Утреннее солнце несло чистоту и очищало от грязи. Мне показалось, что мое тело наполняется теплотой, и я задремал.
В начале девятого я проснулся от лая собаки. Вышел из парка через другой вход и направился к магазинам, видневшимся в конце квартала. Позавтракал в ресторанчике и вернулся домой около десяти. Дверь открыла Мэри с повязанной тряпкой головой.
— Уже встал? — удивилась она.
— Да.
— Завтракал?
— В ресторане в соседнем квартале. — Я вошел в гостиную, которую она только что закончила убирать, сел на диван и принялся читать газету. В приоткрытые окна задувал легкий ветерок. Через открытую дверь виднелась лестница. Через час из столовой донесся запах бекона, и постепенно начали спускаться девушки.
Первой показалась Большая Мэри. Она заглянула в гостиную, увидела меня и направилась в столовую. Через несколько минут блондинка вновь заглянула в дверь.
— Можно? — осторожно поинтересовалась она.
— Да, — буркнул я, не отрываясь от газеты.
— Не злишься из-за вчерашнего? — Она села и широко раздвинула ноги.
— Да нет. Обычное недоразумение. — Я перевернул страницу.
— Конечно, недоразумение, — моментально подхватила Мэри.
— Угу...
— Я не хочу, чтобы ты обижался. Ты меня понимаешь? — Большая Мэри еще шире раздвинула колени. Я прекрасно ее понимал. — Если что-нибудь захочешь... — медленно проговорила она.
— Нет, забудь об этом. Надеюсь, у нас больше не будет недоразумений.
— Не забывай... в любое время. — Большая Мэри встала и отправилась завтракать.
Минут через пять спустилась миссис Мандер. Первым делом она подошла к бару и налила джина, потом повернулась ко мне.
— Доброе утро! Рано ты встал. Плохо спал?
— Я всегда встаю рано.
— Уже позавтракал?
— Да.
Дженни спустилась последней. Она оказалась единственной, кто надела платье. Остальные были в халатах. На шее сверкал маленький золотой крестик.
— Доброе утро!
— Привет!
— Позавтракал?
— Угу...
Она подошла ко мне, покачивая бедрами.
— У меня отличное настроение. Пошли со мной на мессу.
— Нет. — Я удивился, что кто-то из такого заведения может посещать церковь.
— Почему? Тебе там будет хорошо.
— Оставь меня в покое! — резко ответил я. — Мне плевать, куда ты отправишься — на мессу или в ад! Только убирайся подальше!
Она весело рассмеялась и направилась к двери.
— Мы все попадем в ад, и ты тоже. Вот увидишь!
— О чем это вы беседовали? — спросила миссис Мандер, входя в гостиную. Хлопнула входная дверь.
— О том, чтобы отправиться в ад, Бабушка.
— А... — Она опять засеменила к бару. — Дженни постоянно твердит об аде. Она католичка и верит, что за грехи придется расплачиваться. Ты не католик?
— Нет.
Старуха поднесла стакан к губам, затем остановилась, словно ее поразила мысль.
— Послушай, мне показалось, что ночью кто-то стонал. Она не заставила тебя избить ее?
— Нет, черт побери!
Миссис Мандер пристально и слегка удивленно посмотрела на меня.
— Ах да... у нее оставался на ночь клиент. — Она выпила джин. — Если Дженни когда-нибудь тебя об этом попросит, — медленно проговорила старуха полным ненависти голосом, — выдай этой извращенке на полную катушку!
Я невозмутимо смотрел на миссис Мандер, но с каждой минутой мне становилось здесь все противнее.
Глава 5
Только в четверг ночью я принял решение. Прошедшие несколько дней выдались относительно спокойными. Ко мне привыкли. Каждый из нас занимал свое место, делал свое дело. Мы старались не вмешиваться в дела друг друга. Я с удивлением понял, что меня приняли в компанию. А в глубине затаилась подспудная мысль, что я занимаюсь самым обычным сводничеством. Я запутался и никак не мог понять, оставаться или нет?
