я ее даже не помню. Разве я не заслуживаю шанса доказать, что я тоже чего-то стою?
– Конечно, заслуживаешь, милая, но твоя мать погибла в результате несчастного случая, который произошел во время родео, и я понимаю твоего отца, он не хочет рисковать жизнью ребенка.
– Но это был несчастный случай! Поднялся сильный ветер, и песок попал лошади в глаза, вот почему она взбрыкнула, а мама просто не смогла удержаться в седле. Лошадь здесь ни при чем. И папе не следовало ее пристреливать.
Ребенок, помешанный на лошадях, не может простить такой поступок. Молли уцепилась за руку Даниель и с мольбой в голосе произнесла:
– Я обещаю: если будет ветер, я не сяду в седло.
– Ты пыталась поговорить с отцом?
– Миллион раз, но он не такой, как ты, Даниель. Ты прислушиваешься к моему мнению. Ты не обращаешься со мной, словно с ребенком… словно я фарфоровая кукла. Я люблю ранчо, но иногда мне бывает одиноко. Ранчо так далеко от города, что к нам никто не приезжает. Я буду скучать по тебе и Линн, и по другим девочкам тоже. Я была маленькой, когда умерла мама. – По щекам Молли потекли слезы. – Иногда мне кажется, Боженька не слышит моих молитв. Я очень хочу, чтобы папа снова женился, чтобы появился кто-то, кто будет меня любить.
– Разве тебя можно не любить? – дрожащим от волнения голосом спросила Даниель. Она с удивлением узнала, что не все гладко между Молли и ее отцом. – Молли, я не знаю, чем могу помочь тебе.
– Просто не говори папе, что я собираюсь принять участие в соревнованиях. Бабушка подписала разрешение еще до того, как мы уехали, а так как у нас одна фамилия, они подумают, что она моя…
– …мама, – подсказала Даниель и тихо вздохнула. Лучше бы девочка держала свой секрет при себе. Меньше всего на свете Даниель хотелось вставать между двумя людьми, которых она любила. – Ты должна рассказать обо всем отцу. Тебе придется.
– Говорю тебе: он не станет слушать! Он все поймет, только когда увидит, как мы с Конфеткой ловко берем барьеры.
– Твой отец страшно разволнуется.
– Я знаю, но… – Молли засомневалась.
– Хочешь, я сама с ним поговорю?
Молли отрицательно покачала головой.
– Нет, ты права, это должна сделать я. Правда. Я обо всем ему расскажу. Прямо сейчас пойду к нему и во всем признаюсь, обещаю.
Даниель облегченно вздохнула.
Чуть позже в Саут-Пасс прибыл автобус, чтобы отвезти девочек на парад в честь Дня Независимости, а после на родео.
Над главной улицей города висел огромный плакат, гласивший, что в этом году фестиваль первопроходцев проводится уже в 50-й раз. Даниель была поражена тем, как весело отмечали праздник местные жители. Коди не разделял ее энтузиазма. Избегая толпы, он спрятался в самом дальнем углу какого-то крохотного магазинчика и не вылезал оттуда до конца парада. На все расспросы Даниель он отвечал, что терпеть не может шума и толкотни.
На стадионе Коди взял Даниель за руку и отвел в тень, убеждая, что именно оттуда лучше всего видна арена.
– Самые классные родео в Америке проводятся зачастую в маленьких городках. Например, на этой арене выступали многие будущие чемпионы, – сказал он.
Даниель улыбнулась, и Коди решил рискнуть. Кажется, самое время рассказать ей правду. Он кашлянул и повернулся к Даниель. Она внимательно прислушивалась к тому, что говорил комментатор.
– Милая, мне надо с тобой поговорить.
– Да?
– Я уже давно пытаюсь сказать тебе, но каждый раз что-то мешает…
– Леди и джентльмены, сегодня мы решили начать ежегодный фестиваль со скачек на свиньях. Идея заключается в том, чтобы первым доехать на этом очаровательном животном до конца арены. Большинство наших сегодняшних жокеев – отважные путешественницы из группы скаутов…
Даниель подпрыгнула на месте и указала на девочек, выходящих на арену:
– Вот они!
Коди сдался. Все внимание этой женщины было приковано к дочери, стоявшей в центре арены. Гонки начались. Даниель даже привстала и, когда Линн первой пересекла желтую линию, повернулась к Коди и, поддавшись внезапному порыву, поцеловала его.
– Так о чем ты хотел поговорить?
Момент снова был упущен. Диктор как раз объявил об участии Молли в скачках. Коди побледнел как полотно.