В четверг после обеда я читал в гостиной газету и курил. На улице моросил противный дождь. Миссис Мандер отправилась с одной из девушек в кино. Я вчера ходил на «Седьмое небо», в котором в романтические моменты пианист играл одну трогательную мелодию. Из кинотеатра вышел в подавленном настроении и отправился пить кока-колу. Проходя мимо вербовочного пункта военно-морского флота, заглянул в окно. Высокий загорелый лейтенант показывал застенчивому юноше плакаты. Можно было без особого труда догадаться, что он нахваливает службу и подтверждает свой рассказ показом экзотических плакатов. На какую-то долю секунды захотелось зайти, но я медленно отошел от окна.
На душе кошки скребли. В гостиную вошла Мэри. Она села за пианино и начала играть, но я был не в настроении слушать музыку. Негритянка играла что-то печальное, и я вспомнил о родственниках. Как они там в Аризоне? Синее пианино начало действовать мне на нервы.
— Бога ради, закрой ты эту дрянь! — в сердцах воскликнул я.
Мэри молча закрыла крышку и вышла, но долго сидеть одному мне не пришлось.
— В чем дело, Фрэнк? — полюбопытствовала Дженни, входя в гостиную.
Она была в рабочей одежде: черное платье на голое тело и маленький золотой крестик, который создавал обманчивое впечатление невинности. У Дженни была очень белая кожа.
— Ни в чем! — рявкнул я.
Она присела на подлокотник моего кресла, нагнулась и заглянула в газету через плечо. Я швырнул газету на пол.
— Иди отсюда!
Несколько секунд Дженни как-то странно смотрела на меня. Неожиданно мне показалось, что меня вот-вот вырвет. Я словно раздвоился: выше пояса один человек, а ниже другой.
— Что ты здесь делаешь? — Она слабо улыбнулась, будто прочитав мои мысли.
Я не ответил, потому что отвечать было нечего. Дженни взяла мою руку и погладила низ своего теплого живота.
— Почему ты сам не уходишь? Ты нормальный парень. Неужели хочешь опуститься на дно, как мы? Хочешь, чтобы тебя тоже проклял Бог? — Все это время она гладила моей рукой низ своего живота.
Я выдернул руку и влепил ей пощечину. Дженни полетела на пол и радостно уставилась на меня, будто хотела, чтобы я ее ударил.
— Ты сильный, — прошептала она.
Я молча встал и перешагнул через нее, но она схватила меня за ногу. Я оттолкнул ее, тогда Дженни попыталась схватить меня за руку. Я вновь влепил ей пощечину. Она полусидела, полулежала с закрытыми глазами. Но когда я сделал шаг, Дженни опять схватила меня за ногу. Другой рукой она задрала юбку и застонала, извиваясь на розовом ковре.
— Фрэнк... давай!.. Ну давай же!..
Пришлось пнуть ее в бок, чтобы она отпустила мою ногу. Я выскочил на крыльцо и закурил. Через минуту к двери подошла Дженни.
— Ты не можешь уйти! — злобно прошипела она. — Ты боишься!
Неожиданно все стало на свои места, и я улыбнулся. Глаза девушки широко раскрылись, словно она испугалась, что я ее ударю.
— Ты псих! — испуганно прошептала она. — Самый настоящий псих!
Она бросилась в дом.
Я громко рассмеялся, бросил окурок в канаву и тоже вошел в дом.
День пролетел быстро. Я все время повторял про себя: «Я боялся! Я боялся!» Заклинание помогло, и мне с каждой минутой становилось легче. Я теперь понял, почему согласился на предложение старухи. Не такой уж я и умный! Миссис Мандер обвела меня вокруг пальца. Сначала напугала фараонами, затем предложила работу. Я мысленно расхохотался.
В ту ночь на дверях заведения миссис Мандер стоял совсем другой человек, который другими глазами смотрел на убогость и грязь борделя, на посетителей, тайком пробирающихся в дом, на вонь от девочек, на какой-то грязный скрип ступенек, по которым взад-вперед ходили клиенты, на ленивое выражение победы на лицах девушек, когда они прощались с ними.
Около полуночи к нам заглянул моряк. Похоже, он пришел к миссис Мандер не в первый раз. Он поднялся наверх с Дженни и через полчаса, весело смеясь, спустился вниз.
— Ну и девка! — сказал он мне на прощание. Потом добавил: — Что-то ты уж слишком молод для этого заведения, парень!
— Я уже ухожу, — объявил я.
— Правильно делаешь! — Он вышел из дома и начал спускаться с крыльца.
— Эй, постой! — Я импульсивно бросился вслед за ним.
— Что?
— Правда, что говорят о флоте?
— Что, правда?
— Ну, что можно повидать мир, многому научиться... — взволнованно объяснил я.
— Ты хочешь записаться на службу? — прервал он меня.
— А меня возьмут?
— Возьмут! — рассмеялся моряк. — Стань моряком, тогда и узнаешь, что такое флот.
— Что ты имеешь в виду?
— Иди, малыш, записывайся! — вновь рассмеялся он. — Учиться можно только на собственном опыте.
— Ну и пойду! — горячо ответил я, не уловив сарказма в его голосе. — Завтра же пойду!
— Давай, давай... повидаешь мир... из иллюминатора. — Он спустился с крыльца.
— Ты шутишь? — Я схватил его за руку. Моряк посмотрел на меня, потом на ступеньки и неожиданно улыбнулся.
— Верно, малыш, шучу. Посмотри на меня. Я побывал везде: в Европе, Китае, Южных морях. Потрясная житуха! — Он опять взглянул на дом. — Во всяком случае, намного лучше, чем эта.
Я медленно вошел в дом. Сейчас я окончательно принял решение. Как обычно, закрылись мы в три. После того, как пересчитали деньги, миссис Мандер неожиданно спросила:
— О чем это ты трепался с морячком?
Сначала я испугался, что она подслушала нас, затем понял, что она не могла ничего услышать из-за пианино.
— Ни о чем. Он уронил бумажник, и я вернул его. Пару секунд старуха пристально смотрела на меня, затем потянулась за бутылкой.
— Знаешь, что мне в тебе нравится, Фрэнки? Честность. — Она выпила. — Мелкое воровство портит репутацию таким заведениям, как наше.
Глава 6
В десять утра я уже стоял у дверей еще закрытого вербовочного участка. Я решил подождать открытия в кафе напротив. Когда старшина открыл дверь, я быстро допил кофе и перешел улицу. Старшина только что уселся за стол.
— Я хочу записаться на службу, — равнодушно сообщил я.
— В морскую пехоту или во флот?
— Во флот.
Он показал на стул.
— Присаживайтесь. Сейчас придет лейтенант Форд.
Я просмотрел с десяток проспектов, затем взял красочный буклет, описывающий жизнь моряка на корабле и берегу. Наконец пришел Форд.
— Это к вам, сэр, — доложил старшина, отдавая честь. Лейтенант Форд оказался совсем молодым парнем. Он внимательно посмотрел на меня и сел за стол. Потом достал из ящика несколько бланков, обмакнул ручку в чернильницу и начал живо задавать вопросы. Я отвечал так же быстро.
— Имя?
— Фрэнсис Кейн. — Полное имя?
— Фрэнсис Мандер Кейн. — Я и не знал, что для поступления на службу во флот понадобится полное имя, и поэтому сказал первое, что пришло в голову.
— Адрес?
Я назвал свой теперешний адрес.
— Когда родились?
— 10 мая 1909 года.
— Значит, восемнадцать. Необходимо согласие родителей.
— Мои родители умерли.
— Тогда опекуна.
— Я живу с бабушкой, — объяснил я.
— Отлично. Мы отошлем ей документы.