– Что, черт возьми, происходит?
Даниель положила руку ему на плечо.
– Молли обещала не выступать, если будет хоть немного ветрено, но сейчас полный штиль.
– Ты имеешь в виду, – разъярился Коди, – что ты обо всем знала и ничего мне не сказала?
Даниель смело кивнула.
– Сам говорил: «Удерживайте детей распахнутыми руками, и они обязательно вернутся в ваши объятия».
– Как ты могла?!
– Ты не понимаешь, я только…
Но Коди уже не слушал. На арену выехала Молли. Ее светлые волосы развевались. Прозвучал сигнал к началу скачек. Молли тут же вырвалась вперед и стала лихо один за другим преодолевать барьеры. Коди был в бешенстве. Он никогда не простит Даниель, если что-нибудь случится с Молли. Никогда.
Молли выиграла.
– Ты знала, – хрипло сказал Коди, – знала и не сказала мне…
– Молли пообещала, что сама обо всем тебе расскажет… Я была уверена, что ты все знаешь.
– Когда ты повзрослеешь? Жизнь не похожа на волшебную сказку!
– Но, Коди… – с мольбой в голосе начала Даниель. Все это было чудовищно ей знакомо. Когда она была замужем, ей всегда приходилось просить прощения за то, в чем она не была виновата.
Комментатор громко провозгласил:
– Я так понимаю, что молодая леди, которая только что выиграла скачки, приехала к нам в город со своим знаменитым отцом. Я уверен, вам всем знаком двукратный чемпион родео, который пожертвовал седлом ради гитары…
Даниель не поняла, почему Коди вдруг схватил ее за руку и почему весь стадион теперь глазеет на них.
– Для меня огромная честь представить вам Коди Камерона, героя Вайоминга. Коди, встаньте, пожалуйста, чтобы все могли вас видеть!
Коди Камерон? Разве не так зовут кантри-певца, песни которого крутит в эфире каждая уважающая себя радиостанция? Даниель побелела и вырвала руку. Вот почему лицо и голос Коди казались ей такими знакомыми, вот почему он скрывался от толпы, вот почему был так груб с той женщиной в ресторане. Коди Камерон. Всемирно известный Коди Камерон.
Обида немедленно завладела всем ее существом. Какое он имел право обвинять ее в сговоре с Молли, когда сам обманывал ее все это время! Даниель повернулась к нему и, залепив оглушительную пощечину, чеканя каждое слово, произнесла:
– Неужели такая суперзвезда, как ты, стесняется славы? Ненавижу тебя!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Коди сгорал от стыда. Публика бешено аплодировала ему, а Даниель в это время уходила прочь. Она шла выпрямившись, гордо подняв голову и не оглядываясь. Должно быть, она не слышала, как комментатор предложил Коди принять участие в родео и как восторженно взревели при этом трибуны.
Десять минут спустя Коди уже готов был оседлать молодого жеребца по кличке Буян. Как же давно он этим не занимался! У его агента будет инфаркт, когда тот узнает, что Коди рисковал собственной шеей ради того, чтобы доказать одной женщине, что он тоже чего-то стоит.
Он вдруг подумал о том, что Рэйчел особенно сильно любила его, когда он стал зарабатывать деньги пением, а Даниель… Возможно, ему удастся покорить ее, доказав, что он не просто сладкоголосый исполнитель в стиле кантри. Она должна его простить! Но где же она? Коди окинул взглядом трибуны. Он собирается рискнуть, очень сильно рискнуть… Нет, хватит об этом. Он сможет. Надо только сосредоточиться и воспользоваться секретным оружием, которое однажды уже помогло ему стать чемпионом. Злоба. Ненависть. Ненависть к Даниель. Ненависть к Рэйчел. Ненависть к самому себе. За то, что он не смог остановить жену, за то, что позволил себе опять влюбиться.
Коди сжал губы. Не зря Даниель ударила его.
Металлические ворота распахнулись, и Буян устремился на свободу. Он метался по арене, вставал на дыбы, пытался сбросить седока, но безуспешно. На трибунах царила гробовая тишина. В любую секунду разъяренный жеребец мог сбросить Коди и растоптать. Время словно остановилось…
Коди не слышал, как комментатор объявил, что бывший чемпион побил все рекорды, не слышал свиста и аплодисментов. Никто не мог ему помочь. Буян будто взбесился. Животное буквально ринулось к железным отбойникам, и Коди едва успел пригнуться к холке лошади, когда сильный удар сотряс его тело. Затем наступила тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14