Я не подумал, что понадобится согласие миссис Мандер. Ничего страшного! Я перехвачу бумаги и подделаю подпись старухи. Я всегда вставал раньше всех. Лейтенант продолжал задавать вопросы. Наконец он закончил, и мы встали.
— Когда ваша бабушка подпишет документы, принесите их сюда. Захватите с собой вещей на три дня. Если пройдете медицинскую комиссию, вас приведут к присяге и сразу пошлют в лагерь для новобранцев.
— Спасибо!
— Счастливо! — улыбнулся лейтенант Форд и протянул руку.
Я пожал его руку и отправился к себе, мечтая о море.
* * *
В понедельник утром пришло письмо. Я нашел его на столе в прихожей, куда Мэри складывала почту. В левом верхнем углу стоял штемпель «Военно-морской флот Соединенных Штатов». Конверт я распечатал у себя в комнате. Там, где должна была расписаться миссис Мандер, лейтенант Форд поставил крестик. Я расписался за старуху и сунул конверт в карман старого синего пиджака.
Последняя ночь в заведении миссис Мандер ничем не отличалась от предыдущих. После закрытия я, как всегда, сдал в столовой деньги.
Как обычно старуха налила джина. Когда я не пошел наверх, она удивленно уставилась на меня.
— Что случилось, Фрэнки?
— Я завтра ухожу.
— Чем собираешься заниматься?
Я промолчал.
— Ладно! Согласна, это не мое дело. — Миссис Мандер опрокинула вторую рюмку. — Как быть с одеждой, которую я тебе купила?
— Оставьте ее себе. У меня хватит одежды.
— Мне плевать, чего тебе хватит, а чего — нет! Я заплатила за костюм большие деньги!
— Ну и что теперь делать?
После минутной паузы старуха предложила:
— Я прибавлю тебе десять баков!
— Ничего не выйдет! — отрезал я. — Мне не нравится работа!
— Послушай, Фрэнк. Если останешься, быстро сделаешь большие бабки. Может, через какое-то время я сделаю тебя партнером. Ты мне нравишься. У тебя все получится, вот увидишь! Мы сработаемся.
— Я ухожу. — Я решительно встал.
— У меня нет родственников, и я скопила большие деньги. Я уже старая и мне нужен человек, которому можно доверять. Ты ни разу не соврал. Останься, и я сделаю тебя богатым.
Мне стало жалко старуху. Наверное, у нее была несладкая жизнь.
— Извините, миссис Мандер, но я не могу остаться.
— Ну и проваливай к черту! — закричала миссис Мандер дрожащим голосом.
Я молча направился к двери.
— Фрэнк!
— Да?
— Деньги нужны? — спросила она более мягким голосом.
Я покачал головой, но миссис Мандер отделила от пачки несколько купюр и протянула мне.
— Бери. Мне столько все равно не надо.
Я сунул деньги в карман и поблагодарил.
— Подойди ко мне на минуту, — позвала она.
Я подошел к миссис Мандер, и она взяла меня за руку.
— Ты хороший мальчик, Фрэнк. В тебе есть что-то дикое и жестокое, что нужно смягчить, но есть и много хорошего. Что бы ты ни делал, не меняйся! Не теряй то хорошее, что не дает тебе стать плохим и жестоким. — Старуха налила джина.
Я изумленно молчал. Похоже, Бабушка полюбила меня.
— Ну? — спросила она.
— До свидания. — Я импульсивно нагнулся и поцеловал ее сухую и шершавую, как лист старой бумаги, щеку.
Миссис Мандер удивленно дотронулась до щеки и задумчиво проговорила:
— Давно...
Я закрыл за собой дверь и отправился спать. На следующее утро я прошел медицинскую комиссию и был принят в Военно-морской флот США. Со мной присягу принимали еще трое новобранцев.
— Поднимите правую руку и повторяйте за мной, — сказал лейтенант Форд.
Я поднял правую руку. Наступила такая тишина, что я слышал стук собственного сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49